Ассорти

Его первый роман назывался «Непуганая гнида». Второй – «Пуганая гнида». На вопросы читателей об автобиографичности своих произведений автор отвечал отрицательно. Через много лет после перестройки он наконец-то издал последнюю часть трилогии - "Среди гнид".

А малыш Новый Год как народился, так по темечку папашу своего тюкнул. Тот и брык. Упал и пропал. Отцы и дети. Старая как мир проблема. Должен остаться кто-то один. Конечно, на наш дилетантский взгляд непонятно, как это, у Нового года вроде и мамаши-то нету. И отцовство Старого года вообще-то тоже под вопросом. Партеногенез, клонирование, просто враки? Но, так или иначе, малыш душегубцем оказался, так что каждый раз его встречать с опаской и осторожностью надо. Правда, он всё равно обязательно нагадит в силу изначальной своей жестокости. А если кому что хорошее в году подвернется, так нельзя же за всем уследить. Малыш наш, если рассудить здраво, не виноват. Генетика плохая. Убиенный папаша дедушку тоже в свое время извёл. И в следующем году его сыночек так же по-семейному с ним разберётся! Вот так и живем. Сю-сю-сю, карапузик, чтоб ты был здоров и счастлив, чтоб удачу нам принес!

Утром Аньес пьёт кофе с круасанами в маленьком парижском кафе, днём заходит на ланч в сетевую забегаловку в Осло или Копенгагене, ест знаменитые смёрбрёды, запивая ледяным пивом, а под вечер обедает в римском районе Трастевере – пицца огромная и сытная, но Аньес справляется. Красное сухое домашнее подойдёт, Аньес нет необходимости корчить из себя тонкого знатока вин. А огни Лас Вегаса уже призывно манят её провести весёлую ночку, попивая бесплатный алкоголь, который разносят не интересные ей красотки. Спит она одна. Аньес давно разочаровалась в мужчинах и в настоящей любви. Ей приписывают многочисленные романы. Фаворитка жёлтой прессы, она нанимает для этих целей красавчиков-однодневок и твёрдо гнёт свою линию: не родился ещё человек, который полюбит не её миллиарды, накопленные предками со времён Средневековья, а саму Аньес, паразитку, беспечную прожигательницу жизни. Ведь для тех, кто ничего не знает о её богатстве, она серая мышка, интровертка, малоразговорчивая особа, хотя и не без некоторой приятности в чертах бледного лица.

На спецкурс Владимира Григорьевича Трухановского по новейшей истории приходили все желающие. Рассказывал он изумительно. Словно воочию видели мы и зеленый сад посольства СССР в Тегеране, и белые скалы Дувра, и много других прекрасных вещей, и это время от времени всплывает в памяти, в отличие от рассказов некоторых других профессоров. Хотя грех жаловаться - у нас были первоклассные лекторы. Однажды пришлось мне сдавать экзамен по Программе КПСС. Никогда не забуду унылое лицо преподавателя, когда я с таким же унылым видом вещала ему про богатства, которые "польются полным потоком" при коммунизме. А еще я помню старый школьный учебник для 4 класса: там была картинка с разъяснениями, что станет бесплатным для советских людей в 1980 году. Многое было нарисовано. И далеко не все сбылось. Ну, это я отвлеклась.

В годы моего детства искусственные елки на Новый год ставили редко. Они были довольно страшненькие, не было такого богатого выбора, как сейчас. У меня до сих пор есть маленькая пластиковая елочка (я держу ее на работе и, несмотря на почтенный возраст, ничего не крошится и не ломается). Елочки делали с разборными ярусами - удобно хранить и интересно монтировать. Елочные базары появлялись перед Новым годом в Москве повсеместно. Были какие-то мифические "хорошие" базары, но придя туда, обнаруживались лишь реденькие и кривобокие елочки, как и везде. Получить пышную красивую елку нужного размера было маленькой удачей. Трудно было людям таким, как мы, у которых не было возможности купить елку в рабочее время. Тогда им доставались совсем убогие елочки. Теперь бы я и от убогой не отказалась кстати. Потому что за украшениями и гирляндами все нивелируется. Это понимаешь с возрастом.

На берегу пустынного фьорда, В колпачке, связанном заботливой супругой, Сидит тролль одиноко и гордо, Коротает часы досуга.

Дверь комнаты, в которой за накрытым столом сидит маленький Бычок, открывается, и входит брутальный Дед Мороз с топором. ДМ (поигрывая топором): Пора... Б (делает большие и красивые глаза, с оттенком грусти и недоверия): Как, уже? ДМ (сурово кивает): Пора. Берет Бычка за ошейник (колокольчик жалобно звенит) и ведет из комнаты. По снегу доходят до лесной полянки, окруженной подпрыгивающей от нетерпения хищной и прочей лесной братией. ДМ заносит топор (крупный план топора), Бычок кротко стоит, смирившись с неизбежным. - Хрясь! - ДМ срубает елку, лесная братия украшает ее всякой дребеденью, птички вьются на верхних ярусах с ленточками, дождем, мишурой и пр. в клювах. ДМ и Бычок стоят на фоне нарядной елки, звери аплодируют и выкрикивают приветственно (немного вразнобой): С Новым годом! ДМ улыбается и кладет руку в красной рукавице на плечо Бычка (тот уже умеренно украшен новогодними аксессуарами): Малыш, это твой год!

На фоне разного рода и объема неприятностей сегодняшней день принёс мне хорошее - нежную и трогательную иллюстрацию художницы Олеси Миневич к моему "Механику Гаси", написанному на недавний конкурс НФ-миниатюры. Неожиданно и очень-очень приятно. [IMG]/upload/blogs/eb3ed906e0c0db643367b05d76c968fe.jpg[/IMG]

Тонкая Даша сморщила маленький носик. Ну и чувырла! Ну, Петька, что за балбес! Такие новости от Катерины узнавать. Лучшая подруга называется. А поди ты, в глазах восторг и удовольствие! Собственно говоря, чувырлу Даша ещё не видела. И бывший одноклассник Петька ей по барабану был. Но как посмел вычеркнуть себя из списка её поклонников, гадёныш?! Чудеса!

Я провалился в чёрную дыру, Так пал, а был я папою примерным, Теперь не знаю, выживу ль, помру, В пространстве этом пыльно-пятимерном