Игрок. Главы 34 и 35

Глава 34

 

Полсотни человек в походном вооружении карабкаются вниз по скалам. Тропу, указанную на карте, полностью завалило. Пейзаж изменился, очертания скал теперь нельзя узнать.

Отряд наёмников Гая замыкает движение. Я иду в авангарде, но вокруг меня пустое пространство. Никто не хочет прикоснуться к эльфу, который совсем недавно прикончил десяток человек и дракона. О стае свободных драконов, что улетела вдаль, все будто забыли. Сам я даже не хочу думать, что натворят огнедышащие твари, когда доберутся до первого попавшегося города.

Из–под ноги покатился камень. Подпрыгивая, закувыркался по склону, и разбился в пыль далеко внизу. Мечник рядом со мной вдруг закачался. Лицо его приняло удивлённое выражение, руки судорожно обхватили горло, в котором появилась новая деталь. Древко стрелы.

Брызнула кровь. Воин, хрипя, повалился на камни. «Байн, Фрейн, Крост!» – крикнул внутренний голос.

Выхожу из ступора, повторяю за ним. Тычу пальцами в раненого – да что там, почти мёртвого – мечника.

Воздух дрожит, чувствую, как холодеет ладонь. Стрела вываливается из горла, со стуком падает, дырка на шее раненого затягивается на глазах. Чёрт возьми, никак я не привыкну к этому. Мечник поднимается, моргает глазами, ощупывает горло.

И тут же снова падает с двумя стрелами в груди. Вокруг уже все кричат, воздух наполняется свистом и гудением. Камень рядом со мной взрывается тучей мелких осколков. Один задевает мою щёку, и кожу будто окатывает кипятком.

Засада. И это не драконы, те не нападают исподтишка.

Теперь против нас применили магию. Я вижу, как за кучей камней справа и выше по склону, разливается зелёное сияние. Будто ещё одно солнце появилось над горизонтом. Ещё взрыв, совсем рядом. Под ногами разлетается кусок скалы. Не раздумывая, падаю на живот, перекатываюсь вбок. Кольчуга звенит по камням, наручи наливаются синим, на их кованом металле проступают защитные руны. 

–   Лекаря! – кричит кто–то. 

Краем глаза вижу, как воины Фроста прыгают за камни, пытаются укрыться от летящих стрел. Кое–кто уже занял позицию, и стреляет в ответ. Плохая идея. Солнце бьёт в глаза, и нас расстреливают сверху, как овец.

Новый залп, новые крики о помощи. Ага, теперь я вижу, где прячется враг.

В мою кольчугу ударяет стрела, звякает о камень амулета. Короткое древко, пёстрое оперение.

Несколько огненных шаров ударяется в крутой склон значительно ниже того места, откуда в нас палят. То ли наши воины–маги не видят врага, то ли не хватает сил достать до гребня.

По телу разливается дрожь возбуждения. Вот она, настоящая схватка. Чувствую, как в руках покалывает, пальцы просто горят, будто их окунули в кипяток. Поднимаю руки, ладонями вперёд. «Файр, Койр, Байц!»

В скале прямо напротив меня образуется внушительная дыра. Таращу глаза, смотрю, как во все стороны летят обломки величиной с хороший кирпич. Вот чёрт. Мимо.

Зато мой невидимый противник–маг нашёл меня. Бац! Возле моей правой ноги взрывается очередной камень. Осколки секут голенище сапога, вонзаются в мякоть голени. Проклятье.

«Защита!» – разъярённой змеёй шипит мой внутренний голос.

Погоди. Я только доберусь до этого гада. От злости в глазах темнеет. Только склон виден чётко, как на картинке. И там, за большим, круглым валуном – он. Вражеский маг. Призрачный зелёный свет обливает камень, когда новый разрыв попадает мне в бок. Осколки впиваются в кольчугу, застревают в металлических кольцах. Бок обжигает кипятком.

