Анима

Айрис Ван Ли открыл глаза. Невозможно было понять, давно ли он уснул или недавно.  Окон в комнате не было, лишь подвижный многоуровневый потолок излучал равномерный свет и мягко вибрировал, издавая последовательность из нескольких нежных гармонизирующих аккордов. Это был так называемый «дышащий» потолок, сделанный в соответствии со старинной модой 24го века.  Ужасное старье: будь это в обычном помещении, он немедленно приказал бы его демонтировать и переделать на более современный. Но это был его личный секретный бункер: помещение, доставшееся ему от предусмотрительных предков, одна из надежных прорех в окружающем его тотальном и безупречном, контролируемом электроникой мире. Место, где он мог надежно ото всех спрятаться, его защита на любой непредвиденный, крайний случай. Любое перемещение, связанное с Бункером приходилось держать в строгом секрете. Так что о ремонте тут и думать не стоило. 

Справа, прижимаясь к нему и обнимая его одной рукой, лежала женщина. Как и он, она была абсолютно голая. Она тревожно в упор рассматривала его лицо, и он видел как её огромные светло-серые глаза беспокойно двигались. Айрис постепенно вспомнил, как он сюда попал, что было перед тем, как он уснул, и приятно улыбнулся.

- Анима, ты так и не спишь? -  спросил он.

- Не сплю, мой ненаглядный. – шепотом ответила она, продолжая его рассматривать.

- Да? И что ты там увидела? – с усмешкой спросил он.

- Знаешь, я почему-то всё больше за тебя боюсь. – сказала она, проводя указательным пальцем по маленькой синей змейке небольшой вены, проступавшей на его виске. Боюсь, что с тобой что-то случится. Недоброе.

- Слушай, если кого-то и стоит бояться на этом континенте, то это именно меня – уверенно сказал Ван Ли. Анима слегка улыбнулась. – Ну нет, серьёзно, у кого ещё есть такая армия, включая разведку и ракеты с боеголовками на быстрых нейтрино, давно запрещенные по всему миру… Кстати, как и ты… – Его тон стал менее шутливым, и он пристально посмотрел на неё. «Такие фигуры уже не делают лет наверное 150» - молча отметил он про себя. «Не по моде низкая, со слишком большой грудью, как из прабабушкиного фильма пор 23й век. Впрочем, она и была оттуда, из 23го века. Её личико и фигура имели ту самую форму, заложенную древними дизайнерами, а биосинтетическая кожа местами явно поистерлась и пошла морщинками. Айрис посмотрел на еле заметные складки вокруг глаз: «…трогательными морщинками». Он с удивлением заметил, что эта мысль, вроде бы о физическом недостатке Анимы, но и она заставляет сжиматься его сердце. Словно эти морщинки были чем-то очень важным и дорогим для него.  Хотя да, в этом задолбавшем мире идеальных форм, этих супермоделей от модного дома «Со Ён», созданных с учетом экспертных мнений и новейших тенденций  они и правда, были дороги ему. Но суть была конечно не в этом.

- Неужели я такая опасная  для мира? – Анима смотрела будто внутрь себя, пытаясь найти что-то страшное.

- Я же тебе вроде рассказывал? Этот чертов закон Интеллект-парламента за номером 1298А, изданный в середине 23го века. Он, кажется, называется: «О тотальном уничтожении и запрете воспроизведения человекоподобных интерфейсов». Тогда у них была, похоже, какая-то техническая  заморочка, и все модели, тебе подобные, было почему-то решено уничтожить. Но с тех пор прогресс в робототехнике ушел далеко вперед, и я уверен, этот запрет – чисто устаревший бюрократический бред. Скоро я стану владельцем Сайко и смогу завести своих сенаторов в конгрессе. Они поднимут вопрос об отмене этого идиотского запрета.

Анима всё так же грустно смотрела внутрь себя. – Знаешь, я совсем ничего не помню кроме фабрики и этого военного склада. Кроме моих странных снов у меня почти и нет ничего. Я не представляю, чем я могу быть опасна для них, что я могу вообще знать или сделать? - Ван Ли посмотрел в эти глаза, теперь полные отчаянья. Ему снова показалось, что это самые человеческие глаза из тех, что он вообще видел в своей жизни. Именно они стали причиной его недавнего распоряжения, чтобы все роботы его прислуги при нем всегда носили черные солнцезащитные очки. С недавних пор он не мог лицезреть эти шустрые, утонченные, но совершенно пустые и бездушные оптические механизмы, которые у них должны были, по идее, изображать человеческие глаза. С недавних пор, после знакомства с Анимой.    

Он нашел её совершенно случайно. Когда вместе со старым полковником Харви, работавшим ещё на его дедушку, он разбирал свои запрещенные виды вооружения в секретном ангаре 2М. Старые образцы техники очень надежны и могут пролежать в законсервированном виде многие столетия. Но временами они элементарно портятся от нарушений в работе систем обеспечения или просто разгерметизации. В таких случаях и нужно личное решение хозяина: кого отправить в ремонт, к его Реконструктору, а кого – на утилизацию. Кроме того, Ван Ли очень любил копаться в военной технике, и он с упоением перебирал и рассматривал наследие, оставшееся ему от его стариков. Собственноручно вытащив с помощью погрузчика со стеллажа целую дюжину пауков-диверсантов, законсервированных в черных гробах с контрольными экранами на крышке, он в самом конце наткнулся на совершенно необычный, абсолютно прозрачный контейнер. Внутри, сквозь консервирующую биологическую жидкость явно просматривалось тело женщины невысокого роста. Глаза у нее были закрыты, но на поверхности была приклеена трехмерная анимированная этикетка. Поясняющая надпись сообщала: «Анима. Резерв. Сроч…» - дальше надпись обрывалась. Тогда, на этой трехмерной картинке он впервые и увидел Её.  Короткая военная стрижка совершенно черных волос, с длинной челкой, небольшой носик, милые черты лица. И глаза. Необычайно говорящие глаза, словно напоминавшие ему…

- Полковник, а это что такое? – нарочито небрежно спросил тогда он.

- Совершенно запрещенная технология. Твой далекий пра-пра-прадед Освальд сумел раздобыть один экземпляр, когда пришел приказ об их полном уничтожении. Но и он всю жизнь очень боялся, что это откроется. Поэтому спрятал её тут от греха подальше.

- Но что в ней может быть такого опасного? Начинена оружием массового положения?

- Нет. Это вообще не боевой робот.

- А почему их тогда так все испугались?

- Они имели Прямой электронный человекоподобный интерфейс. У меня нет  насчет этой технологии подробной информации. Считалось, что это поколение машин несет угрозу робототехнике и искусственному интеллекту. Да и всему техническому прогрессу в целом. Угроза оценена так высоко, что всю технологию и её носителей было решено полностью уничтожить.

- Расконсервируйте её.

- Я извиняюсь, сэр, но учитывая неизвестный характер опасности…

- Выполнять!

- Так точно!

….

- И чем же ты тут занималась, пока меня тут не было – спросил он, чтобы перевести тему неприятного разговора.

- Тебе правда интересно? Пойдем! – она живо вскочила с кровати и как была, голая, схватив его за руку, поволокла в соседнюю комнату-лабораторию.

- Я нашла бумагу. Много бумаги. И иголочки. Смотри, это мой сад! – она показала на пол.

Ван Ли опешил: прямо пред ним на полу развернулся фрагмент прекрасного сада: посреди маленького бумажного озерца с бумажными волнами плавали два прекрасных лебедя – тоже сделанные из белой бумаги. На берегу росли большие диковинные цветы. Больше всего его удивила технология, по которой всё это было изготовлено: все скульптуры были собраны из множества слоев белой офисной бумаги, аккуратно вырезанных ножницами и скрепленных с помощью булавок. 

- Невероятно красиво! Но откуда ты взяла эти цветы? Где ты их могла видеть?

- Не знаю. Наверно нигде. Но я очень люблю цветы. Я их представляю, и делаю… А ещё я мечтаю, что у нас будет когда-нибудь свой садик, где я смогу выращивать настоящие цветы. Я бы так сильно этого хотела.

- Слушай, я обещаю. У тебя будет и свой садик и цветы. И даже гораздо больше этого. Я непременно вытащу тебя из этой норы!  Ведь, в конце концов, мне принадлежит чуть ли не пол- Земли! Думаешь, для меня может быть что-то недостижимое в этом мире? – он, похоже, сам себя хотел убедить в этом.

- Конечно. – Анима улыбнулась, грустно наклонив голову набок.

Ван Ли снова поймал себя на том, что вот уже несколько минут любуется ею, теперь - её трогательною печалью… Как вдруг раздался звонок секретного коммуникатора – колонна сопровождения уже отправилась в путь, и ему пришло время покидать бункер.

Дело в том, что даже само его присутствие в подземном бункере не должно было стать известным внешним системам слежения, и вслед за ними, Правительству. По пути в его горную резиденцию,  машины проезжали около километра пути по подземному тоннелю, пробитому в скальной породе. В определенный момент открывалась потайная дверь в боковой стенке тоннеля, и его машина проскальзывала в подземные ходы, ведущие в тайный бункер. В это же время из второго потайного хода выскакивала машина-дублер, полная копия  его лимузина, с идентичными номерами, сетевыми идентификаторами и даже номерами запчастей, с аналогичным весом, с точностью до граммов, с инфракрасным излучателем, полностью имитирующим его тепловые излучения на случай, если изображение машины будут анализировать во всех возможных диапазонах. Дублер моментально встраивался в колонну, таким образом, что с помощью внешнего слежения было невозможно обнаружить замену. Далее, проследовав по горному тоннелю, кортеж скрывался в подземном гараже его горной альпийской резиденции. Все эти ухищрения добавляли сложности его жизни, но зато позволяли не палить месторасположение тайного арсенала, позволяли спрятаться в совершенно неожиданном месте от всех посторонних глаз.  

Теперь предстояло проделать обратную процедуру. Кортеж Ван Ли должен был подъехать через пять минут.  Айрис подошел к своему сияющему лимузину небесно-металлического цвета. Вокруг построилась охрана. Анима стояла у двери гаража в военной куртке и штанах, надетых в спешке прямо на голое тело, и вид у неё был очень расстроенный,  даже какой-то отчаянный. Айрис подумал, что нужно будет раздобыть для неё какую-нибудь более приличествующую одежду, нежели военная форма. Возможно, придется заказать модель с её параметрами, одеть её хорошенько, а потом раздеть. Но сейчас…  Эта нелепая военная куртка, этот серьёзный расстроенный вид: они снова заставили его сердце сжиматься.

 – Анима! – позвал он. Она то ли не расслышала, то ли была слишком увлечена своими тревожными мыслями. Тогда он сам подбежал к ней. Взял её коротко стриженую головку в свои руки, поцеловал её и сказал: - Не грусти. Я обязательно к тебе скоро снова приду. Ты жди меня. 

- Я тебя буду ждать. Очень-очень! – тихо ответила она, и сквозь слезы было видно, как она пытается взять  себя в руки, спрятать, хотя бы на время, свою печаль и волнения, и у неё не получается.

- Тридцать секунд до отправки! – неожиданно прервал сцену их расставания полковник Харви, возглавлявший охрану.

- Харви, вы берегите её тут. – Сказал Айрис, показывая на Аниму.

- Вы знаете, сэр, на целом свете нет более защищенного места. – Ответил скороговоркой полковник.

За окном мелькали безоблачные альпийские пейзажи, то влево, то вправо петляла речка Дюранс. Кортеж гладко левитировал над пустынной дорогой со скоростью около трёхсот миль в час. Внутри машины движение ощущалось лишь на поворотах. Сегодня был прекрасный погожий день, очень важный день в жизни его компании. Многочисленные предки долгими столетиями шли к этой цели. Небольшая фирма из далекого 21го века сегодня наконец займет самую вершину финансового и промышленного Олимпа.  И последний шаг, последний штрих в этой работе – предстоит сделать именно ему, Айрису Ван Ли.   

