Вызываю огонь на тебя (Работа №28)

21 августа 2031 наступил конец мира в том виде, в каком мы его знаем. В попытке завладеть оставшимися полезными ископаемыми, коалиция западных стран развязала новую мировую войну.

Ракеты с ядерными зарядами обрушились на густонаселённую часть России. Системы ПВО оказались перегружены, в ответ полетело всё, что было заготовлено со времён холодной войны и создано в веке нынешнем. Европа уже пылала, охваченная всепоглощающим ядерным пожаром, когда боевые части ракет стратегического назначения ещё только разделялись на подлёте к Америке. Началась война на истребление. Видя, как гибнет многовековой враг, масло в адский костёр подлил Китай. Корея покончила с другой. Пакистан обменялся ударами с Индией. Островные государства накрыло многометровой волной цунами. Радиоактивные осадки выпали даже в Австралии. Слой пепла, поднятый в атмосферу ядерными взрывами, окутал Землю непроницаемым саваном. Над миром начали сгущаться сумерки ядерной зимы.

Для выживших это было только начало.

***

Было лето, на небе ни облачка. Полуденное Кубанское солнце пекло, как в последний раз.

Старшему лейтенанту мотострелковых войск Артёму Шубину очень крупно повезло оказаться в тот жаркий день в «командировке». Он и пятеро срочников трудились на строительстве дачи командира части полковника Свинчева. Кривоногий, начинающий лысеть толстячок с красным лицом, приплюснутым носом и поросячьими глазками оправдывал свою фамилию.

– Значит так, старлей, – сказал он, усаживаясь за баранку потрёпанного «Хайлэндера», – я в часть, может быть, задержусь. Привезут шлакоблоки – чтоб им пусто было, так задерживаться, – проверь и прими, как положено, иначе капитанских погон тебе не видать. И чтобы бойцы не халявили! Понятно?

– Так точно, товарищ полковник! – Артём козырнул, преданно пожирая взглядом командира. Хотя мысли его были совсем другие: «Раньше позднего вечера полкан точно не вернётся, машина с завода тоже, значит, можно будет часок-другой спокойно покемарить в теньке».

– Ну, бывай! – махнул Свинчев на прощанье и укатил по пыльной извилистой дороге, петляющей вдоль русла пересохшей реки.

Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, Артём направился к бойцам.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите перекур? – спросил рослый, чернявый сержант Заур Батыров. – Мы тут это, всё! – он указал на длинный ряд вкопанных в землю бетонных столбиков с чугунными ушками. Рядом с ним стояли бойцы его отделения: Саша Семёнкин – длинный и худющий, как скелет; Армен Закарян – смуглый, как Заур, только всегда хмурый; Андрей Светлицын – лопоухий, веснушчатый, рыжий как апельсин, и розовощёкий очкарик Миха Кудельман.

– Ну ладно, разрешаю, – важно заявил Артём. – Пятнадцать минут. Только воды наносите, – он показал на пустой пластиковый бачок с краником, заменявший рукомойник.

– Есть! Отделение, разойдись, – скомандовал Заур, и бойцов как ветром сдуло. Семёнкин ускакал с ведром к колодцу, Кудельман – в туалет в дальнем углу участка, остальные дружно повалились на траву в тени небольшой пристройки. В ней как раз Артём и планировал передохнуть.

– Приедет машина со стройматериалами – разбуди, – наказал он Зауру и пошёл в сарай.

Спустя пару минут Артёму снилась зима. Будто он стоит высоко на обрыве над замёрзшей рекой, глядит вдаль поверх заснеженной тайги. Начинается пурга. Деревья-великаны скрипят, жалуясь на снег. Колючий ветер зловеще свищет в их ветвях. Над тайгой разносится голодный волчий вой.

Сибирь – суровый край. На Кубани всё по-другому: жарко, сытно, развязно.

С устрашающим рёвом, оставляя в воздухе дымный след, над лесом проносится жгучая точка. Яркая вспышка озаряет небо, а по земле идёт дрожь.

Артём отступает на шаг и заслоняется от струящегося света.

Он жаркий, и невыносимо слепит. Снег на ветвях мгновенно тает, исходит ледяным дождём. Вместе с громом далёкого взрыва приходит взрывная волна. Земля под ногами горбится, крутояр рушится, Артём летит в стылую воду в мешанине грязи и снега.

Артём свалился во сне с лавки и теперь сидел на утоптанном земляном полу, обалдело уставившись на яркий струящийся свет, бьющий сквозь щели в стене сарая. Всё вокруг тряслось, как в лихорадке, и бренчало, а из-под земли шёл гул.

