fantascop

Когда будет лето

на личной

8 апреля 2013 -

— А мы летом куда поедем?

— А на Кудыкину гору. Ешь давай.

— А Кудыкина гора, она где?

— На своем обычном месте. Вот точно тебе говорю, никуда не сбежала.

Пап шутит. Это Лизка точно видит, что пап шутит, смеется в усы, подмигивает, режет хрень какую-то в тарелке, как ее есть вообще, там кости одни…

— А мы на море поедем?

— А как же… вот как лето придет, так сразу на море.

— А там остров будет?

— Ужин давай ешь… кто ужин ест, тому остров будет, а кто не ест, тот без острова останется.

Снова шутит пап, понимает же Лизка, остров он или есть, или его нет, и неважно, ешь ты ужин или не ешь…

— А кит будет?

— А кит придет, скажет, а это кто тут ужин не ест, и сам тебя проглотит.

Смеется пап. Смеется Лизка.

— А он розовый?

— Где же ты, голуба, розовых китов видала… Ну, покрасишь его вон, красочкой, будет розовый.

Мам вымученно улыбается, заходится кашлем. Вот сама говорила мам Лизке, одевайся теплее, а то простудишься, сама же и простудилась… сколько уже кашляет…

— А мы в Бразилию поедем?

— А чего ты там в Бразилии забыла?

— А там попугаи. И карнавал.

— Вот как, попугаи карнавал устроили… ну, уж если попугаи на карнавале, так придется поехать.

— Летом?

— Летом.

Лизка доедает бесцветную бурду, вылизывает ложку. Вот где гадость, а надо доесть, а тот пап главного не скажет.

— А когда… лето?

— А как только, так сразу.

— Не-е, правда, а когда?

— А вот год кончишь без троек, и сразу лето наступит. А кончишь с тройками, обидится лето, скажет фу, какая девочка нехорошая, учиться не хочет, и не придет…

Смеется пап. Смеется Лизка. Улыбается мам, снова заходится кашлем.

— Ой, Тань, каша у тебя сегодня… Ты где это мясо брала, только сижу, выбираю… рога, копыта…

— Уж что… ос-та-лось… на то…. ку-пи-ла… до зар-пла-ты…

— Тоже верно… кормилица наша…

Лизка бежит к себе, в дверях валятся на Лизку какие-то медведи плюшевые, чуть домик не задела, вот сейчас бы грохоту было… Бежит Лизка к окну, знает Лизка, если монетку взять – пять евроен – и приложить к отоплению, а потом к стеклу, стекло оттает, и видно будет, как там зима на улице. А зима лютая, зима снежная, не видно ничего, ночь глубокая, далеко-далеко огни, вон поплыли огни куда-то, это поезд, а вон огни неподвижно замерли, это городок какой-то, а нет, тоже поехали, тоже поезд.

И снег серебрится. Огоньки бегут, синие, желтые, красные, как стразы на Барби, может, из снега эти стразы и делают…

А скорее бы уже лето…

Вчера Лизке снилось лето, большое такое, знойное, в пустыне было лето, горячее такое, и солнце – в полнеба, и море шумело, и лодки какие-то по морю плавали к острову, а на острове клад. И верблюды там были, Лизка на верблюде каталась, он в чалме был, и даже сказал Лизке что-то, только Лизка не помнит  уже, что. И в море Лизка купалась, там кит был розовый, и пусть не говорит пап, что розовых китов не бывает, еще как бывают, Лизка же видела…

Достала Лизка краски, надо бы лето нарисовать, не все же Пушка красками разрисовывать, пап с мамой замаялись уже отмывать.

Хоть бы знать, когда это лето, Лизка бы себе календарь повесила, крестики бы зачеркивала. А то не знает. В прошлом году лета не было, ну это понятно, у Лизки троек в аттестате было, как звезд на небе, все эта русичка дура, и математичка туда же. А вот в позапрошлом году почему лета не было, черт его пойми, Лизка же на одни пятерки год кончила, ну четверочка была по природоведению, училка все крыльями хлопала, Лизочек, у тебя одни пятерки, как ты последнюю тройку схватила, а что схватила, вы ж мне ее сами поставили… Может, лето на эту четверочку обиделось, кто его знает…

В комнату лапы просовываются, Пушок пришел, краски увидел, хвост задрал, обратно в комнату дунул, где пап и мам сидят. Шепчутся что-то, а что шепчутся, Лизка все слышит, и даже больше.

— Откуда она про лето вообще знает…

— Да кх-х-хто ж про лето не зна…ет… в книж… ках… в шкхо… ле…

— Да что в книжках, в школе… Она же его во сне видит, понимаешь ты? Вот откуда, откуда, ты мне скажи? В жизни никогда лето не видела, и туда же…

— Да что… бар… бар-маг-ло-та тоже не ви… дела… а рисует…

— Что Лизка… Вон, у Торшинских пацан, от горшка два вершка, книжек в руки не берет, вчера к ним захожу…

— Опять… там… пил…

— Ну капельку совсем… за твое здоровье… А он сидит, лес рисует, листья зеленые, и пятно в небе желтое такое, видно, солнце… Я его спрашиваю, а это что такое, а он мне – а я во сне видел… Видишь, как оно…

— Да ты… ох-кхо-кхо…

— Совсем расквохталась… Ты лечись давай, ты мне здоровая нужна… Давай, закутывайся потеплее, счас тебе принесу горяченького… кого там опять черт принес…

Лизка настораживается, кого черт принес, если Торшинских, точно черт, пацаненка ихнего в аду в кипящей смоле варить надо, он Лизке кукольный рояль раскокал, и много еще чего, а пап только руками разводит, да гость же. А если Дядь-Вить, это хорошо, он Лизке то игрушек каких принесет, то вкусненького чего…

Так и есть, Дядь-Вить, и уже чует Лизка, принес чего-то… Вон, в сумке. Только сейчас выскакивать нельзя, пусть уж пап с Дядь-Витем посидят, поедят всякие скучные вещи, поговорят про всякие скучные вещи, а там и Лизкин черед придет, посмотрит Дядь-Вить на Лизку какие у нее волосики черные и глазки черные, скажет – здра-авствуй, жук-таракан…

— …куда они тарифы-то задрали, вообще, что ли, совести нет?

— Совестью там и не пахнет. И даже не воняет. Во Владике, говорят, кой-кому и вырубили уже… за неуплату.

— Нехило. Так вообще систему разморозят на хрен.

— Легко. Уже десять человек полегло.

— Допрыгаются к хренам собачьим…

— Легко.

Слушает Лизка, а что слушать, взрослые всегда всякую скукотищу говорят, лучше бы про Артомакса поговорили, как он вчера по телеку этого победил… как его… ну страшный такой, со щупальцами, он еще хотел все дома заморозить, все тепло себе забрать, а Артомакс ему ка-ак дал…

Артомакс… он по улице бегал по городу, в костюме в таком кожаном… Спохватилась Лизка, вот ведь черт, совсем спросить забыла… Надо спросить, только сначала надо календарь перекидной перекинуть, а то ведь сегодня двенадцатое мая было, а завтра уже тринадцатое. Вон и картинка новая на тринадцатое мая, птички какие-то, совет дня, что-то там хозяюшке на заметку, а внизу цифры, семь, нуль, пять, три, семь, и буква гэ, это год.

— …кипит Владик-Восток, сегодня в постах писали, на площади вышли, в администрацию проломились… к этим…

— Давно пора.

— Этот, Ноздрапыренко с чинушами своими в подвале там где-то окопался…

— Тепло им вырубить на хрен, как они нам…

— Пап!

