Лесник

Вот почему если какая-то хрень происходит, то она происходит именно со мной? Так и в этот раз — ну нафига он приземлился в мой лес?
Не понимаете? Ладно, расскажу поподробнее. Я лесник. Присматриваю за молодыми массакультхами. За ними надо присматривать, чтобы потом из них получились чудные сальпухельки.
И вот иду я по лесу, гоняю редких дурнодуев. Наиболее наглых хватаю за тестикулы, приоткрываю ткань мироздания и сую их туда. Выхожу на опушку, а там стоит оно… Именно оно — я не знаю как это называется. Серебристое, на трех ногах, на ствол пульмапухта похоже. А под ним копается он. Человек.
— Любезный, — говорю, — здесь заповедник, тут нельзя приземляться.
— А я и не приземлялся, — отвечает, — я упал.
Вот интересный, как будто падать можно.
— И это нельзя, — говорю, — заповедник же.
— Не, — говорит, — это мне в другие места падать нельзя, а в заповедник можно.
— С чего это вдруг? — спрашиваю.
— А где еще мне тихонечко эту лоханку починить, как не в заповеднике?
Говорит и улыбается. Во все эти, как их там..., во — зубы!
Ловлю ближайший бульдик, сажусь на него, достаю пых-пых и закуриваю.
— Откуда будешь? — спрашиваю.
— Отсюда, — отвечает и похлопывает по серебристой хреновине.
И не поспоришь. Затягиваюсь и протягиваю ему тлеющий пых-пых. Он тормозит еще один бульдик, присаживается рядом и принимает курительный прибамбас. Затягивается и вдумчиво выдыхает густой витиеватый дым. Который притихшие бульдики жадно всасывают, тихонечко попискивая от восторга.
— А как починишься, куда дальше? — продолжаю интересоваться на свою голову.
— Туда, — тычет пальцем в небо.
И опять не поспоришь. Затягиваюсь и молча рассматриваю серебристую хреновину. Слой за слоем. Красивая и искусная безделушка. На слое энергий вижу некрасивость — белая дыра в сетке розовых и голубых линий.
Расплетаю энергетические нити лениво проползающего мимо бульдика и между делом латаю некрасивую дырку. Бульдик замирает, окончательно переходя в неживое. А серебристая хреновина оживает, начинает гудеть и заигрывающе мигать огонечками.
— Выпроваживаешь? — интересуется человек.
— Так заповедник же, — отвечаю.
— Эээх, мне бы такого мастера в автосервис… — произносит он задумчиво загадочную и непонятную фразу.
После чего берет у меня из рук пых-пых, затягивается напоследок, отдает его мне обратно и исчезает в серебристой штуковине. Та радостно взвизгнув и загудев взлетела, исчезнув в ранее указанном человеком направлении.
Эту историю можно было бы и забыть, если бы она не получила продолжения. Недавно приземлилась еще одна хреновина. Больше чем та, предыдущая. Оттуда вышли люди, не церемонясь сунули меня в какой-то ящик и отнесли в приземлившуюся штуковину. Та завибрировала, задрожала и взлетела. 
Я бы мог расплести нити их энергий, но тогда бы они перешли в неживое. Я бы мог сделать дыру в энергиях хреновины, но она-то вообще здесь ни при чем — ее просто используют. Я бы мог скользнуть во времени назад и просто не помогать чинить ту, саму первую, хреновину. Но тогда бы тот человек до сих пор вертелся бы у меня в заповеднике под ногами. Поэтому пришлось приподнять ткань мироздания и скользнуть туда.
Вышел я на том же самом месте, где меня упаковали в ящик, весь облепленный рассерженными дурнодуями. Вынужден был рассердить их еще больше, за тестикулы запихав обратно.
Я был бы очень рад, чтобы хоть на этом все закончилось. Но серебристая штуковина прилетала еще раз! Люди, из нее вышедшие, были сердиты и весьма решительны.
На этот раз я не стал ждать, пока меня опять упакуют в ящик, или каким-либо иным образом попытаются переместить из моего леса. Скользнув на уровень их личных энергий, я переплел их нити между собой, сделав из нескольких пришельцев одно существо. Оно тут же забыло обо мне и заметалось во все стороны одновременно, не забывая при этом истошно орать и толкать само себя.
Чтобы прекратить этот шумный балаган, я запихал его в серебристую хреновину на которой они прилетели, а ее запер, быстро вырастив вокруг нее непролазные кусты нехрентутходитьмля. Был как раз сезон созревания толстосиськи крутобедристой, а она в этот период тишину любит.
А сейчас в небе над моим лесом кружит как минимум десяток серебристых летающих штуковин. И что-то мне подсказывает, что явились они сюда именно за мной.
Я лесник, мне нельзя покидать мой лес. Массакультхи, наконец, разродились чудесными сальпухельками, а они такие воздушные, нежные и требовательные к вниманию, что даже думать не стоит о том, чтобы их покинуть. Сами мысли об этом вызывают у них депрессию, уныние и увядание.
Создаю временной вихрь и помещаю его на пути серебристых хреновин. Они влетают в него и время локально зацикливается — цепочка событий "было-сейчас-будет" для них стала кольцом "было-сейчас-было". В каком-то смысле я им даже завидую.
Я очень не люблю незапланированые события. От них я нервничаю. А я лесник, мне нервничать нельзя, от этого нервничает весь лес. А когда он нервничает, то становится опасен. Причем не только мне. И не только себе. Он способен порождать таких чудовищ, по сравнению с которыми даже циркуляросфинктр показался бы безобидным пушистым котенком...
И единственный вопрос, который меня сейчас мучает больше всего — нафига тот, самый первый человек, приземлился именно в мой лес?