Никто уже точно не помнил, почему нужно уважительно относиться к ведьмам. Просто знали, что только так, а иначе… На “иначе” обычно люди многозначительно замолкали и внимательно смотрели в глаза собеседника, позволяя ему придумать свою версию этого загадочного “иначе”, так сказать, руководствуясь собственной фантазией. Всевозможные истории бытовали так долго и были так разнообразны, что даже при большом желании люди бы не смогли разобраться, где выдумка, а где правда. Так что с течением времени ведьмы стали восприниматься как боги, – но не те, которые где-то там далеко, а такие боги-соседи, которые завсегда готовы помочь (хоть и любят при этом поворчать).
Конечно, у каждого народа (что уж там, в каждом селении) ведьмы отличались друг от друга разными силами и умениями, но в одном сходились абсолютно все – верным признаком ведьмы является её коса. И каким бы ни было странным это поверье, стоило заметить, что у всех ведьм были длинные, густые волосы, неизменно заплетённые в косы (способ плетения косы даже стало фирменным знаком некоторых ведьмовских семейств). Как и их хозяек, человеческая молва наделила эти причёски волшебными свойствами: например, люди считали, что падающие звёзды отдыхали в ведьминых косах, набираясь там сил снова светить на ночном небе. И чем больше звёзд могла уместить ведьмина коса, тем сильнее была ведьма. И подобных баек люди напридумывали очень много – что-что, а это они делали с большой охотой.
Энит была взрослой и мудрой ведьмой, – как-никак ей было уже 6 лет – и во всякую чепуху со звёздами в волосах она не верила. Тем более, что госпожа Ива, обучающая девочку ведьмовским премудростям, ничего по этому поводу не говорила. Хотя большую часть жизни госпожа Ива только тем и занималась, что болтала обо всём и со всеми. Так что Энит лишь высокомерно пофыркивала, когда кто-то из жителей их деревни начинал рассказывать небылицы о ведьмах, и даже иногда хихикала над особо невероятными фантазиями. Но иногда, в самые звёздные ночи, девочка наблюдала за небом, надеясь увидеть падающую звезду и пообщаться с ней. А может даже предложить отдохнуть в волосах. Эту мечту Энит бережно хранила в глубине своего маленького детского сердца, всячески отрицая в действительности.
Как бы то ни было, жизнь ведьмы была наполнена массой событий, пусть и более обыденной, чем представлялось другим людям. Сегодня, например, Энит вместе с госпожой Ивой должны были заняться сбором и сортировкой лекарственных трав, приготовить различные притирки для людей и животных, задобрить соседского домашнего духа, наплести узелков на удачу и ещё многое другое. Уль, сын деревенского головы, сказал, что это называется “рутина”. Что значит это слово, Энит не знала, но звучало оно, по её мнению, как-то обидно, и делало всю их работу с госпожой Ивой обычной, лишённой магичности. Вообще, Уль знал много непонятных слов: то ли оттого, что ему уже было 11 лет (а всем известно, что после 10 лет каждый ребёнок постигает некие тайные знания), то ли потому, что перечитал все-все книги в их деревне – аж целых 5! Тем более, что «Великую энциклопедию Правобережья» можно считать за две книги, а то и за три. Энит сама подумывала почитать что-нибудь, кроме книги с рецептами, но госпожа Ива, как и остальные жители деревни, со скептицизмом относилась к чтению, особенно если оно, в свою очередь, не касалось работы. Но с другой стороны, Энит понимала, что, используя непонятные и сложные слова, могла бы доказать задаваке Улю, что магия очень интересна и что он мог бы почтительнее относиться к древним силам, а то в местном пруду на одну лягушку может стать больше!
В любом случае, Энит решила отложить все свои мысли по поводу вредных мальчишек и небылиц о падающих звёздах в сторону и заняться чем-то более важным. А именно подготовкой к своему первому ведьмовскому экзамену. Обычно его сдавали после 8 лет, но госпожа Ива полагала, что её ученица уже готова к подобному испытанию. Проблема была в том, что Энит так не считала. Настолько “не считала”, что почти каждую ночь ей снились кошмары, и в них девочка неизменно терпела неудачу на экзамене. Поговорить же с наставницей маленькая ведьма не могла: госпожа Ива не поощряла какие-либо отношения, кроме рабочих; родные Энит находились в более чем неделе пути, а летать на метле девочка пока ещё не умела. Чтобы хоть как-то избавиться от гнетущих мыслей, маленькая ведьма стала при любой возможности уходить в лес, подолгу гуляя или сидя на берегу лесной речушки, стараясь, как это называла госпожа Ива, постичь гармонию и дышать с природой в унисон. Что значили слова “гармония” и “унисон” не знала даже сама госпожа, но когда-то так выразился заезжий маг, и старушка посчитала, что подобная фраза добавит ей веса в глазах местных жителей и среди товарок. Стоит заметить, она не прогадала.