Дверца резко отворилась, в проёме возник Заур с перекошенным от страха лицом.

– Товарищ старший лейтенант, там это… – он судорожно сглотнул, – арв срухс! (небо засветилось, осет.).

За его обритой наголо макушкой полыхала заря.

Артём вскочил и еле устоял на ногах. Оттолкнув с пути Заура, выскочил на улицу. Кипя грязно-буро-серыми облаками, на юге вставал гигантский гриб. Он занимал полнеба, но всё рос и рос, втягивая в своё раскалённое ядро гигантский столб дыма и пыли.

– Твою мать! Это … – старлей не договорил, налетевший порыв ветра буквально сбил его с ног и прижал к стене. Сколоченная из тонкого бруса сарайка ходила ходуном. С полковничьей дачи сдуло крышу. Треугольный каркас пролетел с десяток метров, словно бомбардировщик, роняя черепицу, и грохнулся о землю. Фасад из дорогого красного кирпича треснул. Полиэтиленовую плёнку, заменявшую на время стёкла, с громкими хлопками повырывало из всех проёмов.

По всему посёлку слышался звон бьющегося стекла, грохот и испуганные крики.

Артём туго соображал, что произошло. В ушах стоял глухой шум от перемены давления, и он усиленно зевал, разевая рот, как рыба на песке. Наконец в голове что-то щёлкнуло, и слух восстановился. Среди гула, похожего на рокот далёкой грозы, он различил чьи-то крики.

Семёнкин, стоя на четвереньках, мотал головой и испуганно причитал:

– Ничего не вижу! Глаза! Мои глаза!

Рядом сидел Светлицын, с глупым выражением на лице пялился на ядерный гриб. Закарян, ещё более хмурый, чем обычно, что-то непрерывно бубнил на армянском. Кудельман нервно вертел в руках разбитые очки.

Спотыкаясь, Артём подбежал к Семёнкину.

– Саша, Семёнкин, слышишь меня? Что с тобой?

Услышав голос Артёма, парень вцепился в его руку, как в спасательный круг. Он уставился куда-то мимо Артёма и заканючил:

– Товарищ старший лейтенант, это вы? Ох, худо мне! Ничего не вижу! Ничего! Глаза… Жжёт… Больно!

Подошёл Заур.

– Мы все за сараем были, когда полыхнуло. Вспышку не видели, а этот г`ела (дурак, осет.), видимо, посмотрел.

Перед мысленным взором Артёма пролетели давно забытые лекции по защите от оружия массового поражения. Основные поражающие факторы ядерного взрыва: ударная волна, световое излучение, проникающая радиация и электромагнитный импульс. Понятно, рядовой спалил себе сетчатку. Артёма могут и под суд отдать за это… Какой, нафиг, суд?! Это же, чёрт возьми, ядерный взрыв! Вот он, по небу расплывается, ядерный, мать его так, взрыв! Гриб уже оторвался ножкой от земли, вытянулся по вертикали и медленно уползал куда-то правее. Остынет совсем и выпадет радиоактивными осадками.

Артём зажмурился и помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Но облако никуда не делось. Зато далеко на юге что-то сверкнуло, будто далёкая молния осветила горизонт. А через несколько секунд там тоже вырос ужасающий гриб.

– Ребята, – голос Артёма предательски осип, – это же война!

Бойцы ошарашенно уставились на командира. Даже ослепший Семёнкин глядел страшными белесыми зрачками, словно заглядывал в душу.

– Какая война? – спросил он тихо-тихо.

– Последняя, – ответил Артём.

***

После того, как прошёл первый шок и пришло осознание произошедшей катастрофы, Артём первым делом сделал Семёнкину повязку на глаза. Потом достал мобильник и попытался связаться с частью. Телефон не работал. Мобильники ни у кого не работали, даже не включились, – из-за электромагнитного импульса погорела вся начинка. Только у Кудельмана его счастливая, древняя, как шерсть мамонта, кнопочная «Нокия» чудесным образов выжила, но сеть всё равно не видела.

Пройдя по ближайшим домам, бойцы ничего нового не узнали. Народ пребывал в лёгкой панике, но не истерил. Дворы порушены, но не сильно, света нет, мобильной связи нет, радио не работает, машины не заводятся. Один старый рыдван конца прошлого века, всё же завёлся. Но у хозяина его тут же выкупил за ящик водки какой-то скользкий тип. Помочь отвезти Семёнкина в часть он отказался, погрузил чемоданы и спешно уехал.

