№120 Прежде чем подняться к звездам
Внутри ящика было темно и душно. Намокшая чёлка прилипла ко лбу. В ушах
стоял монотонный гул двигателей. Филия сидела во тьме, обняв колени, и сосредоточенно
смотрела в отверстие для воздуха. Её мысли были вовсе не об этих временных
неудобствах. Филия думала о предстоящей авантюре.
Приключения занимали в жизни Филии особое место. Ведь они дарили ей то, что
она так обожала: блеск самоцветов, подчёркивающих её смуглую кожу, звуки мелофона
фирмы Беллониа, мебель из приятного жаккарда и эбена, сливочно-ежевичное мороженое
в ресторане у Адриано. Сидя в ящике и вслушиваясь в звуки двигателей, Филия думала о
новом трофее, который был уже совсем близко – на том же дирижабле, что и её укрытие.
Но авантюра была ещё далека от завершения. Приходилось мириться с непривычной
обстановкой.
Ящик, где сидела Филия, был сделан на совесть – просторный, гладкий. Ранее в
нём перевозили элитный ром марки Коэрас. Филия гадала, что побудило штурмана
спрятать её именно здесь. Опыт подсказывал, что это, конечно же, прагматичное
напоминание об их договоре, овеянном запахом Коэрас. Но эта версия была неинтересной,
и Филия пыталась развлечь себя, приписывая поступку наивно-романтический подтекст.
Ведь несколько дней назад в баре «Водяная мельница» она казалась себе на редкость
очаровательной. Филия появилась в чёрной атласной блузке и длинной юбке с высоким
разрезом в самый разгар полуночного веселья. Она неторопливо подошла к стойке и
бросила короткий взгляд на одинокую фигуру за столиком у камина. И уже там, у барной
стойки нос Филии уловил кое-что необычное. Как правило, посетители бара
довольствовались пивом, недорогим вином или виски. Нотки белого дуба и орехов –
фирменное сочетание марки Коэрас – были здесь редкостью. И Филия приятно удивилась,
что человек, ради которого она пришла в бар, заказал именно этот напиток.
Филия подошла к столу у камина и присела в свободное кресло напротив
немолодого черноволосого мужчины.
– Неужели сам штурман легендарного «Финиста» хочет угостить меня Коэрас? Для
меня это большая честь, – сказала Филия, устраиваясь в кресле поудобнее.
Мужчина удивлённо поднял брови и улыбнулся уголком рта.
– Польщён вашим вниманием, – помедлив, штурман приблизил бокал к губам. –
Хотя угощаю я обычно тех, кого хорошо знаю. Иначе говоря, друзей, – сказал он, сделав
большой глоток.
– Мне показалось, нам стоит по-дружески отметить нашу сделку.
– Сделку? – хохотнул мужчина.
Филия улыбнулась и мечтательно подняла глаза.
– «Финист» – дирижабль, перевозящий особо ценные грузы. Сколько сокровищ в
его трюме! – Филия говорила словно бы сама с собой. – Интересно, а если что-то
пропадёт?.. Какая неприятность для команды! Каждый подвергнется досмотру, а каюты
прочешут до последней неприлаженной доски, – закончила она и лишь затем вернула
взгляд на собеседника.
– Никаких сомнений, – подтвердил мужчина, покачивая бокал в воздухе. – На
«Финисте» не церемонятся с теми, кто присваивает чужое.
– Верно. Но каков соблазн…
– Слишком высокая цена за призрачный шанс на успех.
– Как посмотреть. Возможно, рисковать и не придётся, – вкрадчиво сказала Филия.
– Что вы имеете в виду?
– Что дирижабль «Финист» кроме товаров и команды перевозит груз ничем не
примечательный, вот, скажем, балласт – обычные мешки с песком. Штурман может
приказать их сбросить, не вызывая подозрений, на одному ему приметном месте.
– И что это штурману даст?
– В балласте может скрываться интересный груз. Что если на борту окажется
человек, который улучшит его содержимое? Сам штурман при этом ничем не рискует,
ведь он будет, как и всегда, заниматься своей работой.
– С чего я могу вам доверять? – спросил мужчина, пристально глядя на Филию.
– Знаете, как обходится бармен с теми, кто не оплачивает свой заказ, особенно
когда речь идёт о целой бутылке Коэрас?
– Догадываюсь. Но мне есть чем расплатиться.
– Уверены?
Мужчина посмотрел на сумку, лежащую рядом с ним. Просунул руку внутрь, не
сводя глаз с Филии.
– Безусловно. Вот мой кошелёк, – сказал мужчина, выкладывая кошелёк на стол,
словно козырь.
– А вы давно проверяли его содержимое?
Мужчина открыл кошелёк, и его лицо помрачнело.
– Какая досада! Однако я могу вас выручить, воспользуйтесь моим, – сказала
Филия, доставая изящно вышитый кошелёк и подвигая его на середину стола.
Чуть поколебавшись, мужчина открыл кошелёк.
– Здесь все мои деньги! Нет, даже больше!
– Я добавила немного в знак доброжелательного отношения и дальнейшего
сотрудничества. Мой кошелёк вы тоже можете оставить. Как сувенир.
– Почему вы решили, что я не сдам вас бармену прямо сейчас и не вызову
полицию?
– И что вы скажете? Что я дала вам свой кошелёк? – Филия небрежно пожала
плечами.
Мужчина медленно встал, опираясь руками на подлокотники кресла.
– Бармен! – крикнул он, указывая на Филию. – Вот эта леди. Принесите для неё
бокал.
Филия поёрзала в кресле и положила ногу на ногу.
– Что ж, обсудим детали, – сказала она, наблюдая, как бармен наполняет для неё
бокал приятно пахнущим напитком.
Так Филия оказалась в ящике на борту дирижабля «Финист», где приходилось
ждать и мириться с неудобствами. Впрочем, штурман об этом предупреждал, она была
готова. Оставалось только сидеть тихонько и растирать себе ноги, чтобы поддерживать
тонус. Тем временем, трюм дозаполнялся остатками припасов и торговых грузов, затем
предстоял взлёт, меркнущие далеко-далеко внизу флажки королевского порта, манёвры
меж окрестных гор и огни встречных дирижаблей.
Когда была набрана нужная высота, свежий студёный воздух, пробившийся сквозь
щели, подсказал Филии – пора. Ножом, припрятанным в сапоге, она стала медленно
отделять предварительно расшатанную стенку ящика, пока та не поддалась. Снаружи
было ослепительно светло. Филия выползла из ящика на ощупь и медленно начала
вставать, потянулась, размяла затёкшие суставы. А когда зрение привыкло к солнечному
свету, проникающему сквозь иллюминаторы, Филия тихо присвистнула – зрелище
отрывалось что надо. Трюм был просторным и светлым. Пол заставлен множеством
ящиков с надписями на разных языках. Вдоль стен стояли старинные шкафы,
заполненные книгами, на стенах – гобелены и оружие: от гербовых щитов забытых эпох
до блестящих пистолетов последних моделей.
Полюбовавшись окружающим великолепием, Филия деловито нахмурилась. Она
исследовала ящики, уверенными движениями вскрывала крышки и наполняла сумку
украшениями и ценными марками. Затем направилась к узкой двери, почти неприметной
за рядами ящиков. Филия достала из кармана копию ключа, сделанную для неё
штурманом. Вошла в соседнюю комнату и заперла за собой дверь.
Здесь начинались технические помещения. Повсюду громоздились коробки и
бочки, стояли катушки с канатом и ящики с инструментами. В полу были вделаны люки,
которые открывались из кабины управления. Сверху на крышках люков стояли мешки.
Балласт с песком. Люков было множество – только в поле зрения попадало не меньше
двенадцати. Филии хоть и приходилось раньше бывать на дирижаблях самых разных
размеров и конструкций, но такие масштабы поражали. На её собственном дирижабле
люков не было вообще, а балласт крепился прямо за бортом на верёвках, которые в
нужный момент просто перерезали. Найдя второй люк справа от двери, как и сказал
штурман, Филия развязала один из мешков и сложила внутрь содержимое сумки.
Хорошенько засыпала всё песком, завязала мешок и выдохнула. Первая часть плана
прошла отлично.
Филия открыла иллюминатор, высунулась наружу и выбросила ключ, выполнив
тем самым последнюю часть договора. На высоте полёта дирижабля воздух был колючим
от холода. Медлить времени не было. Филия подтянулась и скользнула в отверстие
иллюминатора, поставила ноги на выступ, тянущийся вдоль наружного борта. На
обычном дирижабле такой трюк не прошёл бы. Но «Финист» не был обычным.
Спроектированный так, чтобы одним своим видом вызывать благоговейный трепет,
«Финист» отличался непомерной роскошью. Огромные иллюминаторы, обрамлённые
тяжёлыми рамами с резьбой, прекрасно подходили для того, чтобы за них держаться.
Прильнув к дирижаблю всем телом и цепляясь за узорчатые рамы, Филия миновала
технические помещения и каюту боцмана. Напротив следующей каюты она остановилась,
достала плёнку и карманное сверло. Выполненное под углом отверстие дало доступ к
щеколде, оставалось лишь сдвинуть её сверлом. Филия толкнула иллюминатор и нырнула
внутрь.
Она немного посидела на полу, чтобы отдышаться и прийти в себя. Затем
огляделась. Каюта была большой и светлой. Всё здесь выглядело добротно – стол с
уютными креслами, ковёр, кровать за тонкой ширмой. Едва удержавшись от искушения
растянуться на покрывале, Филия направилась к столу. Один за другим открыла ящики.
Нижний заметно покосился. Филия внимательно осмотрела его и потянула ручку.
Показалась старинная шкатулка с гравировкой. Рядом перекатывался шар размером с яйцо
казуара, прозрачный, как стекло. Филия коснулась шара пальцем, тот загорелся. Тогда она
аккуратно достала шар из ящика. Внутри что-то светилось, но изображение будто тонуло
в плотном переливающемся тумане. Филия попыталась встряхнуть шар, слегка
подбросила его в воздух, повертела в руках. Ничего не изменилось. Тогда она вернула
шар на место и наклонила ящик в прежнее положение. Затем подошла к двери, тронула
тонкую нить сигнализации. И с наслаждением упала в кресло.
Ждать пришлось недолго. Меньше, чем через минуту дверь открылась, и в проёме
возник высокий худой парень с тёмными волосами и острым подбородком. Увидев
Филию, он споткнулся о порог каюты.
– Филия? Что за…? – вырвалось у него.
– Что за удивительная встреча? – подсказала Филия.
После недолгого молчания парень овладел собой. Нарочито приосанившись, он
прошёл до свободного кресла, сел и положил руки на подлокотники.
– Если я и удивляюсь, то твоей наглости, – уже спокойно сказал он. – Ты нарочно
включила сигнализацию? Зачем?
– Ах, Дорей, – сладко потянулась Филия, – я просто соскучилась. Захотелось
увидеть твоё хмурое лицо.
– С чего же веселиться, когда меня грабят?
– Ничего я не брала, можешь проверить.
– Тогда говори, что тебе нужно, – сказал Дорей и сплёл руки в замок. – Даю две
минуты. И вызываю охрану.
– Охрану, серьёзно? А сам со мной не справишься?
– Минута, Филия.
– Да у тебя биологические часы спешат, Дорей, – Филия прыснула от смеха. – Ты
что, всё делаешь быстрее, чем положено?
– Не всё. Только свою работу. Поэтому меня и нанимает сам король, – серьёзно
ответил Дорей.
– Да брось. Его величество тебя не выгнал до сих пор лишь потому, что ты неплохо
смотришься в парадном фраке на его приёмах.
От Филии не ускользнула честолюбивая полуулыбка, которую Дорей попытался
скрыть.
– Приём – это не только фрак, атласные перчатки или вручную вышитые туфли.
Это возможности. Когда одет не хуже короля, тебя и принимают всерьёз. Влиятельные
люди, спонсоры, враги… Хотя тебе откуда знать. Насколько я припоминаю, тебя в твоём
наряде в прошлый раз и к замковой стене не подпустили.
– Зато, в отличие от королевских прихлебателей, я выбираю всё сама, – надулась
Филия. – И дирижабль содержу без чьей-либо поддержки. Я обеспечиваю целую команду!
– Вот они и выглядят у тебя как бездомные, – рассмеялся Дорей. – Когда вы в
первый раз пытались меня ограбить, я подумал, что портовым попрошайкам мало мелочи
отсыпал.
– Справедливости ради, мы не просто пытались, – фыркнула Филия. – Мы
получили, что хотели.
– Да-да, припоминаю, раритетный костюм-крыло из Армерийских гор. Мне было
поручено доставить его королю.
– Который им не воспользовался бы…
– Разумеется! – воскликнул Дорей. – Костюм предназначался не самому королю, а
его сыну – принцу Нэллу.
– Я об этом и говорю, – с жаром сказала Филия. – Какая разница, в каком
хранилище его бы спрятали? Держать армерийский костюм под стеклом – это
преступление!
– Откуда такая уверенность у человека, не знакомого ни с кем из королевской
семьи? – в голосе Дорея появились ироничные нотки. – Так и быть, просвещу тебя
немного: принц Нэлл – не только подающий надежды стратег и политик, но и большой
любитель полётов и воздушного транспорта. В прошлом году он совершил кругосветное
путешествие на личном дирижабле в должности первого помощника капитана. Кроме
этого, принц владеет столь богатой коллекцией летательных аппаратов, что для неё
пришлось построить отдельный ангар.
– Просветитель из тебя так себе, – парировала Филия. – О коллекции Нэлла знают
даже тараканы затрапезных баров. И я знакома кое с кем с того самого «личного
дирижабля». Всё время кругосветного путешествия принц провёл в своей каюте и даже
носа не казал наружу. У первого помощника обязанностей как-никак побольше.
– Может он строил расчёты полёта?
– Не расчёты он строил, а планы – о том, как эффектнее подать рассказ о своих
подвигах, когда вернётся во дворец.
– Даже если и так! – вспылил Дорей. – В любом случае это не давало ни тебе, ни
твоим оборванцам права красть у меня костюм! Из-за вас мне пришлось в качестве
компенсации выполнить сложный заказ для принца бесплатно!
– Ну, хоть что-то ты сделал не ради денег, – ехидно сказала Филия.
– Слышу я от человека, кто украл раритет на продажу. Надеюсь, цена за костюм
хоть как-то окупила запрет на швартовку в королевских портах?
– Небольшая потеря, – Филия постаралась звучать убеждённо. – Скучнее общества,
чем на королевской таможне, я ещё нигде не видела. А насчёт костюма ты ошибся. На
него были особые планы. Человеку, который им пользуется, он жизненно необходим.
– Сюда тебя тоже привело что-то «жизненно необходимое»? – спросил Дорей,
присматриваясь к одежде Филии – не скрывается ли под ней костюм-крыло? Но рукава
блузки плотно облегали руки девушки, Дорей не заметил признаков боковых перепонок.
– Иначе и не бывает.
– И что на этот раз?
– Я пришла сюда за Эсфирисом. – Филия многозначительно посмотрела в сторону
стола.
– С чего ты взяла, что я отпущу тебя, да ещё и позволю забрать Эсфирис? –
усмехнулся Дорей.
– Ты до сих пор не вызвал охрану. А значит, ты не хочешь меня арестовать.
– Осторожно, Филия. Что ты вообще можешь знать о том, что я хочу?
– Ничего, – согласилась Филия. – Но я могу догадываться кое о чём. Например, я
знаю, что ты не рад тому, что показал тебе Эсфирис.
– Почему ты так решила? – насторожился Дорей.
– Когда мы с парнями пришли, чтобы забрать костюм-крыло, нам пришлось не
только разобраться с охраной и замками, но и хорошенько поломать голову над кодовой
комбинацией на сундуке, где ты держал костюм, – Филия поднялась из кресла и встала на
колени у стола. – Эсфирис же ты держишь в незапертом ящике. Да при желании до него
может добраться любой член экипажа, стоит ему лишь попасть в твою каюту. Кроме того,
– добавила она, открывая ящик, – ты даже не потрудился сложить его в шкатулку, а следы
на ящике недвусмысленно намекают на то, что закрывал ты его пинком. Ты ведь был
страшно зол, когда последний раз им пользовался, – Филия достала шар и всмотрелась в
туманную пыль. – Что же такое ты там увидел?
– Ничего, – почти шёпотом сказал Дорей.
– Что это значит? Эта штука не работает?
– Можно и так сказать.
– Серьёзно? Но как же..? – Филия и не пыталась скрыть разочарования. – Эсфирис
нужен мне! Я не могу вернуться без него!
– Почему тебя интересует именно Эсфирис?
Филия молча вращала шар в руках и кусала губы. Не дождавшись ответа, Дорей
признался:
– Вообще-то, я немного не договорил. Эсфирис работает. Вот только не в моём
случае.
– Да как это понять, ты можешь объяснить нормально? – не сдержалась Филия.
– Проще будет показать, – сказал Дорей и взял шар из рук девушки.
Филия внимательно смотрела, как Дорей провернул Эсфирис по окружности, затем
взял его в правую руку, а большим пальцем левой начертил на шаре знак, напоминающий
планету с двумя спутниками. Эсфирис загорелся ярче. А туман внутри него стал быстро
принимать какую-то форму.
Появилось очертание горы, мощной и величественной, уходящей вершиной в
полупрозрачные акварельные облака. Бледно-жёлтое предрассветное небо, чуть тронутое
фиолетово-лазурными полутонами, казалось далёким и холодным, как снег на вершине.
Гора была столь огромна, что поначалу Филия не видела ничего, кроме неё, и лишь
позднее заметила крошечную скамеечку, приютившуюся напротив, на склоне холма.
Скамеечка была пуста. Изображение почти не менялось, если не считать колыхания травы
на холме да еле уловимого движения облаков, будто расплывались сильно разбавленные
краски, которыми они были нарисованы. Филия смотрела на картинку, не отрываясь, но
ничего не происходило, и никто не появлялся. Она вопросительно посмотрела на Дорея,
молча наблюдавшего за ней.
– Почему я вижу этот пейзаж? – Дорей в упор посмотрел на Филию. – Я сам хотел
бы знать. Эта стекляшка копается в моих воспоминаниях. Считает, видимо, что страдания
мне по душе.
– Насколько я знаю, Эсфирис даёт направление. – Филия задумалась. – С чего ты
взял, что он говорит о прошлом? Он ведь всегда показывает настоящее. Ты был на этой
вершине?
– Нет.
– Тогда почему ты видишь именно эту гору?
Дорей помолчал, закрыв лицо ладонями. Затем, словно очнувшись, придал своему
голосу твёрдость:
– В детстве я и Мия жили рядом. И много раз приходили сюда, на эту скамеечку.
Хотели, когда вырастем, взобраться на вершину, – Дорей накрыл изображение рукой. – Но
не вышло… Мия погибла. И там, на том склоне остались только мечты. И это всё, что
показывает мне Эсфирис.
– Она была твоим другом?
Дорей хотел было что-то сказать, но не смог. Кивнул. В задумчивости положил
Эсфирис на стол. Затем, покашляв, сказал:
– Видишь, об этом я и говорил. Для меня Эсфирис не работает.
– Вообще-то работает. Дело не в том, что он тебе показывает, а то, как ты это
видишь. Ты смотришь на всё через призму прошлого. А для настоящего в твоей жизни
словно нет места.
– Ерунда, – отмахнулся Дорей. – В настоящем меня всё более чем устраивает. Я
живу полной жизнью, работаю на лучшем королевском дирижабле, у меня прекрасная
репутация и много заказов.
– Ну да, заказов много, и ты постоянно занят, – продолжила Филия. – Но,
признайся, тебя это всё не особо волнует. Когда-то давно может и волновало. Теперь это
больше привычка, чем интерес.
– Что касается заказов, я всегда делаю всё возможное. И невозможное – тоже.
– Делаешь, но разве с прежней страстью? Теперь ты – заложник своей репутации,
без права на ошибку, без возможности самому выбирать себе цель. А дело – настоящее,
иногда рискованное, но от которого глаза горят, разве не вытеснилось королевскими
подай-да-принеси?
– Какая чушь, – поморщился Дорей.
– Я проникла к тебе в каюту, а ты даже не злишься. Раньше ты бы арестовал меня,
не успела бы я сказать «Дорей – лук-порей».
– Думаешь, ты всё на свете знаешь? – Дорей повысил голос. – Ты ничего не
понимаешь, Филия! И я злюсь на тебя!
– Злишься. Но не на меня. Ты зол на своё одиночество.
Дорей изменился в лице. Нервным движением достал из-за пояса пистолет и
направил в потолок.
– Хватит, Филия, – сказал он с усилием. Ты думаешь, что знаешь меня. Считаешь
себя вправе оценивать мои мысли и поступки, как тебе захочется. Но это не так. Да, мы
давно знакомы. И только поэтому я даю тебе последний шанс. Отправляйся на верхнюю
палубу. Если спросят, скажи, что я нанял тебя в помощницы. Сиди там тихо до тех пор,
пока не приземлимся. Тогда покинешь дирижабль свободным человеком.
– Ценю твоё великодушие, но я не могу уйти без Эсфириса, – твёрдо сказала
Филия.
– Ты так и не ответила, зачем он тебе нужен.
– Я не могу сказать. Но это очень важно! Прошу, отдай мне Эсфирис. Я могла бы
купить его у тебя, только назови цену.
– Ты за кого меня принимаешь?! – взорвался Дорей. – Хочешь, чтобы я продал
последнее напоминание о человеке, ближе которого у меня нет и не будет?
– Дорей, послушай. Воспоминания о Мие и так всегда останутся с тобой. Это были
прекрасные времена, я понимаю. Но ты полон горечи, что, как балласт, тянет к земле.
– Мне надоели эти разговоры! – Дорей взвёл курок пистолета и направил его на
Филию. – Убирайся из моей каюты, сейчас же!
– Я не желаю тебе зла, давай обсудим…
– Хватит! – свободной рукой Дорей достал из кармана наручники. – Ты арестована!
Филия инстинктивно попятилась, прижалась к стене спиной. Пистолет смотрел ей в
живот. Дорей приближался, лицо его побелело в свете иллюминаторов. Он сжимал
пистолет так, что выступили вены. Наручники чуть дрогнули в другой руке. Филия
ощутила прилив тошноты и противной слабости. Не в силах ничего сказать, она подняла
взгляд на Дорея и увидела...
*****
«Получено новое письмо», – появившееся на экране окно закрыло последний абзац
рассказа и начало мигать. Кирилл вздрогнул и машинально свернул рассказ, открыл
рабочую почту. Новое письмо было от начальника и содержало краткий перечень
указаний и напоминаний вперемежку с вопросами, в основном «когда?». Взгляд Кирилла
упал на телефон – рабочая конференция редакции разрывалась от сообщений. Он
рассеянно пролистал их: картинки, вопросы по работе, спящие смайлики, домашние
питомцы, снова вопросы, смешные видео, смайлики… Кирилл огляделся вокруг. Его стол
был завален огромными стопками бумаг и счетов. Выглянув из-за крайней пирамиды,
Кирилл попытался поймать взгляд кого-нибудь из коллег, но напрасно – они были скрыты
своими бумагами, компьютерами, гигантскими папками с документами.
Кирилл вздохнул и посмотрел в окно. Небоскрёб, где располагался офис редакции,
мало чем отличался от остальных, стоявших по соседству: из него виднелось лишь
тонированное стекло ближайших зданий. Людей видно не было. Изредка на пожарную
лестницу садился голубь или беспокойный воробей, но надолго птицы не задерживались.
Зато, если отклониться назад, балансируя на стуле, можно было увидеть солнце. Даже
сквозь тонированные стёкла оно светило ярко и подбадривающе, словно звало выйти на
свежий воздух.
Рабочий день был почти неподвижным, словно воздух в комнате, где давно не
проветривали. Но и он подошёл к концу. Кирилл спустился из офиса и вышел на улицу.
Вечерело, но солнце всё ещё отбрасывало живописные лучи, что искрились в зеркалах
мегаполиса, играли маленькими переливающимися радугами. Кирилл почувствовал, как
оттаивает его тело, приходит в себя после искусственного холода офиса.
Эти янтарные летние вечера. Солнце уютно пригревало, но было не жарко, с моря
то и дело долетал приятный, слегка прохладный ветерок. Лето всегда казалось Кириллу
особенным временем, когда каждый день ты будто родившийся заново, чистый лист,
только что разглаженный, тёплый. И это было первое лето в его жизни, с утра и до вечера
заполненное работой, выходные же стали столь редки, что, когда они, наконец, наступали,
сил едва ли хватало, чтобы дойти до кухни и сварить кофе. Кириллу снились странные,
бесформенные сны, в которых его кровь разогревалась до температуры морского песка,
лёгкие наполнялись солёным морским ветром, и он ходил по пляжу, набирая в
хрустальные кувшины тягучий солнечный свет. Домой Кирилл пошёл пешком, стараясь
ступать медленнее, чем обычно.
Дома он вышел на балкон и открыл окно нараспашку. Солнце уже село, и ветер
стал ощутимо холоднее. Кирилл смотрел, как гнутся тонкие ветви деревьев, следуя за
дыханием ветра, и вспомнил о Филии. Вернувшись в комнату, Кирилл разогрел остатки
вчерашнего ужина и щёлкнул кнопкой ноутбука.
*****
Филия посмотрела Дорею в глаза и увидела… Себя. Отражение было довольно
жалким – маленькое, напуганное. Филия хотела было выбить пистолет, выиграть пару
секунд, чтобы выбежать в коридор. Но вдруг услышала щелчок. Ощутила холод на
запястьях. Дорей застегнул наручники. Убрал пистолет.
– В ближайшем порту сходишь на землю. Я передам тебя полиции. Они ведь давно
тебя ищут?
– Думаешь, мой арест изменит что-то в твоей жизни? – тихо спросила Филия.
– Столько лет скрываться от властей… Вот уж они обрадуются! – Дорей нервно
заходил по каюте, избегая смотреть в сторону Филии. – Сначала в камеру пойдёшь, потом
на суд…
Дорей подошёл к столу и резким движением взял Эсфирис, до сих пор
показывающий горы и скамейку.
Внезапно изображение вздрогнуло. Медленно плывущие облака словно подняло
ветром. Фиолетово-жёлтые блики гор расплылись и исчезли. Внутри Эсфириса начался
настоящий шторм.
Дорей замер. Снизу шара стали подниматься крошечные пузырьки, сначала
немного, затем всё больше, пузырьки носились, будто подхваченные вихрем, быстрее,
быстрее… Дорей смотрел, не в состоянии отвести взгляд. И увидел Филию. Она смотрела
на него изнутри Эсфириса. Изображение становилось всё детальнее. Волосы короткие,
взъерошенные. Проницательный взгляд. Ухмылка точь-в-точь как в жизни. Руки на поясе,
расслабленные, свободные.
Дорей перевёл взгляд с картинки. Настоящая Филия была бледнее, чем обычно.
Она улыбнулась, но не нахально. Мягко.
– Не очень-то ты хочешь сдать меня полиции, – заметила Филия.
– Проклятие, – прошептал Дорей. Он хотел было швырнуть Эсфирис на пол, но
удержался. Его взгляд остался прикован к новому изображению.
Филия смотрела на него молча. Позже она не могла вспомнить, сколько прошло
времени, прежде чем Дорей аккуратно положил Эсфирис на стол, подошёл к ней и
расстегнул наручники.
– Как ты собиралась покинуть дирижабль?
– С Эсфирисом, конечно. Сказав «спасибо» на прощание.
– Раз он действительно тебе так нужен – бери. А я и так уже всё понял, – сказал
Дорей и вложил Эсфирис в руку Филии.
– Хорошо, что ты не стал меня арестовывать, – Филия крепко сжала шар, прежде
чем убрать его за пазуху.
– Я решил, что это бы всё испортило.
– Испортило что? – притворно удивилась Филия.
Дорей нахмурился. Филия тоже скорчила сердитую гримасу и рассмеялась. Потом
вдруг обняла Дорея, крепко прижалась к плечу. Дорей от неожиданности чуть не потерял
равновесие. Усмехнулся, обнял Филию в ответ. Погладил растрёпанные волосы.
В образовавшейся тишине было слышно лишь, как дребезжит просверленный
иллюминатор. Освободившись из объятий, Филия подошла к нему и обернулась:
– Увидимся, когда я закончу с этим, – сказала она и добавила – если ты не
возражаешь.
– До встречи, – просто сказал Дорей.
Филия открыла иллюминатор и вылезла наружу. Приняла устойчивое положение
на выступе. Стянула блузку и продела руки в рукава армерийского костюма-крыла,
которые всё это время были плотно закреплены вокруг талии. Выбросила лишнюю
одежду. Дирижабль мерно плыл среди облаков, далеко внизу виднелись неровные
заплатки полей и крошечные домики. Филия надела лётные очки, поглубже вдохнула
холодного воздуха и шагнула вниз, навстречу земле.
*****
Проснулся Кирилл от холода. Утро выдалось по-настоящему свежим, словно стоит
подставить голову ветру, и он сдует все неприятные мысли, унесёт далеко за море.
Кирилл медленно поднял голову, размял шею. Всё-таки нужно было постараться дойти до
кровати, не засыпать за столом. Шея болела, затёкшие руки ныли, в ноги, казалось,
впились тысячи иголок. Посмотрев перед собой, Кирилл увидел потухший экран
ноутбука, а в нём, как в зеркале, своё помятое лицо. Захотелось кому-нибудь позвонить,
Кирилл взял телефон, но, задумавшись, понял, что не знает, чей бы набрать номер. «На
чём я закончил рассказ?» – мысль возникла и словно бы повисла в воздухе.
– На самом интересном, как обычно, – хихикнула Филия откуда-то сверху.
Кирилл поднял голову и встретился глазами с девушкой, присевшей на край стола
в пыльном костюме-крыле.
– Как ты после полёта? – спросил Кирилл.
– Нос течёт, – сказала Филия и шмыгнула, – а в остальном прекрасно, хоть
прямиком на бал.
– Тебе бы сначала помыться, – улыбнулся Кирилл, – вид у тебя такой, будто
ночевала в ящике.
– Это точно! Ты только представь там среди приличных людей белку-летягу. –
Филия растопырила для наглядности боковые перепонки.
Кирилл рассмеялся. И вдруг задумался.
– Знаешь, мне этого не хватало в последнее время. Историй о тебе.
– Мне тоже. Честно говоря, я о тебе беспокоилась. И поэтому сегодня я здесь.
Филия бережно достала из-за пазухи тускло светящийся шар.
– Ты для меня это затеяла? – спросил Кирилл, заворожённо смотря на клубящееся
внутри шара облако.
– Ты столько волшебства привнёс в мой мир. Это лишь скромная благодарность.
– Неужели это?..
Филия кивнула.
– Ты часто говоришь, что несчастлив. Жалеешь о своих утратах. Но в глубине
души ты чувствуешь – пусть так, но ничего ещё не потеряно. Ещё можно научиться быть
счастливым. Пусть это будет по-другому, не так, как ты хотел раньше. А так, как ты
можешь сейчас. Поэтому я не буду больше ничего говорить. Просто напомню: прежде чем
подняться к звёздам, нужно сначала взять на них курс, – Филия переложила Эсфирис в
правую руку, а большим пальцем левой провела изогнутую линию, замыкавшуюся в знак.
– Разве не я должен нанести знак? – спросил Кирилл.
Филия улыбнулась:
– Ты ведь знаешь, в нашем случае это не имеет значения.
Туман внутри Эсфириса пришёл в движение. Он кружился и принимал
причудливые формы. Сначала изображение было мутным, но постепенно вырисовывались
контуры, прояснялись детали. Кирилл посмотрел на картинку. И увидел.
Похожие статьи:
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