Энит по своему обыкновению сидела на берегу речки и смотрела на стремительно бегущую воду. Мысли её занимала предстоящая ярмарка, что должна была начаться через два дня. Девочка всегда обожала Осеннюю ярмарку: это событие торжественно оповещало о начале осени, приезжала масса интересного люда, привозили разные диковинки, устраивались представления и игры. В общем, ярмарочные дни радовали как детей, так и взрослых. Но не в этот раз. По крайней мере не для маленькой ведьмы. Сразу по окончании празднеств Энит ждал ненавистный экзамен, и ожидание этого дня портило скорый праздник. Конечно же, Энит пыталась подготовится к экзамену, но каждый раз её мысли уносились в сторону ночных кошмаров и сосредоточиться на учёбе не выходило. Как и не выходило заниматься ведьминской работой: всё валилось из рук, рецепты и назначения путались, ингредиенты собирались не по правилам, готовящиеся отвары постоянно “убегали” – в общем, в эти дни Энит мало что делала полезного для себя и окружающих. И в этот раз маленькая ведьма предавалась бы невесёлым мыслям, но ей сам наглым (и довольно шумным) способом помешали. Из ближайших кустов, тихонько бурча себе под нос, вывалился не кто иной как Уль. Энит поморщилась: уж кого-кого, а вот только его тут и не хватало! Девочка неприязненно посмотрела на нарушителя своего неспокойствия, но он лишь деловито отряхивался от листвы, игнорируя всё и вся. За эту способность вести себя как ни в чём не бывало Энит не любила Уля и, честно признаться, завидовала ему. Но об этом девочка никогда не скажет, даже если ей посулят мешок орехов в меду. Разве что за два.
Наконец, закончив приводить себя в порядок, Уль обратил свой взгляд на юную ведьму. Как-то странно обратил, заметил бы наблюдательный человек. Так, как обычно смотрят люди на кого-то, к кому хотят, но не знают с какой стороны подступиться. Но Энит давно не высыпалась, постоянно думала об экзамене и была не самой внимательной девочкой по своей природе, так что во взгляде Уля она не замечала ничего необычного. Поэтому никак не помогала мальчику в его сложном деле. Парнишка начал слегка покачиваться с пятки на носок, таким образом собираясь с мыслями и набираясь решимости. Но если мысли как-то и собрались, и даже организовались в определённом порядке, то вот решимость не приходила. Она попросту предоставила мальчику выкручиваться самостоятельно. Причины такого подлого поведения со стороны решимости Уль не понимал, но делать что-то надо было. Иначе он снова промолчит, а то и заденет малютку-ведьму. Так что парнишка ещё немного пораскачивался. Потом что-то долго и внимательно разглядывал на небе. Затем с озадаченным видом почесал макушку. Скорее всего, мальчик мог так делать до скончания времён, но Энит не отличалась таким уж долгим терпением, да и после всех этих приготовлений понять, что Уль пришёл неспроста, мог даже болотный гоблин (а эти товарищи никогда не отличались умом и сообразительностью).
– Чего тебе, Уль? – подражая госпоже Иве, скрипучим голоском спросила девочка.
– К чему такой вопрос? – мальчик попытался изобразить удивление, но актёрским мастерством боги его явно обделили. О чём, кстати, знала вся деревня. И близлежащий посёлок. И даже соседний городок.
– Ты настолько громко молчишь, что оглохнуть можно, – Энит скорчила недовольную гримаску. – Либо говори зачем пришёл, либо уходи – не видишь, я страдаю!
– Разве это не плохо? Я хотел сказать, что никому ведь не нравится страдать или чувствовать что-то неприятное, – немного помявшись, парнишка таки сел рядом с юной ведьмой.
– Каждая уважающая дама должна хотя бы раз в день страдать, испытывать щемящую тоску или пустоту внутри. Иногда даже непонимание со стороны других людей. Ну, так госпожа Ива говорит, так что я делаю всё правильно.
– Боюсь даже спросить, что должен делать уважающий себя мужчина.
Энит с жалостью взглянула на мальчика:
– Поверь, к этому знанию ты явно не готов.
– Да уж, приберегу этот вопрос до лучших дней, – Уль насмешливо фыркнул. И внезапно осознал, что с Энит Картер не так страшно и трудно разговаривать! Это открытие настолько поразило его, что он снова замолчал. Благо, на этот раз молчание вышло совсем не тягостным, а даже немножко уютным. – Знаешь, я терпеть не могу занятия по музыке.
– Это все знают: когда ты поёшь, у коров молоко пропадает, а куры нестись перестают, – заметила Энит. Уль смущённо потёр нос.
– Вообще-то, я так не специально делаю – мне просто медведь на ухо наступил. А тут ещё и петь постоянно заставляют, смеются все потом. Позор, одним словом.
– Грустно, конечно, но деревне от этого не легче, – маленькая ведьма немного помолчала и добавила: – Курам с коровами тоже.
– Так, это к делу не относится! Я хотел сказать, что даже начал бояться уроков пения, зная, что меня ждёт неудача, все будут смеяться надо мной и дразнить. И тогда я просто перестал ходить на эти занятия, и все мои страхи пропали.
Дети снова замолчали. Где-то зачирикали. Энит, нахмурясь, что-то обдумывала.
– Хочешь сказать, раз мне страшно, то я могу просто бросить то, что вызывает страх? – очень медленно, чтобы шустрая мысль никуда не убежала, произнесла Энит.
– Я имел в виду, что в моём случае такой вариант подходил, – торопливо заговорил Уль. Смутная тревога потихоньку стала охватывать мальчика – кажется, разговор стал принимать нежелательный поворот. Птичье пение не прекращалось, наоборот, неизвестная пичуга надрывалась всё сильнее и сильнее.
– И? Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Понимаешь, мне было бессмысленно ходить и учиться петь: ни голоса, ни слуха, ни прочих способностей к музыке у меня нет.
– Ты же в совсем другой ситуации!
– По-моему, ты ошибаешься, Уль, – еле слышно сказала Энит. – Не выйдет из меня ведьмы: я не могу разговаривать с животными, стихии меня не слушаются, снадобья целебные выходят через раз да и то не особо целебные, я растяпа и неумеха. Даже звёз…, – девочка резко умолкла и украдкой вытерла маленькую слезинку. – Только что и есть длинная косица, и то вся неказистая.