Травмпункта, а тем более больницы, в крохотном посёлке на тридцать домов, не было. Был аптечный киоск, но оказался закрыт. После всего случившегося, продавщица, ожидаемо решила бежать спасать домашнее имущество.

Вернуться в часть было необходимо, поэтому Артём приказал сделать носилки для Семёнкина из чего-нибудь подходящего. Но передумал, пятнадцать километров тащить несподручно. Резонно решил оставить его у бабки Агафьи, соседки полковника. Просто больше никого другого в посёлке он не знал. А дородная бабка Агафья иногда просила полковника «подсобить ребятушками».

Ослепшего Семёнкина привели к Агафье, та дала ему в качестве успокоительного самогонки и уложила спать.

– Это что же, касатики, теперь делать-то, а? Света ж нету! – причитала старая женщина, то хлопоча над постанывающим во сне Семёнкиным, то указывая через окно на порушенный сарай, то сокрушённо хлопая руками по бёдрам перед мёртвым телевизором. Война-войной, а сериал по расписанию.

– Бабуль, ты не переживай, – уверил её Артём, – скоро МЧС-овцы приедут, всё наладят. Просто, наверное, в других местах порушило больше. Ты, главное, за парнем пригляди. Мы в часть, как доберёмся, так сразу машину за ним пришлём. Нам бы еды какой, а?

Пока бабка собирала на стол, бойцы поправили покосившиеся ворота и, как могли, подпёрли сарай. Без лебёдки больше ничего сделать было нельзя.

Пока ели – думали, как быть дальше.

Во-первых, выяснили, что идти в часть бессмысленно и даже опасно. Артём не без оснований предположил, что ядерный гриб, который они видели, возвышался на месте их родной части. Именно в том направлении укатил полковник, да и расстояние подходящее – около пятнадцати километров. Мощность определить он не мог, но ясно было, что по характеру гриба взрыв наземный, и что хватило его с лихвой. Артём с грустью вспомнил знакомых офицеров. Светлицын предложил почтить память погибших, но Артём строго-настрого запретил устраивать какие-либо пьянки. Не до того. Война.

Во-вторых, решили, что оставаться в посёлке нельзя, надо пробиваться к своим. Понять бы только, где свои и куда пробиваться. Война ядерная, куда попало не пойдёшь – нахватаешься радиации без дозиметра и помрёшь в мучениях. Отсидеться тоже не получится – совсем скоро, из-за всеобщего упадка и отсутствия снабжения, жрать будет нечего. В условиях ядерной зимы огородом не обойдёшься, а дичь в окрестных лесах не водится.

В-третьих, не ровен час, бомбёжка повторится. Артём помнил из лекций по тактике, что обмен ядерными ударами может продолжаться несколько суток. Сначала поражаются особо важные цели: стационарные пусковые шахты, места базирования подводных лодок и кораблей, мобильные ракетные комплексы, крупные города, правительственные бункера. Потом удары наносятся по площади: утюжится всё, лишь бы враг не смог оправиться и нанести отложенный удар. Всем им и так очень повезло пережить почти без потерь первый удар, а ведь могли бы по плацу маршировать. Ещё повезло, что ветер унёс радиоактивное облако в сторону. Мог бы сюда, и были бы они одной ногой в могиле. Бомбоубежищ-то нет! Элементарных противогазов нет, не то что более серьёзных средств защиты.

Итого, нужно искать надёжное убежище, желательно глубокого залегания, где будет солидный запас пищи, снаряжение, оружие, командование или представители власти, в конце концов. Вокруг Ставрополя много военных частей, могли быть и непростые. Если кто из старших офицеров и выжил, то только там.

Решили выйти завтра пораньше, переночевав в полуразрушенной даче командира части, а пока – предупредить местное население об опасности заражения и повторной бомбардировки, ну и раздобыть еды в дорогу.

Собрались через два часа у дачи. Не жадный в общем-то люд помог продуктами, но на предупреждение - дружно махал руками. А куда уходить отсюда? Некуда!

Бойцы добыли немного овощей, хлеба и консервов. Две дюжины яиц дала бабка Агафья. Кудельман притащил кулёк конфет и пачку чая в пакетиках. Артём нашёл на даче фонарь, автомобильный атлас, два больших, но тупых ножа, котелок и несколько пластиковых бутылей для воды.

Из атласа Артём узнал, что до Ставрополя почти двести километров. Путь на машине занял бы четыре часа, пешком придётся иди четыре дня. Появилась первоочередная задача: раздобыть транспорт.

