Памятная ночь за потоком Кедрон(продолжение).

в выпуске 2014/10/23

5 июня 2014 - vanvincle

8. Осанна.

Вот он, Лапит, страшный в своем гневе. И меч, который он занес, свидетельствует о том, что он готов навести дисциплину любой ценой.

— В строй! — третий раз кричит Лапит и сбивает на землю ближайшего к нему солдата. Он рычит и топчет его ногами. Замах и — ой-ёй! — сейчас покатится голова виновного по земле, усеянной золотыми монетами. Но что это?!

Ореол из могилы становится все ярче и ярче, и оттуда поднимается человек, от которого исходит ослепительное сияние, которое сразу затмевает жалкие светлячки свечей и чадящее пламя факелов.

Это тот, кого мы называем Заклинателем. В руках он держит Нечто, и это Нечто сверкает так, что глазам больно.

Заклинатель обводит всех присутствующих оценивающим взглядом и снисходительно улыбается. Может быть потому, что висит он в воздухе без всякой опоры, все в изумлении замерли, а у нескольких, стоящих на карачках, от удивления раскрылся рот. И лишь Аре, едва заметный на заднем плане, остервенело пытается вытащить пробку из фляги.

Взгляд Заклинателя, распознав командира, останавливается на Лапите, и тот, будто очнувшись, произносит стандартную при аресте формулу:

- Именем Императора...

Но договорить ему не дает несравненная по чистоте нота ФА, которая рождается в руках Заклинателя и расходится во все стороны. Одновременно с этим, неведомая сила сбивает с ног Лапита и тех солдат, кто, увидев гнев командира, успел подняться с четверенек.

Этот же звук погасил почти все свечи, да и факела тоже, и теперь и те, и другие, тянутся к небу сизыми дымными столбиками. Лишь несколько огарков во внутреннем круге статуй продолжают гореть себе, как ни в чем ни бывало. Но что такое их свет, по сравнению с тем СИЯНИЕМ, что в руках у Заклинателя.

А тот снова улыбается. Он наклоняет голову, будто прислушивается к только что прозвучавшей ноте. Его тело, осененное сверкающим ореолом, зависшее в шаге от края провала, слегка покачивается, и от этого его одежда — белый балахон, трепещет, будто сложенные крылья мотылька.

Многие из солдат, упав, уже не рискуют подняться. Многие, но не Лапит.

— Именем Императора! — рычит он, встает на ноги, и некоторые нехотя поднимаются
следом за своим командиром. Впрочем, они остаются на месте, боясь лишним движением привлечь к себе внимание.

А что Аре?

Да вон он идет, не спеша, к месту событий, держа открытую флягу за горлышко и размахивая ей так, что ее содержимое наверняка расплескалось ему на руку.

Поколебавшись, Лапит все же делает шаг по направлению к Заклинателю.

— Именем Императора! — повторяет он грозно, и глаза человека, зависшего над могилой, обращаются на него. Улыбка Заклинателя застывает на его устах.

-По ком сегодня звонит колокол? — спрашивает он, и сразу же новая нота, чище, громче, а главное - сильнее, предыдущей, исходит от него в окружающее пространство.

Лапита буквально подбрасывает в воздух. Его солдаты снова на земле. Некоторые из них, что были поближе, катятся прочь, натыкаясь на могильные плиты и друг на друга. Собранное золото снова рассыпается по земле. Кусок мрамора, отколовшись от одного из обелисков, врезается в голову Лапита, но шлем смягчает удар. У него лишь контузия средней тяжести, и он сидит на земле, зачем-то ощупывая ее вокруг себя.

На этот раз зацепило и Аре. Но — мгновение, и он снова на ногах. Из рассеченной брови каплями стекает кровь. Одну руку он прижимает к груди, а другой отбрасывает флягу в сторону.

— Слово! Одно только слово! — кричит Аре Заклинателю и машет ему, привлекая к себе внимание.

Тот не говорит ни да, ни нет. Чувствуется, что новая нота вот-вот готова прозвучать, но пока воспаривший в воздухе лишь с удивленным интересом смотрит на приближающегося к нему человека. А тот, хромая проходит мимо лежащих солдат и оглушенного Лапита. По пути он несколько раз вытирает ладонью дрожащие губы.

- Говори, — торопит его Заклинатель, но Аре делает еще несколько шагов ему навстречу, и вдруг в отчаянном прыжке бросается в его объятия.