«Файр, Койр, Байц! Мать вашу…»

Огромный валун, за которым прячется мой враг, испаряется от моего удара. Истаивает на глазах. В воздух взлетают какие–то красные ошмётки. Чертят огненные дуги и падают в пропасть. По склону прокатывается волна раскалённого пара и камней. Вижу, как приподнимается и тяжело падает обратно скалистый гребень. Земля подо мной вздрагивает. В уши ударяет тяжёлый, низкий гул, и я глохну, будто погрузился в воду.

Поток стрел иссякает, как отрезанный.

«Лечение!» – истошно верещит моя блондинка. «Лечение!» – вторит ей мой внутренний голос.

Вскакиваю на ноги. Уши заложило, но я вижу, как мимо меня проносятся, высоко поднимая ноги, и перепрыгивая камни, наши парни во главе с Гаем. Они что–то кричат, но я не слышу.

Выхватываю свой топор. С магом покончено. Пришло время поработать руками.

***

Обломки камней, острые, неровные, громоздятся стеной. Они ничем не скреплены, едва касаются друг друга щербатыми боками, и почему–то не падают. Выкидываю эту странность из головы. Не сейчас.

Взбегаю вверх по склону. Вот здесь был огромный валун, который я разнёс в мелкий щебень. Теперь на его месте распласталась черная неровная клякса. Склон усыпан острыми, как щепки, раскалёнными докрасна обломками.

По щебню мечутся облитые яростным солнцем фигуры людей. В беззвучном крике разеваются рты, сверкают клинки, машут топоры. В ушах стоит монотонный гул, я по–прежнему ничего не слышу. Зато вижу, как наш отрядный казначей взмахивает секирой, и одним ударом подрубает ноги противнику. Мохнатое тело катится вниз по склону, обрубки ног, постояв немного, падают друг на друга. 

Двое наших разведчиков – неотличимые, как близнецы – стоя спиной к спине, расстреливают из коротких луков всё, что движется. Несколько скорченных тел, одетых в лохматые шкуры, лежит рядом на камнях.

Вижу, как наш молоденький блондинчик уворачивается от удара дубины, подныривает под руку врагу, пихает под колено. Противник воет, рычит, оборачивается, взмахивает своим оружием. Брызжет кровь. Блондинчик встряхивает мечом. Голова его врага повисает на лоскуте кожи. Тело покачивает на кривоватых ногах, и медленно падает навзничь.

Тень закрывает солнце. Тёмный, оскаленный зверь прыгает сбоку, с обломка скалы. Я успеваю увидеть острые зубы, протянутые ко мне растопыренные пальцы–когти.

В следующее мгновение сжатый, как пружина, комок плоти ударяет меня в грудь, в выставленное для защиты древко топора. — 

Удар так силён, что сбивает меня с ног. Мы катимся по склону, камни хрустят под спиной, раненый бок пронзает тысяча иголок. В кольчугу впиваются острые когти, и я чувствую, как сминаются металлические кольца.

Горячее дыхание прямо в лицо, хриплый, яростный рык. Прижимаю подбородок к груди, инстинктивно закрываю горло. Лязгают клыки, рвут мне щёку. Что–то горячее брызжет в лицо, течёт по шее. Мой внутренний голос кричит что–то, не разобрать. Кажется, «смерть». Нет, никто не убьёт меня вот так. Не сейчас.

Тёмная волна поднимается изнутри, заслоняет зрение. Низкое рычание вырывается из моего горла. Мотаю головой, ударом лба отбрасываю челюсть врага. Мои зубы впиваются ему в шею под самым подбородком. В мягкую, складчатую кожу.

Как будто я делал это всю жизнь. Чувствую, как мои клыки – пара верхних и нижних – смыкаются, хлюпает чужая плоть, горячая кровь стекает с уголков губ. Противник судорожно царапает мою спину, бока, пытается вырваться. Его когти бессильно скользят по вздыбленной сизой гриве на моём затылке. Так вот зачем она нужна. 

Мотаю в последний раз головой. Слышу хруст мышц и костей. Во все стороны летят кровавые брызги и какие–то ошмётки.