***

Проснувшись первым от утренней петушиной переклички, Артём разбудил остальных. Небо нависало хмурым серым полотном. После вчерашней жары сегодняшнее утро казалось прохладнее обычного.

Полчаса потратили на умывание и завтрак, состоящий из варёных яиц и чая со сгущёнкой.

Выйдя на единственную улицу, идущую через весь посёлок, Артём напоследок оглянулся. Всё вокруг казалось таким мирным, словно и не было никаких ядерных взрывов. Вяло брехали собаки, кудахтали куры, на заборе бабки Агафьи сидел полосатый кот. Лениво зевнув, он спрыгнул на землю и важно ушёл за угол.

Когда последний двор скрылся за невысоким холмом, они наткнулись на старый ЗИЛ, гружёный стройматериалами. Давешний полковничий заказ. Машина стояла посреди дороги с открытой водительской дверью. Водитель ушёл, оставив бесполезные попытки завести грузовик.

По пути встретилось ещё с десяток брошенных автомобилей. В некоторых ключи торчали в замке зажигания, и Светлицын попробовал завести машины. Стартёр крутил, но двигатель не схватывал.

Через два часа добрались до развилки, которую Артём отметил заранее на карте. Дорога, уходящая налево, вела к селу Серафимовское, рядом с которым располагалась воинская часть. Точнее, к их остаткам. Вокруг сплошь поля - видно далеко: на месте части виднелось марево, воздух дрожал и плыл, как над расплавленным асфальтом. Глядя на это, Артём, тем не менее, почувствовал холодную дрожь.

За сегодня предстояло пройти около пятидесяти километров. Добраться до городка Благодарный, и, если не повезёт с транспортом до Ставрополя, в нём переночевать. Однако Артёму не верилось, что его бойцы осилят переход. Кудельман уже натёр ногу и хромал, остальные выглядели уставшими.

Сделав десятиминутный привал, повернули в сторону села Мирное. Через три часа были там, совершенно измотанные, голодные и злые.

Оказалось, что в Мирном есть свет, работает магазин на автобусной остановке и продуктовый ларёк рядом с ним. Мобильный Кудельмана поймал сигнал сети, но дозвониться никуда так и не получилось. В промторге еды не оказалось, а в ларьке осталась только мелочь, типа жвачки и тик-така. Продавщица – женщина неопределённых лет – на вопросы Артёма ответила, что народ скупил все продукты и алкоголь ещё вчера, теперь сидит по домам, ждёт спасателей, военных, или хоть кого-нибудь. Она тоже ждёт, мужа. Он уехал утром за товаром в Благодарный. Должен был вернуться уже. Предложила купить водки из-под полы, Артём вежливо отказался.

– Я поначалу думала, что вы и есть спасатели, – заявила продавщица. – А потом гляжу, солдатики, несчастненькие такие…

– А радио работает? – поинтересовался Артём. - Телевизор? Может быть, правительственное сообщение передавали?

Она покачала головой.

– Ни черта не пашет со вчерашнего утра. Ни радио, ни телевизор. Даже спутниковая тарелка.

Артём поблагодарил женщину и вернулся к своим. Бойцы развалились под навесом автобусной остановки на отдых. Пыльные, мятые и невыспавшиеся, они походили на цыган, устроившихся табором.

– Ну что там, товарищ старший лейтенант? – спросил Заур, подымаясь.

– Ничего хорошего! Связь пропала вчера утром, значит, враг бил сначала по центральным районам. Москвы, вероятно, больше нет…

Они перекусили, набрали воды на колонке и продолжили путь, несмотря на постоянное нытьё Кудельмана из-за мозолей. Через три часа добрались до заброшенного села Алексеевское. Над снулыми домиками стояла мёртвая тишина, от которой становилось не по себе.

Передохнули немного у дороги и пошли дальше. До Благодарного осталось чуть больше десяти километров. В городе был авто- и железнодорожный вокзал, и Андрей надеялся найти там попутный транспорт до Ставрополя.

Через час Кудельман остановился посреди дороги:

– Всё, товарищ старший лейтенант, хоть расстреливайте, не могу больше. Ноги…

Пришлось остановиться на очередной привал. Отряд с удовольствием повалился на придорожную траву. Артём и сам был рад, с непривычки пройти почти сорок километров за день было сложно. Кудельман, кривясь и охая, стащил берцы и стянул носки. Ноги оказались стёрты до крови.

– А я тебе говорил, не одевай носки, – пожурил Заур. – Портянки лучше!