— Здра-авствуй, жук-таракан…

— А тебе чего, про Ноздрапыренко интересно? Дядя такой… далеко-далеко живет…

— Ух, большая какая стала… в каком классе-то уже? У-у, в третьем… я тебе гляди чего принес… На рынке выискал, фея тут какая-то…

— Это Арабелла.

— Ну оробела, так оробела…

— Что сказать надо?

— Спасибо…

— Да на здоровье.

— Пап, а гулять можно?

— Какое гулять, ночь на дворе, она гулять.

— Ну па-ап…

— На градусник посмотри.

— А он замерз…

— Вот черт, опять замерз… На минус восемьдесят купил, и на тебе…

— Ты при… Лиз… ке-то… не… чер… ты… кха-кха…

А то Лизка не знает, кто такой черт… Зверь такой с рожками, в аду живет… ох, тепло там в аду, хорошо… да и в аду поди сатана тепло все себе забрал, чертям сказал, пока не заплатите, топить не буду…

— Пап, а когда гулять?

— Вот как лето, так сразу гулять…

— На море?

— На него.

— А Арабеллу с собой взять можно?

— Обязательно. Лето ей покажешь.

— А Барби?

— И Барби. И всех-всех.

— А потом в Париж.

— Ты же в Бразилию хотела?

— И в Бразилию.

— Причем одновременно. Это тебе Париж в Бразилию перетащить придется…

Смеется пап. Смеется Дядь-Вить. И мам смеется, похаркивает. И Лизка смеется, дорисовывает лето…

— Ух ты, это что у тебя за красотища такая, а, жук-таракан?

— Это лето.

— Ух ты… чего ж ты солнце голубым нарисовала?

— А во сне так было.

— Вот как во сне-е… а это что?

— Море.

— Где ж море розовое… и кит розовый…

— А так во сне.

— А это что за горы синие?

— А это пустыня… и верблюд.

— Ох, сколько живу, синюю пустыню не видел. И зеленых верблюдов тоже.

— Да будет тебе, Виталий, будто сам знаешь, как оно было… Можно подумать, кто-то лето видел… ты или я…

— Дед чего-то рассказывал…

— А то дед твой видел. Или твой дед триста лет назад родился? И эликсирчик у графа Калиостро стибрил… чтоб не умирать…

— Да будет тебе… я что пришел-то…

— Вижу я, что ты пришел-то, бутылек принес. Танька меня с потрохами сожрет...

— Да не сожрет, она добрая… верно, Тань? И цветов ей принес, зря, что ли? И эту хрень еле выискал, в чайнике заваришь, денька два попьешь, и все… кашель как рукой снимет…

— Ва… ши… ми… бы… уст… та… ми…

— Ну… это я к чему… сегодня во Владике, завтра у нас.

— Сплюнь.

— Да не сплюнь, а решено уже все. Парни там выискали, где у них пожарный выход в администрации… подвалы все прочесали…

— Нехило.

— Что нехило, лазер держать не разучился?

— А я-то что?

— А что и все…

Опять пошли взрослые скучные вещи свои говорить, делать им больше нечего, хоть бы пап пошел в самолетики поиграл, или мам пошла в Барби поиграла, только охрипла она, за Барби говорить не может… И нечего Лизке слушать, и донеслось до краешка уха, до самого кончика…

— …завтра в девять выходим.

Выскочила Лизка, задела-таки домик, полетел кувырком, посыпались чашки-плошки, кроватки-креслица…

— А вы куда пойдете?

— А на Кудыкину гору.

Шутит пап. И до слез обидно, тут серьезный разговор идет, а он шутит.

— Нет, ну куда-а?

— По делам.

— А меня с собой?

— Говорю тебе, по делам. Это тебе не в Детский Мир… иди, иди, спать иди, а то лето не придет, знаешь, непослушных девчонок ох не любит… скажет, это что такое, не слушается… и не придет. Вон почему так долго лета не было, это Лизка все виноватая… капризничает… завтра всем расскажу, это из-за Лизки все….

