Посвящается Коралине
Однажды Каролине ужасно захотелось заглянуть по Ту Сторону Зеркала.
Немногие могут посетить Зазеркалье.
Но Каролина была особенной девочкой. Она жила одна, без родителей, в пустом тёмном доме, где пауки повсюду свисали из затянутых паутиной углов, а вязкие тени загустевают по вечерам, чтобы вдоволь пошептаться перед сном. Желание заглянуть Туда родилось у неё одним чудесным дождливым днём, когда солнце окончательно умерло в серости туч. Каролина отложила сказки Эдгара Алана По, допила томатный сок и одела тапочки, похожие на больших дохлых лягушек. Она вызубрила «Гептамерон» Петра де Абано и Гримуар Папы Гонория Великого. Она была лучшей в классе, и другие ученики ставили её в пример своим учителям. У кого ещё могло получиться заглянуть туда, как не у неё?
А потому она надела свои чёрные-пречёрные тапочки, подошла к старому-старому зеркалу, перед которым спускались с потолка громадные пауки, и постучала в блестящую поверхность. Зеркало не отразило ничего – ни мрачной умирающей прихожей, ни самой девочки. Но это её ни капельки не обеспокоило.
Наклонившись – так, чтобы её дыхание коснулось зеркала, и, коснувшись тонкими холодными пальцами прозрачного стекла, она прошептала тихо – чуть слышно:
Темнота к Нам тянет когти,
Тихо кости на стол бросьте,
Между Смертью и Тоской –
Дверь возникнет в мир Иной!
И медленно-медленно сверкающая поверхность растворилась – и между волнами мерцающего серебра возникла совсем другая картина. Словно яркое июньское солнце хлынуло в старую прихожую цвета ветоши и погребального савана.
***
Каролина весело слушала песни «Limp Bizkit», примеряя один топик за другим. Вот этот, украшенный черепами и пауками, отлично подойдёт на грядущий Хеллоуин. Хеллоуин! И кто только придумал так называть Беллтейн – древний праздник привидений и оборотней! Мишки и зелёные мыши, куклы, подозрительно похожие на Bratz и заводные игрушечные машинки на столе укоризненно смотрели на неё. Куда подевалась та весёлая жизнерадостная девочка, что обожала горячее какао и апельсиновый сок, яблочную «шарлотку» и никак не могла расстаться с телефоном, страдая от новомодного заболевания тамагочи? Которая одевалась только в самые яркие и жизнерадостные цвета, разъезжала на скейте по каменным пандусам и собирала волосы в хвостики? Каря весело показала им язык. В конце концов, это только на сегодня. Она вытащила из миниатюрного гробика искусственные клыки и ловким, отработанным движением вставила их в рот. Стало неудобно – зато устрашающе.
Она подошла к зеркалу и улыбнулась. Щёлкнула зубами.
Из зеркал на неё смотрела жизнерадостная красивая девочка в могильных цветах. Губы были накрашены чёрным – особая помада, на левой щеке нарисована паутинка, серёжки в виде маленьких черепов. Её удлиненные клыки сверкали. Глаза смеющейся девочки были странно серьёзными и даже грустными.
— Здравствуй, — сказала она, протянула руку и ухватила Каролину за предплечье.
Зеркало пошло волнами.
Мир выцвел, как старинное полотно – и стал серым, подобно моли.
***
Каролина открыла глаза. Пить хотелось ужасно.
Что это было? Сон? Не сон?
Её взгляд встретил взгляд другой Каролины. Та улыбнулась ей и пошла на кухню – налить сока. Кроваво-красный сок медленно лился в бокал цвета алого граната.
Каря с улыбкой протянула его девочке.
— Выпей. Вкусно. Не бойся.
Девочка растерянно взяла бокал. Ойкнула – хрусталь был холодным. И правильно – ведь его хранят в холодильнике.
Одежда девушки была ярким пятном в тусклом доме Каролины. Слишком чёрный, слишком серый, слишком белый. Разбитые чашки в серванте испуганно задребезжали, испуганно отодвигаясь от неё.
— Девочка-девочка, — зашептал сервант. — Нечего здесь делать ей, нечего...
— Не бойся, — сказала серванту Каролина. — Она безобидная.
— Слишком яркая, слишком не-серая, — вздохнуло-пробормотало дерево и хрусталь. И стало тихо.
— Ты кто? — настороженно спросила гостья.
— Я – Каролина, — улыбнулась Каролина. — И ты – Каролина. Будем знакомы.
Девочка неуверенно сделала глоток.
***
Девочка сидела на громоздкой неудобной софе, обтянутой выцветшим багровым бархатом, подобрав ноги. Комната была странной, словно набросанный карандашом этюд. В нём преобладало три цвета – чёрный, серый и красный. Пропорции были перекошены, а стены казались нереально далёкими, словно часть комнаты скрывал туман.
— Я в Зазеркалье? — спросила она. — Ты моё отражение?
— Ты – моё отражение, — согласилась с ней девочка. — У нас здесь ужасно скучно, слишком СМУТНО, слишком МАЛО. Отсутствие заменяет присутствие, понимаешь?
— Нет, — призналась Каролина.
— Ваш мир забрал себе всё, — пояснила девочка, поставив перед собой вазочку из стекла болотного цвета и бросая в рот одну за одной ягоды чёрной смородины. — Все цвета, всю яркость, всё великолепие. Чёткость и убеждённость. Нам осталась неясность и призрачность, неуверенность и магия. Всё зыбкое и неопределённое. Хорошо вам там, в Зазеркалье.
Каролина вспомнила яркие солнечные дни, когда солнце сияет в лужах, яркий огонь листьев клёна, яркие фломастеры на столе у Миши. И ей стало жалко девочку.
— Да, — призналась она. — У нас хорошо.
— Я бы хотела посмотреть на ваш мир, — грустно посмотрела на неё Каролина. — Увидеть всю палитру, заполнится цветами, впитать в себя звуки. Но нельзя – я слишком серая. Как моль, как дождливый осенний день. Меня сразу заметят. Я словно карандашный рисунок – сразу брошусь в глаза. Я могла бы приходить в дождливые дни; и в туман, и в пасмурные осенние недели. Но к чему, если я хочу увидеть Солнце?
Странный огненный ком внезапно словно разгорелся внутри у Каролины, а мгновенное острое сочувствие подтолкнуло её к словам:
— Только не сегодня!
Слова словно сами вырвались из неё, и запорхали по комнате, подобно ярким бабочкам. Она взяла ладонь Каролины – такую тонкую и холодную.
— Сегодня ты можешь посмотреть на солнце.
***
Яркий солнечный день, непривычный для столь поздней осени уже угасал. Солнце, превратившись в расплывчатую бронзовую монету, медленно садилось за горизонт. Половину неба залили цвета гиацинта и шафрана. А за востоке небо стремительно темнело, загустевало, из яркого ультрамарина превращаясь в индиго. Фиоль набирала свою глубину, и в ней испуганно загорались звёзды.
— Классные костюмы, — крикнули мальчишки, пробегая мимо подружек.
Фары машин белыми и алыми огнями прорезали темноту. Деревья столпились у клуба. Квадрат двери горел огнём.
Миша молча подал ей руку, словно материализовавшись из тьмы.
— Ух ты, ты с подружкой! Не может быть! А кто это – ты меня представишь?
Девочка улыбнулась.
— Это Каролина – она лишь на один день здесь, с нами, проездом. Так что смотри не влюбись!
— Потрясающий костюм, — пробормотал парень, целуя её ледяную руку.
— Может быть, всё-таки, ты пойдёшь с нами? — улыбнулась ей Каролина.
Девочка улыбнулась.
— Нет-нет, там для меня слишком звучно, слишком ясно, — её улыбка была теплее свитера из кашемира. — Мне пора ДОМОЙ, и мы это знаем.
— Прощай, Каролина.
— Прощай, Каролина.
И серой тенью она исчезла, словно кто-то задул огонёк свечи.
— Такая странная девочка, — Миша озадаченно смотрел в темноту. — Она мне кого-то напоминает...
Каролина молча обняла его и спрятала голову на груди.
— Не забивай себе голову этим.
Парень тряхнул головой и сказал:
— Кажется, я знаю... Как ты сказала? Она случайно не твоя двоюродная сестра? Вы удивительно похожи. Просто ты яркая и тёплая, а она – словно рисунок карандашом. Странно, но я уже начинаю по ней скучать.
И Каролина улыбнулась.
— Быть может, нам ещё и удастся увидеться. Ведь иногда бывают серые, дождливые дни, а краски – не только на холсте и на небе. Есть ещё и краски, которые прячутся внутри. Она очень яркая, возможно, даже ярче, чем я – мне кажется, ты тоже это ощутил. А ещё знаешь, она мне напомнила кое-что. Идём, сегодня я хочу впитывать краски и целовать звуки.
— С каких это пор ты начала так выражаться? — изумился одноклассник.
— С тех пор, как я поняла, что мы не умеем ценить то, что имеем, — тихонько прошептала Каролина.
Похожие статьи:
Рассказы → Личина
Рассказы → Оркаизация
Рассказы → Нереальность (квест) [Сценарий игры об Ином Мире и Децербере]
Рассказы → Фантастические стихи на рус. и англ. (со звуковым сопровождением)
Рассказы → Роман "Три фальшивых цветка Нереальности" (Треки 1 - 5)