Неожиданно послышался слабый гул, который стремительно превратился в многоголосый рокот. Небо с юга на север перечеркнули инверсионные следы быстро летящих ракет. Вдалеке сверкнуло, а потом пришёл запоздалый гром разрывов. Бомбардировка продолжалась.

– Мать вашу! – в сердцах выругался Артём, с каждым ударом страна всё больше превращалась в радиоактивную пустошь.

– Заканчиваем перекур!

Почти три часа шли молча, даже Кудельман не ныл, хромал с завидной целеустремлённостью. Рокот ракет они слышали ещё несколько раз. Однажды видели реактивный самолёт. Сушку. Родина, похоже, ещё сопротивлялась.

Смеркалось. До Благодарного оставалось километров пять, за небольшим пролеском были видны его огни. Неожиданно, словно черти из табакерки, из брошенного, на вид УАЗ-452 «буханка», стоящего у обочины, выскочили трое. Вспыхнули фары, водительская дверь распахнулась, средняя отъехала в сторону, отряд взяли в полукольцо вооружённые люди. Водитель – невысокий коренастый парень лет двадцати пяти, встал посередине. Он был вооружён «Макаровым», который держал демонстративно небрежно. У двух жлобов были полицейские АКС-74У со складными прикладами. Все трое коротко обриты, с тяжёлым напряжённым взглядом, похожи на уголовников. Парень в центре держался так, словно был за главного. Артём определил его мысленно, как Бригадир.

– От те на, погоны?! – удивился Бригадир. – Куда путь держим?

– К своим, – ответил Артём.

– К своим, своим, своим, – передразнил его Бригадир. – А нету теперь никаких своих. Кончились. Есть только наши. Ты чоли старшой? – Он с вызовом уставился на Артёма.

Артём молча кивнул, пытаясь придумать, как выйти из сложившейся ситуации. Трое, похоже, отморозки, могут и пристрелить.

Бригадир цвиркнул сквозь зубы и зло спросил:

– Волыны есть?

– Оружие? Нет.

– А если найду? – Бригадир засмеялся бородатой шутке и, не дожидаясь ответа Артёма, кивнул подельникам: – А ну-ка, прошмонайте их!

Жлобы быстро нашли оба ножа и, ухмыляясь, встали на свои места.

– И это всё? – удивился Бригадир. – Не густо. А чё там ещё?

– Остальное – хавка, – ответил один из жлобов.

– Пригодится! Ты возьмёшь. Фуфел, салабонов в тачку, Шакро решит, что с ними делать.

Второй жлоб подошёл поближе к Артёму:

– Слышал, старлей? Командуй давай! И без шуток! – он красноречиво дослал патрон в патронник.

Делать было нечего, пришлось подчиниться. Но не успел Артём произнести и слова, как из-за деревьев раздался негромкий сухой звук выстрела. Голова Бригадира лопнула, как перезрелый арбуз, и он кулем повалился на асфальт, выронив «Макарова». Крикнув своим: «В укрытие», Артём рванул к обочине. Уголовники бросились к «буханке». Один из жлобов почти успел спрятаться за машиной, но раздался новый выстрел, пуля ударила в спину. Он коротко вскрикнул, упал ничком и медленно заполз за колесо. Фуфел на бегу дал очередь через плечо и заскочил-таки в «буханку» в боковую дверь.

Сколько Артём ни вглядывался в тёмный лес, неизвестного стрелка так и не увидел. Зато наткнулся на неподвижный взгляд Бригадира. Тело лежало в паре метров от обочины, из раны в голове натекла большая лужа крови, на краю которой валялся «Макаров». Подождав немного, Артём пополз к Бригадиру, в надежде завладеть пистолетом. Когда осталось только руку протянуть, раздался очередной выстрел, и пуля выбила сноп искр из асфальта в полуметре от лица Артёма. Фуфел, наверное, этого и ждал. Он засёк, откуда был произведён выстрел, высунулся из «буханки» и принялся поливать очередями в том направлении. Новый выстрел раздался совсем из другого места. Пуля попала жлобу точно в лоб, и он молча вывалился наружу.

Пару минут ничего не происходило, Артём даже решил, что неизвестный снайпер, сделав работу, попросту ушёл. Но неожиданно услышал насмешливый голос у самого уха:

– Подъём, служивый.

Над ним нависла двухметровая фигура в камуфляже «цифра». На ногах мягкие «натовские» берцы, на груди лёгкий бронежилет и удобный разгрузник с кучей кармашков. В руках здоровяк держал какое-то редкое оружие. Когда Артём поднялся, то разглядел – это был крупнокалиберный автомат АШ-12 с трёхзарядным подствольным гранатомётом. Спецназовский, не иначе. У «буханки» стоял ещё один человек в «цифре», но не такой здоровый. На руках он баюкал камуфлированную СВУ-АС с оптическим прицелом. Он пнул жлоба, лежащего у колеса, тот застонал. Тогда снайпер достал из кобуры пистолет и выстрелил. Жлоб дёрнулся и замер.

