Рассказы

Лаборатория была в одноэтажной пристройке, расположенной с тыльной стороны здания политехнического института.  Вадим открыл скрипучую дверь и прошел внутрь. Там уже был Сергей — подметал пол, плеская на него жидкий азот из сосуда Дьюара. Азот разбегался клубами, увлекая с собой соринки.

Вадим повесил куртку на вешалку. Сказал:

— Ну и что нам сегодня предстоит?

Сергей прибрал сосуд Дьюара на место:

— Наверное, как вчера. И как всю прошлую неделю. Нам предстоит любопытнейший эксперимент.

– Вовчик, а расскажи про сандалики. Мне так эта история нравится! – Валя хозяйским взглядом оглядела стол – всего ли вдоволь в тарелках.

Астор подождала, когда водитель занесет в прихожую чемоданы и сумки, вежливо поблагодарила его, дала какую-то мелочь на чай и закрыла входную дверь. Дверь своего дома.

Да, теперь у нее был собственный дом, дом, о котором она мечтала всю жизнь, сколько себя помнила.

Девушка нежно, как живую, погладила дверь и отправилась изучать свои владения. 

На душе у меня было тяжело и тоскливо. Передо мной возникла мертвая голова  известного итальянского артиста, окруженная густой темнотой. Голова открыла глаза и улыбнулась мне золотыми зубами. Это был дьявол. Он сказал мне: «Тебе нужно идти в Рим, к папе Римскому. Там ты получишь оставление грехов. Я провожу тебя туда быстро и почти бесплатно». Я согласился, и мы пошли

Нажав несколько раз на кнопку звонка, Марина поняла, что не дождётся ответа от хозяина квартиры. Девушка толкнула дверь, которая легко открылась. 

Когда-то давно, лет 5 назад, этот рассказ должен был стать частью второго сезона "Космических баек". Не срослось. И вот, спустя столько времени, в които веки, дошли руки его переписать и привести в более-менее удобоваримый вид. Собственно, это рассказ о сложностях транспортировки потенциально опасного груза в условиях долговременных космических перелётов.

        Несколько слов о Леониде Горбовском - моём любимом герое из произведений Стругацких.                   

  Мне  совершенно  случайно  довелось  стать  свидетелем  этого  разговора,  повлёкшего  за  собой  цепь  самых  невероятных  событий  и  ввергнувшего  меня  в  пучину  действительно  опасных  соблазнов,  которые  хоть  и  разрешились  в  итоге  вполне  благополучно,  но  оставили  в  моей  душе неизгладимый  след,  а  точнее  -  глубокую,  незаживающую  рану. 

 Мысль  о  том,  что  в  то  время,  когда  все  вокруг  так  задушевно  поют  «славные,  мореходные»,  подлый  Магедавея  своими  грязными  руками  перерывает  мои  личные  вещи,  мои  письма,  документы  и  фотоальбомы,  громит  мою  коллекцию  курительных  трубок,  как  совсем  недавно  проделывал  всё  это  в  комнате  деда -  эта  мысль  заставляла  меня  сжимать  под  столом  кулаки,  скрипя  зубами  от  бессильной  ярости.

А с улочек и переулков близ стены к месту прорыва продолжали стекаться ручейки защитников города – горожане и смерды, сбежавшиеся за стены со  всей округи. Бездоспешные, плохо вооруженные, но зато полные желания умереть, но не пустить страшного врага в родной город. Эти тащили с собой еще и лестницы, которые сразу же начали прилаживать к внутренней стороне вала.

За прошедший месяц Астор еще трижды видела мертвых лис, и пару раз – белок. Джеки подозревал строителей – сплошь эмигрантов, плохо говоривших по-английски, - и полицейские были с ним солидарны. Девушка же была склонна верить в невиновность запуганных беженцев, явно не желавших иметь дел с полицией.

Строители вообще вели себя тише воды, ниже травы. Машины и кары водили аккуратно, не наезжали на узкие газончики; в магазине миссис Калимари были вежливы, здоровались с местными почти униженно, сторонились, опасаясь запачкать спецовками покупателей или выбеленные стены.