Интервью с Валерием Гаевским

Интервью с Валерием Гаевским,

писателем-фантастом и издателем альманаха фантастики «Фанданго»

Григорий Неделько (ГН): Здравствуйте, Валерий, и спасибо, что согласились дать интервью альманаху «Фантаскоп» для его портала фантастика.рф! Конечно, вначале злободневный вопрос, не связанный с фантастикой: как вы относитесь к ситуации на Украине? Чью сторону занимаете? Какие перспективы видите в присоединении ныне частей Украины к России?

Валерий Гаевский (ВГ): Здравствуйте, Григорий. Однозначного ответа на ваш вопрос дать пока не могу. Ситуация, которая возникла сейчас в Украине, больше всего напоминает раскол. Общество разделились надвое. Революции не произошло, поскольку не произошло смены формаций, это если судить по классической политологии. Произошёл переворот. Начинавшийся с акции мирного протеста так называемый «майдан» перешёл в фазу кровавого отстрела протестующих. Националистическая волна, гребень которой оседлали правые, профашистски настроенные авторитеты, выплеснулась в Киеве… Власть поменялась: «западники» сменили «восточников» в правительстве. Значит ли это, что в Украине победили подлинные «народники» и демократы? Увы, думаю, нет. Одна полуворовская группировка сменила другую, профессионально воровскую Возможно, когда-нибудь история разберётся со всеми движущими силами этой мрачной страницы. Да, Крым успел защитить себя от западенского произвола и обратился за помощью к России… Россия проявила готовность… В итоге, как вы понимаете, возникло противостояние другого рода, уже не просто внутриполитическое. Киев обвиняет Крым в сепаратизме. Крым не признаёт киевскую власть и намерен продемонстрировать всему обществу и миру свою волю в виде референдума. Как проголосует Крым? В бюллетене референдума всего два вопроса: «Поддерживаете ли вы идею вхождения региона в качестве субъекта в РФ?» и «Поддерживаете ли вы возврат к конституции 1992 года?». Конституция 1992 года провозглашала Крым фактическим государством, но в составе Украины, отношения с которой могли регулироваться договором с рангом государственного права. Юридически Украина за всё время своей независимости должна была считаться федеративной страной. В истории нашего бывшего советского отечества было немало политических ошибок, волюнтаризма и прочей гадости… Национальная политика Сталина, например, выдворила целый народ с мест своего исторического проживания. Я имею в виду крымских татар. Если бы вместо пресловутой массовой депортации тогдашняя власть провела судебное расследование по вопросу фактов предательства татар, в будущем Крым бы не имел столько нерешённых политических и социальных вопросов, не имел бы фактора национального напряжения. Сегодня татары в Крыму добиваются своих прав и демонстрируют иногда весьма завидную политическую консолидацию. У них тоже есть свои горячие головы. В ситуации с референдумом, как я думаю, мнения татар разделятся надвое. Так же будет выглядеть и мнение крымских украинцев. Русское население выскажется с доминантой в пользу России. Что за этим последует, не знаю… Если Россия после референдума возьмёт на себя миссию правозащитника законного волеизъявления крымчан и мир это примет без нажима на Россию и военного конфликта, тогда политическая карта Украины изменится. Как изменится жизнь крымчан? Это другой вопрос… Инфраструктура Крыма многие годы была завязана на Украину: вода, электричество, транспортные пути, частично газ… Я далёк от эйфории по поводу быстрого решения экономического подъёма Крыма. Хотелось бы, например, чтобы такие бездарные решения правительства Януковича, как продажа китайцам концессии на строительство международного порта в районе города Саки, были отменены… Позволять заезжему капиталу набивать себе карманы за счёт уродования арендуемых территорий в другой стране, это, по-моему, ещё большая тупость, чем бездарная национальная политика… Хотелось бы, чтобы Крым сохранил и даже усилил свой статус республики…

ГН: В вашем замечательном альманахе «Фанданго», в прошлом году признанный на фестивале «Еврокон» лучшим фэнзином Европы, публикуются и украинцы, и россияне, и другие русско- и украиноговорящие авторы – какой вам представляется роль вашего издания в аспекте общения, взаимоотношений славянских народов? Есть ли планы по развитию в этом направлении? Расскажите о ближайших планах, касающихся жизни и издания «Фанданго»?

ВГ: Да, действительно, «Фанданго» получил в прошлом году в Киеве престижную премию «лучший фэнзин Европы» и, по правилам Еврокона, будет носить этот «титул» один год, то есть до начала очередного Еврокона, который, кстати, уже не за горами. В августе конвент европейских фантастов пройдёт в Дублине. Мы гордимся своей наградой и благодарим за это выдвижение Всеукраинское общество любителей фантастики, в которое руководимый мной с 2003 года Клуб фантастов Крыма вступил в качестве коллективного члена с правом совещательного голоса. ВОЛФ во многом взял на себя функцию лидера украинского фэндома, его организующей силы. Велика заслуга в нашем успехе зампредседателя ВОЛФ Ираклия Вахтангишвили, бывшего главного редактора известного украинского журнала «Реальность фантастики». Да, вот ваш вопрос о многонациональном составе авторов «Фанданго»… Скажу так, что это не просто политический курс редакции, это состояние крымской души. Ещё раньше, когда я в 90-х годах и в начале двухтысячных выпускал в свет другие издания, журнал «Предвестие» и геокультурный альманах «Polus-Крым», мы сформулировали идею крымской культурной соборности, основой которой было взаимоуважение в Крыму всех представленных за историческое время культур, включая древние, как это ни покажется странным. Мы даже создали проект установки в Симферополе оригинального и, возможно, единственного в своём роде памятника скифской культуре. Представляете, как это здорово: современное общество устанавливает символический памятник не просто какой-то личности, а именно целой культуре прошлого. Разве есть в мире подобные прецеденты? Увы, проект не был подхвачен в те годы, но мы фантасты, не так ли? Начиная с 2008 года, когда первый в Крыму по-настоящему специализированный альманах «Фанданго» приобрёл статус международного проекта, мы стали активней печатать авторов из России и Украины. В творческий совет издания вошли наши бывшие соотечественники из других стран… Язык, на мой взгляд, не должен быть камнем преткновения в соборности культур и народов, проживающих на одной территории. Для любого человека родной язык тот, на котором он думает. Я не могу думать на украинском, но я его понимаю, чувствую и владею им в меру достаточности того, чтобы общаться с носителями языка. Крым всегда был полинациональным, и тем он хорош, тем ярок, что на такой маленькой, но красивой земле уживаются люди разных вер, культур и языков… У меня у самого в роду четыре крови смешано: русско-донская казацкая, греческая, турецкая и польская… Моим детям ещё добавилась украинская, немецкая и цыганская… Фантастический сплав! Я сам долгие годы изучал восточную философию, но одновременно с этим запитывался европейкой культурой и литературой, духовно считая себя славянином с мощными арийскими корнями… Куда мне смотреть? Я крымчанин, выросший в гостеприимной семье, где уважались все народы. Мою маму во время оккупации Крыма спасла от увоза в Германию татарская семья, которую потом депортировали. Как я должен относиться к татарам? Мой друг, прекрасный симферопольский поэт, книгу которого я хочу помочь ему издать, пишет удивительные стихи на украинском языке… Украиноязычная фантастика за последние годы стала набирать обороты, оригинально вписалась во многие традиционные жанры, активно переводится на русский и другие языки. Это очевидные вещи. Среди мусульман татар стали появляться фантасты, пишущие на русском… Наш фэнзин в будущем продолжит начатую практику «культурной соборности», мы против любой ксенофобии во всех её видах и формах….

ГН: И сакраментальный, наверное, вопрос: почему «Фанданго»? Какие ещё были варианты названия? И почему именно фантастика?

ВГ: Мечта создать в Крыму специализированное издание появилась ещё в конце 90-х годов, затем укрепилась в 2003-м, когда я собирал материалы для ныне раритетной книги «Кто есть кто в крымской фантастике», вышедшей в 2004 году тиражом всего 200 экземпляров и разбежавшейся по библиотекам и библиографам Украины и России. До сих пор лелею мечту переиздать эту книгу в дополненном варианте. Книга эта вкупе с моим первым романом «Фантазии об утраченном» номинировалась на республиканскую премию по литературе… Премия прошла мимо, как говорится. Но мимо не прошёл я. В 2005 уже был учреждён «Фанданго» и стал выходить три-четыре раза в год, поначалу с узкой авторской географией, ориентированной только на Крым. Почему такое название? Я много об этом писал и говорил. Александр Грин, его творчество, его одноимённый рассказ «Фанданго» вдохновил… Тогда я почувствовал в этом названии и фантастику, и некую мистерию танца. Слово испанское, а смысл его звучит как удивительное семантическое эхо: «фантастическое танго»… Танго воображения. Был ещё один вариант названия, придуманный одним из нынешних участников фэнзина, моим другом Сергеем Савиновым: «Фантекристо»… Я даже взялся и написал этакое обоснование нового жанра «фантекристо» в противовес фэнтези. Фантекристо мыслилось исключительно как светлая мистико-фантастическая проза с большой долей романтики, философии и метафоричности… Грин победил в споре названий, но понятие Фанданго наполнилось другим смыслом. Теперь оно живёт и печатает талантливых авторов…

ГН: Скажите пару слов о том, как проходит отбор произведений для публикации? Что бы вы посоветовали потенциальным публикантам?

ВГ: Отбор дело тонкое… В нашем случае ситуация осложняется тем, что «Фанданго» платное издание. Не коммерческое, но и не благотворительное. Меценатов и фанатов фантастики в едином лице мы не нашли в Крыму. Коммерсантов и спонсоров, готовых оплачивать солидные тиражи, – также. Каков же был выход? Выяснилось, что в Европе практика платных изданий вовсе не исключение и вовсе не «позорный столб» для авторов и издателей. Всё дело в отношениях одних и других. Авторы, привыкшие получать гонорары, к нам не часто наведываются. Их оскорбляет такая постановка вопроса: «Платить за то, чтобы меня, обласканного, напечатали? Да ни за что!» Мы нашли самую демократичную форму, сказали: вы, дорогие авторы, попросту выкупаете у редакции свои авторские экземпляры, помогая изданию существовать. Мы помогаем вам выйти в бумажном варианте, рекламируем ваше имя и творчество… «Обласканные» до сих пор не верят в такую форму и не участвуют в проекте. Мы же формируем бюджет «Фанданго» только за счёт платных публикаций, не зарабатывая себе даже минимальной прибыли, не говоря уж о зарплатах… Издательским цензом фэнзина можно назвать литературу художественного и идейного качества. Если авторы присылают нам откровенный бред и безвкусицу и готовы при этом платить, мы не печатаем таких авторов… Потенциальным авторам могу пожелать многого: читайте классиков, развивайте авторский стиль, совершенствуйтесь, изучайте науки и философию, расширяйте кругозор и чутьё, учитесь быть выразительными, ёмкими, универсальными и точными в своих фантастических полотнах, не примитивизируйте ни себя, ни мир…

ГН: У вас есть прекрасная соратница, Ана Дао, — как вы познакомились и каковы ваши с ней «фанданговские» задачи, обязанности?

ВГ: Это долгая и чудесная история! Ана мой друг, сомысленник, соавтор романа, который мы пишем уже третий год вместе, содвигатель Клуба, фестиваля и редакции, а теперь и жена. Жизнь моя кардинально изменилась благодаря нашей встрече. Я во многом вернулся к самому себе, к такому, каким всегда хотел быть. Мы ходим в горные походы, ездим на конвенты, всегда обсуждаем наши совместные творческие планы. Мы готовим проекты заказных авторских книг, разрабатываем дизайн-макеты, верстаем, пишем рецензии, сотрудничаем с типографиями, ведём переписку в Интернете. У меня есть взрослые дети от первого брака: дочка работает в Канаде, сын в Симферополе, в этом году ему двадцать. Когда-то и я в свои двадцать начал всерьёз заниматься литературой… Верю, что все мы будем счастливы и сохраним «души прекрасные порывы»…

ГН: Расскажите о ваших предпочтениях в фантастике и литературе в целом.

ВГ: Всегда отдавал предпочтение «сложной литературе» и фантастике идей. Идея может принимать любые формы, но никогда не должна быть вычерпана до конца. Друзья идеи и её движители – мировоззрение, мировосприятие, целостная картина, цветастое полотно, яркая образность и духовная высота. Читал много. Как фантаст воспитывался на лучших выборках советской переводной фантастики 70–80-х годов. В стране тогда действительно печатали лучших: Саймака, Шекли, Брэдбери, Кларка, Лема, Чапека, Воннегута, Корсака. Романы переводили редко, но зато было великолепное «Эльдорадо» малой и средней форм. Научная фантастика доминировала, но уже перекликалась с философией и психологией. Больше торжествовала культура «постановки вопросов», версификация познания… Из русскоязычных любил Стругацких, Снегова, Гансовского, Миррера, Савченко… В 90-х открыл для себя Фрэнка Герберта, Дэна Симмонса, Залязны, Фармера… Недавно – Зиндела, Винджа… Сегодня читаю всё больше своих и молодых…

ГН: «Фантаскоп» сотрудничает с аудиопроектом «ПослеSLовие…», который выпускает ещё и электронный (PDF-) журнал “Science, Fiction & Literature”: опишите своё отношение к подобным изданиям? Могут ли они составить конкуренцию бумажной литературе хотя бы в ближайшее время? А аудиожурналы? Или возможна кооперация печатной продукции с продукцией звуковой и интернетовской?

ВГ: Когда на Евроконе в Киеве одного из почётных гостей, английского писателя Кристофера Приста спросили о том, «умирает ли книга в современном мире», он ответил: «книга – вечна», присоединяюсь к этому мнению. Электронные версии могут быть в тандеме с бумажным носителем, но есть в них что-то суррогатное, не обладающее настоящим лицом, а лишь заменяющим его. Если представить мир, в котором друзья общались бы только посредством телесвязи и никогда вживую, что бы это был за мир?! Так и публикации в интернете… Информация в книге – это сакрализация, овеществление слова, информация в электроном варианте – призрак, хоть бы даже повторяющий контур и содержание живого, но всего лишь в виде вспыхивающего слепка. Убеждён, что нужно искать самые совершенные способы хранения таких слепков (например, в кристаллах памяти), но в равной мере убеждён, что эту же информацию необходимо воскрешать в виде книг (тёплых и осязаемых существ)… Не должно быть пагубной конкуренции настолько, чтобы книга погибла начисто. Потеряет вся человеческая культура…

ГН: Как давно и почему вы стали увлекаться фантастикой?

ВГ: Теперь могу сказать, что не увлекался. Просто однажды сказал себе, что фантастика – это мировоззрение и в равной степени «состояние души». Нельзя увлекаться мировоззрением, его можно лишь развивать, верно? Кто-то из великих и остроумных людей сказал: «Я мыслю, я существую. Что может быть фантастичней?»

ГН: Говорят, произведения фантаста неразрывно связаны с его жизнью – согласны ли вы с этим утверждением и почему?

ВГ: Согласен. Фантасту остаётся главное: поверить в неслучайность всего в мире и в себе. Реализм как литературное направление более случаен. Да и существует ли он на самом деле, реализм? Может быть, как видоизменённая проекция фантастики.

ГН: Поведайте нашим читателям немного о ваших буднях: чем вы занимаетесь помимо литературы, как протекает ваш день, в каких странах вы бывали, какие профессии примеряли на себя?

ВГ: Профессий мало. Занятий много. Однажды задумался и написал опус «Кем я был в этой фантастической реальности. Вместо биографии». Оказалось, побывал более чем в ста качествах социального существа. Правда, к профессиональным занятиям я отнёс и детские, например, «опускание батискафа из консервной банки в дворовой колодец» или «запускание воздушного змея в стратосферу»… Был ювелиром, знаю работу с металлом и камнем, руководил кожгалантерейным цехом, мечтал стать геологом и минералогом, умею рисовать, лепить, пишу стихи. Строил, строгал, дежурил, сторожил, работал журналистом… Остаюсь редактором, издателем, мечтателем…

ГН: Какой бы вы хотели видеть литературу в будущем?

ВГ: Умной и живой.

ГН: Чего, на ваш взгляд, не хватает современному миру?

ВГ: Способности осмыслить своё единство.

ГН: Есть мнение, что интернет-общение никогда не заменит реальное – вы поддерживаете такую точку зрения?

ВГ: Я уже ответил на этот вопрос. Конечно, никогда. Повторяю вслед за Лемом, точней его героем из «Соляриса»: человеку нужен человек!

ГН: С вашей точки зрения, кто сегодня самые влиятельные люди, кто наименее значимые, а кто недооценённые и переоценённые?

ВГ: Много влиятельных людей остаётся за кадром внешних событий. Их не видят или не показывают. Значимые – все, кто живёт. Недооценённые – шутники и одинокие искатели истины. Переоценённые – политики.

ГН: Каково значение техники для нашего мира? Заменят ли когда-нибудь машины людей? Нужно ли развивать ИИ (искусственный интеллект)? Может, будет даже показанный сотнями писателей-фантастов бунт ИИ?

ВГ: Лелею крамольную мысль: человечество на самом деле давно движется двумя параллельными путями – технократическим и биоэнергетическим. Лучшим будет время, когда они встретятся и пожмут друг другу руки. Будут ли это робот и человек? Возможно. Но вряд ли, что только робот и робот…

ГН: Чем должен обладать настоящий писатель? А писатель-фантаст?

ВГ: Лучшее оружие писателя – терпение. Лучшее чувство – способность видеть свет в любом туннеле.

ГН: Конкурсы, награды, лестные отзывы – как по-вашему, важны ли они для творческой личности и насколько, если да?

ВГ: Слава хороша, когда из неё не делают культ. Будь честен и толерантен к другим и желай в ответ того же. Никто не должен тебя «венчать на царство», но если развенчают, вспомни, что не упавший не поднимется.

ГН: Самое перспективное фантастическое течение, по вашему мнению? И чего не хватает мировой и российской фантастике, чтобы фантастов наконец перестали считать авторами сказок для детей, недостойными, в частности, Нобелевской премии?

ВГ: Самое перспективное течение – талантливое, во всём. Российской фантастике не хватает монументальности, космогонической основательности. Миры фантастики должны быть совершенны во всех своих измерениях. Замечательно, что сейчас они стремятся с одной стороны опираться на мифы, с другой – на логическую достоверность. Смысл в синтезе и общечеловеческой доминанте.

ГН: Ваша жизненная позиция в двух-трёх словах.

ВГ: Всё гениальное только кажется простым. Человек, сотвори себя сам. И будь счастлив.

ГН: Большое спасибо за интервью, Валерий! Всего хорошего вам, вашим друзьям и вашему альманаху!