Поднимаюсь на ноги. Отбрасываю в сторону обмякшее тело. Противник со стуком падает на камни.

Всё кончено. Озираюсь по сторонам. Наши парни ходят между камней, наклоняются над разбросанными в беспорядке телами. Обычай и одно из главных правил нашего отряда – добивать раненых. Пленных не брать.

Теперь видно, что нападавших было почти вдвое больше, чем нас. Низкорослые, одетые в мохнатые шкуры. Пятнистая густая шерсть колышется под ветром.

Наклоняюсь, рассматриваю своего противника. Это не человек. Трогаю обмякшее тело носком сапога, переворачиваю на спину. Оскаленные в предсмертной гримасе острые зубы, короткая мягкая шёрстка кофейного цвета покрывает всё лицо. По сторонам треугольного носа с широкими ноздрями торчат редкие усы. Покатый лоб с глубокой складкой посередине украшен поверху густой щёткой не то шерсти, не то волос. Кожаная куртка распахнута, и под ней видна всё та же шерсть. Обведённые чёрной каймой, выпуклые глаза приоткрыты, тускло светит голубой глаз. Горло разорвано в клочья, из–под окровавленной кофейной шёрстки видны багровые мышцы шеи и белые позвонки.

 —Никогда Горные Барсы не нападали на людей. Странно.

Это Гай. Рука на рукояти меча, поперёк лба – кровавая полоска. Хочу ответить, но что–то мешает, застряло на зубах, щекочет во рту. Выплёвываю клочья кофейной шерсти.

 —Горные барсы? – мой голос звучит хрипло, горло с трудом выталкивает слова. Я только сейчас заметил, что мой мёртвый противник был женщиной. Край её кожаной куртки колышет ветер, отгибает в сторону, и я вижу, как блестят под солнцем выпуклые розовые соски. Два ряда сосков, по четыре с каждой стороны. 

 —Иногда они спускаются с холмов. Когда много снега, и мало добычи. Но так делают только совсем старые и больные. Я никогда не слышал, чтобы они собирались в стаю. Видно, и правда конец мира близок.

Гай усмехается, смотрит мне в лицо:

 —Вытри губы, Аристофан Справедливый. Похоже, ты только что плотно пообедал.

Отираю лицо ладонью. Убей, или убьют тебя.

 —Девка. Хорошенькая, – наш блондинчик наклоняется над телом самки барса, распахивает полы её кожаной куртки. – Ты не будешь, Эрнест?

 —Убирайся! – едва удерживаюсь, чтобы не дать юнцу пинка.

Блондинчик пожимает плечами:

 —Я пошутил.

Бросает на меня злой взгляд и отходит.

 —Вот ублюдок.

 —Он мой сын, – холодно отвечает Гай.

Смотрю на него. Никакого сходства. Смуглый, горбоносый командир. И розовощёкий блондинчик, светлые глаза, вздёрнутый нос любимца девок.

Вспоминаю, как Розалинда что–то говорила о его семье. Жена, вроде, у него умерла. Молчи, Эрнест, сойдёшь за умного.

Командир, не сказав больше ни слова, уходит. Я присаживаюсь у трупа и снимаю с мохнатой, изуродованной шеи медальон. Окровавленный шнурок легко обрывается, и на моей ладони остаётся треугольная пластинка. Полированный полупрозрачный камень, внутри застыла, раскрыв крылья, крохотная пчела. Кладу находку в мешок. Пригодится. Убитого мной мага, с которым мы перестреливались, нет и следа. Неужели я растёр его в пыль?

Замечаю на поясе женщины–барса мешочек из мягкой кожи. Вытряхиваю на землю. Ты мародёр, Эрнест. 

Связка сушёной травы. Бусы из человеческих зубов. Три пергаментных свитка. Ещё один медальон. Уже понимая, разворачиваю свитки. Угловатые, тщательно выписанные буквы на давно знакомом мне языке. Том, на котором здесь написаны древние указатели на перекрёстках и имена людей. «Огненный шар», «Удар воздухом», «Ледяной кулак».  

