Ненужная адаптация

Нельзя, нельзя… Упертые, тоже мне… А еще, говорят, что у старцев мудрость. Какая мудрость? Маразм старческий…

Иван со всей силы пнул по сухому стеблю пыльника, отчего тот рассыпался. И понесло терпким ветром облачко семян. Где упадут, там и вырастут.

Сам-то тоже молодец! Знал же! Ведь знал! А если и не знал точно, то мог предположить! Традиции! Только это слово от них и слышишь. Плюнуть и растереть. Нельзя ничего у старцев спрашивать. Не ответят. А теперь вообще… Эх, Ваня…

Ему вдруг стало так себя жаль, что пришлось тереть глаза и засвербевший нос. Поучать старцы мастера, а дельное сказать или на вопрос ответить – всё вокруг да около. И такими угрозами сыпят, что аж мурашки по всему телу бегают.

Иван с тоской посмотрел на башню звездолета. К нему теперь даже подходить запретили, не то, что внутрь лазить. Не особо и нужно – уже всё разузнал, – а всё равно обидно. Будто и не человек вовсе. Никому таких условий не ставили. Злыдни они! Как есть злыдни!

Чуть успокоившись, Иван поплелся на лютиковое поле, бухнулся лицом в траву, а потом перевернулся на спину. В небе тяжело наплывали белые облака, грозя полностью скрыть синеву. Если посмотреть дальше за спину, то как раз и упрешься взглядом в серо-матовый столб звездолета.

Зашуршала трава. Иван приподнял голову и увидел Виталия, который не спеша подходил к нему.

— Чего тебе? – неприветливо спросил Иван.

— Поговорить…

— Не боишься? Вон как старцы накинулись, — Иван хмыкнул. – Вдруг и тебя невзлюбят, что со мной болтаешь?

Виталий отмахнулся.

— Зря ты со старцами повздорил. Они много знают, да не каждому говорят. Глупцам лишнее знание только в тягость. А умный сам до всего доберется.

Иван усмехнулся:

— Выходит, и не нужны они вовсе? Раз молчат и всё в себе держат?

— Нужны. Поверь мне.

— Нет, Виталий. Не хочу. Мне же не надо ничего. Одно лишь только слово. Почему. Почему нам нельзя лететь? Вон, звездолет стоит. Он же в рабочем состоянии. Я ходил, проверял, у корабельного мозга спрашивал. Он мне всё рассказал. И про горючее, и про запасы, и про системы жизнеобеспечения, — Иван смачно выговорил непривычное слово, представляя, как вокруг стоит пацанва и девчонки, а он им впаривает про звездолет и про множество полетов к дальним планетам. И все ребята – с открытыми ртами, а Дашка вообще в обморок падает. – Там автоматика сплошная. Задай курс – и лети куда пожелаешь. Экипаж, конечно, нужен. Если поспрашивать, многие согласятся. Вот ты, например?

Виталий смотрел на Ивана, как на убогого какого: пристально и сочувствующе. Долго смотрел. Ивану даже неуютно стало.

— Ну, чего ты?

— Не понимаешь, — Виталий вздохнул. – Ты хоть раз на службу ходил?

— А чего там делать? Занудство одно.

— Еще тексты о древних читают…

Иван перебил:

— Это о тех, которые высадились? Они в любой библиотеке есть. Я их раз десять прочел. Нет там ответов.

Виталий нахмурился и процедил:

— Если ты такой умный, сам во всем разбирайся! Только на службе кое-что и другое бывает! Например, о том, что если кто в космос поднимется, то уже перестанет человеком быть! Ясно?! Иди, взлетай! А потом на себя посмотри. Давай-давай. Думаешь, ты первый такой умный?! Звездолетчик!

Плюнув в траву, Виталий повернулся и пошел прочь, резко переставляя ноги и разрывая цепляющиеся к ним стебли.

Да и пусть идет. Много он в звездолетах понимает. Не первый, как же! Звездолет после высадки никто с места не трогал. Никому он был не нужен. Да и сейчас также. Не зарастает только потому, что корабельные киберы за этим следят, чистят.