Третий, самый страшный, удар ФА обрушивается на кладбище и его окрестности в тот самый момент, когда Аре впивается поцелуем в губы Заклинателя. Обелиски будто взрываются, разлетаясь на куски. Ближайшие деревья выворачивает с корнем, и они, ломая ветки, ползут и катятся по земле. Разлетаются в разные стороны камни, люди, осколки мраморных статуй. Листья зеленым салютом взмывают в небо, закрывая звезды ...

И некому, обратить, внимание, на то, как сияние, окружавшее Заклинателя, отрывается от него и падающей звездой скользит вниз, отдавая древнее кладбище во власть ночной тьмы. На короткий миг все замирает, а после оба, и Аре, и Заклинатель обрушиваются в провал могилы. Мгновение спустя, оттуда доносится нечеловеческий выкрик:

- Осанна!!! — но кто из них кричит, сказать трудно.

9. Арест (продолжение).

В наступившей тишине только слышно, как листья опадают на землю шелестящим водопадом.

Лапит медленно поднимается на дрожащие ноги и оглядывается по сторонам. Темно и пусто. Вокруг и под ногами песок, обломки мрамора, да шелестящие листья, вперемешку с клубами оседающей пыли. Нет ни обелисков, ни могильных плит, ни солдат.

— Именем Императора! — кричит Лапит и, оглушенный, почти не слышит своего крика. Так и не дождавшись отзыва, он бредет, сам не зная куда.

Зацепившись за что-то ногой, Лапит находит один из погасших факелов. Два удара кресалом, и вот становится светлее. Но и в мерцании пламени он видит все то же — песок, мраморную крошку, да опавшие листья.

— Именем Императора! — как заклинание, снова и снова кричит Лапит и, о чудо!, видит, как песок вокруг начинает шевелиться и, будто мертвецы из могилы, из-под него появляются два его солдата. С ног до головы перемазанные грязью и кровью, они, один бредет, другой ползет, на голос своего командира.

Лапит идет дальше, и все новые воины восстают из песка, заслышав его голос. Отряд растет, но попадаются им на пути несколько тел, которым уж не подняться вовек.

Медленно, но верно, отряд приближается к эпицентру разрушений. Здесь вообще пусто — кладбище стерто с лица земли. Лишь стоят невредимыми 4 камня внутреннего круга, да догорает еле заметной искоркой последний огарок свечи из, возможно, черного воска.

Чем ближе к могиле, в которую канули Аре и Заклинатель, тем больше отстают солдаты от своего командира. К краю Ладит подходит один. Он светит себе факелом, заглядывая в провал, и тут же с испугом отпрыгивает. Его солдаты пятятся, готовые припустить наутек, но в этот момент из провала медленно появляется Аре.

Его шатает. Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего, он садится прямо на землю. Рядом с собой он ставит заплечный мешок.

Отняв у одного из солдат флягу, Лапит подходит и молча протягивает ее Аре. Тот внимательно ее осматривает и только после этого жадно открывает пробку, но не пьет, а, смочив вином ладонь, яростно вытирает ею свое лицо, в особенности губы. Наконец, припав к горлышку, Аре делает несколько больших глотков и, поморщившись, возвращает флягу Лапиту.

- Вино — дрянь, кислятина, — хрипло говорит он.

- Дареному коню..., — пожимает плечами Лапит и в свою очередь припадает к горлышку.

- Можешь забирать его, — кивает Аре в сторону могилы. Лапит давится вином, кашляет и спрашивает севшим голосом:

- Так он живой?

— Да что ему сделается, — устало машет рукой Аре. Кровь из рассеченной брови заливает ему левый глаз, и он, то и дело вытирает ее рукавом.

По безмолвной команде Лапита двое солдат осторожно спускаются вниз по ступеням. Еще один подходит к Аре и протягивает ему флягу, запечатанную медной пробкой.

- Твоя?

- Моя, — кивает Аре, и взяв ее, осматривает пробку.

- О, теперь твоего вина попробуем, — протягивает руку Лапит: — Мое ругал,
давай теперь — хвались своим.

- Это не вино, — отводит его руку Аре и прячет флягу за пазуху.

Лапит неодобрительно качает головой, а солдат, принесший находку, презрительно сплевывает.