Тихо колышется под ветром опалённая кофейная шерсть. Жалко торчат скрученные от жара, укротившиеся наполовину усы мёртвого врага.

Поднимаюсь на ноги. Видно, у неё не осталось больше сил. И она сделала единственное, что ей осталось – прыгнула на меня, как дикая кошка. Сдерживаю смешок, неуместный при виде мёртвого тела. Маг загрыз другого мага. Вы звери, господа. —

***

Люди капитана Фроста уже здесь. Мы стаскиваем трупы к естественной выемке в скале и заваливаем их камнями. «Ты видел здешних стервятников?» – туманно объясняет один из наших. Не видел. Но если они похожи на здешних пчёлок, то и не хочу.

Командиры торопят. Надо уходить до темноты. Дороги больше нет, нет ни одной знакомой тропы. Фрост кричит на разведчиков, хватается за рукоять меча, лицо его идёт красными пятнами.

Наконец, после короткого совещания, мы двигаемся наискосок по ближайшему склону, который кажется удобным для спуска.

Далеко внизу, за нагромождением скалистых уступов, виднеются бурые, в зелёных пятнах, бока холмов. Ещё ниже мохнатая щетина елового леса. Совсем далеко блестит под солнцем синяя полоска реки. Возле неё, в петле излучины – белые пятнышки домов. На головокружительной высоте позади нас и вокруг разрушенной площадки на месте драконьей пещеры сияют обломки красных скал. Отсюда кажется, что до зелёной долины, до людского селения рукой подать. Сделай шаг – и окажешься там, внизу.

Нет, отсюда даже если спрыгнешь, не долетишь. Зато у драконов есть крылья. Сколько им нужно, чтобы добраться до первого же города? День, два часа, час?

Прыгаю с камня на камень, догоняю нашего командира. Валуны покачиваются подо мной, стучат подошвы сапог. Странные здесь камни, тяжёлые на вид, а покачиваются, как пушинки. Подковки моих сапог выбивают искры из их шершавых боков.

Командир идёт рядом с Фростом. Они продолжают спорить, и я прерываю их на полуслове.

 —Драконы. Мы должны их остановить.

Капитан выкатывает на меня глаза. Он раздражён, и я для него сейчас хуже надоедливой мухи. Гай молча смотрит на меня. Если он зол, это никак не заметно.

 —Они полетели туда, – тычу рукой в сторону зелёной долины. – Это мы их выпустили. Я выпустил. Надо что–то сделать…

 —Драконы. Улетели. – Жестяным голосом произносит капитан. Он усмехается одними губами, и оборачивается к нашему командиру: – Твой маг всегда такой смешной, Гай? Или он ударился головой о стену?

Командир не отвечает. По его лицу ничего нельзя понять.

 —Вы что, не слышали, что сказала мать драконов? – хватаю капитана за перевязь. Мои синие когти скребут по его блестящему нагруднику. – Заклятие Чёрного господина разрушено!

Фрост отшатывается, губы его белеют от бешенства:

 —Убери свои руки, поганый эльф! Ты спятил! Все знают, что заклятие нельзя разрушить!

 — Но я сам слышал, – еле сдерживаюсь, чтобы не перегрызть капитану горло. – Вы же там были. Она сказала…

 —Кто сказал? – Фрост брызжет слюной мне в лицо. Все останавливаются, смотрят на нас. Воины–мечники походят ближе, кладут руки на рукояти мечей. – Дракон? Я слышал только шипение! Потом мой лучник убил жертву, и всё было кончено!

Пошатываюсь на камне. Они спятили. Вот тебе и конец мира. Его никто не заметил.

 

Глава 35

    

Фрост с отвращением смотрит на мои синие пальцы, вцепившиеся ему в дорогую перевязь. Отпихивает меня затянутой в перчатку ладонью.

 —Убери лапы! – взвизгивает он. – Проклятые выродки! Мало вас резали! Отправляйся в ад, поганое отродье…

Капитан поскальзывается на камне, взмахивает руками. Мои когти машинально вцепляются в перевязь, с тошным скрипом полосуют дорогую кожу. Звонко щёлкнув, отлетает серебряная пряжка.

Слышу за спиной звяканье металла. Один из вояк Фроста обнажил меч. Остальные тоже тянут клинки из ножен.

 —Опусти руки! Лицом в землю, эльф!

 —В ошейник его! Убийца!

 —На землю, тварь!

Сизая грива на моём затылке встаёт дыбом. В глаза прыгает солнечный зайчик – блеск меча у моей шеи. И полные отвращения глаза Фроста.

Без замаха бью капитана свободной рукой в глаз. Другой удерживаю его за почти расползшийся ремень перевязи, и добавляю в челюсть. Разжимаю пальцы.

Фрост оседает на землю, как пустой мешок. «Вы нанесли критический удар. Рукопашный бой – навык повышен»,  – бесстрастно произносит моя блондинка. «Недопустимые действия. – Сообщает табличка. – Репутация снижена. Репутация отрицательная».

На секунду все застывают на месте. Здоровенный вояка с мечом в руке у моего горла, ещё несколько парней капитана с оружием в ножнах, наполовину вытянутым на свет. Мой командир с рукой на рукояти. Единственный, кто не впал в ступор. Он просто стоит и  смотрит, молчит и не делает ничего.

Проскальзываю в эту единственную секунду, протискиваюсь, как в узкую щель. Разворачиваюсь, одним тычком в лицо отбрасываю нависшего надо мной мечника. Что–то хрустит под костяшками пальцев. Мечник с воплем отлетает назад, роняет оружие. Видят боги, я старался быть справедливым.

Застывшая картинка оживает. Поднимается крик.

Фрост неразборчиво мычит, держась за челюсть. Один глаз его смотрит на меня с ужасом, другого не видно за прижатой к лицу ладонью. С рассечённой брови густо стекает кровь.

Отпрыгиваю на несколько шагов в сторону. Одним взглядом окидываю каменистый склон. Вояки капитана уже спешат ко мне, собираются взять в кольцо. Вижу, как наши парни собираются позади Гая с оружием наготове. Тот по–прежнему не двигается.

На лицах воинов Фроста – только ярость и страх. Самое лучшее, что сейчас будет – если я останусь жив. Сначала тебе переломают ноги, Эрнест, а потом будут разбираться. Хорошо, если только ошейник наденут.

Тычу сомкнутыми пальцами под ноги ближайшим воякам. Вспышка, во все стороны летит раскалённая каменная крошка. Двое падают, вопя, откатываются, колотят себя по обожжённым местам.

За их спинами возникает сияние. Кто–то пустил в ход боевую магию. Огненный шар с шипением взлетает в воздух, и по дуге падает вниз. Меня толкает горячим воздухом в бок. Промахнулись. Ещё шар, уже ближе.

Воины–маги. Поодиночке с каждым из них я справлюсь, но все вместе они способны разнести меня в клочки. Под ногами взрывается камень, свистят обломки.

Ещё удар, на этот раз слева. Меня взяли в вилку.

Одинокая стрела ударяет в камень, высекает искры. Ещё одна звякает о наручи, по заговорённому металлу пробегает красная волна. Вот и лучники подключились.

«Защита! – кричит голос в моей голове. С треском разворачивается страница книги. – Защита!» Толчок в грудь, стрела не пробивает кольчугу только потому, что втыкается в амулет. Печальный звон – амулет разлетается вдребезги. От удара меня отбрасывает назад. «Ардт, Зебд, Вей…»

Сразу вслед за этим происходит несколько вещей. Десяток стрел втыкается в щебень и в сапоги. Остальные застывают в полёте. Я вижу, как они покачиваются в воздухе, дрожа от напряжения. Огненное пятно рыжей кляксой расплывается перед глазами, гудит раскалённый воздух. С беззвучным хлопком распускается лиловый кокон, смыкается вокруг, а землю будто выдёргивают из–под ног. 

