Мне снилось, что я возвратился домой после очередного похода в лабиринт. Катерина, живая и счастливая встречала меня у калитки. Я обнял её и прижал к себе, жадно вдыхая запах её волос.
От крыльца бежала Машуня, смеющаяся и здоровая. Девочка бросилась ко мне, и я прижал к себе худенькое тельце, подхватив его одной рукой.
На безоблачном небе ярко светил ласковый Фомалькон, вокруг пели птицы, и было у меня на душе так легко и спокойно, что я готов был навечно остаться в этом сне. Но неумолимая реальность уже вытаскивала меня в жестокий мир железными, отрезвляющими клещами.
Первая попытка открыть глаза, отозвалась волной дикой боли во всём теле.
— Ты как, Талгат? — словно из глубокого колодца донёсся до меня слабый, участливый голос Валдая.
Я нашёл силы только чтобы простонать ему в ответ. Балансируя на грани небытия, я отчаянно пытался вынырнуть из вязкой трясины тошноты и боли, и в конце концов мне это удалось, хоть и не сразу.
Глаза резанул неестественно яркий для лабиринта свет, белый и холодный, и я снова вынужденно их прикрыл. Переждав очередной приступ боли, я повторил попытку и на этот раз сумел осмотреться.
Мы находились в небольшом металлическом помещении с решёткой вместо одной из стен. Толстые прутья располагались друг от друга достаточно далеко, и даже Савва смог бы протиснуться между ними, если б не тонкие бритвенной остроты лезвия, украсившие их сверху донизу.
Савва и Кристи неподвижно лежали на полу, Валдай сидел напротив меня, облокотившись спиной о металлическую стену.
— Что с ними? — спросил я у друга с тревогой в голосе.
— Они живы и это сейчас главное.
— Мы ведь упали в яму с ядовитым газом, и тем не менее выжили?
— Да, гноги не дали нам надышаться до смерти.
— Зачем?
— Пока не знаю, но эти твари явно умнее механотонов. Как ловко они сумели загнать нас в ловушку!
Я посмотрел сквозь прутья решётки и обмер! Ещё никогда я не встречал в недрах Железного лабиринта таких колоссальных открытых пространств. От пола до потолка этой чудовищной полости было не менее трёхсот локтей.
Почти всё свободное пространство занимало огромное полукольцо амфитеатра, где каждая ступенька — терраса имела ширину и высоту около тридцати локтей. На этих ярусах, соединённых между собой лестницами, расположились металлические здания различных форм и размеров. Это было большое многоуровневое сооружение, о существовании которого никто из нас раньше даже не подозревал.
Всего я насчитал десять таких ступеней — террас. Наша тюрьма находилась на четвёртой снизу, но благодаря закруглённой архитектурной форме постройки, я мог наблюдать и те уровни, что находились выше, но с боков. Края полукольца амфитеатра упирались в стену, между ними расположились четыре широких и высоких арочных входа.
По всему потолку, тянулся сложный сетчатый узор, сияющий ярким белым светом. Именно эта конструкция, сильно напоминающая паутину, и освещала полость.
Повсюду сновали Гноги: мужчины, женщины, дети. Они занимались какой-то непонятной работой или просто сидели у своих жилищ. В арочных входах — выходах наблюдалось постоянное движение, каждую минуту кто-нибудь входил в поселение, или покидал его.
Вскоре пришёл в себя Савва, затем Кристи. Бледные и измождённые они пытались держаться бодро, но получалось это у них плохо.
— Где мы? — спросила Кристи, и голос её прозвучал так немощно, что я понял, что даже эти слова дались ей с большим трудом.
— Мы в поселении Гногов, расположенном, где-то в Нижнем городе, — ответил ей Валдай.
— Но это же невозможно! — через силу выдавил из себя Савва. — Любой механотон, пробравшись сюда, с лёгкостью перебьёт этих дикарей.
— Судя по всему, они обосновались тут уже очень давно, — заметил я. — И, как мне кажется, чувствуют себя совсем неплохо. Этому должно иметься логическое объяснение.
— Я уверен, оно есть, — согласился Валдай. — Но для нас сейчас важнее другое — что делать дальше?
Действие газа постепенно ослабевало, и это было хорошо заметно по моим спутникам. К ним возвращались силы, а вместе с тем уверенность и оптимизм. Я и сам чувствовал себя уже намного лучше, чем в первые минуты после пробуждения.
— Дождёмся, когда за нами придут, — предложил Савва. — Перебьём охрану и уйдём в лабиринт.
— Не пойдёт, — забраковал идею товарища Валдай. — Во-первых, у нас отобрали всё, кроме нижней одежды, а без оружия и припасов в лабиринт ходят только самоубийцы. Во-вторых, мы не знаем, где мы и можем бесконечно долго блуждать в поисках знакомых коридоров. И в-третьих, уж не думаете ли вы, что Гноги позволят нам уйти просто так? Ведь их тут сотни!
— И что предлагаешь ты?! — с вызовом бросил Савва. — Ждать, пока нас прикончат?!
— Если бы нас хотели убить, то оставили бы умирать в той яме. У них есть на нас какие-то планы, и мы постараемся этим воспользоваться. Предлагаю выждать и внимательно осмотреться.
