Публикации

Это странно, почти невероятно, но страха Алана не чувствовала. Как не чувствовала ничего иного. Казалось, радость, ужас, волнение, грусть разом покинули ее тело, оставив его замершим, словно в параличе, в центре могучего урагана двух потоков воздуха – живого и мертвого, - двух воль – светлой и темной. 

- Вот, внучек, мы и в безопасности!

- Нехорошо мне как-то, дед. Где это мы? Темно тут.

- В надёжном месте, внучек, по крайней мере, пока.

- А что было то?

- Настигли они нас, Борька, приложили крепко, но мы спрятаться от них успели.

- Ничего не помню. Кто настиг-то?

- Драконы да упыри, кто ж ещё?

Император пробыл в замке еще два дня, кои были заполнены обедами, приемами, аудиенциями, разбором споров и иных казусов меж гильдиями, горожанами и окрестными дворянами (к радости старших слуг, повелитель одобрил все решения, принятые управляющим, как мудрые и справедливые) и торжественным балом в последний вечер перед отъездом властителя со свитой. На этом-то балу императорский глашатай зачёл два указа.

Татары возобновили сражение чуть свет. Спервоначалу снова попытались послать к городне легкоконных всадников, которые, разделившись на две части, попытались, одни зацепить кошками и растащить сани, перегораживавшие русло реки, вторые же прикрывали их плотной стрельбой из луков. И опять у них ничего не вышло.

 Палач - работенка тяжелая и неблагодарная. Клиенты шебутные, процедура нервная и долгая, условия антисанитарные, публика вздорная и нетерпеливая, а оплата сдельная. Ни тебе профсоюза, ни отпуска, ни пенсии по выслуге лет. О психоаналитике вообще только мечтать. Вот тут член Учредительного собрания доктор Гильотен и предложил все казни механизировать официально. Вопреки заблуждению, он сам не изобретал гильотину (аналоги использовались задолго и в разных странах), но именно благодаря его закону исполнение приговоров стало быстрым, унифицированным и, хм... гуманным, что ли?

Роман-младший умер, как и предрекала знахарка, заполночь. Его успели, не спеша, соборовать, близкие тоже успели проститься. Когда молодой князь перестал дышать, из спаленки вывели почти обеспамятевшую от горя мать. Сестер увели еще раньше – не гоже им в их годы видеть смерть брата. С телом остался Роман Ингоревич и священник, читавший заупокойные молитвы.

Амур поправил за спиной колчан со стрелами и вздохнул. Лететь на Землю богу любви совершенно не хотелось. За прошедшие годы Амур успел убедиться, что земляне прекрасно справляются без него и отмечают День Влюбленных дурным, но приятным им – человекам – способом...

В тереме коломенского князя Романа Ингваревича царила скорбная тишина. Опустившиеся сумерки погрузили теремные покои почти в полную темноту. Испуганные слуги попрятались по углам, не решаясь показаться на глаза князю и близким, придавленным обрушившимся на них горем. Светочи зажгли только в спаленке молодого князя Романа Романовича и примыкавшей к ней комнатке.

Алана долго раздумывала над скрытым смыслом случившегося, но так и не поняла предостережения госпожи Агнессы. Следовало ли навсегда запереть потайную дверь и больше не тревожить мертвых или бабушка лишь хотела сообщить девочке о том, что в подземелье – наряду с вещами очевидными, пусть и загадочно соединенными, – может таиться нечто опасное и злое?

  Когда  я  ещё  мчался  по  тёмным  переулкам  Сардонических   кварталов  и пересчитывал  серпообразные  фонари  на  бульваре  Полнолуния,  мной  владела  некоторая  растерянность  по  поводу  возможности  противостояния  силам  Тьмы.  Тогда  их  нашествие  казалось  неумолимым  и  неуправляемым  во  всех  вариантах  своего  многообразия.  Но,  оказавшись  рядом  с  Гекатой,  такой  слабой  и  беспомощной, остро  нуждающейся  в  поддержке,  я  пережил  небывалый  прилив  сил. 

Ночь погрузила мир во тьму,
туманом заклубился страх.
Гуляет филином - "Уху!",
и черти прыгают в глазах.