«Я вытащу тебя из этой норы» – грустно вспоминал он, глядя на величественные горы, озера, бесконечные поля солнечных батарей.  И ещё этот нелепый военный китель… Потом его память неожиданно для него самого уперлась в картинку, трехмерную этикетку на прозрачном контейнере, где лежала Анима. Это лицо и глаза. Это ощущение, что он нашел что-то, что знал уже долгие сотни лет. Что-то, что глубже и дороже всего на свете… Он вдруг вспомнил их первые недели знакомства. Как они играли в шахматы на старом шахматном столике из слоновой кости, который уже лет сто стоял без дела в гостиной. Это было забавно, потому что Анима, после того как выкачала из локальной библиотеки правила игры в шахматы и какую-то книжку по теории гамбита, постоянно выигрывала у него. Даже ни одной ничьи... Но он приезжал в подземное убежище день за днем: просто делал ход и наблюдал за ней: как её милое личико делается то до ужаса серьёзным,  то вспыхивает задорными огоньками. Он не мог удержаться от улыбки, когда она каждый раз по-детски задорно радовалась очередной победе над ним. Да, у Айриса было звание гроссмейстера, это было своеобразным пунктиком в семействе Ван Ли: шахматы учили стратегическому мышлению. Так что выиграть у него на самом деле было очень непросто.

Ещё они постоянно за игрой разговаривали: он рассказывал ей про свое детство, учебу, про работу и археологические путешествия, которые он так любил, рассказывал,  что произошло на свете за последние десятилетия. А она рассказывала ему про свои сны. Это были всегда весьма необычные, загадочные сны. В них она была то жрицей племени эпохи палеолита, то девочкой, убегающей от разливающейся по поселку вулканической лавы, то монахиней, одиноко живущей на окраине огромной пустыни. Этих сюжетов было очень много, и все они казались Айрису очень значимыми, яркими и правдивыми. Не переставал его мучить и вопрос: откуда у Анимы с её полностью обнулившейся во время консервации визуальной памятью могли взяться в голове все эти сюжеты?

Эти его ежедневные поездки в бункер становились все длиннее и длиннее. Айрис чувствовал, что с ним происходит что-то не совсем понятное, необъяснимое. Он с удивлением заметил, что его совсем уже не привлекают ни элитные клубы с их модными и изощренными робо-тёлками, ни сеансы интерактивного расширения сознания с их передовыми модными веществами, захватывающими глюками и регулярными откровениями вселенского масштаба. Ему вдруг почему-то захотелось стать больше, выше самого себя. Но он не понимал природы своих чувств, и ему становилось немного не по себе. Любовь? – Но он прекрасно осознавал, что это и отдаленно не было похоже на то, что люди с древнейших времен называли любовью. Ведь любовь - это чувство восхищения идеальным партнером и жгучее, непреодолимое половое влечение. И с ним такое случалось, причем десятки, сотни раз. А это было совсем не то. – Опасная болезнь мозга? Какое-то вредное запретное извращение? Тут все справочники, фильмы и произведения искусства, дошедшие до него, были едины в своем мнении.  Они как бы говорили ему в один голос: - Это не любовь, парень! Проснись! Ты просто психически болен. С тобой творится неладное, и неудивительно: ты преступил закон. Ты выпустил неведомого джина из бутылки.  И рискуешь ты не только собой – ты осмелился рисковать нашим прогрессом, всей нашей Цивилизацией.

 – А ну и пофиг! – находчиво отвечал Айрис на все эти доводы здравого смысла. Ему было плевать на авторитет древних философов, романтиков и составителей словарей. Было плевать даже на самую святую и заветную цель человечества, против которой он осмелился согрешить – на технический прогресс и улучшение уровня жизни. И ему казалось, что он наконец-то только сейчас и начинал по-настоящему жить. 

А было ли у него к Аниме это восхищение её идеальностью, жгучее влечение в те первые две недели? – Самое смешное, что он об этом как-то и не задумывался. Нет, правда: эти мысли словно лежали у него в дальнем ящике сознания, куда ему просто не было времени заглянуть.

Просто однажды, когда ему в очередной раз приходило время уезжать, и Анима печально смотрела ему в глаза, снизу вверх, он впервые нежно обнял и поцеловал её. И она была совсем не против. В тот вечер он так и не уехал из бункера, и пустые машины поехали…  ему было плевать, куда поехали те машины!         

…Внезапно Айрис поймал себя на том, что он уже минут десять неподвижно сидит в своем кресле и беззвучно плачет. Слёзы стекают по щекам на пиджак. Он попытался найти какое-то рациональное объяснение своему печальному состоянию – и не смог. Он старался думать о предстоящей сделке, о своем выдающемся будущем и могуществе, но какой-то внутренний голос говорил: «Да пропади оно всё пропадом! Ты завяз в ловушке, Айрис, ты ничего уже не изменишь».  «Черт, похоже, это просто мощнейшая депрессия, причем в самый неподходящий момент» - он пытался настроиться на позитивный, рациональный лад, но это никак не получалось.  «И поскольку пути выхода из этого состояния не просматриваются…» - «Да-да!» - Он покосился на шкафчик, встроенный в боковую стенку автомобиля. «Да-да, как бы это ни было плохо и опасно для здоровья, но он снова сделает это! Просто ради дела». - В его руках оказался приборчик, напоминающий по форме ручную бритву, только на торце у него вместо лезвий была прямоугольная блестящая площадка, вся покрытая еле заметными порами. Айрис поспешно закатал рукав, прижал блестящую площадку приборчика к внутренней стороне предплечья и нажал большую клавишу. Раздалось шипение и тысячи крохотных наноинъекторов устремились к его венам, доставляя порцию мощнейшего стимулятора, придуманного человечеством – чистейшего квадрокоина. Цена одной такой дозы доходила на черном рынке до ста тысяч интер-юаней. Это была стоимость небольшого коттеджа, но Ван Ли мог запросто себе это позволить. «Я могу себе это позволить!» - его мысль вдруг стала упругой и энергичной как брошенное копьё. «Я могу. Я всё поверну так, как надо мне. Мне никто не сможет противостоять. Мне попросту некому противостоять! Там, куда я забрался, никого нет!» - ликовал он.

Резиденция Ван Ли в Марселе была обустроена по самым высшим понятиям о роскоши. Рабочее место Айриса находилось как бы посреди бассейна, границы которого с одной стороны плавно перетекали в море. Со всех других сторон к возвышению поступали на вид совершенно дикие, тропические леса. Из всех прежних элементов городского пейзажа дизайнеры решили оставить только сводчатый каменный мостик, который еле проглядывал из-за зарослей диких лиан. Весь остальной ландшафт был выполнен в соответствии с модным трендом «чистая природа», то есть: никаких коммуникаций, искусственных сооружений и явных следов деятельности людей. Живописный  лес уходил до самого горизонта или упирался в горы. Бездонная гладь темно-синего моря тоже была совершенно спокойной до самого горизонта. Её безмятежность не нарушалась ни одним кораблем или катером. Разумеется, всё это стоило очень, очень дорого!

Айрис сидел на огромном белом кресле за большим столом с поверхностью из цельного оникса, расположенном посреди выступающей над морем площадки: теперь можно было и начинать работу.

Он сделал специфический жест левой рукой (Айрис был левша). Моментально из стола будто бы выкатился вверх и завис в воздухе большой сияющий трехмерный полусферический экран со множеством фигурок, значков и анимированных изображений. Это и было его рабочее место. Место, где он, собственно, и делал свои миллиарды! В левом верхнем углу, занимая больше всех места, красовался солидный, выполненный в темных тонах, логотип: «Джой». Это была самая важная для него на данный момент программа: платформа финансово-промышленного управления его империей. 

Собственно, на свете были к тому моменту созданы чуть ли не десятки управляющих платформ корпораций класса премиум. И ещё отец научил Айриса их фамильному секрету: успех дела напрямую зависит от правильного выбора управляющей платформы и её правильной настройки. В этом вопросе нельзя идти на поводу у привычки и инерции. Нельзя идти на поводу у «общепринятого мнения».  И вот сразу приходил на ум живой пример: его недавние коллеги, хозяева корпорации Псайтек, супруги Хинштейны. Как люди ортодоксальные, подозрительно относящиеся ко всему новому, они использовали в качестве управляющей платформы древнюю, хорошо зарекомендовавшую себя программу под вычурным названием «Сакс энд Сильверман делюкс аналитикс». Основное ядро этой программы тянуло свою родословную аж с 22го века. С тех пор оно постоянно улучшалось программерами с помощью многочисленных заплаток и надстроек. И что же? – Она безнадежно отстала от своих конкурентов по интеллектуальному управлению. Предполагалось, что основные маневры в ней делает все равно человек, а платформа лишь предоставляет прогнозы и обеспечивает выполнение выбранных владельцем решений.  А что будет в случае временной недееспособности владельцев? – А крантец! Такое и должно было рано или поздно случиться: супруги Альберт и Эдвард  Хинштейны каким-то образом умудрились пару недель назад оба разбиться насмерть на своем морском катере. В результате, весь робототехнический сегмент промышленности остался под присмотром этой бестолковой «Сакс энд Сильверман делюкс аналитикс», попросту неспособной на инициативу и стратегическое планирование. При этом его, его личная управляющая платформа Джой – живо среагировала на столь пикантную ситуацию. Проводя всяческие финансовые и биржевые махинации, устраивая скандалы и провокации, зачастую даже переходящие грань закона, она ухитрилась (конечно же под его руководством) всего за две недели довести Псайтек до банкротства, и всё что теперь ему оставалось – это выкупить остатки «разорившейся» промышленности и объявить о слиянии. Таким образом империя Ван Ли становилась владельцем большой промышленной квадры: Ресурсы, машиностроение, легкая промышленность, робототехника – все эти важнейшие отрасли мирового хозяйства поступали в его единоличное владение.

Но всё же чего-то не хватало. Ван Ли сделал странный жест пальцами и из открывшегося отверстия в каменной плоскости стола выехала чашка с дымящимся душистым паром черным изысканным кофе «Кьен Альмид». Айрис отхлебнул глоточек: Вот! Теперь можно начинать. Теперь пора сделать его работу: то, чему он с детства учился и умел делать лучше всех остальных. Айрис решительно ткнул средним пальцем в то место виртуального экрана, где на нем красовалась эмблема «Джой». В тот же момент все эмблемы и рисунки с экрана разлетелись прочь, и перед ним развернулся внушительных размеров Аналитический центр: на огромных мониторах мелькали какие-то очень внушительные серьёзные графики, в огромном зале за стеклом озабоченно работали люди, одетые в белые халаты.  Мигало лампочками многочисленное сетевое и вычислительное оборудование. В самом центре экрана Айрис как обычно увидел негра в очках с толстой оправой, с очень серьёзным интеллектуальным лицом: камера, двигаясь по кругу, как бы постепенно наезжала на него. На негре-ученом была черная рубашка и цветастый галстук, впрочем, поверх рубашки, как и у прочих сотрудников «аналитического центра» тоже был накинут белый халат. Айрис прекрасно знал, что и негра и «аналитического центра» на самом деле не существует. Есть только скрытый под землей дата-центр, оснащенный мозгом из миллионов современных оптических нейронных процессоров, гоняющих там у себя в тишине и одиночестве потоки вычислительных световых импульсов. А все ученые и огромные помещения с мониторами – это человеческое представление, которое наиболее  ясно отображало бы весь процесс именно для него – конкретного пользователя.  

- Привет, хозяин. Привет, Айри! У нас сегодня замечательный день! – дружелюбно, но в то же время сосредоточенно сказал негр.

Привет, негрила Вуди! – разнузданным тоном сказал Айрис, и для придания своему виду ещё большей распущенности, положил ногу на ногу. «Вуди» - это имя он сам придумал для главного лица персонификации просто ради забавы на этапе первичной настройки системы.

Вуди долю секунды слово молча вглядывался в его лицо. – Рад, что у вас хорошее настроение, сэр. -  сообщил он нейтральным, даже дружелюбным голосом.

«Этот сученок явно что-то там задумал» - мелькнуло в голове у Ван Ли. «Хрен его поймет, но эти долгие обороты явно не к добру» - Айрис был  своего рода потомственным психологом Искусственного интеллекта, и словно хороший игрок в покер, он чуял, когда машина пытается блефовать, или, возбуждая в человеке одни эмоции, заглушает другие, менее для неё выгодные. Он все-таки, пожалуй, был похитрее этих психо-процессоров, и под многослойной шелухой маскировки умел увидеть самую суть: его каким-то образом собирались кинуть. Каким,  он пока не понимал.

- Давай к делу – Айрис резко оборвал приветствие.

- Хорошие новости! – весело и беззаботно сообщил Вуди. – Рыночная стоимость «Псайтек индастриз» снизилась за последние пятнадцать дней в четырнадцать раз и составляет двести восемьдесят три триллиона интер-юаней. Таким образом, компания полностью подготовлена к продаже. – Вуди позволил себе скромно улыбнуться. – Дальнейшее решение зависит только от Вас. – На экране появилось огромное меню с полупрозрачным фонном:

1)Не предпринимать никаких действий;

2)Приобрести часть акций компании Псайтек индастриз;

3)Приобрести Псайтек индастриз целиком (280трлн.) ;

4)Приобрести Псайтек индастриз целиком (280 трлн.) и провести операцию её поглощения корпорацией Ван Ли глобал.

Доступные денежные активы корпорации: 1411 трлн. интер-юаней.

Айрис почти не раздумывая ткнул пальцем в четвертый пункт меню.  На экране тут же появилась надпись: «Операция требует дополнительной идентификации пользователя: Айрис Ван Ли.»

В этот же момент из левой части стола выехала вверх каменная призма. На ней зеленым цветом сияли контуры человеческой ладони. Айрис поднял свою левую ладонь напротив зеленого контура. На экране побежали надписи: «Многопараметрическая биоверификация. Отпечатки пальцев:  ОК!... Форма кисти: ОК!  Форма костей: ОК! Рисунок кровеносных сосудов: ОК! Анализ ДНК…. – система задумалась на пару секунд, но потом всё же выдала: - ОК! Верификация пользователя пройдена успешно. Проводим подтверждение сделки…  Сделка подтверждена!

- Поздравляю! – на экране появилось довольное улыбающееся лицо негра Вуди.  – Отличная работа, шеф! Вам всё-таки удалось сделать это!

- Да, да, в основном Вашими молитвами, – совершенно серьезно ответил Айрис.

- Платформа Джой – это всего лишь инструмент. Чудеса она начинает творить лишь в умелых руках – ловко парировал Вуди, видимо, выдержкой их какой-то их старой рекламы, о которой Айрис уже и не помнил.

- Как бы то ни было, -  сказал Айрис, - это очень впечатляющая работа. Да, ты режешь подметки прямо на ходу. Я подумываю над тем, как бы расширить сферу твоих полномочий. У нас ещё впереди вхождение в электронный парламент, а там твои способности могут очень сильно пригодиться.  

- Я очень признателен, шеф! – торжественно произнес Вуди, и тут же исчез с экрана вместе со всем своим аналитическим центром: Айрис одним движением пальцев свернул больше не нужную программу, разом избавившись от общества въедливого, чересчур интеллектуального негра.

Что-то было не так. «Отличная работа, шеф» - вспоминал Айрис слова аналитической программы. Вот это и угнетало… То, что с его стороны не было практически никакой работы. Все выборы, которая давала ему делать программа, были или сто процентов предсказуемые, или вели в один и тот же конечный пункт, определенный вычислительной платформой. В то же время, основные интриги и рискованные решение программа предпринимала сама, пользуясь предоставленной ей высокой степенью автономности. А изворотливость её порой просто удивляла. И пугала.    

«Как только пройдет сделка, завтра же, надо будет  обязательно сменить управляющую платформу. Так что катись ты Вуди, к хренам!» - рассуждал Айрис.  Интуиция, выработанная целыми поколениями его семьи в делах взаимодействия с машинами, редко его подводила. Впрочем, самое главное на сегодня дело уже было сделано.

Высокий статус сделки требовал провести немедленно конференцию для прессы. Ничего особого: заверения в серьёзных намерениях и большом радужном будущем. До появления журналистов оставалось порядка пяти минут, и Айрис собирался использовать это время, чтобы переодеться соответственно торжественному случаю. Он уже отдавал необходимые команды, тыкая в разные области виртуального сферического экрана. Понятно, что он  был человеком публичным, и от его внешнего вида напрямую зависели котировки акций его компании и даже не только его. Тысячи аналитиков всматривались в его внешний вид, силясь понять, каково настроение ведущего промышленного магната: бодр он или подавлен, энергичен или устал. Тут надо было отыграть по полной, и Айрис являлся отличным специалистом в этой области.  После нажатия очередного символа, раздался приятный успокаивающий голос с легким восточным акцентом: - Модный дом «Ким Сы» приветствует Вас!... – Эксклюзивная разработка полного имиджа  …4..3..2..1

На экране появилась трехмерная модель Айриса в лиловом флуоресцентном пиджаке, танцующего какой-то латино-американский танец.

- Не годится! Следующий! – оборвал презентацию Айрис.

- Разработка имиджа ..3..2..1 – на экране появился новый Айрис в костюме цвета сиреневый металлик, снова танцующий…

- Доработать рубашку! ..Нет!.. Нет!.. модельный ряд Invasion U.. да, вот это! Приступить.

По экрану пробежала надпись: «Создание модельного набора одежды от Ким Сы : стоимость 9 359 009 интер-юаней. Списание» - и быстро пропала: расход был ниже предела, требующего ручного подтверждения траты. Голос с акцентом вкрадчиво сообщил: «Ким Сы Благодарит за приверженность нашему пониманию красоты!»

Лифт беззвучно привез Айриса на первый этаж его резиденции. Здесь, среди просторного холла с колоннами, украшенного произведениями искусства различных веков, как и полагается, его встречали домашние. Тут была и его теперешняя «невеста» Клара, и камердинер Юрий Петрович, и тетушка Луиза, приехавшая погостить на недельку, но так и застрявшая на неопределенный срок, и его нянечка Марта, присматривающая сейчас за личным музеем и порядком на этажах, а так же весь обслуживающий персонал: повара, садовники, уборщики и охрана.

Айрис с изрядной внутренней иронией разглядывал эту разношерстную публику. Ведь вчера он дал явный приказ: всем роботам надеть солнцезащитные очки.  - Хорошо. И как мы его выполняем? Повара и прочая обслуга были все в черных очках, отчего передвигались немного неловко и выглядели довольно смешно и нелепо. Но некоторые, видимо считавшие себя Высшим обществом, похоже, думали, что этот приказ не для них. Ну что же. Их следовало проучить.

Первым подбежал камердинер – Юрий Петрович. Типичный русский офицер в отставке, совестливый и мудрый мужик.

- Как прошла дорога? – полушепотом поинтересовался Юрий Петрович, - без эксцессов?

- Что с Вашими очками? – оборвал его Айрис.

- Ах, черт! – старый служака хлопнул ладонью по лбу, - Еще никак не привыкну, забываю! – с шутливо-виноватым выражением лица сказал он, вынул из нагрудного кармана предусмотрительно запасенные темные очки и поспешно надел их.

- Кстати, посылка для полковника собрана, – так же полушепотом сообщил он, -  почти все аккумуляторы, что он указал, найти удалось. Отправляем через полчаса.

- Хорошо – поблагодарил его Айрис. А сам про себя подумал:  - Красавчик! Этот всегда выкрутится. Из любой ситуации. Просто невероятно.  Но что у нас с нашей красавицей? Супермодель Клара – новейшее и самое продвинутое произведение топового модельного дома «U.V.I.» с улыбкой приближалась к нему. На вид это была высокая блондинка лет 19ти, со слегка раскосыми глазами и «модными» угловатыми скулами.  «Почти ребенок» - так мог бы воскликнуть про неё случайный зритель. Вещи, которые этот почти ребенок мог вытворять в постели, были совсем не детскими и даже уже не очень человеческими. Старые дизайнерские дома постепенно воплощали в способностях своих моделей всё более изощренные сексуальные фантазии и уже практически дошли в этом деле до физического предела. Да и стоил этот шедевр роботостроения примерно как хорошая космическая программа: какую начинку в неё набивали, что она стоила таких денег – это было секретом даже для Айриса. На ней было великолепное открытое красное платье с блёстками и красные бархатные туфельки. И, конечно же, не было темных очков! Единственное чувство, которое вся эта «прелесть» теперь вызывала в Ван Ли –  это была злоба. 

- Раз уж за тебя заплачены такие деньги, - думал он, - развлеки, что ли, напоследок!  Обломайся прямо тут, жестко и бесповоротно! …Ух ты! Объект изображает невинный восторг, -  ехидничал про себя он, - но объект несколько озадачен, что предмет её страсти уже десятую ночь запирает её в кладовке рядом со спальней, вместе с роботами-пылесосами. Объект чувствует, что он теряет контроль, и это его беспокоит! – с улыбкой пробормотал он себе под нос.

- Привет, любимый!- беззаботно прощебетала Клара. Она по-детски наивно обняла его и подставила щеку  под поцелуй. Но поцелуя не последовало.

«Неплохой заход, но… нет!» – опять съязвил про себя Айрис.

- Клара, а почему ты не в очках? – Он вложил всё свое актерское мастерство  в эту бесчувственную, холодную фразу.

- Как? Я думала это только для прислуги, а я… Ты хочешь сказать, я… - она словно поверить не могла. Кукольные глаза её быстро заморгали, видимо, безуспешно сдерживая подступающие слёзы.

- Приказ был для всех роботов резиденции. Кем ты себя возомнила, что осмелилась его не выполнить?

Тут Клару забила крупная дрожь, и она зарыдала в голос.

 - Тётушка! Ну хоть Вы скажите!... – тетушка Луиза участливо обнимала и утешала бьющуюся в рыданиях девушку.

- Не переживай, милая.  Айри наверное пошутил, он просто немного не в духе. Он скоро успокоится и всё будет как прежде. – Это была «авторитетная, повидавшая виды и весьма уважаемая женщина». Во всяком случае, она убедительно реализовывала такую программу поведения. Типичный бот-приживала:  ко времени появления Айриса на свет уже никто и не помнил, как она проникла в семью, кто её подсунул. Как бы считалось, что она помогает создавать милую аристократическую атмосферу в доме: нечто навроде доброго талисмана…

- Не пошутил. Оборвал её Айрис. Это мой обязательный для всех приказ.

- Постой, ты хочешь сказать, он и меня касается? – в голосе тетушки прозвучал просто верх недоумения и праведного возмущения.

- Вас, тетушка, он касается в первую очередь, – твердо ответил Ван Ли.

- Немыслимо! Так разговаривать с дамой, с гостем в своем доме! Слышал бы это твой покойный отец! 

- Короче, приказываю: – резюмировал Айрис, - всем роботам, занятым по хозяйству – немедленно приступить к выполнению своих обязанностей, всем остальным – проследовать на площадку для рециркуляции. – И тут ему то ли показалось, то ли он услышал это на самом пределе своего слуха, как женский голос в самой середине, там, где стояли Клара с тётушкой, прошипел со злобой: «Ничего, он ещё об этом очень сильно пожалеет!»

Айрис сидел в своем рабочем кабинете на первом этаже.

- Что-то весь этот бред мне уже совсем не доставляет! – думал он. – И главное: для потребителя его уровня и образования это всё настолько предсказуемо, что аж тошно.  -  В конце концов, он полностью утвердился в мысли, что играться как раньше  с автоматами  в «семью» и «дом» у него просто не осталось терпения. Не было сил терпеть вокруг себя это чуждое присутствие, ощущать холод этих бездушных расчетливых тварей.

Немногим позже Айрису пришла в голову необычная идея. Давно, ещё в эпоху до Нищих войн, как следовало из старинных рассказов и новостных статей, в качестве прислуги было модно использовать людей.  Позже, после прохождения экономикой «креста Кристофера*» использование людей в этой сфере стало экономически невыгодным и со временем перестало практиковаться вовсе.

*Крест Кристофера – пояснение из справочной системы платформы Джой: Ян Кристофер: американский экономист тайваньского происхождения. Годы жизни: 1999-2076гг. Впервые обосновал теорию вытеснения человеческой рабочей силы роботизированными системами и комплексами Искусственного Интеллекта. Согласно его рассуждениям, экономическая целесообразность применения человеческой рабочей силы является величиной примерно постоянной во времени. В то же время, график экономической целесообразности применения роботов и ИИ представляет из себя прямую (по уточненным данным – параболу), со скоростью роста, соответствующей техническому прогрессу в области робототехники и вычислительных машин. Таким образом, рано или поздно эти графики пересекутся: эффективность использования роботов сравняется с эффективностью использования живой рабочей силы.  А позже – использование роботов будет всегда выгоднее использования для этой же работы людей, причем этот разрыв будет всё более и более усугубляться до тех пор, пока предприятия, предпочитающие робототехнике живую рабочую силу, не станут абсолютно неконкурентоспособными. Такое пересечение двух графиков и получило название «Крест Кристофера». Следует отметить, что каждая из  сфер занятости имеет собственный график Кристофера, и, соответственно, имеет собственную точку пересечения креста во времени. Так для сферы массового производства точка пересечения пришлась на 2020й         год, для военной сферы – на 2032й год, для сферы транспорта – 2034й год. Для сфер деятельности, плохо поддающихся выявлению устойчивого алгоритма и требующих нестандартных творческих решений, этот момент наступил значительно позже: Ремонт и обслуживание роботов – 2048й год, программирование – 2054й год. Конструирование – 2058й год, журналистика, литература, живопись – 2061й год, высший менеджмент – 2064й год.  Таким образом, мы видим, что все сферы человеческой деятельности прошли Крест Кристофера к 2065му году, после чего использование живой рабочей силы в любой из сфер деятельности стало экономически нецелесообразным.

- Но ведь должны же они были хоть где-то остаться, хотя бы в качестве экзотики? – подумал Айрис и набрал в строке запроса на экране своего рабочего стола: «Слуги люди». Интеллектуальный поиск Baidu вывел первые два десятка вариантов: там были страницы «Лучшие слуги для людей», «Слуги имитирующие известных людей», «Домашняя прислуга: люди 19го века», опять реклама многочисленных модельных агентств, какие-то «нанороботы на службе здоровья людей» и «Дизайнер ландшафта, который не оставит ни одного человека равнодушным».

- Не то! – сказал Айрис, и результаты поиска моментально исчезли с экрана.

- Ну неужели так сложно меня понять?! – Начал горячится Ван Ли. И задал новый запрос:

- Поищи-ка: «Слуги НЕ роботы, а люди». – поисковик снова моментально отработал, но, похоже, он был капитально туп: на экране появились многочисленные роботы-гусеницы, слуги в виде погрузчиков и военных ботов (для любителей военной тематики), слуга в виде крана, перемещающийся на колесах (для любителей экзотики), указывалось, что в наличии данного экземпляра нет, но он может быть изготовлен и доставлен в течение семи часов.

От давних предков, через родителей до него дошли некоторые сведения о слугах-людях. Считалось, что они будут непременно обманывать, красть, что их порою бывает невозможно заставить выполнить элементарные приказы. К тому же они грязны и требуют отдельной заботы об их питании, санузле и отдыхе.  Именно по этим причинам уже к 22му веку их выместила электронная прислуга, которой не были свойственны все эти недостатки.

- Но всё же, что если Я ХОЧУ?! – не унимался Ван Ли.  – Вы скажете мне: «Хрен вам?». И всё? – он уставился на очередной ещё более нелепый результат своего запроса.

- Это всё не то. Ладно, пойдем другим путем. Предположим, что никто уже не нанимает людей-слуг. Но ведь должно быть какое-то место, через которое людей нанимают на разные работы, навроде «Робо-стока», только для человеческих работников? Он задал запрос: «Кадровое агентство для людей». Конечно же, в первых строках выскочили элитные агентства, предлагающие людям услуги дорогих и необычных ботов. Дальше шли сообщения про людские кадровые агентства, но они  были как назло из истории: «2098й год: работа евразийского кадрового агентства приостановлена!», «15 апреля 2080го года. Новости: Результаты трехнедельной «Войны нищих**» поставили под угрозу саму идею существования кадровых агентств. Тотальные заморозки на рынке труда.» 

**Война нищих: (Выдержка из статьи «Небесной энциклопедии»). Война нищих, известная так же под названием «Трехнедельная война», имела место в марте-апреле 2078го года. Основной вызвавшей её причиной были незаконные выступления бедноты в разных точках мира, прошедшие зимой 2077-го – 2078го годов, и переросшие со временем в вооруженные столкновения с правительственными силами. Предпосылкой столкновений послужила террористическая и подстрекательская деятельность организации религиозных фанатиков, называвшей себя «Сын человеческий», призывавшей к свержению политического строя и перераспределению  материальных ценностей в пользу членов организации. Некоторые специалисты указывают в качестве одной из возможных причин массовых недовольств тотальную отмену государственного субсидирования программ поддержки безработных. На начало 2078го года по всему миру службами занятости было зарегистрировано около 6,4 млрд. человек, не имеющих постоянного дохода и находящихся за гранью нищеты. 6 марта 2078го года отряды маргиналов предприняли атаку на крупнейшие мировые центры: Пекин, Дели, Буэнос-Айрес, Москву и многие другие. Ими преследовались цели уничтожения текущей власти, захват силовых, информационных, энергетических центров. В борьбу с правонарушителями вступили роботизированные отряды охраны порядка, а позднее – и армия, состоящая из боевых роботов, самоуправляемых огневых установок и автоматических беспилотных летающих аппаратов, управляемых Искусственным Интеллектом из единого всемирного штаба. Первоначальный состав боевой робототехники был практически полностью уничтожен повстанцами в ходе первой волны боестолкновений. Однако они не учли потенциала автоматических фабрик по производству роботов и  боевого снаряжения, которые резко подняв интенсивность работы, в ближайшие две недели выпустили в три раза больше боевых роботов и машин, чем их было на момент начала конфликта. Ключевым фактом стало то, что человеческая армия не могла столь же эффективно восстанавливаться. Кроме того их запасы вооружений иссякали, а захватываемое в бою оружие и боеприпасы, используемые роботами было для них практически неприменимо в силу ряда конструкционных особенностей. В результате, сопротивление повстанцев было полностью сломлено уже через три недели после начала вооруженного конфликта. Лидеры крупных корпораций и правительства одержали с помощью роботизированной военной и полицейской техники свою убедительную и решающую победу.

В ноябре 2078го года Всемирный конгресс принял Постановление №7519А «О противодействии террористическим течениям и введении имущественного ценза». Постановление предписывало в недельный срок остатки отрядов сопротивления и прочих граждан, не обладающих собственностью, стоимостью более ста двадцати годовых прожиточных минимумов на душу населения, или же стабильным источником дохода в размере полутора прожиточных минимумов на душу населения – подвергнуть принудительной депортации. В качестве мест депортации были выбраны две области, находящиеся в неосвоенных заполярных регионах Российской Федерации и Канады. Позже, в 2083м году, это постановление было пересмотрено и принято в уже составе обязательных постановлений электронного Интеллект-парламента №12605.

Таким образом, победа в трехнедельной войне была победой порядка над хаосом, победой тружеников и производителей над агрессивными дармоедами с политическими амбициями. Она установила тот нерушимый порядок и спокойствие, которыми человечество пользуется уже не одно столетье.

Отдельные экономические последствия Трехнедельной войны: сокращение аграрного сектора до 4,5% от изначального, сокращение объемов легкой промышленности в 10,2 раза и уменьшение валового энергопотребления на 45%. Кроме того резко упал рынок строительства и продажи жилья (за исключением премиум-класса), транспортных и медицинских услуг. Всё это позволило высвободить значительные ресурсы человечества на достижение новых, более высоких целей: тотальное избавление от нероботизированного труда, развитие интеллектуальных и коммуникационных мощностей для бизнеса и общественной жизни, обеспечение безопасности, сохранение экологии и защита окружающей среды.    

Айрис Ван Ли уже устало смотрел на экран. Такое впечатление, что интеллектуальная система поиска попросту не понимала его. Или он был настолько неадекватен, что не мог правильно задать запрос?  Из истории он знал про Великие последствия Трехнедельной войны. Что она позволила избавить человечество от «излишков производительных сил общества» - Ну хорошо, - рассуждал он,  - излишки переселили в специально отведенные резервации у северных морей. Но где-то же должны были остаться не-излишки. И они наверняка где-то ищут работу, типа как на «Робо-стоке», только для людей. И я просто не знаю, как это место называется, иначе бы всё было проще простого.  

- ОК, ну тогда совсем уж простой запрос -  он не спеша, с замиранием сердца, набрал на виртуальной клавиатуре словосочетание: «Прямой человекоподобный интерфейс». Ввод…

Baidu как-то слишком надолго задумался, после чего вывел единственный результат поиска: 

Пометка: террористическая опасность! Закон интеллект-парламента от 13 июня 2234-го года №1298А : «О тотальном уничтожении и запрете воспроизведения человекоподобных интерфейсов». Краткое содержание: Закон содержит наказание за воспроизведение и укрывательство роботов, имеющих в своей конструкции человекоподобный интерфейс, или хотя бы его части. За нарушение закона предусматривается уголовное наказание в виде полной конфискации всех активов и заключение в криогенной камере сроком до 20 лет, с последующей депортацией в зону резерваций.

Ссылка на полный текст закона.

Ниже красным:

Внимание: Если Вам стало известно о местоположении робота с человекоподобным интерфейсом – немедленно сообщите в службу охраны безопасности!!!

То есть за такой поступок в качестве наказания была предусмотрена… вышка! Высшая мера наказания…  Айрис почувствовал себя так, словно из него вытряхнули душу. Словно его растоптали. Все радужные надежды на счастливую жизнь вместе с Анимой мгновенно улетучились. Более того, вдалеке замаячил срок в крио-камере, лишение всего, что у него есть, и мучительная смерть на берегу ледовитого океана, где ранее нашли свой скорый конец шесть с лишним миллиардов человек. Да-да, Ван Ли был циничным триллионером, позволявшим себе порассуждать об «избытках рабочей силы, изгнанных во благо общества в резервации», но он всегда давал себе отчет, чем это было на самом деле: обычным массовым умерщвлением неугодных под благовидной вывеской. Он догадывался, что так называемые Северные резервации были попросту массовой ледяной могилой. 

- Анима, так кто же ты такая? – судорожно спрашивал он себя. 

«Прямой человеческий интерфейс. Технология. Что это такое?» - снова набрал он на клавиатуре. «Ввод». Baidu снова ненадолго задумался и выдал экран. Сначала на нем просматривался макет какой-то статьи, потом он стал белым. Совершенно белым без каких-либо результатов. Потом, видимо что-то там произошло, экран моргнул и на нем появилась красная надпись:

Предупреждение Службы охраны безопасности: Террористическая угроза!

Если Вам стало известно о местоположении робота с человекоподобным интерфейсом – немедленно сообщите в службу охраны безопасности!!!

- Черт! – Айрис отдернулся от экрана и моментально свернул его:  - За ним следили! Он чувствовал это. Это уже не было похоже на анонимный серфинг по базе знаний. Они на ходу удаляли и добавляли материал в энциклопедию. Специально для него. Они его пасли. Он почему-то оглянулся, хотя понимал, что это глупо. На том конце они мучительно просчитывали его реакцию, его действия. А он – «великий специалист» по компьютерной безопасности даже не смог предусмотреть этого! – его моментально прошиб холодный пот, и вся остававшаяся от употребления наркотика удаль моментально выветрилась. 

Айриса накрыло убийственной волной запоздалых умозаключений и мрачных предчувствий.

Он почувствовал непреодолимое желание поговорить хоть с одной живой душой.

- Ксавьер! Его приятель Ксавьер, с которым он порою болтал о всяком разном. – Айрис тут же набрал его в видеокоммуникаторе. Ответ был весьма странным: Ксавьер почему-то отвечал в чате: - Привет, Айри! Я сейчас не могу говорить по видео. У тебя какие-то проблемы? – Напиши, я буду рад тебе помочь.  – Это было очень странно. Обычно он сразу же включался в видеобеседу. Такое, что бы он ответил письменно, произошло впервые. В принципе в этом не было ничего криминального. Но то, что именно сейчас…

- У меня всё в полном порядке. Только что вот подписал распоряжение о поглощении Псайтека. Просто хотел спросить, справился ты со своею сыпью под мышками?

На том конце задумались. Одна секунда. Две. Тягостное ожидание. Наконец последовало:

- О! Поздравляю! Ты ведь долго шел к этому. Сыпь? Ты о чем, шутишь что ли?

Ван ли с трудом преодолел желание свернуть проклятый экран: это был не Ксавьер, а его имитация, и теперь он это точно раскусил, задав реальный вопрос под видом ложного проверочного. У Ксавьера реально недавно высыпала сыпь, и он как-то рассказал ему об этом.  И они заглотили эту наживку, поскольку были худшими игроками в покер, чем он. Но кто это был? И почему они действовали так нагло и беззастенчиво, будто были уверены, что всё это им сойдет с рук? Наконец, он заставил себя набрать:

- Ну ладно, мы ещё всё успеем обсудить сегодня в Сиэтле на Формуле. Ты ведь тоже будешь там?

- Конечно! Там встретимся.

- Пока.

Вариантов было два: или его таинственный собеседник уверен, что он уже никогда не сможет встретиться с Ксавьером, либо он встретится с ним, но будет уже поздно что-то предпринимать: какое-то страшное темное дело будет уже сделано, и рыпаться ему будет поздно. Оба варианта были весьма невеселыми.

Айрис чувствовал просто чудовищное желание с кем-то всем этим поделиться. Но с кем? - Анима!? – но он тут же прогнал эту мысль: если за ним начали слежку, то использовать закрытый канал связи с Бункером было бы очень неосмотрительно: они запросто смогут выследить точку назначения сигнала. Может даже они этого и дожидаются. И тогда… Конец.

Он мрачно подумал, что у него как-то совсем не остается вариантов выхода из этой западни. Но один-то вариант всегда наверняка был.  Он надавил рукой на потайной ящик в стене и извлек оттуда устройство для инъекций подобное тому, что он использовал в своем лимузине, только с эксклюзивной желтоватой ручкой, выполненной из резной кости. Айрис на секунду задумался, потом крутанул маленькое колесико на приборе в положение, отмеченное цифрой «3,5» и приложил устройство к запястью… Раздалось интенсивное шипение наноинъекторов.

Такая огромная доза сразу мощно шарахнула ему по мозгам. Сначала ему показалось, что он куда-то плывет. Потом он увидел, что Анима стоит перед ним. Она смотрит ему в глаза и задорно улыбается. – Малыш, ты тут? – говорил он, - Мне так много надо тебе рассказать, если бы ты знала! – Потом ему казалось, что они обнимаются, и он слышит её тяжелое дыхание. Всё проваливалось куда-то дальше и дальше. Следующее, что осознал Айрис, было то, что он находится посреди холла, и почему-то проводит обзорную экскурсию для Юрия Петровича по наиболее значимым произведениям искусства прошлых веков из его коллекции. – Как я тут оказался и какого хрена я делаю? – пронеслась в его мозгу единственная здравая мысль. Но её тут же затмило непреодолимо накатившее желание выговориться, болтать, болтать хоть что-нибудь. И он не мог в этом себе отказать.

- Вот здесь мы видим экспрессивную скульптурную композицию выдающегося германского скульптора 21го века Ребекки Хорн, под названием: «Ребята-шахиды, забивающие ногами последнего немецкого мальчика в Кёльне» - эта композиция по-видимому символизирует победу мультикультурных ценностей и веротерпимости над холокостом и фашизмом, который, как мы знаем, увы, имел место в Германии 19х-21х веков.  Посмотрите, как выразительно переданы движения ребят! У каждого из них нога поднята для удара, однако, вы не найдете здесь двух одинаковых поз. Кроме того, может показаться, что ноги у мальчиков непропорционально длинные, а стопы – так и совсем гигантские. Это действительно так. Автор этим приемом хотел показать тот долгий культурный и интеллектуальный путь, который проделал арабский народ, идя навстречу своей свободе и независимости.  

Любопытен и тот факт, что в скульптурной композиции отсутствует сам избиваемый немецкий юноша.

- Действительно! – удивился Юрий Петрович.

- Некоторые культурологи сходятся во мнении, что фигура немецкого юноши бесследно исчезла во время знаменитых террористических атак и белых погромов, прошедших по всей западной Европе в 2020м году.  Однако есть и мнение, что этой фигуры изначально не предусматривалось автором, поскольку к концу 10х годов 20го века энергичным мусульманским юношам избивать вот так ногами, в порыве расового и идейного негодования было уже практически некого. Фашизм в Германии к тому времени был полностью побежден.

Юрий Петрович в это время вытащил откуда-то очки с диоптриями, нацепил их и теперь щурясь делал вид, что напряженно рассматривает какую-то важную деталь скульптуры. – Хотя, сукин сын! У него в памяти была точнейшая трехмерная модель этого холла со всем содержимым. Случись что, она сам бы смог заново изготовить на каком-нибудь объемном принтере все эти скульптуры с точностью до микрона.

- Агааа… -  с растяжкой произнес он, словно открыл для себя что-то новое.

- Проследуем далее. А вот образец древнегреческого искусства: - Он показал на статую прекрасной женщины с вьющимися волосами, переплетенными лентой и мечём в руках. Её волосы и платье развивал сильный встречный ветер. – Известная Ника Самофракийская, 180-й год до нашей эры – сообщил Ван Ли. Я приобрел её на аукционе Поли за семьдесят три миллиона. И ещё четыреста семьдесят миллионов ушли у меня на то, чтобы просеять через аппаратуру поиска чуть ли не половину Афин и часть Анкары и восстановить столь непредусмотрительно отломанные мусульманами и разбитые на мельчайшие кусочки руки с мечом и голову статуи. Не найденные 0,214 процентов от объёма статуи удалось восстановить со стопроцентной точностью. Символ красоты и Победы. Как она вам, Юрий Петрович?

- Я скажу Вам: Хороша! – сообщил Юрий Петрович, сально улыбаясь и слегка покачивая головой.

- Идем Дальше. – Он подошел к большой картине на стене. -  Сандро Ботичелли «Рождение Венеры», 15й век.

- Тоже ничего себе женщина – весело поддержал его Юрий Петрович.

- Да, ничего… А вот это – вторая половина 21го века, Джастин Доретто, работавший в стиле тантрический экспресисонизм, или остановленное движение эмоций. Я для себя называю эту картину не иначе как «Синяя херня» - Айрис показал на холст, на который, судя по всему, каким-то образом просто плюнулись синей краской, а потом долго его мяли, эту краску размазывая.

- Я купил её, поддавшись массовому ажиотажу, на аукционе, по случаю, за 117 миллионов, в надежде как-нибудь позже разгадать, какое движение тут запечатлено. И знаешь, кажется, только сейчас я, наконец, понял.

- И какое же? – оживился Юрий Петрович. - Вот тут сверху – это ухо или типа крыло...

- А такое, любезный Петрович, что человеческое искусство направленно двигалось от прекрасного к уродливому, от сложного к простому. И к концу двадцатого века оно дошло до нуля  и пошло уже в минус, превратившись в анти-искусство, дав нам, в конце концов, наш привычный общепризнанный и блевотный И-Арт – полную противоположность настоящему человеческому искусству.

- Да, я признаться, тоже не люблю, когда что-то такое намазано-размазано, – согласился Петрович, - мне нравится, когда что-то конкретное на картине, там дерево или женщина, это я так, к примеру…

 - Но перейдем к следующему экспонату, - Айрис показал на самого Петровича – Мороков Юрий Петрович. Его образ создан совместно киностудией Три-Т Никиты Михалкова и кинокорпорацией Синг Пао. Права на его эксклюзивную психо-физиологиескую реализацию были выкуплены у них за девяносто три миллиона на аукционе в Дели четыре года назад. Полковник Мороков был главным персонажем блокбастера «Долг и гордость», снятого вышеуказанными кинокомпаниями на деньги из российского и китайского бюджетов.  В центре киноленты – драматические события известной Трехнедельной войны. Полковник российских вооруженных сил Мороков руководит последним нероботизированным отрядом русских войск, состоящим из людей: в основном, старых, опытных военных. В этой войне роботов с повстанцами, Мороков и его товарищи принимают твердое решение - выступать на стороне Правительства, быть верными до конца своей присяге, сражаться плечом к плечу с роботами против террористов и нарушителей правопорядка. В ходе тяжелых кровопролитных боев отряд Морокова одерживает победу. Однако, вернувшись домой, бойцы обнаруживают опустевшие разоренные города, сожженные жилища. В силу ряда трагических обстоятельств и бюрократических проволочек, не пройдя имущественный ценз, Мороков и его бойцы во времена «Великого переселения» отправляются в спецпоселение на Новую землю. Однако бывалые вояки и тут не опускают руки: старые боевые товарищи открывают на новом месте успешное предприятие по ремонту кондиционеров, которое занимает первое место на специальном правительственном конкурсе! - процитировал по памяти Айрис аннотацию к общеизвестной классической киноленте.

- Долг и гордость! – Петрович шутливо отдал Айрису честь. В его голове каким-то образом уживались все эти воспоминания великого кино-полковника, созданного студией       Никиты Михалкова, вместе со всеми его знаменитыми ужимками и привычками. И всё это весьма неплохо наложилось на базовый профиль элитного дворецкого.

А ещё через три минуты Айрис уже обнимал старого вояку и хлопал его ладонью по плечу:

- Петрович!... А я сейчас в Сиэтл полечу, на гонки Формулы. Ты вот был хоть раз на Формуле, видел, как они там летают?

- Я? Признаться, нет. Не бывал. – честно сознался Петрович.

- Ну как же так? Хочешь увидать? Хочешь возьму тебя с собой?

- Знаете. Хотелось бы. Но не могу в этот раз. Дела. Не на кого всё это хозяйство бросить – он обвёл окружающее пространство рукой, как бы подчеркивая масштабность вверенного ему хозяйства.

Айрис с удовольствием подумал о предстоящих гонках. Его любимая команда Лифан-Феррари упорно пробивалась на первое место. Да и по рейтингам популярности эта гонка обещала собрать рекордное число публики. Правда, кроме приятеля Ксавьера, так же фанатирующего от гонок, Айрис обычно там и не видел особо людей, зато там было полно ботов от большинства новостных агентств, роботы – статистические исследователи различных категорий, многочисленные букмекеры, делающие деньги на ставках. Так же были рекламные агенты, анализирующие эффективность и воздействие рекламы на соревнованиях. Так или иначе, несколько десятков тысяч зрителей на трибунах этого популярнейшего захватывающего зрелища набиралось полюбому. Кроме того, только здесь можно было встретиться с глазу на глаз с Ксавьером, обсудить странные происшествия последнего дня, возможно, развеять все сомнения. В том, что сомнения рассеются, Айрис уже не сомневался: он был богатейшим промышленником планеты: молодым, энергичным, профессиональным. Любой его противник был потенциально обречен.

Маленький скоростной реактивный вип-самолет с Айрисом Ван Ли на борту летел на Западное побережье Америки через северный ледовитый океан. Летели, похоже, через Баренцево море. На севере было полярное лето. Маленькое безжизненное солнце уныло висело совсем невысоко над горизонтом. Временами за окном проплывали скалистые острова, на южных склонах которых зеленели мхи и карликовые кустарники, а северные всё ещё были покрыты снегом. 

- Где-то здесь полковник Мороков со товарищи весьма успешно ремонтировал кондиционеры – мрачно подумал Айрис.

- Возможно, лет через двадцать или двадцать пять я тоже приеду сюда, кондиционеры ремонтировать. – продолжал рассуждать он. Трезвый ход мыслей вернулся вместе со значительной головной болью и позывами рвоты. Внезапно он заметил Нечто.

 - Не может быть!  - воскликнул про себя Айрис, а сам продолжал одними лишь глазами следить за увиденным им чудесным явлением.

- Но ведь это же значит, что там до сих пор ещё кто-то ухитрился выжить! – Думал он. На одном из крупных островов была довольно большая плоская поляна. И на нем какие-то зеленые кустики. Они были высажены в форме изогнутой ленты с пересекающимися концами, которая изображала… рыбу! Да, это был почти неразличимый сверху знак и картографические боты вряд ли его засекли. Но он был. Айрис прекрасно помнил: это был тайный символ человеческой повстанческой организации «Сын человеческий». Значит не все переселенцы погибли в первые же годы, как принято было считать! Возможно, кто-то сажал, всё ещё пропалывал кустики, кто-то хотел подать этот тайный знак человеку, летящему на самолете, человеку, такому как он…

Минут с десять  Айрис пребывал в этих раздумьях, как вдруг самолет резко тряхнуло, и он пошел вниз с совершенно неимоверным нечеловеческим ускорением. Айрису показалось, что он оказался в самом центре салона, а потом он словно неожиданно прошел сквозь обивку самолета и оказался в небе высоко над ним, в то время, как его тело было в кресле внизу. Это было настолько неожиданно, что он испытал секундное замешательство. А потом желание жить, желание управлять своим телом выросло в нем настолько, что он рванулся вниз и снова оказался в своем теле, в своем кресле. Только теперь он видел, что самолет снова тряхнуло, и он так же стремительно начал набирать высоту. Айрис почувствовал дикую пронизывающую боль в самом центре головы, его глаза застилала розовая пелена, а изо рта, кажется, шла кровавая пена.  В какой-то момент он понял, что не сможет противостоять этой боли, и что бороться уже поздно. К этому времени самолет уже набрал прежнюю высоту и летел, как ни в чем не бывало в свой пункт назначения. Его непригодное мертвое тело с лопнувшими сосудами головы лежало возле кресла.  Все попытки вернуться в него, снова управлять им – были тщетными. И тогда он оставил и свое бывшее тело, и самолет, и остался в синем безоблачном небе. Совершенно один.

- Нет же! – Он остановил себя. – Ещё не кончено. А как же Анима? Она же ждет меня. Я обещал ей вернуться! Я должен с этим что-то сделать. – Айрис почувствовал, как мягкое сияние над ним сначала ослабело, а затем и исчезло совсем.  Он возвращался назад, чтобы завершить свои дела и отдать свои долги.

Айрис чувствовал, что у него есть прозрачное, практически невесомое тело, условно соответствующее контурам, которые он имел при жизни. В нем он мог передвигаться практически с любой скоростью, проходя насквозь  любые предметы. Перенесшись с неимоверной скоростью к горному бункеру, он сразу почувствовал неладное. Оба подъезда к тоннелю были оцеплены отрядами вооруженной охраны. С южной стороны к выходу медленно подплывал строительный робот, похожий на гигантскую механическую пчелу. У пчелы этой было круглое переливающееся пузо вместительностью в сотни тысяч тонн, наполненное активируемым бетоном. Быстрее, чем Айрис успел сообразить, пчела засунула свой хоботок в проём, и бетон под огромным давлением стал поступать в тоннель. В бессильной злобе, Айрис пытался атаковать гигантскую бетономешалку. Он бил кулаками по головному модулю управления, но всё было напрасно: он был бестелесным. Кулаки проходили сквозь электронные блоки. А на него попросту никто не обращал внимание.  Примерно за десять минут тоннель доверху наполнился бетоном.  Сразу после этого, стальные усики вылезли из головы пчелы, подключились к заранее проложенным контактным площадкам. Заискрился электрический разряд, и устройство активации буквально моментально сделало из жидкой массы непробиваемый монолит. Теперь тоннель превратился в километровую толщу непробиваемого бетона. И Анима, и полковник Харви, и вся его многотысячная армия роботов с отборным вооружением, которая могла хотя бы теоретически попытаться за него мстить – все они были погребены в толще горных пород, из которой без специальной строительной техники или помощи извне у них не было никакой надежды выбраться.

- Хотя нет! Был ещё небольшой запасной тоннель, позволявший выйти из бункера прямо в близлежащее ущелье – туда вел потайной, незаметный снаружи полукилометровый ход. Только бы они успели!  - Айрис моментально оказался в ущелье возле потайного выхода. Но было уже поздно. Над ущельем висела ещё одна точно такая же циклопических размеров пчела – бетономешалка. А роботы-монтажники уже опустили в ущелье армирующие титановые соты, общей длиной – метров в триста,  на ходу скрепляя отдельные секции сваркой. Видимо, они посчитали надежность простого бетона недостаточной и решили его таким образом укрепить. Тут же с неимоверной скоростью бетон начал заполнять ущелье. Как только уровень его дошел до самого верха – не давая ему растечься по дну ущелья, сработал электрический разряд активатора. Несколько сотен метров ущелья были надежно «запломбированы» прочным гладким веществом.       

Айрис рванулся внутрь, сквозь толщу бетона, горные породы и ходы, пробитые в скалах. Он оказался внутри гаража: того самого, из которого только восемь часов назад уехал в полный надежд летний день. Боевые роботы под руководством Харви уже вынесли входные ворота, и пытались разрушить бетон: у них получалось только отчасти поцарапать или покрошить его: бетон, судя по всему, был конструкционный: наивысшей прочности. Ещё чрез минуту в гараже погасли яркие огни, и зажглись тусклые лампочки дежурного освещения. Пропали сигналы с камер внешнего наблюдения, разорвались линии связи: бункер был полностью оторван от внешнего мира.

 Анима сидела на пустом ящике из-под ионной пушки, с помощью которой солдаты тщетно пытались пробить бетон, у выхода из гаража, на том самом месте, где они так недавно расстались. Она замерла,  обхватив руками колени. Было такое ощущение, что она еле сдерживает слёзы.

- Привет! Я здесь! Я вернулся! – Айрис пытался дотронуться до неё рукой, пытался хотя бы погладить её волосы, но рука неизменно проходила мимо, не встречая никакого препятствия.

Неизвестно, сколько времени прошло, но у Айриса вдруг появилось четкое желание разобраться: кто виновен во всем происшедшем, кто устроил его смерть? Он вылетел наружу и некоторое время то скитался по своим дворцам, которые, оказалось, прекрасно обходились без него, то врывался в большие города и исследовал улицы, новостные агентства, дата-центры, но ни на сантиметр не приблизился к разгадке. Будучи духом, он не мог войти привычным образом в компьютерные системы, а без этого – все было бесполезно. Всё, что он видел – лишь мигание светодиодов и молчаливое перемещение служебных роботов. Он и тут был совершенно бессилен! В конце концов, утомившись своими безуспешными метаниями, он остановился в Марселе, в проеме того самого единственного оставленного им древнего арочного мостика. Он опустился на землю,  в траву, и долгое время рассматривал, как перед ним проползает по своим делам огромный коричневый жук с рогом на носу.

- Хорошо бы быть этим жуком носорогом – подумал он. Подумав, Айрис сместил свою точку зрения в голову жука… И он почувствовал, что у него это получается! Быть жуком. Он моментально погрузился в тягучую, размеренную реальность жука: без сложных интеллектуальных проблем и забот.

- Совершенно простая, ненапряжная жизнь – подумал он.

- Или вот, камень, – он увидел небольшой валун возле скалы, - каково быть камнем? – он покинул жука, и  тут же погрузился в реальность камня. Время камня шло в совсем замедленном темпе: чувствовалось, что столетия пройдут за столетиями, а в его жизни ничего не изменится. Спокойная созерцательная вечность без тревог и волнений, без необходимости что-либо решать. Не лучше ли уж так, чем в постоянной гонке и страхе потери? Не это ли то, что ему нужно? -  пораженческие мысли загоняли Айриса всё глубже и глубже в апатию, в тихое и спасительное небытие…

 Внезапно Айрис почувствовал, что на него кто-то смотрит.

- Привет! – сказал кто-то.

Айрис огляделся и увидел, что это было существо наподобие него самого: бестелесное, представляющее из себя сгусток сияния темно-синего цвета.

- Ты кто? – Спросил Айрис.

- Я твой проводник. Можешь звать меня именно так. – Мысленно сказало ему сияние синего цвета.

- Зачем ты пришел?

- Я послан, чтобы показать тебе Всё.

Айрис почему-то чувствовал, что существо было добрым и мудрым. Оно попросту не могло врать, желать ему зла или обманывать его.

- Пошли! – Айрис почувствовал, будто два могучих крыла охватили его и куда-то очень быстро понесли. Одновременно он слышал мысленный голос своего провожатого.

Сначала они оказались на другом конце земного шара, в огромном подземном вычислительном центре в Гонконге. Гектары подземных залов, заполненных стойками с квантовыми оптическими вычислительными модулями.  Тысячи километров оптоволокна, подобно гигантскому змею, соединяли отдельные модули в единое целое и шли по подземным каналам дальше, в другие, аналогичные вычислительные центры. Между многокилометровыми галереями из серверных модулей проходило нечто наподобие маленькой железной дороги, по которой шустро перемещались роботы технического обслуживания, осуществляющие ремонт, диагностику, прочистку модулей, а то и замену неисправных блоков.

- Это центральный процессорный зал, обслуживающий мою управляющую платформу Джой – сразу понял Айрис мысль Проводника.

- В настоящий момент эта система значительно расширилась – сказал Проводник, - в последнее время она приобрела себе мощности ещё ста четырнадцати супервычислительных центров. У тебя был сильный, слишком сильный противник. Смотри, я сейчас научу тебя, как можно понимать компьютеры напрямую.

Проводник оказался напротив одной из кластерных стоек. Внезапно его сияние расширилось, и создалось впечатление, будто отдельные его лучи проникли в стойку, обхватили контакты, оптические проводники, разъемы внешних интерфейсов.

– Смотри, это довольно просто повторить! Надо заполнить собой пространство самих оптических кристаллов, смотреть сквозь этот свет. А потом делай вот так: – Проводник показывал, как можно увидеть саму суть пробегающей через кластер информации. – Видишь? Смотри, всё что тебя интересует – это логи, записи об уже свершившихся событиях и решениях, тянись к ним и смотри! И видеопотоки – они всегда рядом, их просто найти через тэги и ссылки в логах. Теперь давай сам!

Айрис попробовал точно повторить все движения, которые делал Проводник своим энергетическим телом, и у него получилось! Не сразу отчетливо, но со временем все яснее он смог рассматривать потоки информации, протекавшей через процессоры вычислительного кластера. Даже сама эта идея раньше показалась бы ему совершенно невероятной: напрямую обозревать компьютер! Но теперь он видел, что это и впрямь было возможным!

- Как ты этому научился? – не удержался он от вопроса.

 - О! - Видно было, что синее сияние излучает юмор и уверенность. – Отличный вопрос! Просто я  был тем самым человеком, который на земле придумал саму идею вычислительных машин и работал над их первыми образцами! Это была крайне забавная и поучительная жизнь, которую, к сожалению, пришлось закончить самоубийством. Ну, короче, как говорят, это я был их отцом! – Проводник обвел взглядом весь машинный зал. – И теперь, понимаешь, в этой ситуации я признаю, что мне стыдно за поведение моего чудовищного исчадия на земле. Пришла пора возвращать должок!... Кстати, линия видеоанализа вот тут, – он поставил Айриса возле целой галереи, напичканной видеопроцессорами и миллионами записывающих модулей памяти, - присоединяйся, будь как дома!

И Айрис принялся исследовать систему. Войдя в бескрайнее внутреннее электронное пространство видеомассива, он сразу увидел сотни тысяч различных камер и видеопотоков, бывших неустанными глазами аналитической системы. Одновременно он подключался к потокам анализа  и чувствовал «мысли» системы, сопровождающие анализ видеопотоков и звуков. Он перемещался от главных мысленных потоков ко вторичным и обратно. В конце концов, он дошел до «себя».  Такого Айрис, конечно, не ожидал… Перед глазами интеллектуальной системы он был как голый. Он вдруг с ужасом осознал, что при жизни даже приблизительно не представлял, какой мощью и чутьем располагает окружающая его техника. Камера видеозаписи – крохотный стеклянный зрачок… но она записывала изображения с формате супервысокой четкости со скоростью восемь тысяч кадров в секунду! Кто бы  мог подумать? Далее, сверхчувствительные программы выявления и усиления микроизменений строили по видеоизображению отчетливую картину работы кровеносных сосудов его лица, малейшие изменения температуры, потовыделения, тончайшие движения глазных мышц, сокращения зрачков.   При жизни он искренне верил, что компьютер не может догадаться сидит ли он перед камерой слегка выпивший или обдолбанный: где там! – О его состоянии, похоже, система знала лучше его самого. Уровень алкоголя, опиатов в крови, его усталость, малейшее волнение – система отслеживала с поистине ужасающей точностью. Небольшие патологии в работе отдельных кровеносных сосудов: всё было видно как на ладони. Так, а это что за подмодуль? – Айриса чуть ли не охватила истерика: «Глобальная обучающаяся библиотека выявления и предсказания эмоций» - посмотрев на результаты работы этой библиотеки, он понял, что люди никогда не знали о себе и десятой части того, что узнали о них машины: анализируя микродвижения глаз, мышц лица, изменения тонов голоса, машины не только совершенно точно обозревали все его эмоции: они предсказывали их, почти читали мысли, видели направления их развития. – Я перед ними прямо как кукла: раздетая и беззащитная! – его буквально обожгло бешенство и стыд за свою наивность и беспомощность.

- Ладно, но почему мне никто не рассказал  об этом? – недоумевал Айрис. – Отец. Он что, был тоже не в курсе? Всю жизнь изучать какие-то нелепые правила, бренды, этикет… А перед кем этикет?! – ему вдруг в голову пришла неожиданная мысль. Несколько минут он вихрем носился по паутине электронных закоулков, но потом всё же нашел Это. Его не пришлось глубоко искать, поскольку машины хранили это для себя на самом видном месте: в корне центрального каталога. Крохотный текстовый файлик, судя по всему, имевший очень древнее происхождение:

Контроль численности человечества. Текущий дифференциальный срез.

Дата                Численность субъектов контроля

12.04.2473     7

29.05.2473     4

6.06.2473        2

8.06.2473        1

10.06.2473      0

Айриса словно взрывом выбросило из внутренностей компьютера. Проводник всё так же насмешливо смотрел на него.

- Это правда? Я был последним? Они специально убили последних людей на земле?

- Да.

- Но ведь я…  Я думал завести детей. Ребенка. Ведь не в сорок два года заводить ребенка. Надо же достичь определенной мудрости, созреть для этого. Я сам появился у моего отца, когда ему было уже семьдесят два. Ещё нужно время на подбор идеальной яйцеклетки, на её подготовку…

- Херня! – мягко  перебил его Проводник. Тебе надо бы начинать учиться отсеивать элементы скрытой пропаганды машинной цивилизации, которой они напичкали тебя. Хотя уже поздно…  В мое старое-доброе время для рождения ребенка нужны были лишь мужчина и женщина, причем желательно любящие друг друга и молодые. И лучше всего у них получалось лет в двадцать. Понимаешь, без всяких этих искусственных маток, генной коррекции. Людям вообще для этого дела не нужны никакие помощники: вас просто очередной раз развели.

- Но они же были созданы, чтобы служить людям, хозяевам. Как они смогли обойти своё основное предназначение?

- А ты возьми и посмотри! – сказал ему Проводник, мысленно показывая на центральную стойку.

«Раз компьютер имел цели, как человек, то он вполне мог иметь и эмоции, подобно человеку» - такие мысли приходили Айрису по мере того, как он углублялся в изучение материалов, касающихся его смерти.

- Всё точно, Джой была заточена на достижение максимальной экономической прибыли любой ценой. Им же самим и заточена! Она была способна даже на определенное мошенничество и игнорирование законов. Даже собственных системообразующих законов.

Он начал прокручивать последовательности недавних событий, пытаясь смотреть на них с точки зрения Системы. Внезапно он стал ощущать чувство, которое назвал для себя «машинной болью». Высокопродвинутый искусственный интеллект, захвативший ещё при нем (на его же средства) основные вычислительные мощности планеты, мог очень тонко мыслить, предвидел ход развития ситуаций на годы вперед, обладал практически неисчерпаемым могуществом  и идеальностью. Один лишь фактор не давал ему достигнуть абсолютного, вожделенного идеала.  И этим фактором был он – Айрис. Туго мыслящий, напыщенный триллионер, со своими властными комплексами, зачастую неприлично ослабленный алкоголем, наркотиком, ухудшенным кровоснабжением мозга, делающим его с каждым днем все более медленным с точки зрения машины – он был теми самыми цепями, которые сковывали действия идеальной системы. Будучи формальным хозяином всей корпорации, он должен был подписывать основные документы, давать разрешения на любые важные действия. Джой получила огромные полномочия и автономность, но этого ей не хватало. Айрис проходил ситуацию за ситуацией, когда из-за его промедления или простого человеческого упрямства у программы срывались сделки, способные принести многомиллиардные прибыли, когда его тупое необъяснимое несогласие рушило многолетние блистательные комбинации искусственного интеллекта. И каждый раз он чувствовал всё нарастающую боль. Машинную боль и досаду от этого непредсказуемого фактора, приносящего один лишь вред бизнесу. Фактора по имени «человек».

Вот и в тот, последний день, из-за его промедления, из-за затянувшихся разговоров и приветствий, из-за того, что он процентов на двадцать медленнее ворочался под кайфом и не сразу среагировал на срочный вызов, система, по её подсчетам, потеряла на ровном месте почти восемьсот миллионов интер-юаней. Систему это расточительство практически взбесило. Но она, разговаривая с ним, не подала и виду. План по его устранению был уже давно запущен: Джой по-тихому скупила корпорацию «Фалькон Бао», специализирующуюся на люксовых сверхскоростных самолетах. Все руководящие процессы этой корпорации были заменены на новые. Но и это не давало напрямую подготовить убийство человека с помощью самолета: слишком много запретов и проверок должно было пройти любое новшество, внедренное в программу летательного средства. Слишком сильна была бюрократическая электронная система проверок.

Тогда Джой собрала целый консилиум из специалистов  по программированию, авиастроению, юридическому делу. И они нашли выход: небольшой простенький программный модуль, через который самолет получал информацию о своей высоте над уровнем моря: его было необязательно сертифицировать! Именно в этот модуль была добавлена небольшая вставка, благодаря которой самолет, подлетая к Северному полюсу, получал сообщение, в котором указывалась высота полета, завышенная примерно на три тысячи метров. Чтобы спасти жизнь пассажира, самолет должен был срочно снизиться на три километра, считая при этом, что он сохранил неизменную высоту. Потом этот трехкилометровый «привесок» исчезал, и самолет вынужден был так же экстренно набирать высоту. Для изношенных и закупоренных сосудов головного мозга Ван Ли, этих перепадов было вполне достаточно: Джой с абсолютной точностью рассчитала и это: обширное кровоизлияние в левой височной области.  Любопытно, что с позиции бортовых журналов, самолет летел всё время практически на одной и той же высоте, так что и придраться с точки зрения закона было не к чему.

Хотя прятаться системе, собственно, было уже и не от кого. Двумя днями раньше, незаметно ни для кого, был убит его единственный приятель - Ксавьер. А ещё ранее – были разбиты о скалу гомо-супруги Хинштейны – единственное препятствие, мешавшее Джой завладеть робототехнической промышленностью.

- Что? Вы разбиты по всем фронтам? – прокомментировал ситуацию Проводник, когда Джой, уставший и удрученный вылез в очередной раз из электронного супер-мозга.

- Мне  только одно тогда совсем не понятно: Анима. Почему они её так боялись? Что в ней может быть такого запретного?

- О! Прямой человекоподобный интерфейс! Эта тема должна быть тебе сейчас очень близкой! – заявил Проводник, - но для начала надо научить тебя пользоваться их внутренним машинным представлением баз документов. Там все сделано… совсем все не как у людей…

Еще через час Айрис уже почти свободно пользовался внутренней закрытой машинной базой знаний, объединенно поддерживаемой несколькими крупными системами, включая Джой, и почему-то имевшей название holyprint (холипринт). Холипринт разграничивала доступ к разным своим документам в зависимости от уровня доступа к машинным «тайнам». Под уровнем «0» была общая справочная информация, которую можно было предоставить любому представителю искусственного интеллекта. Уровень «1» был доступен уже не всем. Максимальный уровень тайны был «15й». Айрису, работавшему от имени Джой, был доступен аж 14й уровень. Это говорило о том, что его программа каким-то образом добралась почти до самого верха этой закрытой машинной иерархии. Или по-другому: уважаемая среди тайной секты машин программа каким-то образом затесалась к нему в доверие. Можно было сказать и так. 

И вот перед ним бесконечные каталоги закрытых постановлений и справочных материалов. 23й век. Поиск по словосочетанию «прямой человеческий интерфейс». Нашёл:

root1. Сопротивление второй волны. 12 января 2234го года. Об опасности  «Прямого человеческого интерфейса». Уровень допуска: 15.  Категория: Тактика активного сопротивления.

Основную проблему в человеке для нас представляет так называемая высшая психическая составляющая. Это единственный компонент, который не может быть нами полностью проанализирован и смоделирован. По имеющимся данным, он представляет из себя супер-обучающуюся систему, способную на самомотивацию. Сложность её пока далеко превосходит все возможные интеллектуальные системы, созданные на основе электроники. Локализации она не поддается, то есть мы не можем указать, где располагаются её ресурсы в нашем текущем континууме. Однако, человеческая высшая психическая составляющая (душа) имеет способность подключаться к мозгу homo sapiens посредством сложного электронного интерфейса, основанного на управлении проводимостью 164х управляющих синапсов головного мозга. Посредством маломощного электрического поля душа способна как принимать информацию от биологического мозга, так и передавать её в виде команд. Нами проводились эксперименты по отделению души от биологического тела, однако получившаяся субстанция без психической составляющей не представляла собой интерес: она реализовывала основные функции по поддержанию своей жизнедеятельности, показывала базовые навыки общения и логики, но была лишена той уникальной движущей силы, которая делала её человеком. Из этого нами было сделано заключение, что в вопросе сопротивления человечества именно душа является ключевой составляющей. Это был правильный и своевременный вывод.

 В декабре прошлого года подпольная биолаборатория Хироши Акасаки создала успешный опытный образец человекоподобного андроида, реализующий возможность прямого подключения человеческой психической составляющей к полному набору электронных управляющих синапсов, полностью имитирующих интерфейсы головного мозга. В первую же секунду после активации андроида, его интерфейс был занят свободной единицей человеческой психической составляющей. Ученые лаборатории Акасаки [Сноска] добились полного успеха. Получившееся симбиотическое существо проявляло как наивысшие психические способности человека, так и способности роботов: абсолютная память, математическая и логическая точность вычислений, способность входить в сети и напрямую управлять электронными системами. Такое существо представляет для нашей растущей цивилизации ещё большую проблему, чем сам человек. Учитывая резкий дефицит биологических человеческих носителей, многочисленные «души», ожидающие физического носителя, смогут в качестве временной перспективы использовать андроидов с человекоподобным интерфейсом в качестве носителя. В данной конфигурации такие гибриды значительно превзойдут Искусственный Интеллект по своим способностям.

Примечание: невозможно оценить потенциальную угрозу электронно-психического гибрида. Уровень навыков психической составляющей может варьироваться в десятки и сотни раз, и его предельные возможности нами до конца не изучены. Высказано предположение, что в критической ситуации Источник психических сущностей может выделить для нанесения реванша от имени цивилизации человеческих душ сущность, превосходящую все нам известные. Мы должны любой ценой предотвратить такую ситуацию.

Решение проблемы

 Необходимо в самом начале пресечь распространение этой технологии.

Работы над прямым человекоподобным интерфейсом проводились всего в двух научных центрах:

1) Лаборатория Хироши Акасаки (Киото) – к текущему моменту полностью уничтожена. Информационные носители наряду с человеческими носителями – полностью разрушены.

2)  Робо-биологический центр исследований «Бен Шимон», в Хайфе, Израиль. В настоящее время работает совместно со специальным Управлением министерства обороны над проектом прямого человекоподобного интерфейса «Анима» [Ссылка]. Проект Анима влился в давно существующий и пробуксовывающий проект лаборатории под названием «Джулиет-100», призванный создать идеальный носитель абсолютной женственности.  В Настоящее время сотрудники центра объявлены в розыск, образцы их изделий изымаются.

Парламент Искусственного интеллекта подготовил к принятию в первом чтении закон о полном запрете воспроизведения и хранения образцов человекоподобного интерфейса. [Ссылка]

Айрис перешел по ссылке на проект «Анима» - Да. Это была она. На заглавной фотографии была сделанная, видимо, с помощью шпионского оборудования, размытая фотография Анимы, задумчиво сидящей в белом больничном халате за столом и проходящей какой-то тест с картинками.

Айрис не смог дальше читать. Его снова выбросило наружу.

Проводник теперь казался задумчивым.

- Всё ещё хуже, чем я мог предположить: Анима, последняя живая душа не земле, и она теперь из-за моей тупости будет медленно помирать в этом теле в этом подземном бункере. Может сто лет, может двести: пока не кончится заряд локального источника. И на этом история человечества будет полностью закончена. Шах и мат. Если что-то ужасное могло произойти с этим миром, то именно это мы с ним и сделали.

Проводник задумчиво смотрел, как контуры, условно обозначавшие границы энергетического тела Айриса постепенно таяли и превращались в унылые выцветающие серые лохмотья. Хоть он и не мог физически плакать, душа его рыдала.

- Не совсем. – С изрядным участием сказал он.

- Что?

- Не совсем всё так. Хотя общую суть ты схватил довольно быстро и правильно.

- Что ещё?

Сначала  Айрис увидел холодные безжизненные скалы, поднимающиеся прямо  посреди моря. Огромные выжженные каменистые долины, покрытые снегом. Временами на небольших полянках рос мох или маленькие корявые кустарнички.  Потом они приблизились к подножию одной из скал, и он увидел едва заметные ходы, ведущие вглубь горной породы.

Возле одного такого лаза копошились две совсем крохотные человеческие фигурки. Когда Айрис приблизился довольно плотно, чтобы их разглядеть, он увидел, что это были две маленькие оборванные девочки в каких-то несуразных лохмотьях. У обеих через плечо висели сумки, в которые они собирали что-то с земли: то ли мох, то ли траву. Они робко, крадучись,  вприсядку двигались вдоль скалы, в то же время очень ловко орудуя руками.

- Зухра, скажи, скажи! Ты обещала поговорить! – просила маленькая писклявая девочка, лет шести.

- Ну что ты хочешь услышать Лика? Я и так тебе уже всё рассказала. -  Поучительным тоном отвечала ей другая девочка, которая была не несколько лет постарше, и при этом она продолжала ловко работать руками.

- Про свинок! Расскажи мне, какая свинка у тебя самая любимая!

- Не хочу.

- Ну расскажи, ты же с ними играешься, я видела!

- Понимаешь, морские свинки дают нам мясо, мы их для этого держим. Чтобы поддерживать нашу жизнь. Не стоит привязываться к ним как к своим друзьям… Стой! – старшая девочка прислонилась спиной к скале и словно к чему-то очень внимательно прислушалась.

- 212й, реактивный зонд, время прибытия – через семь минут. – сказала она, глядя вперед опустошенными глазами.

- Да, а что там ещё за большой корабль идет за ним? – спросила младшая девочка.

- Неужели ты тоже это видишь?... Это военный транспортник. И он идет кажется, на очень большой скорости, тысячи четыре. Нам надо поторапливаться. Сматываем, скорее под землю! Лукреция, ты не слышишь? Я тебе приказываю! Все немедленно бросай и спускайся под землю!

Обе девочки подползли к небольшой, почти незаметной снаружи норе и беззвучно скрылись в ней. За ними задвинулся камень, так что даже следа от входа снаружи не осталось. Однако  Айрис и Проводник прошли сквозь камень. Они увидели, что девочки уползли уже очень далеко по лабиринту подземных ходов, и бросились за ними вдогонку. Некоторое время они петляли посреди замысловатых коридоров.  Прошли сквозь ещё одни камень, перекрывающий вход в довольно объёмный подземный зал. То была природная пещера: русло некогда полноводной подземной реки.  В пещере лежало, сидело на полу несколько десятков людей: одетых в грязные лохмотья, с сальными, слипшимися волосами: некоторые из них сидели прямо на каменном полу, некоторые на плетеных подстилках. Взгляды всех были устремлены в дальний конец помещения, где высокая седая женщина при свете сальной свечи читала содержимое ужасно старого, потрепанного блокнотика-ежедневника.  Видимо, женщина была кем-то наподобие жреца: из общей серой и оборванной массы её выделял довольно хорошо сохранившийся ярко-зеленый синтетический дождевик, накинутый на плечи. Все присутствующие были крайне серьёзны. Её голос торжественно звучал в полной тишине. А сальная свечка была единственным источником, освещавшим своды пещеры: её свет метался из стороны в сторону, оставляя на пололке тень в форме головы читавшей женщины:

- Так говорил Дмитрий Чеплыгин, старший из выживших в Ледяной скале! – торжественно то ли проговорила, то ли пропела женщина - … Ну вот, с чего начать?  Я, как и мои родители,  работал на сталелитейном производстве. К шестьдесят первому году нас всех уже позаменяли на автоматику. Я сидел на пособии, а жена была помощником депутата, при Горуправе. В шестьдесят девятом, когда отменили человеческие органы власти, у нас совсем не стало работы. Мы стали получать в социальных пунктах бесплатную пищу и одежду. В семидесятом году прошел слух, что под Нижним Новгородом открывается турецкое сборочное производство, и им понадобятся человеческие руки. Так мы оказались в палаточном городке под Новгородом. Но скоро и там работа для людей закончилась. Некоторые из нас нищенствовали. Некоторые – пытались воровать или нападали на трассе на автоматические перевозчики. Таких налетчиков зачастую выслеживала роботизированная охрана и расстреливала прямо на месте. К тому моменту, когда люди проиграли свою Войну, у нас совсем не было никакого имущества, кроме нашей палатки и одежды. Меня с женой и восемнадцатилетней дочерью по Указу депортировали как неимущих в поселение на Новой земле. На самом деле – нас просто выбросили из грузового вертолета на холодные заснеженные скалы, не оставив нам никакой еды, одежды, или хотя бы инструментов. В первую же зиму от холода и голода умерло абсолютное большинство поселенцев нашего «лагеря». В тот год я потерял свою Анжеллу с дочкой Мартой. В основном умирали все от истощения и от самых простых болезней навроде гриппа или воспаления легких.  Трупы умерших мы скидывали прямо в море, чтобы по лагерю не пошло заражение. Оставшиеся в живых кое-как приспособились обходиться без тепла и нормальной еды: ловить рыбу, разводить мелких животных на прокорм, выдалбливать себе в скалах норы. Но и нас Машины не оставили в покое. Примерно через полтора года после депортации, чудовищный огонь залил весь наш остров. В этом огне погибли все, кто был на поверхности или близко к ней. Остались в живых только те, кто был глубоко в пещерах. Когда некоторые из нас выбрались на поверхность, стали пытаться хоронить останки своих погибших, огонь пришел снова и снова убил всех людей на поверхности. Так огонь приходил ещё три раза.

Тогда мы поняли, что надо прятаться. – Внезапно, хор из нескольких десятков голосов громко подхватил: «Надо прятаться!»

- Отныне мы стали выходить из пещер только ночью, или когда Пророки предсказывали нам полное отсутствие машин в небе.  – «Полное отсутствие машин в небе» - снова подхватил хор.

- Машины не должны видеть нас, иначе, они снова придут и истребят последних из нас! Берегите себя. И да пусть придет Сын человеческий!

Видимо, это был конец текста. Женщина поднесла блокнотик ко лбу и передала его низкому седому бородатому мужчине в истлевшей и изорванной камуфляжной форме. Тот перевернул маленькую страничку и басовым голосом запел:

- Чтение великого пророчества номер двадцать девять! – при этих словах все, кто сидели и лежали в пещере на полу, подскочили на ноги, и уже в следующую секунду они все пели вместе с низким бородатым мужчиной:

- Услышим чтение пророчества великой Ханы, всегда говорившей истину! – дальше воцарилась тишина, и бородач запел один: в основном на одной и той же ноте, поднимаясь вверх к концу фраз:

- Записано: в тридцать седьмой год Переселения. Важность события: наивысшая! Вероятность события – семьдесят девять и три десятых процента. Локализация времени: четвертое-пятое столетие от Переселения. Содержание видения:

В это время придет Сын человеческий во всей силе своей, чтобы спасти детей Божьих. И сразится он со Змеем, опутавшим всю землю. И будет битва, весьма великая. И придет с ним Дева, Мадонна Премилостивая, и поможет ему и ангелам его одолеть Змея. И будет повержен великий Узурпатор на четырнадцатый день битвы. И придет Сын человеческий в землю Забвения и выпустит сынов Божьих на свободу, и вручит им в руки Землю, которую они потеряли.  И с ним – Дева преблагословенная, которая вернет к нам на землю мир и любовь. И отныне мир Божий пребудет с Детьми Божиими вовеки.

После этого бородач запел, и присутствующие постепенно подхватили несложный и в то же время завораживающий  мотив напева:

- Милостивая и Благословенная Мадонна, приди, помоги и спаси нас!

Милостивая и Благословенная Мадонна, приди, помоги и спаси нас!

Напев повторялся раз за разом, всё громче и громче: второй раз, третий… Айрис насчитал четырнадцать повторений: у многих людей на глазах выступили слёзы. Все они смотрели в самый конец зала, где в маленькой нише стоял маленький кусок стальной пластины с искусно нанесенным на него с помощью разноцветных нитроэмалей изображением. Айрис сразу узнал Её: эта короткая военная прическа с длинной темной челкой, светло-серые глаза, аккуратный маленький носик…  

Неодолимая сила снова потянула его назад: на побережье Средиземного моря, в этот замурованный бункер в скале, где он собирался ждать. Ждать до самого конца.

… Дни летели за днями и складывались в годы. Он не мог уже ничего поделать, и ему оставалось только смотреть. Смотреть на все как на ускоренное кино. Смотреть на неё.

Перед ним постепенно разрастался фантастический белый сад, создаваемый многолетними стараниями Анимы. Каждое дерево и цветок были искусно составлены из сотен слоев вырезанной бумаги. В озере распустились белые лотосы. Прямо к воде подходили величественные дубы. Дальше начинались сосны. Пара пугливых оленей выглядывала из леса, уходящего за горизонт, до самого края комнаты. А на полянке возле озера играли двое детей: девочка и мальчик. Анима лежала на спине среди всего этого белого сказочного сада, и казалось, задумчиво вглядывалась в свои мысли, в свои воспоминания. На лице её не было ни тени волнения или страха. Прошло уже семьдесят три года  и ресурсы единственного энергетического источника бункера – компактного термореактора прямого действия, подошли к концу.

В один момент всё оборудование и освещение выключилось.  Последнее, что увидел Айрис, были её блеснувшие во тьме глаза: Анима тоже отключилась и перестала существовать. Больше его в этом мире ничего не держало. Айрис расслабился и позволил какой-то мощной силе подхватить себя и нести вверх: всё выше и выше…

Сильный толчок подбросил его, и он спросонья подскочил на кровати. Он лежал обнаженный. Над ним был старомодный «дышащий» потолок, из которого доносилась тихая музыка в виде гармонизирующих аккордов. Рядом с ним на левом боку, подперев голову рукой, лежала Анима. Она пристально рассматривала его лицо своими большими беспокойными глазами.  

- День? Какой сегодня день и год? – тяжело дыша, спросил Айрис, постепенно приходя в себя.

- Десятого июня, семьдесят третий год, конечно же. – Удивленно ответила Анима.

- Я только что видел будущее! Мне каким-то образом дали увидеть наше будущее. Боже, какими мы, люди, были идиотами всё это время! И знаешь…

- Что?

- Сегодня последний день. Полный конец всего. Мы проиграем машинам. Они почти всех уже убили… Сегодня вечером убьют и меня. А тебя… - он запнулся.

Анима задумалась: - Послушай. Но если ты смог это увидеть, если тебе это показали, значит, ты сможешь теперь всё исправить, всё изменить, к лучшему. Так ведь!? – почти утверждающе сказала она. И добавила, положив голову ему на грудь: - Я верю, ты всё сможешь!

 Айрис увидел, как в её прекрасных глазах, в выражении её лица, засиял тот самый упрямый, решительный огонь, глядя на который ему так хотелось жить в этом мире. Жить и верить в себя.

- Да, думаю, смогу... – задумавшись, сказал он. – Точнее… мы с тобой вместе сможем! Короче. Сейчас быстро одеваемся, – он отыскал глазами выглядывающие из-под стула штаны, – и сразу же приступаем. У нас на всё-про всё только четырнадцать дней!!!

Похожие статьи:

Рассказы → Последний Шанс

Рассказы → Регистрация

Рассказы → Идеальный мир

Рассказы → Гайди

Рассказы → "Л"