Уль поражённо молчал. Он даже не представлял, что такая кроха может настолько сильно переживать и сомневаться в себе. Стандартные слова утешения и поддержки застряли в горле, и мальчик лишь сочувственно смотрел на юную ведьму. Тишина снова окутала детей своими мягкими руками, не умолкала только неугомонная птица.
Энит неожиданно вскочила и куда-то побежала. Чуть помедлив, Уль бросился вдогонку, но далеко не продвинулся: ветки цеплялись за одежду и хлестали по лицу, травы опутывали ноги, а корни деревьев самым подлым образом подставляли подножки! Пока парнишка с трудом (и завидным упорством) пробирался через чащу, маленькая ведьма добежала до домика госпожи Ивы, вихрем пронеслась по лестнице и закрылась у себя в комнате. Сдерживаемые слёзы крупными горошинами покатились по щекам девочки, но отступать от своего плана она не собиралась. Даже если это разобьёт ей сердце и она никогда уже не будет счастливой. О том, что её поступок может разбить сердце госпоже Иве или кому-то ещё, Энит совсем не подумала. Печаль и жалость к себе требовали упиваться только собственным горем и считать себя очень несчастной. А когда тебе 6 лет, драма разрастается до мировых масштабов.
Постояв и поплакав немного, девочка начала потихоньку собираться. Расстелив на кровати небольшой отрез ткани, Энит укладывала на него всё, что может пригодиться в её путешествии: новые крепкие ботинки, пару рубашек, маленький букетик засушенных цветов, перевязанных ленточкой, несколько красивых и блестящих камешков, гребешок, кусочек мыла и маленькое полотенце. Что-то быстро обдумав, маленькая ведьма отошла в угол комнаты, присела, отогнула старую доску и достала маленький мешочек – это были её сбережения для Осенней ярмарки. Справедливо рассудив, что раз попасть на праздник ей не судьба, да и в принципе она больше не вернётся в этот дом, то лучше использовать эти монетки в путешествии. Пусть Энит и была маленькой девочкой, но она была весьма практичной маленькой девочкой и прекрасно знала, что кров и еда чего-то да стоят. Причём, на пути в другие поселения эти самые ночлег и еда стоят в несколько раз больше, чем в деревне или городе. Уложив всё получше, малютка спустилась на первый этаж и заглянула на кухню – на столе лежало немного оплаты за ведьминскую работу: головка сыра, парочка пирогов да пучок петрушки. Не самые изысканные яства, но тоже очень ничего. К своим пожиткам Энит добавила пирог и кусок сыру (петрушка, увы, для утоления голода не очень-то годилась). Завязав ткань поплотнее, девочка закинула узел на плечо и вышла из дома через чёрный ход – тот как раз выходил в сторону моста.
На прощание Энит посмотрела на старый дом госпожи Ивы, целых два года служивший домом и для неё. Сердце на секунду сдавило, пару слезинок скатились по щекам, и девочка отправилась в путешествие. Перейдя Старый мост, оказываешься на дороге в зажиточный приморский город, жизнь в котором так и кипела. Энит рассчитывала на то, что как раз именно в таком месте лишние руки никогда не бывают лишними (с понятием “каламбура” малютка ещё не была знакома) – всегда будет нужна подавальщица, горничная или помощница швеи. Другое дело, что маленькая ведьма не горела желанием устраиваться на подобные работы. Душа не лежала. Но раз она отказалась от своей прошлой жизни, то иного выбора у неё нет.
Обуреваемая подобными мыслями, Энит без устали шагала по хорошо проезженной дороге, не обращая внимания ни на что, разве что под ноги глядела. И, как оказалось, зря. Чуть в стороне от дороги стоял указатель, где мелким и не очень аккуратным почерком было написано, что в лесу завелось чудовище и что, направляясь в город Риф, необходимо обойти этот самый лес. Но Энит не видела этой надписи, так что просто шла по тропе напрямик через лес. Девочка прошла довольно приличное расстояние, когда начало смеркаться, а на неё так никто и не напал. То ли чудище было сытое, то ли издохло с голоду – тут наверняка не скажешь. Присмотрев симпатичный пенёк для отдыха, маленькая ведьма устроила себе привал. Перекусив пирогом и сыром, девочка почувствовала, как на неё навалились усталость и переживания этого дня. Энит свернулась калачиком на пеньке, положила под голову свой узелок и заснула. На удивление, девочке ничего не снилось. Просто целебный сон, так необходимый для уставшего ребёнка. Но со временем сквозь сон Энит стала различать какой-то неприятный звук, как будто кто-то очень плохо играл на очень плохом рожке. Вой то приближался, то удалялся, но не замолкал. Юная ведьма старательно пыталась спать, продлевая волшебные мгновения отдыха, но некто не сдавался, а даже наоборот – всё сильнее и сильнее выл. Наконец, не выдержав такой пытки, Энит, пыхтя, что недовольный медведь, которого очень невовремя разбудил охотник, начала искать источник противного звука. На это действие пришлось потратить уйму времени, так как источник воя не сидел на месте, а быстро двигался. Но девочка проявила завидное упорство и без устали шла к намеченной цели, а именно: найти орущего и сделать так, чтобы он не орал. Желательно навсегда. Желательно самым жестоким способом. Да, в этот момент от маленькой шестилетней девочки в Энит мало что осталось, была лишь одна разгневанная ведьма.
И как бывает, старания Энит были вознаграждены: она нашла нарушителя спокойствия. Или нарушительницу. На деле было очень трудно сказать, он это или она, так как светящиеся летающие шары редко обладают какими-либо гендерными признаками. Маленькую ведьму это не особенно волновало. Какая разница, в конце концов, кого бить? Главное, чтобы было куда бить.