В это время выводят наружу того, кто был раньше Заклинателем. Точнее — выносят, держа подмышки. От былого величия не осталось ничего. Его прежде белый балахон в крови и могильном прахе теперь — просто грязные лохмотья. Голова Заклинателя, тоже окровавленная, безвольно мотается в такт движения солдат. Но, не смотря на это, он в сознании и, даже пытается иногда отталкиваться от земли ногами.

- Осанна, — говорит ему Аре, когда его проводят мимо, и с кривой улыбкой
наблюдает, как бывший Заклинатель, вздрагивает всем телом, после чего, с трудом подняв голову, бросает на него взгляд, полный страха и ненависти.

- Отвести к пленным, — командует Лапит и тут же спрашивает, вспомнив: — Кто-нибудь видел Хлама?

В ответ он слышит, что Хлама никто не видел, и это заставляет его нахмуриться,

— Начальству придумаешь, что сказать? — спрашивает его Аре. Он уже встал и прилаживает мешок за спиной.

Лапит рассеянно кивает.

— Скажу — разбойников ловили, — говорит он, думая о чем-то своем: — И поймали, — он кивает на испуганного человека в лохмотьях: — По крайней мере, одного.

В это время откуда-то из темноты появляется еще один солдат. Он идет, спотыкаясь, лицо его расцарапано и в ссадинах, а от левого уха стекает по щеке кровавая дорожка.

— Хлам? — узнает его Лапит: — Ты где был? И где пленные?

В ответ солдат опускает голову и разводит руками.

— Сбежали?! — ярится Лапит: — Ах ты дерьмо ослиное! Да ты знаешь, что я с тобой за это сделаю?!

Хлам пытается что-то сказать, но Лапит не дает ему и рта раскрыть:

- Молчать! Да ты у меня сгниешь на уборке нужников, я тебя...

Его гневную тираду прерывает похлопывание по плечу.

- Мы в расчете? — спрашивает Аре: — Я думаю, денег, которые здесь рассыпаны, хватит, чтобы с лихвой оплатить ваши труды.

- А? — переспрашивает Лапит: — Что?

- Пойду я, — говорит Аре: — Пора. Бывай, Лапит.

С этими словами он поворачивается и, хромая, идет в ту сторону, где по его прикидкам должна начинаться тропинка, ведущая к мосту через Кедрон. Лапит смотрит, как уходит Аре, и ему кажется, что он видит, как из дырки его в заплечном мешке струится голубоватое свечение.

— Полезная штука, — говорит Лапиту один из ветеранов, который тоже провожает взглядом Аре: — Крепостную стену в два счета… Да что стену...

- Хлам, — зовет Лапит после секундного колебания, и, когда тот с опаской подходит, спрашивает вкрадчивым голосом: — Хочешь искупить свою вину?

10. Аре и его визитеры.

Вопреки предположениям Лапита, Аре не пошел к мосту. Отойдя примерно с полумилю от кладбища, он сошел с тропы и углубился в дикую часть Гефсиманского сада. Там он некоторое время бродил среди зарослей дикого тамарикса и кустообразных смоковниц, пока не нашел небольшую поляну, где и начал свои приготовления. В отличие от Заклинателя, у него все было гораздо проще, и процедура заняла не более десяти минут.

Закончив, он возжег в небольшой глиняной чашке, установленной в центре рунического круга, пряную смесь, которая тут же занялась, пуская в темное небо душистый дым, после чего встал в подобающую позу и произнес нужный набор словосочетаний. Вот и все. Далее следовало ждать, что Аре и принялся делать, сидя спиной к древнему ясеню, возвышавшемуся в центре поляны.

Ночь подходила к концу. Еще не светало, но темнота уже начала становиться будто более прозрачной и не такой обволакивающей, как это бывает незадолго до предрассветных сумерек.

Со стороны казалось, что Аре заснул. Хлам, который все это время крался за ним следом, видимо, так и подумал. Поэтому, наверное, он и решился покинуть свой наблюдательный пункт за кустом шиповника на краю поляны, с тем, чтобы приблизиться к Аре и выполнить задание, которое ему дал Лапит.

Крадучись, шаг за шагом, приближаясь справа и сзади к неподвижно сидевшему человеку, Хлам, сначала соблюдал крайнюю осторожность, но, под конец, расслабился, и последние метры преодолевал почти в полный рост.

Он даже не заметил движения Аре. Что-то мелькнуло у того в руках, Хламу обожгло правое ухо, и он, к своему ужасу, почувствовал, что… Хлам потрогал рукой и завыл от боли и страха. Вместо правового уха у него теперь был липкий от крови обрубок. А в руках у «человека-кинжала» неизвестно откуда появился еще один метательный нож.

