К разговору о рисунке я был не совсем готов. Мне хотелось побеседовать ещё о таинственном фургоне, который также вызвал массу вопросов, но у Гекаты пропала охота говорить о своих похождениях. Она заставила меня придвинуться к ней поближе, положила мне на руку свою холодную маленькую ладонь и буквально потребовала отчитаться об акварельной тайне, которую мне «удалось раскрыть» за это время. Геката почему-то была убеждена, что моих способностей вполне хватит на то, чтоб в кратчайшие сроки расшифровать магическую символику этюда. Она верила в меня с истовостью, какой я вовсе не заслуживал. И, конечно, я не мог сказать ей всей правды. Если б она узнала, с чем мне пришлось столкнуться вчера вечером у себя дома, а главное, кому в итоге достался вышеуказанный этюд - это сломило бы её окончательно. Чтоб как-то выйти из положения, я решился на откровенную выдумку; стал говорить первое, что приходило в голову.
Вспомнив о том, что дед Гекаты, бывший член Ложи Чёрных Астрологов, писал свои этюды, находясь в состоянии «космогонического» транса /как он сам это называл/, я сказал, что в нарисованном воронкообразном провале мне привиделась - ни больше, ни меньше - чёрная дыра, обозначавшая центр Млечного Пути, нашего космического дома. Вся галактика, следующая этим Путём, закручивается спиралью вокруг зловещей дыры, уходя в неё своей звёздной массой, которая через пару-тройку миллиардов лет окончательно скроется в ненасытном жерле. Даже людям, далёким от астрономии, хорошо известно, что любая чёрная дыра - это, своего рода, галактический паразит, который имеет обыкновение угнездиться в гуще обильных звёздных клубней с тем, чтобы разъесть их изнутри, а затем пожрать до полного вакуума. Таким образом, /я постарался придать своему заключению учёно-замысловатую витиеватость/, старый Фиабарас упорядочил великое множество хаотичных и зачастую невероятных гипотез о судьбах исчезающих галактик.
Высказав свою новоиспечённую версию в такой вполне обтекаемой и удобоваримой, как мне казалось, форме, я посмотрел на Гекату и был поражён тем, какое впечатление произвели на неё мои слова.
Девушка, слушавшая меня затаив дыхание и принимавшая за чистую монету мои «космогонические» экспромты, неожиданно вскрикнула и побледнела так, словно сама оказалась на повозке, мчавшейся по краю гибельной бездны.
- Постой-ка! - порывисто воскликнула она, стиснув холодными пальцами мою руку так, что я невольно ойкнул. - Подожди, Фронкул! Ты меня не обманываешь?.. Ты действительно УВИДЕЛ ЭТО?!.. Непостижимо! Милый Фронк, ты даже не представляешь, насколько сказанное тобой не противоречит природе разумного!.. Должна сознаться, что твой вывод почти полностью совпадает с моим, с тем, к которому я пришла своим путём… независимо от тебя… Поразительное совпадение!! Эта инфернальная воронка, уводящая в бесконечно сужающее пространство… этот спиральный спуск в бездну у меня, представь, тоже ассоциировался с Чёрной Дырой, обозначившей центр Млечного Пути. Но не это самое главное!.. Лучше скажи мне, мой милый друг, мой среброкрылый Гульсифар, - /ей иногда нравилось называть меня именами своих любимых литературных героев/ - Какого ты мнения относительно возницы, изображённого на рисунке?! Не обнаружил ли ты в чертах его готического лица чего-либо необыкновенного, чудесного? Чего-нибудь такого, что заставило бы тебя вздрогнуть и затрепетать всем телом как человека, пережившего миг сверхъестественного озарения?..
С трудом опомнившись от таких высказываний, я хотел сказать, что разглядеть лица возницы не представлялось возможным, поскольку оно целиком было скрыто в складках плаща, но Геката прервала меня властным жестом.
- И ещё скажи мне, - торжественно продекламировала она, подняв при этом правую руку открытой ладонью вперёд так, словно готовилась принести роковую клятву, - скажи как перед лицом страшного Суда, мой возлюбленный, хрустальноокий Бальдетандр, не кажется ли тебе, что этот катафалк-фургон, изображённый на рисунке, мчался вниз по спирали с явным намерением обрести там, в глубине воронки, своё последнее пристанище? Ты с этим не согласен?! Но посмотри, ведь буквально всё на картине: и ломкие /резаные/ ракурсы, и нарастающий темп движения, и безумная гамма красок - всё до последнего мазка говорит в пользу моей догадки… Скажи, права я или нет?! О чём ты сам думал, Фронкул-Гульсифар, когда до кровавых пятен в глазах всматривался в акварельные разводы и с воем бился над их разгадкой?!..
Признания Гекаты лишили меня дара речи. То, о чём она говорила, звучало как приговор высших сил, повелевающих судьбами звёздных миров. Ни о чём подобном я и думать не смел; более того, меня несказанно удивили такие озарения, посетившие её голову после сраснительно недолгого ознакомления с рисунком. Пока я потерянно молчал, силясь найти достойный ответ, Геката продолжала говорить, завораживая магнетизмом своих речей.
- И если бы роковая длань неизбежности довлела над нами в той же мере, в какой демоны повелевают расслабленной душой человека во время сна, - говорила Геката звучно и нараспев, словно читала вслух свои любимые оды Сафо; - то можно было бы с уверенностью сказать, что в образе таинственного возницы на рисунке изображён Странник… да-да, тот самый великий Странник, непостижимый в своих проявлениях, - дитя квадратуры круга - приход которого с благоговейным трепетом обсуждался моим дедом и Секретарём Ложи в его Кедровом Кабинете, /я, как ты помнишь, подслушала их разговор, притаившись за оконной портьерой/. Прежде всего, они говорили о том, что Страннику необходимо выйти за пределы нашего Мироздания, поскольку время его истекло, а Чёрная Воронка для Странника - единственный выход в другие многомерные сферы, в иную палату Мер и Весов, туда, где он сможет обрести новую сущность, новую жизнь и насытить свою неутолимую жажду бессмертия… Нахлёстывая лошадь, а точнее, бегущее в упряжке странное трёхликое существо, похожее и на лошадь, и на рептилию, и на Деревянного Троянца одновременно, Странник бесстрашно правит экипаж в самый центр воронки, в сгусток кипящей антиматерии, где обращается в пыль любой предмет, созданный по известным нам законам природы…
Совершенно поражённый, я молчал, уже не пытаясь ничего вставить, а Геката не унималась. Она продолжала говорить, вдохновляясь тем же внутренним порывом, который озадачил меня ещё в начале нашего разговора, а сейчас производил откровенно пугающее впечатление.
-… чтобы проскочить Дыру беспрепятственно, чтобы его самого не разорвало при этом на мелкие кусочки, он должен иметь при себе сакральный талисман-оберег, который спасёт его от мясорубки ненасытного Звёздопожирателя! - внезапно румянец сошёл с лица Гекаты. Вновь сделавшись белее снега, она откинулась в изнеможении на подушки и произнесла слабеющим голосом, словно впадая в забытье. - Этим Талисманом, лучом живонесущего света, должна стать Дева, рождённая под созвездием Кассиопеи!.. Так сказал Секретарь Ложи, господин Артофилакс, сославшись на какие-то древние источники, а дедушка, как сейчас помню, при этих словах изменился в лице и охнул, схватившись рукой за сердце. Теперь мне понятен его испуг…
Такое признание далось ей нелегко. Едва закончив пассаж, Геката откинулась на подушки в полном изнеможении, как будто этот невероятный монолог вытянул из неё последние остатки сил. Я продолжал хранить молчание, не в силах переварить услышанное сразу, а она, отдышавшись, слабым голосом попросила меня открыть окно в спальной комнате, сославшись на духоту.
Состояние Гекаты страшило своей неопределённостью. Её доводы и факты звучали необъяснимо-шокирующе. Открыв окно, выходящее в сад, я принялся доказывать ей, что родиться под Кассиопеей невозможно, поскольку это созвездие не является зодиакальным; в году нет соответствующего ему календарного месяца. Наверняка Секретарь Ложи и почтенный Фиабарас имели в виду что-то другое или, скорее всего, она их неправильно поняла. Однако вскоре я замолчал, вспомнив, что, по странному стечению обстоятельств, именно фигура Кассиопеи являлась для моей невесты наиболее предпочтительным знаком. Жемчужную нить, подаренную мной на именины, Геката часто вплетала в пряди своих волос, придавая ей конфигурацию вышеназванного созвездия; также на свои дни рождения просила украсить праздничный торт свечками, выстроенными в порядке той же звёздной последовательности. Удивительно, но прежде я никогда не задавался вопросом, почему именно Кассиопея пользуется у моей невесты такой симпатией. Припомнились мне и другие похожие примеры, также немало меня смутившие.
Я предпринял робкую попытку прояснить этот вопрос, но Геката отстранилась от моих резонов. В её бездонных глазах, кажущихся ещё глубже и темнее на фоне бело-мраморного лица, лишь на миг промелькнула искра жалости и сострадания. Через секунду взор её вновь затуманился, наполнившись холодными бликами неясных теней. Тяжко вздохнув, она забормотала что-то о старинных фолиантах, написанных звездочётами ушедших эпох, и о древних пророках, изрекавших некогда подобное про Деву-Кассиопею…
- Ты многого не знаешь, многого не понимаешь, Фронк, в силу своей неосведомлённости, - шептала она. - Дедушка отчасти приоткрыл мне завесу тайн мироздания, но этого ничтожно мало, чтобы понять даже крупицу… Окружающий нас мир, Фронк, наполнен вариациями паранормальных прообразов… некоторые из них я могу различать по цвету и запаху… однако ты не произносишь никаких слов облегчения… ты хмуришь брови и молчишь… А молчанием предаётся истина…
Вскоре речь Гекаты утратила всякую связность; фразы, произносимые ею, повисали в воздухе, смущая тайной недосказанностью. Создавалось впечатление, что её устами говорит кто-то другой. Проклиная свою нерасторопность, я вскочил с места, готовый опять послать за доктором, но внезапно девушка, словно очнувшись, остановила меня. Она сказала, что сейчас ей станет лучше, и спустя минуту дело как будто пошло на поправку. Щёки её слегка порозовели, взгляд прояснился. Геката взглянула на меня уже более доброжелательно и голосом вполне окрепшим, а главное, хорошо мне знакомым, попросила дать ей воды…
Похожие статьи:
Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки Глава 4
Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки Глава 1
Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки Глава 3
Рассказы → Пленник похоронной упряжки Глава 2
Рассказы → Пленник Похоронной Упряжки /Пролог/