Приблизившись к орущему шару, девочка громко прочистила горло. Реакции не последовало – летающая голова продолжила своё неторопливое движение. Энит снова подошла поближе и снова прочистила горло. Тот же ответ. Осознав, что вежливость в данной ситуации не поможет, малютка решила действовать более решительно. А именно обогнала летающий шар, встав у него на пути. И эта тактика сработала: светящаяся голова остановилась и нерешительно стала поскуливать.
– Ну? – грозно сопя, спросила Энит. Голова лишь беспомощно открыла рот – помимо рта, у головы был тонкий длинный нос и круглые глаза. Не такие, конечно же, как у человека, – вся голова состояла из сияния и была золотистого цвета – а на свой светящийся манер. – Что, сказать нечего? Зато у меня есть: Не. Смей. Орать. Когда. Я. Сплю.
Голова снова открыла рот, то ли чтобы снова заорать, то ли чтобы сказать что-то в противовес, но потом замерла, задумавшись о чём-то своём (с открытым ртом, на минуточку). Посмотрев внимательно на девочку, голова осторожно предположила:
– Мамзеля, а вы не вёдьма ли? – голос у головы был редкого сочетания: тонкий и скрипучий. А ещё она странно говорила – “вьодьма” – это же надо так сказать!
Внезапно Энит растеряла весь запал – неизвестное существо напомнило ей о больном. Девочка даже поморщилась.
– Уже нет.
– Это кяк это? – голова в недоумении приподняла брови. Вернее, то, что было вместо бровей. – Вёдьмой нельзя не стать, если ты уже быть ёя!
Малютку настолько сильно поразило эта глубокая фраза, что ей пришлось подумать над смыслом сказанного.
– Я никакая не ведьма, – тихонечко прошептала девочка. – Я не прошла экзамен и…
– Зайвалила? – голова сочувственно посмотрела на свою собеседницу.
– Хуже. Даже не попыталась сдать, – Энит вдохнула поглубже и со всей решимостью, на которую способна шестилетняя девочка, высказала вслух давно блуждавшие мысли: – Настоящая ведьма не будет бояться какого-то там экзамена, на ней лежит ответственность о её людях. Именно это должно волновать хорошую ведьму. Я же просто сбежала при первой возможности и совсем не подумала о других: о госпоже Иве, Уле, жителях деревни. Я маленькая глупая девчонка, вот кто я – никакая не ведьма!
Терзавшее Энит чувство вины наконец вырвалось на свободу в виде крупных, с добрую горошину, слёз. Некрасиво раззявив рот, девочка самозабвенно рыдала, выплёскивая наружу всё то плохое, что в ней накопилось за последние дни; всё то, что она вынашивала в последний месяц; всё то, что у неё появилось за время учёбы у госпожи Ивы. Маленькая ведьма больше не сдерживалась, и это было самым её лучшим решением за долгое время (если не за все шесть лет). Летающая голова обеспокоенно кружила вокруг девочки, что-то сочувственно булькала и явно мечтала оказаться подальше. Именно мельтешение и привело Энит в чувство – у ведьмы может быть стресс (что это значит, девочка уже традиционно, не знала, но госпожа Ива всегда говорила так, а после опрокидывала стаканчик какой-то густой и остропахнущей настойки), но мир от этого вертеться не перестаёт! Надо приниматься за работу. Кое-как справившись со слезами и соплями, – куда же без них? – малютка аккуратно села на землю, поправила подол платья, чинно сложила ручки на коленях и только тогда обратилась к светящейся голове.
– Прошу простить меня за это небольшое... э-э.… недоразумение. Мне показалось, Вы немного заблудились, и я с удовольствием помогу Вам найти верный путь, – всё таким же светским тоном продолжила Энит. Немного подумав, улыбнулась – в нашем мире лишней улыбкой ты уж точно никого не обидишь.
Голова ещё немного помялась, но всё же заговорила:
– Пойнимаете, я усталь светить. Очень усталь! Это тайкая работа тяжкая, тайкая тяжкая: ни минутки отдыха, ни секундочки, – голова всхлипнула и по светящейся золотой щеке скользнула слезинка. – Благо наконец найступил мой отпуска, и я спустился сюда. Но это мой первый отпуска, я зайблудяйса и кружу тута, и кружу, и кружу…, – пришелец судорожно вздохнул и разрыдался. Слёзы хлынули маленькими светящимися струйками, как из фонтанчика.
На мгновение в голове у девочки промелькнула мысль, о том, как интересно устроен мир: сначала ты плачешь и тебя успокаивают, а спустя секунду – ты успокаиваешь того, кто оказал тебе поддержку. «Наверное, это и есть «ирония», – подумала Энит.
– И вы совсем-совсем не знаете, где находится место вашего отдыха?
– Я знаю! У вёдьмы на косе, – с непередаваемой гордостью сообщила голова.
– Вы – звезда?! – в этот момент Энит с грустью осознала, что ничегошеньки она в этом мире не понимает – чувство прекрасного матушки-природы явно за гранью её разумения. – Слышь, звезда, – прекрасные мечты и фантазии, связанные с легендами о звёздах, с тихим звоном разбивались у девочки в голове, так что про вежливость Энит как-то подзабыла, – тебя как зовут-то?
– Тре-э-эвис, – звезда с некоторым испугом посматривала на свою собеседницу. Хотя, вернее будет сказать «посматривал».