— Пошел вон, — не поворачивая головы, процедил он, и Хлам, воя и всхлипывая, бросился бежать. Какое-то время было слышно, как на его пути трещат кусты, но потом шум затих в отдалении, и Аре продолжил свое неподвижное ожидание.

Прошло немного времени, и он услышал новые шаги, но уже не за спиной — новый визитер не пытался подобраться к нему не замеченным. Кусты прямо напротив Аре раздвинулись, и вновь пришедший остановился по ту сторону поляны, ни сколько не прячась.

- Я недооценил тебя Аре. Я думал ты простой прощелыга, который решил нашими
руками «надуть» собрата по цеху. Я ошибался, - сказал пришелец.

- А я переоценил тебя, Лапит, — ответил Аре: — Мне казалось, что слово чести не пустой для тебя звук.

- Но ты ведь тоже обманул меня. Ты ведь знал, что это будет не просто ночная прогулка. Если бы ты предупредил нас...

- Вы бы не пошли, — перебил его Аре.

- Может быть, — после паузы кивнул Лапит: — Но все равно — ты обманул меня, и теперь трое моих людей мертвы.

- Верь мне, Лапит, они погибли не зря. Сила, которая сегодня чуть не вырвалась на волю, пожала бы жатву в сотни тысяч раз большую.

- Скажи еще, что теперь она в надежных руках, — криво усмехнулся Лапит.

- Нет, но скоро — будет.

- Как? Ты намерен эту штуку кому-то передать?

- Именно так.

- Кому же?

- Останься и сам увидишь, — пожал плечами Аре.

- Не боишься, что я приму твое предложение?

- Бояться надо тебе.

Лапит для вида поколебался, а потом махнул рукой:

— Ладно, так и быть. Рискну.

Он пошел было к Аре, но в руках того блеснул нож.

- Не так прытко. Пожалуй, близко ко мне подходить не стоит.

- Боишься меня? — с долей самодовольства спросил Лапит, останавливаясь.

- Есть такое дело, — не стесняясь, подтвердил Аре.

- Ну ладно, — Лапит сел прямо на траву, скрестив ноги: — Так кого мы ждем?

- Увидишь, — коротко ответил Аре.

- И долго ждать?

- Я думаю, что уже нет.

— Мы могли бы скрасить ожидание беседой, — предложил Лапит, устраиваясь поудобнее и положив руки на колени: — Расскажи, например про штуку, из-за которой, как я понимаю, ты и затеял всю эту заваруху, и которая лежит теперь у тебя в мешке.

- Ну, слушай, если тебе так интересно — неожиданно легко согласился Аре и начал свой рассказ: — Эта… вещь очень древняя. У нее много имен, но больше всего, как мне кажется, ей подходит — Корона Иллаватара. По преданию, ее носил один из богов в дни Сотворения. Позже она попала каким-то образом (есть разные версии) к людям.

В незапамятные времена, на Земле велись разрушительнейшие войны, и некоторые, не без участия Короны. Так, один властитель с ее помощью стер с лица земли целый остров в океане, а другой, в одиночку, уничтожил многотысячное войско. Так что благодари небеса — сегодня ты не испытал и сотой доли заключенной в ней силы.

В конце концов, нашлись умные люди, решившие избавить человечество от столь грозного оружия. Великий король-чародей Золо спрятал Корону и так заколдовал свой клад, что она была утеряна на несколько тысяч лет, а многие считали, что и вовсе — сгинула.

Но сегодня один одаренный колдун вскрыл тайник и снова явил Корону Иллаватара на свет Божий. Вот собственно и все.

- А этому колдуну, как ты его называешь, она зачем понадобилась? — спросил Лапит:
- Неужели власти над миром возжаждал?

— Не понимаю твоего ехидного тона, — сказал Аре: — Почему бы, собственно, и нет? Хотя, конечно, в одиночку, даже с таким оружием, он бы ничего не добился. Но он мог бы предложить свои услуги заинтересованным сторонам, благо, в нынешние времена мы не страдаем от их недостатка. Синедрион, Худой Нос, Император ваш, наконец… Он долгие годы собирал сведенья о Короне, и узнал о ней больше, чем кто-либо из живущих. И уж конечно, он отлично знал, как с ней обращаться...

- А ты знаешь?