Кувыркаясь, качусь вниз по склону. Сквозь шум в ушах слышу отдалённые крики. Призрачное, лилового цвета, пламя трепещет вокруг, катится вместе со мной, брызжет с кончиков пальцев на камни.

Прозрачный кокон защищает от стрел, но не от ударов о камни. Влетаю лбом в валун, разворачиваюсь, и часть пути проезжаю на спине ногами вперёд. Потом склон внезапно кончается, и я с тошным ощущением падения проваливаюсь в пустоту.

***

 —Его имя. Имя…

Открываю глаза. Кажется, я отключился. Синим пятном плавает надо мной моё лицо, горящие красные глаза с узкими зрачками смотрят в упор.

 —Он очнулся.

Легко поднимаюсь на ноги. Синий парень отодвигается, теперь он стоит напротив. И он не один. Вокруг ещё несколько таких же. Значит, я не свихнулся и не умер. И не вижу себя со стороны, как перед смертью.

Компания синекожих парней, все высокие, но пониже меня ростом, и гораздо худощавее. Узкие лица, угловатые скулы, верхушки звериных ушей торчат из прорезей кожаных шлемов. На плечи спускаются заплетённые во множество тонких косиц сизые волосы. На всех парнях кожаные нагрудники, обшитые металлическими пластинками, короткие топорики у бедра, и луки за спиной. Мощные длинные луки, гораздо внушительнее тех, что приняты в отряде капитана Фроста. Руки, худые и жилистые, покрыты сетью татуировок. Лица разрисованы полосами чёрной краски, отчего и так звероподобные незнакомцы стали похожи на диких котов.

Оглядываюсь вокруг. Мы стоим в скалистой расщелине, сверху виднеется полоса синего неба. Крутые стены скал утыканы пучками жёсткой травы, кое–где между камней торчат чахлые кусты. Неужели я свалился с такой высоты и остался жив? Никаких следов лилового пламени нет и в помине. Только слабый запах гари, и разбитый амулет на груди, вернее, обрывок шнурка с куском оправы.

 —Привет.

Изображаю улыбку. Бежать нет смысла. Со всех сторон – чужие люди. Нет, не люди. Ты не рад, Эрнест? Это ж твои братья по крови. По всему видать.

Полосатые парни молча расступаются. В круг вступает ещё один синекожий. Этот высокий, почти с меня ростом, и выглядит старше остальных.

На голове у него отливающий серебром шлем с нащёчниками. Драгоценный кроваво–красный камень вделан в металл шлема, и напоминает третий глаз. Короткие, расшитые шёлком, штаны стянуты у колен ремешками, мускулистые руки и голени в татуировках. Лук за спиной украшен перламутром, у пояса короткая шипастая булава и топорик с золотой насечкой. Амулет на груди: цепочка из крупных звеньев, явно золотая, и круглая, тоже из золота, оправа. В центре оправы – невзрачный серый камень, похожий на яйцо. Что–то он мне напоминает. Совсем недавно я видел такой же.

 —Назови нам своё имя, чужак, – голос у незнакомца что надо – звучный, властный. Хоть на площади выступай. – Кто ты, и куда шёл с этими дикарями? 

Откашливаюсь. Они не знают, как меня зовут? Но ведь у каждого из нас, безликих, имена нельзя скрыть. Кошу глазом себе на грудь. Что–то там есть, но никак не понять. Слова расплываются, будто не в фокусе. Кто знает, что сейчас зависит от моего ответа. Может быть, моя жизнь.

 —Меня зовут Эрнест Добрый.

 —Я Эйкариот Вырвиглаз, – торжественно отвечает синекожий. – Глава благородного племени свободнорождённых. Мы увидели, как дикари преследуют нашего собрата. Мы решили спасти его. Я сказал слово, и призрак небесного огня доставил тебя к нам. Я вижу тень ошейника на твоей шее. Повтори, как тебя зовут?