Тревис. Звезда по имени Тревис. Учитывая события последних дней, Энит казалось, что хуже уже быть не может, но жизнь явно припрятала парочку тузов в рукаве. Теперь же мечты и фантазии просто с оглушительным бабаханьем взрывались под разудалый аккомпанемент внутреннего голоса. «И об этом ты мечтала? Ну, какая ведьма, такая и звезда, хы-хы-хы». Почему внутренний голос смеялся именно «хы-хы-хы», девочка совсем не понимала. Но учитывая абсурдность последних событий, Энит решила, что лучше просто не обращать на это внимания. В конце концов, у неё есть дела и поважнее: надо вернуться обратно в деревню, попросить прощения у госпожи Ивы, приступить к сдаче экзамена и как-то умудриться получить удовольствие от Осенней ярмарки. Куча дел! Но ведь и просто бросить в лесу звезду она тоже не может, не по-ведьмински это… Бедолага и так настрадался, и что поделать, если Тревис не выглядит так, как себе представляла Энит – его вины в этом нет. Ведьма должна помогать каждому, таков её долг.
– Тревис, – мягко произнесла малютка, – мне очень жаль, что тебя не встретили должным образом у нас. Я собираюсь вернуться к своей наставнице – уж она сможет тебе помочь. У неё такая коса, о-го-го! Но а пока я могу лишь предложить свои услуги. Понимаю, у меня ещё нет официального статуса ведьмы, но на правах ученицы и так как здесь всё равно никого больше нет, мне думается, что позволительно будет взять такие обязанности на себя.
– Что вы, что вы! Я всё пойнимать и на всё сойгласен. Лишь бы отдахнуйт, – жалобно проговорил звёзд (или всё же правильнее звезда?).
Энит ласково улыбнулась и, приподняв косу, отвела её в сторону, гостеприимно приглашая Тревиса спрятаться там. Звезда подлетел поближе, что-то пробормотал, с каким-то пищащим звуком уменьшился, и спустя мгновение девочка почувствовала, что её коса стала чуточку тяжелее. Не сказать, что ощущения были неприятными, скорее непривычными. Маленькой ведьме понравилось. Девочка осторожно встала, покружилась на месте и сделала несколько пробных шагов.
– Тревис, ты как, в порядке?
– Всё в поряйдке, – тихо и очень довольно проговорил звезда. Его голосок доносился со стороны левого уха – видно, где-то там маленький Тревис и находился.
Ведьма-малютка не торопясь отправилась на поиски своего лежбища. На удивление, обратная дорога заняла совсем мало времени. Возможно, это было связано с тем, что девочка стала лучше ориентироваться в лесу, или из-за того, что даже уменьшенный Тревис светился, и всё было видно. А может даже с тем, что как только звезда забрался на голову к Энит, маленькая ведьма испытала странный прилив уверенности в себе и в правильности происходящего. Госпожа Ива учила, что ведьма должна прислушиваться к своим ощущениям, доверять им и поменьше болтать о них. Зачем делать последнее Энит не понимала, но её наставница явно знала, о чём говорила.
Добравшись до места своей ночёвки, девочка всё собрала и отправилась в обратный путь. Всё равно спать не хотелось, а ждать рассвета попросту не имело смысла – света от Тревиса было вполне достаточно. Сама того не замечая, с каждым шагом Энит шла всё быстрее и быстрее, спеша домой. От этого сладкого слова «дом» в груди как будто поселился маленький тёплый комочек счастья. Маленькая ведьма даже и не думала, насколько она привязана к своей деревушке, её жителям, к госпоже Иве и, что там скрывать, к Улю. Это был её мир, пусть привычный и иногда скучный, но при этом самый любимый и родной. Маленькие, шустрые ножки несли кроху-ведьму в нужном направлении, а в это время девочка стала снова обращать внимание на детали, которые нас окружают и которые мы так мастерски игнорируем. Например, что в лесу появилось какое-то подобие тропинки, хотя днём ничего подобного не было; или что кустики и маленькие деревца вроде как отклонялись в стороны, если она шла рядом; казалось, что деревья подбирают под себя корни, боясь того, что девочка может споткнуться. Энит пыталась понять, отчего так происходит, но ничего в итоге и не надумала. «Спрошу у госпожи Ивы, уж она-то всё знает», – решила маленькая ведьма.
Но какой бы решительной не была Энит, усталость, стресс и малая выносливость дали о себе знать – почти на выходе из леса ноги у девочки сами собой подкосились и она, к своему удивлению, обнаружила себя сидящей на траве. Философски решив, что всё за раз не сделать, малютка-ведьма доела остатки своих припасов и залезла под широкие ветки большой ели, где было сухо, тепло и мягко от прошлогодней хвои. Устроившись поудобнее, Энит довольная закрыла глаза и стала засыпать. Судя по раздающемуся у её уха тихому сопению, Тревис тоже решил не терять зря время и насладиться своим отдыхом в полной мере. Засыпая, маленькая ведьма напоследок подумала о том, что завтрашний день пусть и будет сложным, но она как-нибудь справится с этим.
Проснувшись утром, Энит с неудовольствием отметила, что знатно разоспалась – учитывая все её планы, это было непозволительной роскошью. К тому же с непривычки болели ноги, что ещё и замедлило дальнейшее перемещение. Энтузиазм и оптимизм вчерашнего дня несколько померкли, на первый план снова вышли страх и неуверенность. Лишь бодрый голосок звезды, радующегося новому окружению, как-то поддерживал девочку. Грызя на ходу корочку от пирога, кроха шла по дороге и лениво переговаривалась с Тревисом. Звезда всему удивлялся и засыпал девочку массой вопросов, причём не особенно интересуясь ответами. Энит это даже позабавило. Девочка и звезда наконец добрались к указателю, где и решили немного передохнуть. На этот раз малютка-ведьма заметила предупреждающую надпись и немало удивилась:
– Оказывается, мы с тобой были в опасности! Надо же – чудище… Отродясь не водилось в этих лесах, – девочка даже задумалась, кто в принципе водился в этих лесах и пришла к неутешительным выводам, что крупнее белки никого и нет.
– Да, ойчань повейзло, – фальшиво протянул Тревис. Но поняв, что обманщик из него никакой, честно признался. – Это я чуйдовище.
– Не удивительно – ты же так орал, – захихикала маленькая ведьма. – Ладно-ладно, не дуйся! Я бы и не так кричала, если бы оказалась в твоей ситуации, – девочка примирительно погладила себя за ухом. Звезда довольно замурлыкал.
Дальнейший путь проходил в спокойной и дружеской обстановке: Тревис оказался очень интересным собеседником, Энит лишь успевала задавать нужные вопросы. Но были темы, которые одинаково волновали как и земную девочку, так и небесного жителя. Знакомство со звездой всё больше и больше радовало малютку, более того, она считала это невероятным везением и даже, глубоко внутри, благоволением богов. Правда, каких именно, маленькая ведьма не знала, так как никто наверняка не знал, какие боги покровительствуют ведьмам, маленьким девочкам и даже маленьким ведьмам. Энит лишь верила, что это просто хорошие и добрые боги.
Когда показались первые деревенские домики, девочка устало вздохнула: ноги ныли, живот сводило от голода, хотелось пить и кружилась голова. Где-то в груди появился комок тревоги, с каждым шагом становившийся всё больше и больше. И тем не менее, Энит упорно шла к дому госпожи Ивы. Тревис шептал что-то бодрящее, пытаясь хоть как-то поддержать малютку, но девочка лишь слабо улыбалась и молчала.
Госпожу Иву маленькая ведьма встретила возле дома – старшая ведьма ухаживала за цветами, что-то недовольно бурча себе под нос. Заметив девочку, она сощурилась, помолчала, вытерла руки о передник и ничего не сказала. Просто подошла и обняла свою подопечную. Крепко-крепко. Да так, что у Энит затрещали все косточки, но она не проронила ни звука, наслаждаясь объятиями и вдыхая родной запах наставницы. Девочке очень хотелось плакать, но как истинная ведьма, малютка сдерживалась, пытаясь быть спокойной и непоколебимой. Удавалось с трудом, не то что госпоже Иве – та просто мастерски владела своими мимикой и жестами, лишь в редкие мгновения позволяя себе некоторую вольность.
– Натворила же ты делов, голубушка, – сказала ведьма-наставница, распрямившись. – Не надо, потом поговорим, сейчас пойдём в дом. Как мне кажется, ты чертовски голодна!
Энит не стала что-либо говорить, лишь молча проследовала за госпожой Ивой в дом, устроилась за обеденным столом поближе к печке, съела две тарелки густой бобовой похлёбки и несколько ломтей свежего хлеба, помылась, переоделась в чистое и устроилась в своей уютной постельке. И за это время ученица с наставницей не сказали ни слова. Им вообще было удобно и приятно молчать вместе. Но время для разговора все же пришло. Госпожа Ива вошла в комнату Энит, поближе придвинула стул к постели девочки и села. Немного посидела, размышляя, с чего бы в первую очередь начать.
– Твой поступок… Твой поступок напугал меня, – женщина резкими движениями рук расправила передник на коленях. – Точнее будет сказать, я испугалась за тебя: маленькие девочки, будь то ведьма или фермерская дочка, не должны никуда ходить в одиночестве. Не имеют права, не побоюсь этого сказать! И всегда думала, что уж ты-то знаешь это и даже больше – разделяешь, – госпожа Ива воинственно сверкнула глазами. Энит хотела возразить, но старшая ведьма протестующе взмахнула рукой. – Ну уж нет, голубушка, давай-ка я всё выскажу, а отвечать будешь после!
Маленькая ведьма лишь кивнула: наставница имела право на неё злиться. И дать ей выговориться первой было самым малым, что могла сделать кроха ради неё.
– Я так за тебя испугалась, – тихо, совсем не воинственно, как секунду назад, произнесла госпожа Ива. – Нет, конечно же ветер и земля говорили, что с тобой всё в порядке, но… Видно, подумала я, раз это дитя убежало, значит ей плохо со мной жилось и лучше дать возможность найти ей новый хороший дом. Присматривая, конечно же, по пути – ты ещё слишком маленькая и я несу за тебя ответственность, – старшая ведьма помолчала немного. – Если я обидела чем, то прошу прощения – нрав у меня не самый лучший. И да, я рада что ты вернулась домой, – наставница тепло улыбнулась своей ученице и немного неловко (самую капельку!), как будто позабыла, как это делается, погладила девочку по голове.
Энит замерла от этой немудрёной ласки, как кролик. Слёзы уже вовсю готовились пролиться. Отчаянно хотелось прижаться к госпоже Иве и рассказать обо всём, но девочка сдержалась. Ведьмы так не делают. Ведьмы вообще много чего не делают, что свойственно обычным людям. В конце концов, кто-то же должен несмотря ни на что не поддаваться эмоциям и внезапным порывам. Правда, не сказать, чтобы сами ведьмы были особенно счастливы по этому поводу.
– Я тоже испугалась, – слова давались с трудом, и от усилий маленькая ведьма даже наморщила нос. – И вместо того, чтобы рассказать всё вам, я убежала.
– И чего же ты испугалась? Неужели экзамена? Ох ты, горе моё луковое! – старшая ведьма неожиданно громко расхохоталась. Она так смеялась, что на глазах появились слёзы. Наконец, отсмеявшись, наставница снова заговорила. – И всё-таки ты вернулась. Да уж, занятным будет твоё испытание, девочка.
– Так я допущена к экзамену?!
– Ну, ты прошла обучение, ты в нужном месте и ты в порядке – почему же ты не должна проходить экзамен?