- Мне это ни к чему.

- Кстати, а ты каким боком во всей этой истории? Власти тебе не надо, денег, как я заметил, тоже. Зачем же ты влез в эту историю?

- Ты будешь смеяться, но я очень люблю свою несчастную страну и желаю ей только добра. А если выпустить на волю это, — Аре похлопал по мешку: — гражданская война вспыхнет с новой силой, и не только от северных провинций, от всего побережья камня на камне не останется.

— Как благородно! Да ты патриот! — патетично воскликнул Лапит, и, уже совсем другим голосом продолжил: — Только что-то мне в твое бескорыстие не верится. За свою жизнь я не раз убеждался, что за красивыми словами всегда скрывается вполне приземленный шкурный интерес. Есть он и у тебя, я уверен.

- Думай как хочешь, — махнул рукой Аре: — Твое право.

- Ты хоть покажи мне эту Корону. А то я так и не разглядел ее толком, — попросил Лапит.

— Вот сейчас он на тебя и бросится, — прокомментировал его просьбу приятный баритон откуда-то сверху; — Как только ты полезешь в сумку.

Лапит, как ужаленный, вскочил на ноги:

- Кто здесь?

— Справа и слева подобрались солдаты и ждут только его сигнала. А он не спешил, так как хотел выяснить, умеешь ли ты обращаться с этой штукой, — невозмутимо продолжил голос.

Лапит вытащил меч из ножен и вертел головой, в поисках неведомого противника.

- Кто здесь? выходи! В последний раз предупреждаю...

И тут как пелена упала с его глаз, и он увидел, что на толстой ветке дерева, по которым расположился Аре, сидит некто. Этот некто болтал свешенными вниз ногами и курил длинную трубку, пуская дым кольцами. О возрасте его судить было трудно, что же касается одежды, то, казалось, ее составляли только облегающее трико черного цвета, да такой же черный плащ, который, неизвестно каким образом, был закреплен у него на плечах.

- Убери своих головорезов, — то ли просто так сказал, то ли приказал обладатель приятного баритона Лапиту, и, видя, что тот мешкает, пытаясь оценить обстановку, добавил:

- Я не повторяю дважды.

Не смотря на то, что сидевший на ветке в целом выглядел, как человек, что-то в нем, какие-то едва уловимые детали, подсказали Ланиту, что перед ним существо иного толка. Наверное, именно поэтому он махнул своим солдатам «отбой», хотя и понимал, что, подчиняясь этому, неизвестно кому, он роняет свой авторитет в глазах подчиненных.

- Убери их отсюда, — продолжило распоряжаться существо на дереве: — И приведи сюда того — с отрубленным ухом.

- Выходи строиться, — хрипло, но достаточно громко приказал Лапит после секундного колебания. В ответ на его команду справа и слева затрещали кусты. Сам Лапит направился к тропинке, в обход дерева, через кусты.

К тому моменту, как он на нее вышел, там уже собрались все его солдаты, пережившие ритуал на кладбище, плюс Заклинатель, неуверенно стоявший на ногах, абсолютно безвольный, но, на всякий случаи, со связанными за спиной руками.

-Хлам, останешься со мной, — приказал Лапит: — Остальные — шагом марш в казарму.

Солдаты, было, пошли, но Лапит продолжил:

— Думаю никому не нужно объяснять, что этой ночью мы охотились за сектой фанатиков, которые сварили адское зелье и собирались с его помощью.., — он помолчал, прищелкивая пальцами, как бы помогая себе придумать замысел пострашнее: — О! — он поднял указательный палец: — Собирались с его помощью разрушить храм в столице, свалить это на нас и тем устроить резню и смуту. Если спросят откуда стало известно про подготовку, посылайте ко мне. Мол, у меня свои «стукачи» среди заговорщиков имеются… Так… А когда мы уже брали их, кто-то из них подпалил зелье, и оно взорвалось. Мы потеряли троих, заговорщиков всех порвало в клочья. Всех, кроме одного, которого мы и предъявим...

— А если этот, — один из солдат кивком указал на Заклинателя: — Расскажет, как было дело?

— Да кто ему поверит, — ухмыльнулся Лапит: — Это во-первых. А во-вторых, ничего он не расскажет. Ихний Синедрион за волошбу с него шкуру спустит. А так, глядишь, отделается распятием.

Он засмеялся довольный своей шуткой, и солдаты нестройно подхватили его смех.