— Ах так… так…

Хлопнула Лизка дверью, убежала в комнату, и слезы на глазах, ах вот вы все какие… Так и думала Лизка, вот что эти взрослые учудили, сами Лизку сказками кормят, вот сделай это, сделай то, будет лето, а сами завтра в девять туда пойдут… туда… где лето, и море, и солнце, и лес, и много еще чего… Ничего, Лизка за ними потихонечку проберется, как тогда, на плантации пробралась, пап хватился, а Лизка вот она, ты как сюда попала, вход воспрещен… Лизка помогала картошку окучивать, светло там так, тепло под лампами… и завтра проберется, на пляж у моря, пап спросит, ты как сюда попала, а Лизка скажет, а так…

Будет лето…

Спать… и верно, спать надо, завтра контроха по природоведению, Лизка и не учила ничего… Надо хоть учебник открыть, вон, перед Арабеллой неудобно, сидит, головой крутит, крылышками машет, пусть не видит пока, какая Лизка бездельница… Открыла учебник, картинка там красивая в конце, схемка, как солнце разгорается, оболочку за оболочкой с себя сбрасывает, вот как шубу сбрасывают, когда в квартиру заходят. И Земля от него — все дальше и дальше в космос уходит, и солнце само все холоднее и холоднее. Ну и что, а у Лизки во сне оно розовое было…

Пап говорил, надо учебник под подушку положить… Лизка так один положила, экран у учебника разбила, больше не положит. Лучше Арабеллу с собой в кровать, только так и крылышки помять можно… ах да, Арабелла по ночам в подпространство уходит, так про нее в мультике было…

 

…пол качается под ногами, нет, Витальку только в дом пускать с его снадобьями… и Таньке какие-то травки принес, дай-то бог, чтобы и правда от кашля… а то у Витальки от кашля что выпьешь, потом полночи по тебе черти зеленые скачут…

Приваливается к стене. Кусает губы. Черт драл этого Витальку… и их всех. Надумали… вот вырубят вам тепло на хрен, вот попляшете тогда… или десант пришлют… и ладно сам ты хоть залейся кровищей, а дети твои… им-то как в глаза смотреть будешь, когда потолок у тебя инеем покроется… вот в эти глаза большие, круглые, которые спрашивают, а лето будет…

Идет – качается пол, скачет потолок, светлеют какие-то экраны впереди, с-суки, на экраны у них киловатт хватает… на нас только не сильно… Взгляд шарит по бегущей строке,

…за информацию о готовящихся терактов с мая нынешнего года администрация обязуется выплачивать вознаграждение в размере семидесяти тысяч евроен…

Семьдесят тысяч…

Пентхауз.

Там и в Бразилию можно… и в Париж…

…напоминаем, что топливный налог с мая текущего года повышается на двести процентов и составляет…

Оборзели, суки…

Пляшет пол, пляшут двери храма, кто-то каменный смотрит со стены, на чем это он там висит, руки расставил, на дельтаплан не похоже, летательный аппарат какой-то…

Оглядывается. Что вообще делать, никогда здесь не был. Опускается на колени, смотрит на этого, на дельтаплане или на чем он там… Ты все знаешь, ты скажи давай, что делать… вот как бы ты… на моем месте… Ты все знаешь, хоть намекнул бы, как там дальше карты лягут…

Молчит. Эти, в рясах ходят, говорят, не молчит он… только услышать его надо. Хоть бы намекнул как, хоть бы приснился… сам видишь, дочь  меня, жена… у тебя дочери вроде не было… и жены…

Сказал бы, что там дальше-то нас ждет… совсем хана, или пару веков еще протянем… а может как… образуется…

Стоит – на коленях, сложил руки, смотрит на этого, спрашивает – как мальчишка, — а лето еще будет?

 

                                                      2012 г.

Рейтинг: 0 Голосов: 0 1124 просмотра
Нравится
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий