Байки Гвардейки

Совсем недавно, несколько лет назад наша округа обзавелась самой настоящей достопримечательностью. Хотя на самом деле существует она довольно давно, наверное, уже лет пятьдесят. Это «рогатый» террикон Гвардейки. Просто достопримечательностью он стал недавно, когда его фотографии начали появляться на сувенирных кружках, магнитиках, календарях и брелках. Ведь, когда самая заурядная вещь появляется на магнитах для холодильника, значит, она становится достопримечательностью. И находятся люди, готовые на это деньги потратить. Так что, когда в городе начали делать сувениры с местными видами, окраина решила от центра не отставать. И фотография здешнего террикона разошлись довольно далеко отсюда. Так внезапно наш террикон, то есть отвалы шахтной породы, стал известным среди тех, кого жизнь занесла в наши края. Сейчас склоны террикона заросли акацией, и давно уже напоминают огромный холм, непонятно как очутившийся посреди жилых кварталов.

 Акация заполонила собой всё, кажется, даже воздух стал каким-то плотным, густым, наполненным совершенно невообразимым ароматом. Сладкий, медовый, с оттенком горчинки, запах акации стоял повсюду. Он кружил голову и делал фантастически красивым любой самый заштатный сквер, пустырь и даже склоны терриконов. Больше всего это напоминало попытки разбирать хлам в старом бабушкином доме, который даже в шутку нельзя назвать винтажом. Когда среди вещей, которые ещё полсотни лет назад надо было отправить на свалку, неожиданно находишь флакон с духами. Белая коробочка, обтянутая атласом, а в ней флакон из полупрозрачного стекла с притёртой крышечкой, обвязанный золотой тесьмой. А там ещё осталась жидкость цвета крепкого чая, которая сохранила свой изначальный запах. Откроешь флакон – и тут же в воображении проносятся девушки с высокими причёсками в платьях по моде шестидесятых. Они идут под руку с парнями на танцы в городской клуб, или гулять на бульвар. А может и в театр оперы и балета, послушать знаменитого певца Анатолия Соловьяненко. А совсем не знаменитый романс. Нет, романс о белой акации никому не вспомнится, нет ничего такого, чтобы напоминала о подобной атмосфере. Здешняя жизнь стоит совсем на другом фундаменте.

 Потому события нашего рассказа и происходят у подножия ныне знаменитого террикона, где находится местный рынок. А на входе в него стоит маленькое кафе, где собрались трое пожилых мужчин. По виду им было уже за семьдесят, они давно уже были знакомы, ведь много лет проработали вместе. По профессии они были геологами. Конечно, по профессии не работали много лет, но продолжали общаться. Каждую неделю ходили на рынок, а потом заходили сюда в кафе. Они взяли по стакану кваса у молоденькой девушки, которая разливала квас, не отрывая взгляда от экрана телефона. Только они сели за столик, как вслед за ними в кафе зашла женщина и села за соседний стол напротив вентилятора. Звали её Ануш, хотя чаще всего она говорила, чтобы её называли Аней. Она была хозяйкой маленького магазина, где торговали посудой, бытовой техникой и всякими сувенирами с местной символикой. Она купила бутылку минералки, и начала пить из неё, то и дело прикладывая ко лбу. 

   - Аня! – обратился к ней один из мужчин. – Неужели тебе жарко? Ты же из солнечного Еревана!

   - Я из солнечного Баку, - ответила ему Ануш. – Но уже тридцать лет, как мы оттуда уехали, я и не помню его почти.

   - А как торговля идёт? - Да никак, - она махнула рукой в ответ. – Сами знаете, Степанович, сколько у людей денег сейчас. Лучше скажите, как внук ваш?

   - Хорошо, да ты сама, наверное, знаешь, он же с твоим страшим сыном в одном классе учится. Должен же рассказывать дома, они оба отличниками будут. Вот, смотри, что я для него нашёл.

 Степанович достал из пакета кусок угля, внушительный такой кусок, плоский, длиною сантиметров в тридцать. На поверхности его отпечатался папоротник. Почти целая ветка, с маленькими листочками, плотно прилегающими к ветке. Он был точно таким же, как и современные папоротники, ничем не отличался от того, что рос в цветочном горшке на входе в кафе. Солнце заблестело на поверхности угля, отразившись от того, что когда-то было живым, а теперь стало камнем.

   - Не сгорел в своё время в печке, жалко было, - сказал Степанович. – А теперь внуку пригодится для реферата по биологии. Это из нашей шахты. Видите, верхний карбон, свита С -14.

  - Да, ну, никак не 14, не было у нас в шахте таких слоёв, - не согласился его бывший коллега, которого звали Виктор Николаевич. Когда то давно он был их начальником, это время прошло, но его называли только так, по имени и отчеству. – Ты, Степанович, забыл уже.

  - Ничего я не забыл, я всё прекрасно помню. Я даже помню, как закрыли и почему закрыли нашу шахту.

  - Уголь закончился? – Сказала Ануш.

  - Нет, угля там ещё много было.

  - А что тогда случилось? – Спросила девушка, впервые оторвав взгляд от телефона. – Разве раньше такое бывало, чтобы шахты закрывали до того, как уголь закончился? Или там аварии были?

  - Нет, там совсем другое случилось. Сейчас об этом кроме нас, уже никто знает, да и когда всё случилось, об этом тоже мало кто знал. Загадочная история произошла. Дело было ещё в середине семидесятых, как раз тогда всё здесь на подъёме и было. Никто бы не поверил, что мы до такого развала доживёмся. Ну, слушайте, как на самом деле было.

 Степанович протянул стакан, девушка налила в него до краёв квасу. Вместо того, чтобы начать рассказ, он его начал неторопливо его пить.

   - Ты с самого начала рассказывай, - поторопил его бывший шеф. – Это не страшно, что мы подписку о неразглашении давали, дело прошлое. Ещё при Союзе было, срок давности много лет назад вышел.

   - Ну, если начальство мне разрешает, так и быть, расскажу. Было это в середине семидесятых. Собрались тогда у меня на шашлыках после первомайской демонстрации. Только сели отмечать. Тут прибегает лаборант Женя, который дежурил на праздники и кричит – давайте, быстрее, вас на шахту вызывают, там такое случилось!

   - Шубина кто-то из шахтёров увидел?- Спросила у него Ануш.

   - Мы не пацаны какие-то, чтобы о Шубине рассказывать. Нет, тут всё серьёзней было. Там вроде бы угольный комбайн сломался, но когда мы прибежали, эту штуковину, из-за которой комбайн застрял, вручную уже отбойными молотками вырубили. Поднимают на поверхность, а мы как увидели, так и мигом забыли, что только из-за стола. Я вообще в шоке был. До сих пор вспоминаю и не верю, что своими глазами видел.

   - Да что же там такое было? – Не выдержала девушка.

  - Пластина металлическая в куске породы. Примерно пятьдесят сантиметров в поперечнике, серовато-зелёного цвета, гнутая, с рваными краями. На неё комбайн и напоролся. Дальше уже молотками оббили куски породы, но они легко отваливались. Металл в каменноугольных пластах, а им не меньше, чем триста двадцать миллионов лет. Вот так.  

 Ануш и официантка переглянулись, явно плохо понимаю, в чём же было необычность истории. Почему же эти находки скрывали более сорока лет. На подобную непонятливость рассказчик не рассчитывал, даже разочаровался. Степанович принялся растолковывать им:

 - Это же металл в каменноугольных пластах! Вещь явно искусственного происхождения, которой около 320 миллионов лет! Она совершенно точно не с Земли! Это доказательство существования внеземного разума! Значит, в доисторические эпохи Землю посещали инопланетяне! Ануш подмигнула девушке, которая внимательно слушала рассказ бывшего геолога.

   - Маша, ты веришь?

 Маша замотала головой, отрицая малейшую возможность того, что она способна поверить в реальность подобной истории. Но тут на выручку Степановичу пришёл бывший начальник.

   - Конечно, можете не верить. Но от этого совершенно не изменится тот факт, что история - то подлинная, всё случилось на самом деле. Ну, а доказательства? Доказательства в тот же день и засекретили. Ещё вечер не начался, как приехала уйма народа, кусок металла этот забрали с собой, должно быть увезли в Москву на исследования. А с нас взяли подписку о неразглашении. Время такое было, да вы это и не поймёте сейчас.

  - Да, - согласился Степанович. – Сейчас если что-то случается, скрыть невозможно. У всех телефоны, камеры, интернет. А раньше, да совсем недавно ещё, ничего такого не было. Да для тебя, Маша, это время, как палеозой. Так что подписались мы под бумагой, и молчок. Ну, а потом, шахту тщательно изучали, но больше находок не было. Металл, кстати, оказался гафнием. Есть такой редкоземельный элемент. И я предполагаю, пластину изучали для космической программы. Это я для тех говорю, кто сомневается. А шахту закрыли, чтоб слухов меньше было. Сотрудников попереводили в другие места, и занялись рекультивацией террикона. И ещё забыл сразу сказать – пластина то по форме и напоминала наш террикон. Вернее, наоборот. Случайно это получилось или нет, вот этого я уже не знаю, врать не буду.

 Все замолчали, стало совсем тихо, если бы не гудение вентилятора. Он гонял горячий воздух, и толку от него было мало. Ануш продолжала страдать от жары, она намочила платок водой, вытерла виски, а потом принялась считать себе пульс. Но Маша не выдержала первой. В эту историю она, конечно же, не поверила. Но она была подписана на такое количество блогеров, которые рассказывали о ещё более нереальных вещах, но так увлекательно. Что их будешь слушать и слушать. Потому она и решила узнать у бывших геологов ещё что-нибудь.

   - Ну, а ещё что-нибудь такое интересное вы в нашей шахте находили?

   - Нет, здесь уже ничего интересного не было. – Ответил ей Виктор Николаевич. – А вообще я много чего встречал, так сразу и не вспомню уже. Я же старый уже, восемьдесят уже скоро. Даже не знаю, чтобы такого рассказать.

  - Может, про черепа? – Подсказал ему Степанович. - Можно и про черепа, - согласился он. – Я вообще – то, работать начал давно. А учился я в Ленинградском горном институте. Тогда, по молодости, посчастливилось мне встретить Ивана Антоновича Ефремова. Тогда он уже палеонтологию забросил и полностью ушёл в литературу. Была у него как-то встреча с нами, студентами. Тогда я набрался наглости и вопрос задал. Говорю, скажите, а череп, который вы в «Звёздных кораблях» описали, на самом деле был? Вы же в рассказе описали то, что находили в экспедициях? Спросить я спросил, но он мне так и не ответил. Ну, а потом, уже много лет назад, в восьмидесятых, я сам нашёл кое-что удивительное. Жаль, что Ефремова тогда уже не было в живых, ему бы это те все находки отправить, он бы точно разобрался.

   - Так что же всё-таки нашли? - Маша заинтересовалась уже всерьёз.

   - Если кто не читал, в рассказе «Звёздные корабли» речь идёт о находке странного черепа, который сочли черепом инопланетянина, а рядом с ним кости динозавров с пулевыми отверстиями. А я однажды нашёл два черепа, которые похожи были на череп из рассказа. Они относились к пермскому периоду палеозойской эры. Только, я думаю, это никакой не инопланетянский череп. Потому что рядом с ними были несколько грубо обработанных костяных скребков и рубил. А это, на минуточку, пермский период! Виктор Николаевич откинулся на спинку стула, рассматривая слушательницу. Похоже, сегодня хоть кто-то заинтересовался его историями. Потому он и продолжал рассказывать: - Собственно говоря, по всем признакам, черепа эти принадлежали ранним синапсидам, предкам млекопитающих. Если быть совсем точными, то существа эти относились к терапсидам. Возникли они примерно в середине пермского периода. Всё бы ничего, было бы это рядовой находкой, если бы не рядом не лежали эти каменные скребки. На первый взгляд они мне показались похожими на мустьерскую культуру, характерную для неандертальцев. Но тут ошибки быть не могло, породы, в которых нашли черепа, относились именно к пермскому периоду палеозойской эры! Выходит, что ещё в палеозое предки млекопитающих делали первые шаги к разуму, могли изготавливать орудия. Тем более, что объём черепной коробки у них больше, чем у других представителей этой группы, и приближается к так называемому мозговому рубикону. Это критический объём мозга, по достижению которого становится возможной сознательная разумная деятельность, изготовление искусственных орудий, речь и так далее. Выходит, наша цивилизация на Земле не первая!

   - Выходит, это они динозаврам головы прострелили? – Усмехнулась Ануш.

   - Нет, никаких динозавров тогда ещё не было. Они возникли позже.

   - Ну, а как же тогда рассказ? Там же учёные нашли простреленный череп динозавра. Как с этим быть? По времени сильно не совпадает. Опять же, в рассказе была пуля, значит и ружьё. А у вас только каменный топор.

   - Да я думаю, Ефремов так написал рассказ, чтобы он больше был похож на фантазию, чем на настоящую находку. Запутал всех. Возможно, он предполагал, что его находки имели внеземное происхождение. А то, что видели мы, больше всего напоминает переходную форму, самое начало разумной жизни. Но самое что ни на есть земное существо.

 История оказалась довольно занимательной, действительно, ничего подобного Маша и Ануш не слыхали раньше. Не хватало самой малости, сущих пустяков, чтобы поверить в неё.

   - А доказательства где?

   - Да, доказательства где, - поддержала её Маша, которой вдруг очень захотелось, чтобы эти доказательства существовали.

   - Ну, что вы, девушки, какие доказательства. К моему огромному сожалению, с доказательствами не срослось. Ведь я нашёл эти черепа в конце восьмидесятых, в 89, кажется. Тогда их не знали, как классифицировать, и оставили у нас в конторе до лучших времён. А потом наступили не самые лучшие времена. В 92 тут такой развал начался, в незалежной на нашу геологию всем стало наплевать. Да и на многое другое тоже. Зарплату людям не платили, денег не стало. Вот и начал народ промышлять, кто чем. В основном, сдавали металлолом. Трубы, кабеля, всё в ход пошло. Тогда нашу контору одни такие умельцы и обобрали. Украли ящики с приборами. А там и медь, и латунь, проводов тогда у нас украли уйму. Ну и черепа, они просто лежали в ящике с приборами. Так и спёрли. Черепа должно быть, они потом выбросили.

 Ануш захихикала, но быстро оборвала себя, так как это явно не согласовалось с поведением, приличным взрослой женщине. Маша поняла же это на свой лад

  - А что вы, тётя Аня, слышали эту историю раньше?

   - Нет, эту не слыхала. Зато много других знаю. Ещё с середины девяностых, когда Виктор Николаевич у нас на рынке газетами торговал. Я тогда совсем девчонкой была, в школе училась. А здесь я никого не знала и всего боялась. А Виктор Николаевич обычно сидел тут и не столько продавал, сколько читал это всё. Я же иду из школы домой, а дорога была через рынок, но не здесь, а с противоположной стороны. Он же всему рынку помогал кроссворды решать, ну а детям загадывал разные загадки, головоломки. А мне он с задачами по математике и физике стал помогать, я же говорила, что боялась тогда всего. Боялась у учителя спрашивать. Так и наслушалась их баек, они ещё с тех времён рассказывают. Ты же смотрела фильм «Любовь и голуби»? Так вот и у них полно таких историй в духе Раисы Захаровны, про гуманоидов и зелёных человечков. Раньше это было модно, среди интеллигентной публики.

 Маша несколько разочаровалась, но виду решила не подавать. Тем более, что ей вдруг захотелось, чтобы все эти истории оказались хоть на самую каплю правдивыми. Пусть будет в них хоть чуть-чуть, немножко настоящего. Потому она вновь спросила старого геолога: - Ну, а потом, на том месте, где черепа нашли, можно было ещё поискать? Вдруг, там ещё что-нибудь такое было?

   - Нет, Маша, с тех самых пор, с середины девяностых уже никто ничего не искал. Ведь геология, как отрасль, накрылась медным тазом. Всё закрылось и развалилось. Люди разбежались, и желание искать что-либо, кроме собственного пропитания, пропало.

   - Вот все у них истории так и заканчиваются, - вмешалась Ануш. – Доказательств не осталось, всё пропало, но как послушаешь, увлекательно, хоть книжку пиши.

   - Тётя Ануш, а что же вы магазин бросили? А если придёт кто-нибудь? После таких слов Ануш посмотрела на Машу, какое лучше бы подобрать сравнение? Вот так. Это будет в тему – как диметродон на свою законную добычу, ускользнувшую в последний момент. Но вслух сказала только: - А я номер телефона на дверях оставила. Если покупатели придут, они догадаются, как мне позвонить.

 Тут же, подчиняясь совершенно неизвестному, но часто встречающемуся закону мироздания, зазвонил у Ануш телефон. Она поспешно встала и вышла из кафе встречать покупателей. Вернулась минут через двадцать, довольная. И купила у Маши мороженое. Да и застала самый конец рассказа о загадочных существах из палеозоя

   . - Ведь, что получается, - сказал Виктор Николаевич. – Получается, что живём мы на развалинах погибшей цивилизации, которая не смогла реализовать собственный разумный потенциал.

   - О чём это вы? – Спросила у него Ануш

  . - Да всё о том же. Хотя тебе наши истории больше не нравятся.

  - Нет, почему же. Просто сейчас фантастика совсем другая. А та, что вы читали, уже не модная.

   - А какая же модная? – Разом сказали Степанович и его бывший шеф. Причём тоном, которым обычно говорят женщины, узнав, что их любимое платье давно стало непопулярным, фасоном, вышедшим из тиража.

   - Модная фантастика, это про попаданцев, - сказала Маша.

   - Вот именно, про попаданцев в прошлое, - подтвердила Ануш. – Мне дети рассказывали.

   - Ну откуда, у нас, на Донбассе попаданцы, - разом ответили Степанович и Виктор. – Не, у нас их не было никогда.

   - Да, не скажите, - заговорил молчавший до сих пор третий мужчина из компании. Звали его Кирилл Хараберюш, был он самым молодым из компании, всего то шестьдесят восемь лет. - Расскажу я вам одну историю, довольно странную, раньше никому её не рассказывал. Значит так, дело было в 97 году. Контору нашу к тому времени закрыли. Степанович в столяры подался, Виктор Николаевич на рынке газетами торговал, а я поехал жить к бабке Соне, сестре моего деда. Жила она в мариупольской Ялте. Я ей по хозяйству помогал, всё равно здесь заработка никакого не было. Полгода там прожил, огород ей копал, бычков ловил, ну и она пару комнат в доме отдыхающим сдавала. Это тоже забота, убрать там, ну и всё такое. И погреб под картошку ей выкопал. Копаю, значит, погреб. Неглубокий, потому, что грунтовые воды близко. Ну, там я и выкопал кое-что. Вроде бы остатки деревянной конструкции и две древнегреческих амфоры. Одна разбитая наполовину, а другая целая. Вообще, в нашей части побережья Азовского моря древнегреческих поселений вроде не было, но находки иногда встречаются. Да, так вот. Скажи мне лучше, Ануш, ты же в посуде разбираешься. Как определяется датировка древнегреческих сосудов? Вопрос этот был по адресу, ибо Ануш пятнадцать лет назад закончила исторический факультет университета. Правда учителем истории она проработала недолго, вышла замуж, родила двоих детей, а в последние несколько лет занималась тем, что осталось от их семейного бизнеса. Ануш задумалась на пару секунд, а потом ответила:

   - По форме амфор, по изображениям. Чернофигурные более ранние, краснофигурные позже.

   - Я так и думал, что ты знаешь.

   - Так вы какие нашли?

   - Амфоры были без рисунка.

 Потом Кирилл замолчал и принялся рассматривать скромную обстановку кафе. Взгляд его остановился на кофе-машине. Он ткнул пальцем в первый пункт под названием Эспрессо. Маша тут же включила аппарат и принялась готовить ему кофе.

   - Слушайте дальше.- Сказал Кирилл и принялся пить кофе. Все внимательно смотрели на него и ждали продолжения. Наконец маленькая чашка опустела. Тут же и продолжилась история. - Открыл я, значит, вторую амфору, а в ней и было то самое. Амфора то вся ракушками снаружи обросла. А внутри неё нашёл два золотых кольца. Обычные такие, обручальные кольца, а внутри на каждом гравировка «Алексей, сердечко, Марина, 11 октября 2127 года». Вот, выходит вещицы из 22 века нашлись в древнегреческих амфорах. Значит, какие - то попаданцы в прошлое здесь были!

   - Ну, а как же они туда попали? – Спросила Маша.

   - Да кто же знает, Маша, как оно было. В фантастике о попаданцах авторы разное пишут. У одних случайно в прошлое попадают, в результате каких-то катастроф. У других их специально в прошлое отправляют с разными целями. А что с этими случилось, которым кольца принадлежали, неизвестно. Может быть, они в свадебное путешествие поехали, на машине времени, в Древнюю Грецию.

   - Выходит, что с ними какое-то несчастье случилось, если обручальные кольца потеряли?

   - Ну, почему сразу несчастье? Может, просто деньги закончились. Ведь как обычно в отпуске бывает – рассчитываешь на одну сумму, а потом всё на сувениры и кафе потратишь. А в Древней Греции банкоматов нет, ну а золото есть золото. Оно всегда в цене.

 Поверить в такую историю Маша не могла, кто же в такое поверит. Но, если внимательно поглядеть, придумано хорошо. Кажется, она даже читала в сети что-то похожее, какую-то модную книгу о любовных приключениях и попаданцах в прошлое.

   - Ну, а где эти кольца сейчас? Можно на них посмотреть, они у вас остались?

  - Что ты, Маша, нет их давно. Я же говорил, время было тяжёлое, потому и продал я эти колечки. А в них, между прочим, двадцать один грамм золота! Эти деньги мне потом очень пригодились

 . Вот и ещё одна история закончилась ничем. Увлекательно, но как дошло до доказательств, то они испарялись сами по себе. Конечно же, это были занимательные выдумки, в которых не было ни слова правды.

   - А давайте, расскажите ещё что-нибудь, - неожиданно поддержала их Ануш. – О том, как нашли золото и кимберлитовые трубки. Я помню, тогда эта история стала известной, многие даже с лопатами по округе ходили.

  - Так это не наша история, это её Мыкола Янович запустил, - Виктор, похоже, начал уставать от разговоров. – Это он и запустил байку про золото и алмазы. Вернее, написал однажды монографию о золотоносных породах Украины. И стали её рекламировать, для того, чтобы выбить финансирование с украинского правительства. Мол де, дайте денег на геологию, а мы вам золото найдём. Конечно, новые месторождения можно найти. Да только правительство, которое обязано заниматься развитием страны, органически способно было только воровать. А когда Янович понял, что толку с них не будет, так и история про золото на нет сошла. Тогда он и решил, что сам будет бюджетом распоряжаться, а не просить ни у кого.

   - Мне кажется, я у него на канале об этом слышала, - Маша вновь вернулась к экрану телефона, от которого её отвлекли байки старых геологов. – Если найду, вам обязательно перешлю. Ну, а что же вы, с тех пор больше никогда по специальности не работали?

   - Почему нет, работали. – Степанович было засобирался уходить, начал складывать сумки и пакеты с продуктами, но передумал и решил ещё поговорить. – Было это недавно, во времена, которые прозвали мы «шахтёрчемпионскими», на строительстве метро.

 Тут следует сделать авторское, но никак не лирическое отступление. И рассказать о том, что же из себя представляет донецкое метро. Потому, как героям об этом прекрасно известно, и они не станут объяснять друг другу то, что всем и так прекрасно знают все. Метро в Донецке начали проектировать, когда население города достигло отметки в один миллион жителей. А городу-миллионику метро положено было по статусу. Начали его строить, но тут взорвался Чернобыль. Все деньги ушли на ликвидацию аварии. Потом продолжили строить, но сделали мало, потому, что развалился Союз. Всё снова заглохло, было не до больших строек. Потом, в начале нулевых стройку продолжили, местные жители надеялись, что к чемпионату Европы по футболу 2012 года метро закончат, но не сложилось. Масштабных строек было много, но метро так и осталось незаконченным.

   - Да, мы тогда к работе вернулись и были очень рады. Ведь тогда все думали, что жизнь наладится постепенно. Взяли тогда на работу нас, пенсионеров, ведь молодёжи нам на смену не пришло. Других специалистов не было. Хоть и тяжело нам и тяжело было работать на старости лет, но радовались, что заняты важным делом. Но так метро и не закончили.

   - А почему? - А разве ты не помнишь? Должна бы помнить. Хотя, ты тогда что разве что новыми куклами интересовалась. Люди тогда пропадать стали, ненадолго, на несколько часов, может на один или два дня. Но потом возвращались обратно. Это как раз те, кто на строительстве метро работал. Разное рассказывали тогда. По городу слухи пошли. Мы тогда, все втроём, долго не могли понять, в чём дело. Но потом разобрались. Да я и сам однажды на смену вышел, да и своими глазами всё увидел. Тут положено было сделать паузу, для большего эффекта. Но Степанович не стал этого делать, потому, как ему пора было возвращаться с рынка домой. Потому и продолжал без всяких предисловий:

   - Мы тогда с Виктором много думали об этом феномене, собирали истории тех, кто пропадал, а потом возвращался. И поняли, что имеем дело с нарушением пространственно-временного континуума. А причиной всему был тектонический сдвиг. Из-за движения плит земной коры происходило нарушение нормального соотношения между временем и пространством. Потому люди и исчезали на время, ведь они попадали в прошлое. А там! Чего только не было. Но интересного мало. Всё больше лёд или пустыня. Да и я сам однажды попал туда. Слушайте, как дело было. Степанович принялся рассказывать, поминутно глядя на телефон. Ведь скоро за ним должна была заехать дочка. Потому история оказалась без всяких подробностей.

  - Вот и тогда, в 2010 спустился я на смене под землю и попал в прошлое. Стал, значит, попаданцем, вот, оказывается, как этих называют. Оказался я в самом что ни на есть каменноугольном периоде палеозойской эры. Выхожу, а вокруг, сколько глаз хватает, древний лес, а никак не пласты породы. Ну, я тогда особо не пугался, знал, что назад все возвращаются. Потому и решил осмотреться. Иду по лесу, а ощущения ну очень странные! Тихо, ведь птиц ещё нет, шуметь особо некому. Под ногами вместо травы или подлеска папоротник, и ещё под ногами болото хлюпает. Жарко там было, воздух влажный, но дышится на удивление легко. Да ещё и темновато, ведь из деревьев одни сигиллярии, а они заразы, высотой с пятиэтажный дом. Походил я там немного, стало скучно, да и пора домой возвращаться. Что же я в палеозое один делать буду! Но решил, что надо на память что-то захватить. Ведь ребята, которые до меня проваливались, приносили всякие занятные камни, базальт, кварцит и тому подобное. Тем более, что телефон я не взял. Думал, зачем же мне в шахте телефон, там же всё равно связи нет. Потому, ни сфотографировать, ни видео снять. Значит, нужен палеозойский сувенир. Пригляделся, а взять то особо нечего. Тогда ножом отковырял несколько отростков папоротника и в пакет их завернул. Нет, думаю, не поверят, папоротники же такие, точно как сейчас. Прошёлся я ещё, вижу, из болота на меня глаза глядят. Тут, признаться, я немного перетрусил.

   - С чего бы это? – Спросил его Кирилл. – Ведь в карбоне не было хищников, способных напасть на человека. - Это сейчас тебе так просто говорить. А увидел бы, что это за тварюка в болоте сидела. Амфибия размером с хорошего поросёнка! И так глядела на меня, не передашь. В общем, испугался я и решил, что пора обратно.