– А наказание? Я совершила проступок и меня надо наказать!
– Ты пройди сначала своё испытание, а уж после поговорим о том, что с тобой делать, – старшая ведьма пофыркивала, словно довольная кошка.
Девочка внимательно посмотрела на наставницу – как-то всё подозрительно складывалось хорошо. С другой стороны, подумала кроха, ей бы уж точно не хотелось услышать, что её никто не будет не то что экзаменовать, но и вообще исключат из ведьминских рядов. Видя задумчивость воспитанницы, госпожа Ива тихонько удалилась, предоставив Энит спокойно всё обдумать и отдохнуть.
Маленькая ведьма потушила огонёк лампы, стоявшей на прикроватном столике и устроилась поудобнее в своей постели. Темнота мягкими лапами обняла всё вокруг. Но постепенно, становясь всё ярче и ярче, замерцали звёздные блики, превращая комнату в кусочек ночного неба.
– Ух ты! – Энит от восхищения даже захлопала в ладошки.
– Нрайвится? – спросил довольный Тревис. – Мы дома пойстоянно так дейлаем! А ещё пойём разные песенки, иначе вы не заснёйте.
– Звёзды поют колыбельные для людей? – эта мысль показалась маленькой ведьме весьма забавной.
Тревис деловито откашлялся и запел тоненьким, звенящим и в тоже время очень прозрачным голосом:
На небе смеясь и кружа
Звёзды поют неспеша.
О том, что кровать уже ждёт,
Что зеваешь ты часто, дружок,
Разноцветные что мерцают в тиши.
Иди, мой милый, иди и поспи.
Это была простенькая и приятная песенка. В ней также пелось про невероятные приключения, которые подарит сон; о том, что все горести и беды сон унесёт; о том, что на утро вы будете свежи и бодры. В общем, замечательная песенка! Убаюканная колыбельной Тревиса, Энит заснула крепким и здоровым сном. Ей снилось что-то тёплое и приятное, неясно, правда, что именно, но это и не было важным в её снах.
На следующее утро девочка проснулась в хорошем настроении, готовая сразиться даже с драконом и одолеть его! Был ли этот воинственный настрой следствием звёздной песенки или он объяснялся тем, что неурядицы в жизни маленькой ведьмы были улажены (почти улажены, если точнее) – не важно. Главное, что Энит наконец была готова встретиться со своими страхами лицом к лицу.
Дни Осенней ярмарки всегда полны хлопот, для ведьм – особенно. В этом году же количество различных происшествий било всевозможные рекорды: то сбегут призовые поросята, то пёс господина Куса погонится за кошкой госпожи Хват и в своей беготне они перевернут стол с угощением, то между приезжими купцами начнётся потасовка, то потеряется сам господин староста! Короче, ни минутки покоя. Но даже при таком уровне занятости, Энит успевала поразглядывать разные диковинки, поиграть со сверстниками и даже немного потанцевать. К концу празднеств девочка настолько утомилась, что даже предстоящий экзамен виделся ей чем-то вроде спасения от всех дел, людей и животных.
Другие ведьмы появились в деревне неожиданно – вот вовсю идёт представление заезжих циркачей, а спустя мгновение уже повсюду стоят ведьминские палатки и лотки, предлагающие вечную молодость и счастье на развес. В этот раз их было больше, чем обычно: как-никак, ведьминский экзамен – одно из самых важнейших событий в году и многие стараются его посетить даже в качестве зрителей, с другой стороны, весна и часть лета выдались довольно суровыми и многие сидели по своим домам, так что своё дело сделало простое желание повеселиться и пообщаться с товарками по ремеслу. Энит радовалась как знакомым, так и новым лицам, не говоря уже об интересе к другим девочкам, которым предстояло сдавать экзамен. Она видела их небольшую группку издалека – девочки помогали раскладывать товары возле самой большой ведьминской палатки – и, судя по всему, им было весело и нисколечко не страшно. Маленькой ведьме хотелось узнать у них, в чём же секрет их непоколебимости (это новое слово Энит «подарил» Уль, т.к., по его мнению, оно очень подходит ей), но насущные дела и проблемы всё время отвлекали девочку.
И вот, наконец, наступил последний день Осенней ярмарки: староста высказался об итогах праздника, в последний раз сыграли музыканты, а все оставшиеся угощения свалили на один стол и каждый мог взять столько, сколько хотел (или мог унести – чем-чем, а скупостью местные никогда не отличались и всяких лакомств было более чем в достатке). На ближайшем пастбище было решено проводить ведьминский экзамен. Энит вместе с другими девочками стояла перед избранными старшими ведьмами, которым в этом году выпала честь проверить молодёжь. Остальные ведьмы расположились полукругом, чтобы лучше видеть происходящее. Компанию им составили деревенские жители – экзамен был открытым и любой желающий мог там присутствовать. А отказаться от подобного зрелища мало кто сможет.
Девочки взволнованно перешёптывались, рассматривая судей и зрителей. Энит крепко сцепила руки и попыталась унять внезапно начавшуюся дрожь. Даже Тревис проникся атмосферой и испугано замолчал. Маленькая ведьма успокаивающе погладила за ухом, пытаясь таким нехитрым образом успокоить звезду и себя. Не сказать, чтобы сильно помогло, но капелька уверенности всё же прибавилась. Видно, со стороны данный жест выглядел несколько странно, т.к. некоторые девочки смотрели уже на Энит и стали перешёптываться на её счёт. Малютка лишь вздохнула – по сравнению с предстоящим испытанием, пересуды других ведьмочек не казались ей чем-то важным.
Наконец, когда волнительное ожидание достигло своего пика, встала ведьма, сидевшая во главе стола жюри. Прочистив горло и неторопливо развернув список испытуемых, она прокаркала (видно, это была ведьма старой закалки – они считали, что каркающий голос как нельзя лучше подходит для солидной ведьмы) имя первой претендентки на официальное звание «госпожи ведьмы». Названная девочка сначала торопливо, а потом нарочито медленно, можно даже сказать степенно, подошла к столу, демонстрируя своей походкой, что она-де уже взрослая и серьёзная. Судьи по очереди негромко ей что-то сказали, после чего госпожа главная ведьма громко объявила: «Экзамен сдан». Сконфуженная девочка ещё немного постояла, как и все вокруг, не сразу осознав конец испытания. Поняв, что произошедшее не розыгрыш, юная госпожа ведьма нетвёрдой походкой отправилась к толпе ведьм и стала подле своей наставницы. Далее всё происходило точно так же: главная ведьма подзывала претендентку, жюри что-то ей говорило и экзамен считался сданным. Так довольно скоро Энит осталась совсем одна. И вот наступил её черёд.
– Энит Картер!
Девочка мелкими шажками приблизилась к столу жюри. И тут собственные тревоги ушли куда-то на второй план – у одной из ведьм, которая сидела рядом с главной ведьмой, была короткая стрижка! Волосы даже до плеч не доставали! Маленькая ведьма ошарашено таращилась на старшую коллегу, а та в ответ весело подмигнула, явно забавляясь оказанным эффектом.
– Энит Картер, – сурово проговорила госпожа главная ведьма. – Воспитанница Ивы Тоус, а также довольно проблемный ребёнок. Видите ли, сия юная мисс сбежала несколько дней назад, испугавшись экзамена. И как мне думается, – глава жюри выдержала драматичную паузу, – мы не должны присвоить Энит Картер звание «госпожи ведьмы» и исключить её из наших славных рядов!
У Энит внутри всё сжалось, а Тревис испуганно пискнул.
– Госпожа Кречет, – укоризненно произнесла пожилая полненькая ведьма, сидящая на с самого края судейского стола. Ей вторили зрители.
– Не обращай внимания, малышка, – коротковолосая ведьма снова подмигнула девочке, – Эвелина Кречет любит посгущать краски. Как мне кажется, необходимо напомнить всем собравшимся несколько фактов о ведьмах. Во-первых, ведьмами рождаются, а не становятся – будучи ученицей, девочка обучается владеть данными ей силами и знакомится с ответственностью, которая может лечь на её плечи; во-вторых, экзамен призван определять не то, насколько вы умелы, – это определяют ваши наставницы, – а готовы ли вы взять на себя обязательство заботиться о этом мире, – молодая ведьма посмотрела на окружающих, а потом обратилась к Энит. – Для нас должно быть главным не то, что этот ребёнок сбежал, а то, что он вернулся.
– Поддерживаю, – сказала сурового вида тощая дама. – Девочка вернулась и предстала перед нами. Кстати, дитя, а как тебе удалось не заблудится в незнакомом и таком густом лесу?
– Ну-у-у, – неуверенно протянула Энит, тушуясь под столькими взглядами, – лес-то густой, но корни деревьев совершенно не мешают ходить, кусты и ветки не цепляются за одежду, есть милые светлые полянки, – по мере своего рассказа девочка начала осознавать те знаки, которые ей попадались по пути, но на которые она не обращала внимания. – А ещё там появилась тропинка… тропинка появилась…
Тощая дама усмехнулась:
– Как интересно! И ты смогла разглядеть тропу ночью? В густом лесу?
– Мне помогли, – Энит заметила в толпе зрителей госпожу Иву – наставница ободряюще потрясла кулачком. – Я нашла тропинку и выбралась ночью из лесу, потому что мне освещали дорогу.
– И кто же это сделал? – госпожа Кречет снисходительно взглянула на маленькую ведьму.
– Звезда, – просто и коротко ответила Энит. В этот момент на неё снизошло странное спокойствие, и жюри перестало ей казаться чем-то величественным и жутким.
– Звезда? – недоверчиво переспросила госпожа главная ведьма. Люди в толпе загомонили, напоминая потревоженный рой пчёл. И судя по долетавшим до девочки возгласам «Невероятно!», «Чепуха!», «Такая кроха?», многие в своём неверии поддерживали главу жюри.
– Ну да, звезда. Вот, пожалуйста, смотрите, – с этими словами Энит, натянув, отвела в сторону свою косу.
Толпа ахнула – Тревис явил себя во всей красе. Звезда, застенчиво мерцая, висел на косе и мило хлопал глазами. Кому-то из зрителей он даже кокетливо улыбнулся.
– Я хойтель скайзать, что Энит ойчань хорошая вёдьма. Мне бы хойтелось и дальше пройвести свой отпуская на ея косе, – сказал Тревис со всей вежливостью, на которую был способен. После снова уменьшился и спрятался за ухом девочки.
– Ну-у, коллеги, что будем решать? – посмеиваясь протянула коротковолосая ведьма, торжествующе глядя на госпожу Кречет.
– Энит Картер присуждается звание “госпожи” – все согласны? – прокаркала госпожа главная ведьма. Остальные члены жюри молча кивнула. – Решено единогласно. Ежегодный Осенний экзамен завершён, всем спасибо, всем пока, и где там моя большая кружка грога? Видят боги, я её сегодня заслужила, – не прекращая ворчать, старшая ведьма захромала в сторону столов с угощениями, где расторопный староста уже наполнял кружки для всех страждущих.
Энит тихонько стояла и наслаждалась окружающими звуками. В этот момент, казалось, своими мыслями девочка была где-то очень далеко. И тихое пение звезды, притаившейся за её ухом, овевало покой маленькой ведьмы.
