Несмотря на непродолжительность ночного отдыха, проснулся я бодрым и свежим. Стояло раннее утро и солнце, только начавшее своё восхождение навстречу короткому зимнему дню светило прямо в моё окно.
Буря закончилась, сгинув без следа, как и мои вчерашние унылые мысли, на смену которым пришла надежда на благоприятный исход этого приключения. Я снова верил в свои силы и в свою удачу.
Я ещё не успел привести себя в порядок, когда в мою комнату ввалился Борята. Выглядел воевода более чем озадаченно, он посмотрел на меня странным, изучающим взглядом и задумчиво произнёс:
— Какие у тебя могут быть дела с ведунами Ледяного пика?
— Я даже не знаю, кто это такие, — честно признался я.
— Почему-то я так и подумал, но тем не менее, посланник Атхи дожидается тебя в гостевой зале.
— Чей посланник?
— Атхи. Это не имя, а высший духовный сан наших хранителей.
— Кто они эти хранители?
— Издревле в неприступных горах существует обитель мудрых старцев — Ледяной пик. Там живут ведуны, владеющие древними знаниями, они общаются с богами и молят их о благополучии славгов. Атха избирается из их числа ими же самими, как наиболее достойный.
— Да? И что же хочет от меня сей достойный муж?
— Пойдем, спросим! — предложил Борята.
Обеденный зал княжеского замка уже не походил на таинственное царство танцующих теней, коим он предстал передо мною минувшей ночью. Все огни были потушены, а дневного света проникающего через высокие окна оказалось вполне достаточно для того что бы детально рассмотреть обстановку.
За столом сидели двое, князь и ещё один незнакомый мне мужчина лет тридцати, который быстро встал при нашем приближении. Меня поразил его взгляд, спокойно - отстранённый, словно его обладатель в мыслях находился очень далеко отсюда. Обветренное лицо славга покрывал ровный бронзовый загар, и я подумал, что так загореть можно только под горным солнцем.
Одет посланник был в длинную меховую одежду и тёплую шапку закрывающую уши, поверх которой сидел круглый шлем с бармицей. Толстые кожаные штаны, заправленные в войлочную обувь, на голенях прикрывали высокие железные поножи.
Необычный для этих мест доспех, собранный из овальных пластин, чешуйчатой бронёй закрывал тело воина и руки до запястий, кисти прятались в кольчужных перчатках.
Из-за спины посланника Атхи торчали рукоятки двух клинков и край лука, изогнутый кинжал в ножнах висел на поясе справа. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что под внешней маской спокойствия этого человека дремлет грозная сила опытного воина и непоколебимая уверенность в правильности выбранного пути.
— Талгат, — начал князь, с удивлением поглядывая на меня. — Ты удостоился высокой чести. Сам Атха пожелал встретиться с тобой.
— И зачем я понадобился этому уважаемому человеку? — обратил я свой вопрос скорее к посланнику, чем к Элизару.
— Мне это неизвестно, — прозвучал тихий, вкрадчивый голос. — Мне поручено лишь проводить тебя до Ледяного пика.
— А если я откажусь следовать за тобой?
— Тогда я вернусь один, а ты навсегда останешься в этом мире, — в глазах посланника промелькнула насмешка.
— Откуда ты... — начал я и осёкся. Он знал, кто я и откуда, хоть и казалось это невероятным.
— Что скажешь? — шепнул я Боряте.
— Поезжай, от таких приглашений не отказываются, — так же тихо ответил мне воевода.
Поблагодарив Элизара за радушный приём, и тепло попрощавшись с Борятой, я сел верхом, и подъехал к посланнику, ожидающему меня во внутреннем дворе крепости,
— Как тебя зовут? — спросил я его.
— Краин, — ответил воин и это был его единственный внятный ответ за всю долгую дорогу до Ледяного пика. На все остальные мои вопросы он отвечал неопределённо, а порой и невпопад, и вскоре я отказался от бессмысленных попыток наладить диалог.
Путешествие длилось три дня, и всё это время стояла солнечная безветренная погода. Снег нещадно слепил глаза, и я старался не смотреть на сверкающее белое покрывало. Мы поднимались всё выше и выше в горы, временами следуя узкими тропами над бездонной пропастью.
Иногда наш путь пролегал через заснеженные перевалы, и тогда с высоты птичьего полёта мне открывались потрясающе - красивые картины далёких лесов и равнин. Несколько раз нам приходилось пересекать узкие висячие мосты над быстрыми горными реками.
Я любил горы, их молчаливое величие и необыкновенную красоту. Рождённый в похожем месте, и проживший там всё детство, я навсегда сохранил в своём сердце память об этом удивительном крае.