— Так, ладно, поржали и будет, — прервал их Лапит и повторил команду: — В казарму — шагом марш.

Когда солдаты, уводя с собой Заклинателя, скрылись за поворотом, Лапит коротко бросил стоявшему рядом Хламу:

— За мной, — и первым пошел уже проторенной дорогой через кусты. Следом за ним, пошатываясь от потери крови, двинулся мертвенно бледный Хлам. Тряпка, которую он прижимал к тому, что осталось у него от правого уха, была насквозь пропитана красным, и с нее то и дело капали то на землю, то Хламу на одежду тягучие липкие капли.

11. Диалог под древним ясенем.

— Зачем ты меня вызвал?

— Прежде, чем ответить, я хотел бы уточнить, с кем я говорю.

— С тем, кого вызвал. Разве непонятно?

— Я имел в виду имя.

— Как вы, люди, любите все усложнять...

— Синадельф? Сандальфон?

— Приятно иметь дело со знатоком. Истинное мое имя тебе, пожалуй, ни к чему. Время от времени я выполняю функции то гонца, то гончего, так что зови меня Параклит, что означает...

— Ходатай, я знаю. А меня зовут Аре...

— Я тоже знаю твое имя. И это, и настоящее. Перед тем, как откликнуться, я навел справки. Так зачем я тебе понадобился, Аре?

— Я хочу отдать тебе то, что лежит в этом мешке.

— Это я понял. Мне непонятно, зачем ты это делаешь?

— Оружию Богов нечего делать на Земле.

— И это твой единственный ответ?

-...

— Уже долгое время в Вышних Сферах царит равновесие. Хрупкое, неопределенное, но равновесие. Отдавая мне эту, как вы тут ее называли, Корону Иллаватара, ты не боишься, что оно может нарушиться?

— Ты считаешь, что ее лучше оставить на Земле?

— А ты думаешь, что если ТАМ разразится война, вам здесь не достанется?

— Так ты возьмешь ее или нет?

— Конечно же, возьму. Но я хотел бы больше знать о мотивах твоего поступка.

— Я тебе их назвал.

— Вот что я тебе скажу, Аре Китос. Десять лет назад ты был совсем другим человеком. У тебя была семья, дом, дети… Ты был сильным. Ты и сейчас сильный, но тогда ты был еще и добрым и бескорыстным. Кроме того, Аре, ты ВЕРИЛ. Но потом жена и дочь твои сгорели во время пожара в доме, а, позже, в корабль, на котором ты пытался эвакуировать сына из осажденного Аскалона, попала молния, и ты остался совсем один. И закрутила тебя судьба… Пальцев не хватит сосчитать, где и кем ты был за эти годы. Ты не только стал злым и циничным. Ты…, я не могу это утверждать…, но Аре — тебя не было в Храме уже девять лет. Ты разуверился, ты затаил против Него злобу, признайся! Ты винишь Его во всех своих несчастьях!

- Разве молнии не все равно, что люди о ней думают?

- Вы, смертные, странные существа, и понять вас, временами, совсем не просто. Разве можно что-нибудь спрятать от Его Ока? Я, например, даже и не стал бы испытывать судьбу. А вот король Золо попытался, и попытка его удалась. Или вот ты, например, сегодня — с голыми руками на обладателя столь разрушительного оружия… И вновь, против всякого здравого смысла, твои действия увенчались успехом. Кстати, как же тебе это удалось?..

12. Те же и еще двое.

Выйдя на поляну, Лапит увидел, что существо, которое он сперва принял за человека, переместилось с ветки дерева на траву и теперь, сидя в странной позе напротив Иссы, ведет с ним беседу, и покуривая при этом свою трубку. Мешок с его содержимым находился между собеседниками.

-… полностью подчиняет и лишает воли к сопротивлению, стоит только произнести «осанна», — услышал Лапит голос Иссы: — Я смазал им свои губы, и, когда он уже овладел Короной, поцеловал его. В засос. После этого сказал то, что нужно было сказать, и вот результат — он теперь без моего разрешения даже говорить не посмеет.

В подтверждение своих слов, Аре снял с пояса флягу, откупорил и протянул ее своему собеседнику.

- Хитро, — хмыкнул тот: — Но все равно, ты очень рисковал.

Он поднес горлышко фляги к своему носу, принюхался и, поморщившись, пробормотал:

- Хотелось бы мне знать, откуда ты ее взял?