Или Виталий другое в виду имел? Что многие хотели, да их не пустили? Так почему же о них не вспоминают? И записей никаких нет? В тайне держат? И тайны эти только для избранных? Или, может, обычный человек не в силах перенести взлет? И корабль превращает людей в тех, кто способен летать? А прежние любители полетать видели, что их изменили, пугались и прерывали старт? Ну, он не такой. Его ничем не проймешь. Пусть хоть рога на лбу вырастут, или шерсть по телу закучерявится – он от своего не отступит.

В то, что старцы могли просто убивать неугодных, верить не хотелось.

Звездолет стоял несокрушимо. Все эти местные события проходили мимо него, никак не затрагивая. Корабельный мозг мог существовать безумно долго по человеческим меркам. Он знал всё – Иван был в этом уверен. Главное – задать правильный вопрос. А действительно, что мешает у самого звездолета спросить: почему нельзя лететь? Он-то не будет молчать, всё скажет. А что запретили – ерунда. Никто не увидит. Старцы не прознают.

Иван опасливо обернулся, никого не заметил и побежал к подъемной шахте, чтобы уже в который раз забраться в рубку и вволю наговориться с тем, кто станет отвечать.

— К работе готов, — сказал комп, едва Иван шагнул в рубку.

— Необходимы данные.

— Укажите параметры поиска.

Иван подумал и объяснил, как сумел:

— Есть ли запрет на взлет корабля?

— Запрет отсутствует.

— Каков минимальный экипаж на звездолете?

— Звездолет способен функционировать в автоматическом режиме без экипажа на борту. Достаточно задать программу полета.

— Кто ее задает? – Иван задержал выдох, чтобы не спугнуть надежду.

— Ограничений нет.

Здорово! Хотелось завопить что-нибудь дурацкое, запрыгать по рубке, в общем, выразить радость, но Иван сдержался: самого главного он еще не узнал.

— Каковы способы задания программы полета?

— Выбор способа зависит от экипажа.

— Значит, можно сказать, что полетим к такой-то звезде или планете, и корабль последует туда?

— Да.

Ивана так и подмывало прямо сейчас сказать "летим", и будь что будет. Но ведь он ни с кем не попрощался. Ни с Виталиком, лучшим другом, который пришел к нему даже тогда, когда старцы ополчились на Ивана. Ни с ребятами, которые ничего плохого ему не сделали. А что смеялись – так это ерунда. Ни со старцами, которые не заслужили от Ивана доброго слова, но сказать им, что он добился своего, хотелось.

Ничего. Поговорит кое с кем и завтра же в путь. На всякий случай попрощавшись с корабельным мозгом – вдруг обидится на невежливое поведение – Иван заспешил обратно.

За спиной тихо прошелестела закрывающаяся дверь шлюза. С верхней площадки подъемника было видно далеко-далеко, до самых Полуденных гор. И поселок, и Темный лес, и поля, на которых уже никто не работал. Внизу наступил вечер. А здесь, на верхотуре, солнце еще не ушло за горизонт, оранжевым шаром отражаясь в сером металле, золотя гладкую поверхность звездолета, готового в любой момент покинуть планету.

Иван вздохнул и зашел в кабину.

Внизу, у подъемника, стояли старцы с охраной и ждали Ивана. Равнодушно показали на нарушителя и так же равнодушно, ни слова не сказав, разошлись. Остались два охранника, цепко держащие Ивана за руки. Ничего не говоря, они потащили Ивана прочь от звездолета.

Сидеть в хижине было неприятно. Сквозь стены, неровно сплетенные из колючих ветвей игольчатки, проникал холодный вечерний ветерок. К тому же, ни привалиться – спину проткнешь, — ни встать – головой в потолок упрешься. Ночь и полдня уж прошли, как его тут заперли. И ни воды, ни еды, ни погулять выйти. Так только со смертниками обращаются. Но Ивану было уже всё равно: он сидел на корточках, уперевшись кулаками в твердую землю, и чуть подвывал от несправедливости.

Стук по веткам хижины отвлек Ивана от горестных дум. Он поднял голову и увидел, как откидывается решетчатая дверца узилища и в проеме появляется старец в белой одежде.