К исходу третьего дня, когда солнце уже коснулось своим краем белых вершин, мы добрались до подножия высокого заснеженного пика, который наблюдался, неуклонно приближаясь, все время нашего пути.
Вдоль отвесной скальной стены каменного исполина тянулась широкая тропа, уходящая наклонно вверх. Следуя по ней, мы вскоре вышли на довольно просторную площадку, обрывающуюся в бездонную пропасть. Где-то далеко внизу шумела вода, но видеть её я не мог из-за плотного белого тумана под ногами.
В ста локтях от нас виднелась ещё одна, более широкая площадка, вырастающая из скалы. Отвесная каменная стена смотрела на нас многочисленными чёрными отверстиями окон, высеченных прямо в её толще.
Внизу имелось несколько входов, вдоль стены тянулись многоуровневые, крытые террасы, соединённые между собой лестницами. Единственным путем, ведущим к сооружению, являлся узкий верёвочный мост, повисший над пропастью, клубящейся белой дымкой.
У основания моста с той стороны имелась сторожевая башенка, на которой я разглядел одинокую фигуру часового, одетого так же, как и мой провожатый. Место, как нельзя лучше подходило для эффективной обороны. Всего два лучника могли спокойно сдерживать здесь любую армию, решившую напасть на обитель. В случае необходимости, обороняющиеся могли просто обрубить мост, отделяя себя от внешнего мира.
Следуя примеру своего провожатого, я спешился и повёл свою лошадь в поводу через мост, держась на некотором отдалении от Краина. Даже от слабого движения ветерка, подвесная конструкция заметно раскачивалась, но гид вёл себя невозмутимо и я решил, что повода для беспокойства нет.
Поприветствовав часового, Краин молча повёл меня к одному из входов в скалу. Подойдя ближе, я заметил, что в глубине отверстий, которые издали я принял за провалы, установлены обычные двери и слюдяные окна.
Массивные двустворчатые ворота оказались незапертыми и я, следуя за Краином, оказался в начале широкого коридора высеченного в скале.
Провожатый повёл меня дальше, я внимательно рассматривал то, что меня окружало. Света тут было немного, но вполне достаточно, чтобы не споткнуться или не налететь на угол. Источником освещения служили масляные лампы, расставленные в небольших, выбитых в камне нишах. Пахло сухими травами, пучки которых висели прямо на стенах, ощущался едва уловимый запах дыма.
Иногда в стенах коридора попадались двери и боковые ответвления, но Краин вёл меня всё время по основному проходу, который вскоре начал плавно изгибаться. Несколько раз навстречу нам попадались люди одетые в длинные серые одежды, седовласые и седобородые, чей истинный возраст было сложно определить.
По небольшой лестнице, состоящей из нескольких десятков ступенек высеченных в скале, мы поднялись к отдельно расположенному входу в какое-то помещение.
Краин тихонько постучал в дверь и осторожно заглянул внутрь.
— Атха, твой приказ выполнен, — негромко произнёс он невидимому пока для меня собеседнику. — Я привёл этого человека.
— Спасибо, Краин, — услышал я тихий, но уверенный голос. — Пусть он войдёт. Я доволен тобой, можешь быть свободен.
Краин поклонился и ушел, не глядя на меня, а я не совсем уверенно шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Я очутился в маленькой, но светлой келье с двумя квадратными окнами, выходящими на улицу. В ней было тепло и сухо, благодаря небольшому очагу, расположенному в стенной нише. Дым не собирался под потолком, что говорило о наличии скрытого в толще камня дымохода.
Перед низким столиком на циновке, поджав под себя ноги, сидел древний старик с высохшим телом. Седые волосы до плеч были собраны в хвост, перехваченный у основания красной лентой, бороду и усы Атха не носил. Серые глаза на бронзовом от загара лице, смотрели изучающе и доброжелательно. Одет патриарх был в такую же серую одежду, как и те старцы, которых я уже встречал ранее.
На столике лежало несколько книг в старинных кожаных переплётах, пучки трав, бумага, перья и чернильница. В глиняной плошке курились какие-то благовония, издающие терпкий, приятный запах.
Кроме поленницы дров у очага, циновки в углу, служащей кроватью и небольшого деревянного ведёрка с водой в помещении ничего больше не было.
Атха жестом пригласил меня присесть, указывая на циновки, расстеленные с другой стороны от столика. Я с удовольствием опустился на пол, давая отдых уставшему телу.
— Прошу простить меня за неудобства, — выразил сожаление голосом верховный настоятель Ледяного пика. — Я давно отказался от плотских удовольствий, они не способствуют просветлению разума.
Атха протянул мне глиняную кружку с дымящейся жидкостью, и я с удовольствием сделал из неё большой глоток ароматного травяного чая.
— Зачем я тебе понадобился, настоятель? — задал я волнующий меня вопрос.