– Не хочу показаться банальным, старлей, – прогудел спец с АШ, – но всё же, кто вы такие, куда путь держите?

Великан с ухмылкой на грубом, словно из камня тёсаном лице уставился бесцветно-серыми глазами на Артёма.

– Артём Шубин, – он протянул удостоверение. – Вэ-Чэ 98304. Подверглась тактическому ядерному удару. Со мной уцелевшие, идём в Ставрополь. Хотели в Благодарном на ночлег остаться.

– Дезертиры?

– Да нет, просто счастливое стечение обстоятельств.

– Счастливцы, значит. Понятно. А зачем в Ставрополь?

– Штаб округа был там. Связи нет, ЦУ нет, куда ж ещё идти?

– Логично, – великан хмыкнул. – Вот что, счастливец, я тебе верю. Только ты в Благодарный не ходи, не надо. Люди там плохие обосновались, сам видишь, – он пнул труп Бригадира. – Уголовники из Гремучего. Это зона чуть западнее. Начзоны как грибы на горизонте увидел - психанул, и приказал всех выпустить. Зеки охрану тут же смяли, оружие отобрали и в город ломанулись. Полицейских постреляли, мэра повесили, объявили себя властью. Девок в бордель, остальных рабами назначили.

– А вы, значит, мимо проходили?

– А мы, значит, да. Проходили.

Артёму крупно повезло. Опять. У спецов тут задание, но они пришли на помощь.

– Спасибо, что помогли!

– Да не за что, старлей! Мы действительно шли мимо. Но всем, кто в беде, помогаем. По-другому же нельзя. Сейчас вот в город зайдём, всем тамошним добрым людям поможем. А чтобы быстрее было – на машине поедем. Ты, конечно, не против, если я «буханку» и оружие заберу?

Артём замялся, у спецназовцев своего полно, могли бы поделиться.

– Бери… конечно… Мы можем чем-то помочь?

– Нет, нет, спасибо! – Великан иронично улыбнулся. – Мы сами. Скажи своей пехтуре, пусть подымаются, а то земля холодная, отморозят чего-нибудь. Виталя, заводи! Ну бывай, старлей!

У машины великан ещё раз предупредил:

– В город не ходи.

Спецы уехали, не включая фар. Закарян и Заур стащили трупы бандитов с дороги и проверили содержимое карманов. Из полезного нашлись только ручной фонарик и два магазина для «Макарова».

– Может, закопать? – спросил Заур, кивая на тела.

– Нет, – ответил Артём, – времени нет. Да и нечем.

Ему не давали покоя слова великана: «Мы всем, кто в беде, помогаем». Страна в руинах, война идёт, не до захудалого городишки. Вряд ли спецы такого уровня отвлекались на каких-то там уголовников. И уж очень настойчиво великан внушал Артёму про опасности города.

– Мы пойдём в город, – объявил он бойцам решение. – Там может быть опасно. Но нам нужен транспорт и ночлег. Найдём поскорее машину и уберёмся. Выдвигаемся!

Никто из бойцов роптать не стал, перспектива заночевать посреди поля не впечатляла.

Вскоре они были на окраине Благодарного. «Буханка» неожиданно нашлась в кустарнике. Ключи торчали в замке, а в салоне на полу валялись оба автомата, несколько магазинов к ним, и «Макаров»! Не совсем понимая, чем руководствовались спецы, Артём, тем не менее, мысленно поблагодарил их.

Светлицын плюхнулся на место водителя, повернул ключ, и машина, помаслав стартёром, завелась.

В этот же момент со стороны центра послышался шум боя. Грохнул взрыв, зазвенели разбитые стёкла, запиликали автосигнализации. Вразнобой застрекотали «Калаши», карабины и, кажется, охотничья винтовка.

Светлицын задом выехал на дорогу и развернулся в противоположную от города сторону. Артём высунулся из окна.

– Похоже, спецназ попал в передрягу…

– Неправильно это, – сообщил Заур. – Они нам помогли. Нужно им помочь. Что мы словно таеппуды (трусы, осет.) какие?

Артём оглянулся на бойцов. Заур был полон решимости, Закарян выглядел растерянно, а Светлицын удивлённо.