— Пошли, Иван, — старец поманил его и вышел из хижины.

Иван выполз на четвереньках и с трудом поднялся. "Неужели на казнь? – появилась мысль. – А где тогда охрана? Палач? Зрители, в конце концов. Обвинительный приговор…"

Но старец был один. Он целеустремленно шел куда-то, а Иван, плелся за ним, хотя мог и убежать. Но что-то не пускало. Любопытство? Или утрата воли? Даже думать не хотелось.

Они остановились.

— Что это? – Иван смотрел, задрав голову, на красный купол, поднимающийся выше двух вековых септемий, между стволами которых он был раскреплен.

— Зачем тебе название? Хотел полетать – давай. Забирайся в корзину и лети, — старец показал сначала на плетеную корзину, болтающуюся под куполом, а потом сделал нетерпеливый жест прощания.

Иван шагнул назад. Наверху поскрипывало, и сыпалась гнилая труха. Стало быть, по проступку и наказание: поднимут повыше, а потом корзина и развалится.

— Что ж ты? – старец ощерил зубы в ехидной ухмылке. – Испугался?

— Нет. Я хотел не этого.

— Сначала тут попробуй, а после сам всё поймешь, — старец попытался взять Ивана за руку, но промахнулся: трудно тягаться в скорости с молодым.

Иван оглянулся. Вокруг – никого. Пусто. По домам сидят, носа не высунут. Только о понятном и думают. Никто не помешает.

Он прыгнул в сторону и ломанулся напрямик к звездолету. Пусть ловят. Пусть. Не успеют…

— Команда на взлет. Подтвердите наличие кода доступа.

— Какого доступа?.. – Иван запаниковал. Где ж успеть код раздобыть? Вот набегут сейчас старцы, скрутят, и пиши пропало: не получится больше взлететь. И быстро договорил: – Он у меня есть, есть, сейчас предъявлю…

Но корабельный мозг не стал слушать оправданий. Он продолжил:

— Подтвердите отсутствие разумных существ в пределах зоны безопасности взлета.

— Подтверждаю, — устало ответил Иван. Он не знал этого. Но всё же надеялся, что все ушли подальше, когда внизу завыла сирена, и корабельный мозг сообщил через громкоговорители о готовящемся старте.

— Займите место в противоперегрузочном кресле. Начинаю тридцатисекундный отсчет старта. Тридцать…

Иван уселся. Тут же тело обхватили ремни, кресло развернулось и запрокинулось. Гневный рев внизу, и постепенно наваливающаяся тяжесть, от которой не вдохнуть, не выдохнуть.

Голос корабельного компа отсчитывал километры подъема над поверхностью, а Иван сидел в противоперегрузочном кресле, настороженно прислушиваясь к себе. Вдруг и правда превратится он в мерзкое чудовище, каким мамки мальцов стращают? Клыкастое, лохматое, кровожадное и бессердечное?

— Выход на орбиту, — доложил комп. – Подготовка к гиперпрыжку. Расчет прыжка займет от пяти до двенадцати часов. Ждите. Приятного отдыха.

Отдыхать не хотелось – Иван уже настроился на полет. Но раз нужно… Он отстегнул ремни и выплыл из кресла. Весьма необычное чувство. Легкость и в то же время непонятное давление в спине, которое постепенно нарастало, становясь всё более неприятным.

Ивану вдруг показалось, что он падает. Летит куда-то вниз, вниз и сейчас разобьется о такой близкий пол. Он резко нагнулся, чтобы ухватится за решетчатую поверхность под ногами, но не достал. Она была рядом и в то же время ужасающе далеко и всё отдалялась, и отдалялась…

Жуткая боль в спине выгнула Ивана. Словно тяжелое копье вдруг вырвалось изнутри, дробя позвоночник и разрывая мышцы вокруг. От толчка Иван полетел вперед, на пол. Сознание он потерял еще до того, как коснулся поверхности.

Крылья мешали.

Они цеплялись за стены, и тогда с них сыпались перья и летел пух.

В гиперпрыжке невесомости не было. И выросшие крылья безвольно волочились за Иваном ненужными придатками, подметая лиловыми маховыми перьями чистую палубу.

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Пограничник