- А, — небрежно махнул рукой Аре: — По случаю в Вирсавии на базаре купил.

— Хотелось бы знать,… — опять пробормотал его собеседник, но тут он заметил Лапита: - А — пришли...

— Подойди, — скомандовал он Хламу.

Тот задрожал всем телом и рухнул на колени:

— Пощади!

— Не надо, Параклит, — поддержал его Аре: — Дело пустяковое. Я простил его, простил.

- А кто сказал, что я собираюсь его покарать? — удивился Параклит, вставая с земли.

- Подойди! — повторно приказал он Хламу.

Тот, как был, на коленях, двинулся к нему, униженно глядя снизу вверх.

Параклит решительным движением убрал руку Хлама, которой тот прижимал к раненому уху липкую от крови тряпку, и какое-то время со странным любопытством изучал кровоточащий обрубок. Потом вдруг резко сдавил руками голову Хлама, и при этом одна из его ладоней полностью скрыла рану от глаз присутствующих. У Хлама с перепугу глаза полезли из орбит. Он захрипел и задергался, пытаясь вырваться, но Параклит как будто даже и не заметил его попыток. Закатив глаза, он широко открыл рот и оттуда полились какие-то странные звуки.

Нет, это не было песней, как не было ни молитвой, ни мудреным заклинанием. Примерно подобное, наверное, слышал, в свое время, Орфей, проплывая мимо острова сирен. Только тогда оно манило, а нынче — исцеляло.

Когда же, несколько секунд спустя, Параклит замолчал и отнял руки, у Хлама снова было два уха.

- Благословен будь, — охрипшим голосом сказал Параклит. Хлам застыл с выпученными глазами и полуоткрытым ртом.

- Закрой рот, ворона влетит, — сказал ему Аре и слегка толкнул в плечо.

Толчок вывел Хлама из состояния ступора. Он вскочил с колен, обвел всех присутствующих ошалелым взглядом, потрогал вновь обретенное ухо и расплылся в идиотской улыбке. Потом снова бухнулся на колени перед Параклитом:

- Благослови!

- Чего? — возмутился тот: — А не жирно будет — два раза подряд!

- Ах да, — сконфузился Хлам и вновь поднялся на ноги.

- Что теперь? — спросил Лапит, который не разделял восторженного настроения своего подчиненного.

- Свободен, — коротко сказал Параклит.

- Ступай в казарму, — сказал Лапит Хламу, но тот, похоже, его не услышал.

- Видал, да? — похвастался он своему командиру, снова трогая ухо.

- В казарму иди, — громче и с нотками раздражения в голосе повторил Лапит.

- Да-да, — закивал Хлам испуганно. Он суетливо потоптался на месте и вдруг припустил бегом через поляну. Уже у самых кустов он обернулся и помахал оставшимся рукой.

- Совсем умом двинулся, — пробормотал Лапит, глядя ему вслед.

- Это шок, — сказал ему Аре: — Не трогай его дня два, и он придет в себя.

- Вообще-то, говоря «свободен», я имел в виду прежде всего тебя, — сказал Параклит Лапиту.

Тот, явно не привыкший к такому обращению с собой, побагровел от ярости, но сдержался и, сплюнув под ноги:

- Да ну вас со всеми вашими тайнами! — удалился следом за Хламом.

- Обиделся, — заметил Аре.

- И мне пора, — сказал Параклит. Ногой подцепив мешок, он взял его в руки, повертел и вдруг рассмеялся:

- Как там было написано: «Бойся данайцев дары приносящих»? Слушай, Аре, у тебя в роду эллинов не было?

Аре слабо улыбнулся ему в ответ.

- Смех смехом, — сменил тон Параклит: — Но за такое подношение, жди ответных даров. И молись, чтобы они не оказались столь же о двух концах, как и твой подарок.

- Смерти я уже десять лет, как не боюсь, — пожал плечами Аре: — Да и боли почти не чувствую.

— Ну-ну, — скептически улыбнулся Параклит, знавший, что бывают вещи и пострашнее: — Теперь прощай. Спешу доставить твое послание по адресу.

Он принял торжественную позу и простер руку:

— Благословен будь, смертный.

Так он сказал и исчез, будто не было. А несколько мгновений спустя, неподалеку захлопали, удаляясь в небеса крылья. Наверное, какая-то птица полетела приветствовать рассвет нового дня.

Памятная ночь за потоком Кедрон(продолжение).

Похожие статьи: