Ещё несколько раз колючий клал пальчики на струны "Везеркастера", но почему-то так ничего и не сыграл: ни мелодии, ни музыкального отрывка, ни единой ноты. Стыдно и неприятно было признаваться в этом (хотя бы и самому себе), однако он боялся. Только чего? Гитары? Инструмента, задуманного, чтобы дарить радость исполнителю и слушателям?.. Да, похоже, именно её, и подобное несоответствие тем более усиливало страх; а если уж вспомнить о необычайных возможностях деревянного произведения искусства, голова не просто шла кругом — отказывалась верить в происходящее.
И, тем не менее, он верил; он играл на гитаре, он слышал звук ЖЖЖЖ, он видел, как менялась погода, и он разговаривал с Дубнером, знавшим намного больше него. А потому, хочешь или нет, от изменившейся действительности не спрятаться. Нет, можно, конечно, попытаться, вернуть музыкальный инструмент, сказать, что обманул бобра, подшутил над ним и что он теперь волен морочить мозги кому-нибудь другому, выпроводить гостя, вернуться в дом и, попив горячего чайку и расслабившись, обо всём забыть. Заманчивая идея! Только забудется ли?
— Ёжик, ты что притих? — позвал задумавшегося иглокожего Дубнер.
— А, — встрепенулся тот. — Да так… понимаешь… — Ему стало не по себе от собственных же мыслей: ладно, проявить трусость. Но предать друга, пусть они и знакомы какие-то часы?! Ну уж извините! Кто бы ни руководил его судьбой или не пытался в неё вмешиваться, если вообще существуют какие-либо высшие силы, он не позволит пятнать своё имя и портить жизнь тем, кем дорожит.
А странный бобёр, надо признать, оказал на Ежа немалое влияние, и, быть может, именно необычностью поведения и характера — сложно жить в Лесу, среди животных наподобие Ведра, и время от времени где-то глубоко внутри ощущать себя одиноким. Непонятым, забытым, брошенным. Естественно, то лишь мысли, а всё-таки, найдя родственную душу, нельзя её терять, грех, причём, пожалуй, ещё больший, чем предательство.
— Догадываюсь, о чём ты думаешь, — мягко произнёс Дубнер. — Когда меня шибануло, в голову столько неожиданных вопросов налетело. А потом ответов, а затем они смешались. — Он потрепал Ёжика за плечо, ойкнул сквозь сжатые губы, уколовшись, но руки не отдёрнул. — У тебя появились трудности — это веселья не добавляет; но без трудностей нет успехов, нет нас, нет самой жизни. Понимаешь? Раньше было проще, раньше ты кушал, выращивал, общался и развлекался — теперь же у тебя есть цель. Хорошо это или плохо? Не знаю, — честно сказал экс-электрик. — Что мне известно абсолютно точно: сложностей не избежать, больших ли, маленьких ли. Тебе выпали большие, да, увы. Хотя вдумайся, насколько расширилась твоя стезя. Не веришь мне?
Ёжик неопределённо пожал плечами.
— В любом случае, твоё право, — продолжил монолог Дубнер. — Если не хочешь ответственности, заяви прямо, я не обижусь, пойму, заберу гитару и уйду. Но если же в тебе есть смелость и желание пройти неизведанным путём, чтобы в конце… — Он недоговорил.
Слушатель аж встрепенулся.
— Почему ты замолчал? Что ждёт в конце? Нечто жуткое, верно? Потому ты меня уговариваешь?
— Я тебя не уговариваю, соглашаться либо отказываться — твоё решение. А что наступит в конце, я не в курсе. Да и существует ли на свете тот, кто прозрел тайны бытия? Сомневаюсь, иначе бы о нём давным-давно говорила вся округа. И жить такому созданию наверняка тяжелее и грустнее, чем нам с тобой.
— Отчего же?
— Он познал очень многое — чем заниматься дальше?
— Жить? — предположил пушистик с иголками.
Дубнер поджал губы, обдумал Ежиную фразу и наконец уважительно кивнул.
— Лично я согласен. Ну, что решил? Бросаешь музыку к Ведровой бабушке?
Ёжик задорно рассмеялся.
— Нет уж! Надо глянуть, что случится после.
— Молодец, только тренироваться не забывай: талант талантом, а куда он без тебя?
— Никуда?
— И снова ты прав.
Новоявленный гитарист притянул к себе рабочий инструмент, провёл коготками по струнам: сначала сверху вниз и снизу вверх, а потом в произвольном порядке. Оба зверя тут же обернулись на звонкие стуки, раздавшиеся с улицы; крупный, но редкий грибной дождь выбивал неспешный ритм по крыше домика, падал в пахучую, сочную зелёную траву, растворялся в лужах, а полнеба, если смотреть из окна, заняла чёткая, будто нарисованная кистью, дуга-радуга.
— Будем пробовать, — подвёл итог Ёжик.
Настроив погоду на лёгкий, приятный лад раннего лета, то есть разобравшись с лишними тучами и отрегулировав работу солнца, вымотанный ёж и уставший бобёр сели попить ежевичного соку.
— Не знаю, откуда у тебя обнаружился такой масштабный талант, — лихо кусая одно медовое печенье за другим и запивая их соком, вещал Дубнер, — может, причина та же, что у меня.
— Разряд тока? — уточнил схватывавший на лету Ёжик.
— Угм.
— Весьма вероятно: я же почувствовал себя немного иным в грозу, точнее, после удара молнии. А ещё точнее, после того как меня шибануло веткой.
— Рядовой случай, не обращай внимания. Главное, не забывай про способности, учись с ними жить и использовать их во благо.
— А кому какая разница, что я делаю? Помогаю погоде с помощью гитары или сушу грибы.
— Тоже не знаю. Но, наверное, смысл есть, и веский.
— Подозреваю, что да.
Хрум-хрум, хлюп-хлюп — сокопитие продолжилось, и диалог также.
— Мне думается, — рассуждал Дубнер, — ты представляешь собой… проводник.
— Постой-постой, — приостановил его Ёж. — Я не из железа, я — обычный лесной зверёк.
— Обычный лесной зверёк с музыкально-звуковой проводимостью, нужно полагать.
— Нужно?
— Вероятно.
— Лады. И почему же я не похож на остальных?
В порыве энтузиазма Дубнер размахнулся рукой, и сок из чашки пролился на скатерть.
— В том-то и дело: похож. Да что там, ты такой же, как все. Однако...
— Однако?.. — Ёжик насторожился.
— Однако умеешь слышать музыку или, возможно, звук. Умеешь их складывать, играть и превращать в произведения с перегрузом.
— А откуда, кстати, берётся перегруз?
Бобёр ответил, разом опорожнив чашку с ежевичным соком и набив рот медовым печеньем.
— Бобытийная бобряжённось.
Сосед по столу выпучил глаза.
— Прошти, — извинился Дубнер, прожевал еду и произнёс внятно: — Событийная напряжённость, ну, по моим догадкам.
— Теория вероятности? — выдохнул остроносый.
Поверить в чудесную гитару — дело отнюдь не из лёгких, а принять в качестве данности, что ты важная фигура в играх реальности… Не-э-эт! Вот этоготочно не может быть!
— Теория напряжённости, — между тем объяснил хвостатый строитель. — Я тут прикинул, многое сходится. Например что? — сам задал себе вопрос Дубнер и немедля сам ответил: — Несколько удивительных совпадений привели к появлению у тебя способностей - раз. Погода реагирует на сделанную из природных материалов гитару — два. Произведённый из натурального дерева инструмент "чувствует" тебя и окружающую среду — три. Плюс электричество, плюс общее беспокойство, плюс наши с тобой философские дебаты. Не спрашивай, система ли это… — Бобёр внезапно замолчал, таинственно приподняв брови, и Ёжику пришлось закончить предложение за собеседника, шёпотом:
— … хоть и похожа, словно сестра-близняшка.
Тут сок закончился, печенье — одновременно с ним. Еж подумал, что засиживаться в гостях, пускай причина и позволяла, совсем неприлично; поэтому он аккуратно вылез из-за стола, почувствовал, что съел чуть больше сладостей, чем, наверное, требовалось, и сказал Дубнеру "До свидания!".
— Уходишь? — немного удивился и слегка расстроился хозяин дома. — Тебя проводить?
— Да нет, спасибо… Если что, на гитаре поиграю. — Было неясно, шутит Ёжик или нет, однако гитару он всё же прихватил, да не выказав притом ни малейших сомнений.
— Удачи, — напутствовал бобёр, убирая со стола. — Приходи завтра или когда сможешь: кажется, с этого момента наши пути нескоро разойдутся.
— Обязательно приду, и, думаю, как раз завтра.
Одевшись, Ёж вышел на улицу; Дубнер провожал гостя взглядом из окна. Пока зверёк с толстенькими короткими ножками вышагивал по мокрой траве, в голове его вертелась жизнерадостная мелодия. Он стал напевать её и поглядывать по сторонам: вот ласточка пьёт из лужицы; вот гриб растёт, шляпка вся мокрая; вот капает с деревьев, листва на которых лучится от влаги. Красиво! Он замер на месте и залюбовался округой.
"Солнце играет в воде, вода капает с проводов, — проносились в сознании мысли, — провода бесшумно "несут" электричество, электричество создаёт звук, звук извлекается из струн, а на струнах гитары..."
Неожиданная догадка обрушилась на него, подобно недавнему ливню; Ёжик хлопнул себя по лбу и стремглав понёсся обратно к домику бобра. Запыхавшийся зверёк вбежал в прихожую и, уставившись на друга, стал приводить дыхание в порядок.
Дубнер приподнял бровь.
— Это входит в привычку. Ёжик, ты бы не загонялся зря...
— Погода! — отдышавшись, воскликнул колючка. — Погода, понимаешь?!
Электрик в отставке не понимал.
— Что погода?
— Ну, была же засуха, — попытался пояснить Ёж.
— И?
— А потом гроза, дождь, молнии — и я научился играть на гитаре. На "Везеркастере". Который ты сделал. Ты. Это твой "Дубнер Везеркастер".
Домовладелец раскрыл большой рот.
— Всё-таки система… — выдохнул он.
— Ага, — подтвердил Ёжик. — И знаешь, что я думаю?
— Э?
— Лес не переживёт второй такой засухи: надо что-то делать! Играть… хотя бы для начала!
Ёж в нетерпении смотрел на Дубнера, а тот вдруг сделался до поразительного спокойным, даже зевнул.
— Хорошо, что всё выяснилось, — просто заметил он. — Подожди здесь, сейчас принесу партитуры с табулатурами.
Похожие статьи:
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Лизетта
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Как открыть звезду?