   - Так ты бы таракана на память захватил. – Не унимался Кирилл. – Там, знаешь, какие в карбоне были тараканы. Метровые! Вот это бы сувенир был!

   - Знаешь, мне и от обычных тараканов делалось противно, не то, что от метровых. Но тут, уже перед самым входом во временной разрыв, мне повезло. Прямо рядом со мной на ветку села стрекоза – меганевра.

  - Тоже метровая?

   - Нет, сантиметров в семьдесят. Видно, молодая ещё. Снял я, значит, куртку от спецовки, набросил на стрекозу, и так вернулся обратно. Как только я домой вернулся, так сразу папоротники и посадил. Теперь они у меня разрослись, я их всем раздавал. Да только ничем не докажешь, что это настоящие папоротники каменноугольного периода. И в этот раз остался я без доказательств.

   - А как же стрекоза? – Разом спросили его Маша и Ануш.

   - Стрекозу мне до сих пор жалко. Больше всех она пострадала. Только я домой вернулся, сразу пошёл за ведром и лопатой, чтобы папоротники посадить. А стрекозу так во дворе оставил под спецовкой. Думал, никуда она не улетит, сейчас же меньше кислорода в атмосфере, чем в палеозое. Потому такое крупное насекомое просто не сможет взлететь. Пока я в сарай ходил, лопату брал, да искал подходящую коробку для стрекозы, пропали мои усилия даром, и остался я без доисторических сувениров. Только вернулся, смотрю, сидят рядом с моей курткой две соседских кошки и облизываются. Спецовка, конечно, пустая, только вокруг обрывки крылышек валяются. Соседка моя развела котов и не кормит. Потому они бегают по дворам, хватают всё подряд. Вот так, а стрекозу мне до сих пор жалко.

 Степанович собирался было уходить, но подняться не успел, как тут же сел обратно. Где-то, на западной окраине города послышался глухой разрыв артиллерийского снаряда, потом ещё один, потом снова и снова. И с каждым разом всё громче и громче. Стреляли с западной стороны, за территорией бывшего аэропорта. Это безошибочно по звуку определили все сидящие в кафе.

   - Господи, когда же это закончится?! – Ануш всхлипнула раз, другой, а потом начала захлёбываться как от нехватки воздуха.

   - Эй! Аня, Аня, ты что!

 Степанович налил ей воды, Кирилл обмахивал салфеткой, пока Ануш копалась в сумочке, ища таблетки. Блестящая пластинка никак не попадалась ей в руки, всё время норовила попасть между пудреницей, расчёсками и другой мелочью. Наконец, она вытащила таблетку, медленно разжевала, запивая водой. Понемногу, истерика у Ануш прекратилась, и она смущённо стала вытирать глаза, стараясь не размазать угольно-чёрную тушь.

   - Ну, что ты, Аня, нельзя же так. Держаться надо, - сказал ей Виктор. – Посмотри лучше на молодёжь. Он указал на Машу, которая, казалось, менее других из компании, испугалась стрельбы. Как только раздались взрывы, она вдела наушники и включила в смартфоне музыку, да так громко, что всем стали слышны звуки арфы и песня. Текст её совсем не подходил обстановке, и казался сказочной эльфийской мелодией, чуждой окружающей обстановке:

    « Ах, иначе в былые года колдовала земля с небесами, Дива –дивные зрелись тогда, чуда чудные деялись сами…»

    - Аня, ты бы поскорее к врачу сходила, сама знаешь, что может быть. А так, как сейчас, нельзя, ведь у тебя дети. А кто теперь им поможет, так что держись.

 Действительно, Ануш и её двум сыновьям помочь могла только она сама. Шесть лет назад у её мужа случился первый инфаркт. После того, как он разбирал развалины собственного дома, в который попало снарядом от Града. Потом, когда думали, что он уже поправился, случилось новое несчастье. В прошлом году, осенью, он увидел по новостям, как беженцы из Карабаха выкапывают из могил гробы своих предков, чтобы увезти подальше от новой войны. Среди них были и его дальние родственники. Ночью, после того, как у мужа заболело сердце, Ануш успела вызвать скорую. Приехать врачи тоже успели, а вот довезти до больницы уже не смогли.

   - Да, схожу я, прямо завтра пойду, - сказала Ануш. – Завтра понедельник, на рынке выходной, вот я соберусь и пойду.

   - Смотри, я на следующей неделе зайду и проверю, была ты в больнице или нет, - Виктор сказал ей таким тоном, каким много лет назад проверял у школьницы Ануш домашнее задание по физике. – Я тебе давно уже говорил – бери пример с молодёжи! Думаешь, Маше легче, чем тебе? Неизвестно, кому из них было легче.

 Может быть, Маше и было легче. Ведь в юности, когда тебе всего девятнадцать лет, все несчастья кажутся не такими уж и серьёзными. А может быть и нет. Четыре года назад у Маши погиб отец. Они с матерью, которая работала бухгалтером в одном из отделений местного оператора связи, остались одни. Маша, как дочь погибшего ополченца, поступила в университет на бюджет. Сейчас она училась на втором курсе, а по выходным работала в кафе.

   - А ты на каком факультете учишься, Маша? – Спросила у неё Ануш.

   - На журналиста, - кивнула ей Маша.

   - Без работы не останешься, - согласилась Ануш. – На твой век новостей и горячих точек хватит.

 Маша вытащила из уха один наушник, и не переставая слушать музыку, спросила: - А можно я о ваших историях у себя в блоге напишу?

   - Пиши, не жалко - сказал ей Степанович. – Только не знаю, будет ли это кто-нибудь читать. Никто нам не верит, сама видишь.

   - Я всё равно напишу.

 Маша выключила музыку, и принялась было убирать чашки и стаканы со стола. Тем более, что стрельба за городом уже затихла, и можно было расходиться по домам. Но Виктор остановил её.

   - Знаете, есть у меня ещё одна история. Я её раньше никому не рассказывал и доказательств не показывал. Сейчас поймёте, задержитесь ещё минут на десять. Помнишь, Степанович, мы тогда с тобой много спорили о том, что это был за феномен в метро. Мы правильно поняли, что это нарушение нормального соотношения между временем и пространством. Но только проваливались люди не в прошлое, а в параллельные миры. А их, как известно, бесконечное множество. Я тогда попал в один такой, после того, как в метро спустился. Так и понял я тогда – это был параллельный мир, мир аналогичный нашему, но не тождественный. Виктор достал телефон и положил его на стол, так, чтобы все было хорошо видно. И продолжил рассказывать. - Это случилось уже после того, как ты стрекозу притащил. Я тебя послушал, и на каждую смену в шахту стал телефон брать. И вот однажды он мне пригодился. Вышел я значит, как со всеми случалось, и попал в разрыв времени- пространства. Сначала я даже и не понял, что со мной что-то приключилось, ведь смотрю и вижу перед глазами всё тот же наш террикон. А потом понял, что мир здесь не наш. Аналогичный но не тождественный . Вот, смотрите! Это я видео со смотровой площадки террикона заснял, уже во второй телефон с тех пор его перекидываю. Виктор открыл один из видеофайлов. Перед глазами зрителей поплыли картинки, знакомые им с детства, но отличающиеся как новая пара от сношенных туфель. Сначала перед глазами мелькнуло лицо Виктора, тогда он был на десять лет моложе. А потом вход в станцию метро, которое работало здесь уже не первый год. Дальше пошли кадры, снятые со смотровой площадки. Там не было заброшенных домов, разрушенных зданий, дворы которых зарастали кустами. Наоборот, было много новостроек. Степанович и Кирилл даже разглядели новое здание своей конторы, которую и не думали закрывать. На месте парка с ржавыми качелями, которые постепенно растаскивали на металлолом, стоял новый детский центр с бассейном и стадионами. - А вот я там и схемку метро прихватил, - сказал Виктор. – В качестве доказательства. Смотрите, заламинировал её и ношу с собой. Он положил на стол блестящий кусок бумаги, на котором была нарисована схема донецкого метро, которое так и не смогли построить в реальности. Всем стало понятно, что они смотрят на материальные свидетельства из мира, в котором не было кризисов последних тридцати лет.

   - А что же ты там не остался? Спросил у него Степанович.

   - Ну, а что мне там делать? Ведь там наверняка живут другие мы, наши аналоги, там я могу встретить и себя самого.

 Да, там наверняка жили совсем другие мы, люди, которые не сталкивались с катаклизмами на протяжении многих лет. Они прожили совершенно иную жизнь. Там, наверное, Ануш, жила в том городе, где и родилась. Молодые геологи приходили проведать своих коллег-пенсионеров. Маша встречала с работы отца. И в параллельном, ином мире она всё также мечтала стать журналистом, только не военным корреспондентом, а писать о премьерах в театре. И хотя рассказ о параллельном мире, мире, аналогичном нашему, но не тождественном, был таким же фантастичным, как и все остальные байки, почему то я в него тоже верю. Ведь должна же существовать реальность, в которой всё у всех сложилось хорошо.

Похожие статьи:

Рассказы → Чудовищная история

Рассказы → Я – Справедливость

Рассказы → Второй шанс

Рассказы → Этот мир...

Рассказы → Девочка с лицом Ника Кейва