Кудельман, понимая, к чему идёт, испуганно замотал головой.

– Нет, нет, нет! Товарищ старший лейтенант, мы же не поедем туда? Машину нашли. Пора валить!

Стрельба не утихала. Ещё один взрыв потряс город. Среди автоматных очередей чётко выделялись редкие раскатистые выстрелы крупнокалиберного АШ-12.

– Их слишком много, – сказал Артём. – Я различаю с десяток автоматов. Нужно помочь.

– Они профессионалы, – сообщил Кудельман. – А мы нет! И как мы им поможем? У нас всего два автомата на пятерых!

– Ну и оставайся, – бросил Заур презрительно. – Ус! (баба, осет.)

– Чё ты сказал?

– Так, успокоились! – Артём пресёк перепалку. – Идём добровольно.

Заур взял автомат и два рожка, передал Артёму, второй АКСУ и оставшиеся магазины забрал себе.

– Товарищ старший лейтенант, – Светлицын всё ещё сомневался, – а вдруг они нас обманули? Может быть, они не спецназ никакой, а сами уголовники?

– Нет причин им не верить. Итак, кто идёт? Заур, понятно. Закарян?

Тот молча кивнул.

Кудельман прошептал:

– Не-ет, это самоубийство!

Светлицын решился:

– Я поведу машину. Дайте Армену пистолет, пусть прикроет в случае чего.

Высадив Кудельмана, Светлицын развернул «буханку» и медленно повёл её к центру города. Не успел он проехать и десяти метров, как Кудельман догнал машину и попросился обратно. Выпросил себе нож и забился в дальний угол салона.

Стрельба то затихала, то становилась интенсивнее. Среди автоматной трескотни появился новый звук: размеренный стук КПВТ. Крупнокалиберный пулемёт мог оказаться непреодолимым препятствием.

Светлицын вывернул за угол, и «буханка», считай, оказалась в центре поля боя. За плотной вереницей легковых автомашин, у магазина «Стройматериалы» засела целая толпа бандитов. То и дело какой-нибудь уголовник вылезал из-за укрытия и неприцельно выпускал пару очередей по двухэтажному зданию через дорогу. Кафе «Легенда» зияло дырами разбитых витрин, стены похожи на решето. Спецназовцы закрепились на верхнем этаже и скупо, но результативно, отстреливались. На подступах валялись трупы бандитов.

Соображать пришлось молниеносно. Артём отдал автомат Закаряну, забрал «Макарова» и сообщил:

– Значит так, имитируем штурм! Бандиты должны принять нас за своих. Ты, Светлицын, с шумом и на всех парах несёшься ко входу в кафе. Спецназ выходит, и ты сваливаешь. Заур, Армен, по моей команде ставите заградительный огонь. Понятно? Погнали!

«Буханка», взвизгнув покрышками, понеслась вперёд, непрерывно гудя и сверкая фарами. Опешившие бандиты действительно прекратили обстрел, подумав, что какие-то отчаянные ребята пошли на прорыв.

Машина остановилась у входа, и оставалось только надеяться, что спецназовцы быстро сообразят, что делать. Артём решил помочь, выкрикнув:

– Это я, Счастливчик!

Со стороны бандитов послышались недоумённые окрики. Кто-то выстрелил в воздух.

Светлицын высунулся в окно и закричал, подражая Бригадиру:

– Слышь, братва, не кипишуй! Ща мы завалим этих потцев!

Артём дважды выстрелил из пистолета в воздух, высунув руку через окно.

Спектакль подарил несколько драгоценных секунд.

В рядах уголовников появился какой-то человек в чёрном плаще. Он оценил обстановку, после чего бандиты вылезли из-за укрытий и мелкими группами, прикрывая друг друга, побежали на полусогнутых через дорогу.

Наконец, в разрушенном зале кафе появился высокий силуэт в «цифре». На великане повис мужчина в дорогом сером костюме с перебинтованной головой. За ними, чуть прихрамывая, шёл снайпер Виталя.

Их заметили. Вопли бандитов сменились выстрелами.

Артём приказал Зауру открыть огонь.

Разбив прикладами стёкла, бойцы принялись поливать автоматными очередями бандитов. Снайпер, стреляя навскидку из винтовки, поддержал их огнём.

Матерясь, уголовники залегли. Человек в плаще спрятался за автомобилем.

Добравшись до «буханки», великан буквально швырнул мужика в салон, а потом залез сам.

В следующую секунду заработал КПВТ. Крупнокалиберные пули прошили борт «буханки» наискосок, от заднего бампера до крыши над водительским сидением, мгновенно убив при этом Кудельмана и Закаряна. Зауру обожгло ухо, он чудом остался жив.