— Чтобы попросить тебя о помощи.
— Меня? И что же я могу сделать для тебя?
— Не для меня лично, но для всех славгов населяющих этот мир.
Атха сделал паузу и я понял, что сейчас он расскажет мне нечто очень важное, и не ошибся.
— Когда Творец создал Первые миры, каждый из них отбросил множество теней, — начал старик. — Некоторые из них похожи на материнскую реальность так сильно, что их невозможно отличить с первого взгляда. Многие, контрастируют настолько, что подчас очень трудно найти сходства между ними.
Когда Творец ушёл, он оставил присматривать за нашим миром и его тенями двух своих сыновей, Шангимала и Тангипала.
Шангимал стал нашим покровителем, нашим богом. Первые славги иногда видели его, в сверкающих доспехах он являлся к ним в трудные минуты и отводил беды всесильной рукой. Именно его мы считаем прародителем нашего народа.
Но Шангимал тоже ушёл и о деяниях его уже давно ничего не слышно. Но перед уходом он заключил часть своей силы в камень, который передал славгам. Многие века эта священная реликвия хранила наш народ и вела его к богатству и процветанию, пока не пришла беда. Камень похитили и о его местонахождении почти ничего не известно.
— Прости, Атха! — голова шла у меня кругом. — Эти тени, что это такое?
— Творец создал несколько Первых миров, — терпеливо повторил настоятель. — И в их числе наш. Этот мир мы называем материнской реальностью, потому, что она сама в свою очередь породила другие миры, так или иначе похожие на себя, мы называем их тенями.
Теней существует великое множество, в одной из них живу я, в другой жил ты, пока не попал в наш мир, такое возможно. Но давай вернёмся к главному.
Ты знаешь, какая беда нависла над Гивеаной. Хоркосы чёрной волной катятся по миру, сметая всё на своём пути. Если их не остановят славги, то не остановит уже никто, а мы сейчас слабы, как никогда, ибо мы разрозненны.
Мне удалось объединить несколько князей, в том числе известного тебе Евсена, но этого недостаточно. Только собравшись в единый кулак, мы сможем разбить армию агрессора, и помочь нам сейчас сможет только Камень Шангимала.
— Каким образом?
— Возвращённая реликвия объединит славгов, а ты поможешь её найти.
— Почему я?!
Атха взял со стола толстый фолиант, переплетённый в коричневую кожу, и не глядя открыл одну из страниц.
— Пророчество! — многозначительно произнёс он, демонстрируя мне жёлтые листы, исписанные от руки. — Оно было оставлено ещё несколько тысячелетий назад. Священный текст гласит, что человек, не принадлежащий нашему миру выйдет из Железной звёзды и найдёт то, что вернёт нам утраченную силу!
— Железная звезда? — вспомнил я мёртвый лабиринт этого мира. — Что это такое?
— Легенда говорит, что на заре человечества она упала с неба. Земля сотрясалась несколько недель, пожары пожгли леса на много дней пути вокруг, а потом из железных недр начала появляться нечисть, убивающая людей.
Это проклятое место, мы до сих пор стараемся не ходить туда без нужды.
— В моём мире тоже есть такое место, но выглядит оно совсем по-другому.
— Тени отражают события, происходящие в Первой реальности по-разному.
— Ну, а этот камень? Ты же сказал, что его местонахождение не известно.
— Это так, он спрятан в очень необычном месте, где много теней соприкасается между собой, я знаю, как туда войти, но не знаю, где именно искать.
— И вы столько лет ждали меня, чтобы я сделал это?! — в моих словах прозвучала ирония.
— Всё не так просто, — Атха не обратил внимание на мой сарказм. — От живущих в нашем мире это место защищено непреодолимым барьером. Войти туда может только чужак из другой реальности.
— И кто же запрятал вашу реликвию так далеко?
— Я думаю, что Тангипал.
— Но ты же сказал, что они братья.
— По родству да, но мира между ними не было никогда. Тангипал злое существо, я полагаю, что хоркосов наплодил он. К счастью, сейчас его тоже нет в нашем мире и все мы живущие в нём предоставлены сами себе.
— Даже не знаю, что и сказать, — я узнал слишком много, чтобы усвоить всю информацию сразу, но основную суть того, что сказал мне Атха, я понял.
— Принесёшь камень, открою тебе путь между тенями, — неожиданно пообещал мне старик. — Сможешь найти своих друзей и вернуться домой.
— Вот так просто?! — не поверил я.
— Совсем не просто, но я сделаю это для тебя, если ты поможешь славгам. Решайся.
— Согласен, — выбора у меня, похоже, и не было.
— Тебя накормят и обеспечат всем необходимым в твоём путешествии. Отдохни до утра.