Послышался металлический лязг и в боковой стене нашей темницы открылась небольшая дверь. Два гнога с острыми металлическими штырями вошли внутрь и угрожающе подняли своё оружие. Мы не двинулись с места. Следом вошёл ещё один, держа в руках два больших полукруглых ведра с проволочными ручками.
Оставив ношу на полу, все трое удалились и закрыли за собой дверь. В одной полукруглой посудине находились какие-то синие грибы, в другой, плескалась вода.
Есть незнакомые растения мы не рискнули, хотя и понимали, что вынуждены будем сделать это в дальнейшем, если не хотим умереть с голода. А вот воду мы выпили с удовольствием, после отравления газом всех нас мучила жажда.
Кроме нескольких циновок, сделанных из материала похожего на кожу, и небольшого закутка, скрывающего отверстие для отправления естественных надобностей организма, в нашей камере не было ровным счётом ничего.
Прошло несколько часов, и свет паутины на потолке стал меркнуть, окрашиваясь в тускло — жёлтый цвет. Поселение гногов погружалось в полумрак. Складывалось впечатление, что неведомые строители этого места позаботились о смене дня и ночи для его будущих обитателей.
Гноги не прекратили возню и после наступления лабиринтной ночи. Кое-где разгорались костры, повеяло запахом жареного мяса. Последний факт насторожил меня, поскольку никаких домашних животных я пока не видел. Но делать ни чем не обоснованное предположение о каннибализме местных жителей мне не хотелось.
Как известно, дров в лабиринте нет. В нём не встречается ничего сделанного из дерева, хотя металл не единственный строительный материал в этих местах. Некоторые предметы и даже целые фрагменты стен состоят из стекла, иногда цветного, но чаще прозрачного и чистого, как горный хрусталь.
В комнатах лабиринта можно встретить предметы похожие на мебель, сделанные из очень лёгкого, но недостаточно прочного материала. Из этого же вещества состоят части некоторых дверей и стен. Оно не поддерживает горения, а при попытках его поджечь, лишь плавиться и чадит чёрным дымом.
Странные и неудобные на вид кровати и кресла, обычно обтянуты материалом очень похожим на тонко выделанную кожу. Из него пробовали шить одежду, и та оказалась достаточно прочной, но и недостатков у неё оказалось немало. В этих вещах не дышало тело, и они не впитывали пот, как следствие — в качестве предмета торговли они не прижились.
Гореть такая кожа тоже не хотела, при воздействии сильной температуры она обугливалась и осыпалась пеплом.
Поэтому, чтобы развести огонь в лабиринте, приходилось таскать дрова с собой, что было крайне неудобно. Чаще пользовались „Горючкой”, поджигая её в металлических ёмкостях.
Насколько я мог рассмотреть, гноги тоже подливали в огонь какую-то жидкость, возможно, ту же „Горючку”.
— Кто же они такие эти гноги? — задумчиво проговорил Савва, подойдя ближе к прутьям решётки. — И как сюда попали?
— Однажды, очень давно, какое-нибудь дикое племя вошло в лабиринт, спасаясь от врагов или природного бедствия, — начал строить предположение Валдай. — Они сумели выжить и приспособиться к жизни в лабиринте.
— А что если гноги являются прямыми потомками строителей металлических коридоров?! — пришла мне в голову интересная мысль. — Они жили здесь всегда, трудились, размножались, а потом что-то пошло не так и они начали деградировать. Вот почему их не трогают механотоны — они их создатели!
Но дальнейшие события показали, что я ошибался. По крайней мере, во второй части своего предположения.
С шумом и рычанием, через арку к поселению, бежала группа гногов. Я сразу понял, что их кто-то преследует. Дикари в панике пытались оторваться от невидимого пока мною противника, позабыв про свои луки и копья.
И действительно, следом за ними показался „Пёс”, едва не настигший их на входе. Дальнейшее всех нас сильно удивило. Гноги, отбежав от арок локтей на сорок, прекратили своё позорное бегство, успокоились и неспешно разбрелись по своим делам.
„Пёс” же остановился, словно налетел на невидимую преграду. Он побрёл вдоль линии входов, пытаясь проникнуть на территорию поселения, но какая-то сила не пускала его туда. Через некоторое время механотон потерял к гногам интерес и удалился.
Присмотревшись как следует, можно было разглядеть цепочку столбиков, растянувшуюся полукругом на небольшом расстоянии от входных арок. Каждый из них поднимался из углубления в полу, имел высоту около пяти локтей, и шишковидное утолщение на вершине.
— Интересно! — проговорил Валдай, всматриваясь в тускло освещённое пространство. — Мне показалось, что эти столбы каким-то образом сдерживают механизмы.
— Выясним, — пообещал я. — А теперь давайте отдохнём, не известно, какие сюрпризы принесёт нам завтрашний день.
Я расправил на полу одну из кожаных подстилок и растянулся на ней. Кристи, неожиданно подошла ко мне и молча улеглась рядом. Я обнял её рукой и почувствовал, что она дрожит всем телом, как при лихорадке.
— Всё будет хорошо! — шепнул я ей на ухо. — Мы обязательно выберемся.
Она уснула быстро, а я ещё долго копался в своих мыслях, боясь пошевелиться и потревожить девушку, пока сон не смилостивился и надо мной.