– Ходу! – рявкнул великан.

– А как же он? – Светлицын указал на снайпера.

– Мать твою, ходу! – В его руке оказался пистолет. – Пристрелю!

«Буханка» сорвалась с места, оставляя прикрывавшего их Виталю одного в разбитом кафе. Мужчина в сером разлёгся на полу, прикрывшись трупом Кудельмана. Великан уселся в углублении у боковой двери.

Очередь из КПВТ, выпущенная вдогонку, превратила в решето задние двери. Тяжёлые пули с воем прошли над великаном, разворотили спинки передних сидений, вспороли потолок и разбили лобовое стекло. Артёма чудом не задело, но правое плечо Светлицина буквально взорвалось кровавыми брызгами. Водитель вскрикнул и стал заваливаться на бок. Артём еле успел перехватить рулевое колесо и спасти машину от столкновения с бетонным столбом.

– Держи газ! – орал великан в ухо слабеющему Светлицину. – Не убирай ногу!

А изрешечённая пулями, заляпанная изнутри кровью, с калекой за рулём, жмущим педаль газа из последних сил, полная трупов «буханка» неслась по ночному шоссе.

Сквозь вой ветра и грохот подвески Артём услышал голос великана:

– Посылка у нас, можно работать…

Он проговорил в микрофон переносной рации какой-то код и выключил её.

Вскоре в небе послышался вой, нарастающий с каждой секундой. Было похоже на новогодний салют, только во много раз сильнее.

А потом земля встрепенулась. «Буханка» подпрыгнула в воздух, словно споткнулась обо что-то на дороге. Затем с жутким звуком грохнулась на асфальт, проехала метров десять по инерции, зловеще скрежеща сломанными осями, и остановилась.

Грохот близких разрывов безостановочно бил по перепонкам, заставляя Артёма кричать от боли. Он сжал руками окровавленную голову и вывалился из машины. Позади пылал Благодарный. На месте городка, минуту назад мерцавшего огнями в окнах домов, теперь разлилось море огня, вскипающее багрово-чёрными дымными пузырями.

***

– Что это было?..

– Это наши! Влепили по гадам всякими «Градами», «Смерчами», «Буратинами». Потом «Тюльпанами», «Гиацинтами» и «Гвоздиками», всей «клумбой», короче. – Великан, улыбаясь, похлопал Артёма по плечу. – А ты молодец, старлей! Герой!

– Там же были люди… Наши… русские…

– А, не бери в голову! Не мы, так америкосы бы их ядерной бомбой закатали. У них мно-о-ого ещё осталось.

– Но…

– Никаких «но»! Ты вот сам рассуди, сколько бы эта уголовщина бед принесла, а? Они же как зараза. Эта чума распространилась бы и дальше… Не согласен? А ты знаешь, каково это, в рабстве быть? Нет?! А я вот повидал на Кавказе… Повидал! Как девчонки через месяц старухами становятся, вены зубами себе рвут! Как крепкие, вроде, парни в слизняков превращаются!

– Я…

– Молчи, недоносок! Ты бы и недели не продержался! Или сдох бы, или на коленях пополз… Что, мирных жителей тебе жалко? А что станет с ними, когда электричество пропадёт и жратва закончится, ты не подумал? Кто накормит их детей? Ты?! Кто вылечит, когда запаршивеют от антисанитарии? Согреет, когда ядерная зима придёт? Считай этот артобстрел актом милосердия, раз такой чувствительный!

Великан панибратски обнял Артёма за плечи, но он резким движением сбросил руку и отошёл в сторону.

– Короче, старлей! Мир круто изменился за эти дни, и чтобы в нём выжить, просто вертеться недостаточно. А ты, считай, вытянул счастливый билет… Ты даже не представляешь, какую шишку спас! Депутата из Москвы. Он чуть ли не последний выживший! Вот что… За Преградной есть безопасное место. Поедешь с ним туда, он за тебя словечко замолвит. Будешь в правительственном бункере жить. Как сыр в масле кататься. Ну, я тебя успокоил?

Словно сомнамбула, Артём повернулся. Рукоять «Макарова» приятно холодила его ладонь. Он поднял руку и не задумываясь выстрелил великану в голову.

Похожие статьи:

Рассказы → Снег (Работа №4)

Рассказы → До рассвета (Работа №5)

Рассказы → Монолит (Работа №7)

Новости → Конкурс "Начало конца"

Рассказы → Благими намерениями… (Работа №6)