Вот так штука. Значит, тот лиловый кокон вызвал не я. Это мой свободнорождённый собрат сотворил – как он сказал? – призрак небесного огня.

 —Я же сказал – меня зовут Эрнест Добрый.

Глаза Эйкариота блеснули красным огнём. Белые зубы обнажились в усмешке. Жутковатое зрелище. Давненько я не смотрелся в зеркало. Ничего удивительного, что люди Фроста шарахались от меня, как от заразы.

 —Значит, ты погиб для нас. – Вождь качает головой, и красный глаз рубина на его шлеме светит третьим, кровавым глазом. – Ты забыл имя, данное тебе твоей матерью. Ты стал ручным зверьком для людей. Ты мертвец, бывший собрат. 

Эйкариот раздвигает синие губы в суровой улыбке. Внушительные у него клыки. Почти как у меня. В красных глазах – ни сочувствия,  ни сострадания. Только печальная необходимость, как будто нужно усыпить больного кота. Ну, Эрнест, ты попал. Сейчас тебя прикончат собственные соплеменники. Чтобы не оскорблял своим прирученным видом диких сородичей.

 —Приготовьте жаровню, братья, – буднично бросает распоряжение вождь. Будто это ему не впервой. – И поторопитесь. К утру мы должны выйти за перевал.

Чувствую, как мои губы раздвигаются в ответной ухмылке. Как встаёт дыбом сизая грива на затылке.

 —Могу я узнать, благородный собрат, куда вы собрались, на ночь глядя?

 —Мертвецы не могут иметь желаний, – безразлично отвечает Эйкариот. – Мы идём в поход, бывший собрат. Великая Мать всех ночных созданий позвала нас. Скоро мы пройдём через горы, и люди узнают наш гнев. Их уродливые города будут разрушены, дома сожжены. Трава и деревья вырастут там, где топтали землю их грязные ноги. Чистая трава.

Тем временем парочка синих парней разводит среди камней костёр. Ещё двое тащат к костру металлическую решётку, и раскладывают её над огнём. Звенят по краям решётки четыре обруча – зажимы для рук и ног.

 —Не пытайся сопротивляться, мертвец Эрнест. Моя магия сильна. Мои братья – прирождённые маги. Мы дети земли, дети леса. Это у нас в крови.

«Книга, – произносит голос внутри моей головы, и я вздрагиваю от неожиданности. – Книга тайн. Сто первая страница. Говори!»

 —Слушайте меня, твари лесные и поднебесные. С тех пор, как явился в мир соблазн, не стало мира на земле. Поднимитесь все, кто жив и тот, кто выбрал небытие. Поднимитесь и скажите слово. Пусть слово это будет услышано на земле и под небесами… 

Выговариваю слова книги перехваченным горлом. Изнутри поднимается уже знакомая боевая ярость. Глаза застилает белесый туман, когда всё вокруг кажется плоским, одноцветным. А фигуры людей будто вырезаны из стекла и обведены по контуру чёрной краской. Нет, Эрнест, подожди. Тебе нужна ясная голова.

Пятеро диких эльфов застывают вокруг костра, прислушиваются к словам книги. За ними, в глубине ущелья и на склонах скал теснятся ещё много таких же, худых, жилистых, с луками за спиной. Плоские, но от этого не менее опасные.

 —Что ты сказал? – хрипло спрашивает Эйкариот.

Но мне уже наплевать на его удивление, на его важный вид. Вынимаю из мешка новый амулет, вешаю на шею. Это прозрачный камень на шнурке с застывшей пчелой внутри – наследство женщины–барса.

 —Ты глупец, бывший собрат. Моё истинное имя скрыто даже от меня. Я – безликий. Я – Аристофан Справедливый. Скажи, а ты готов сейчас умереть?

Эйкариот отшатывается, побелевшие пальцы сжимают золотой амулет на груди. По рядам соплеменников, будто ветер по листве, пробегает громкий шёпот.

Чему я научился среди игроков, так это умению бить первым. Никакой жалости, никаких раздумий. Убей, или убьют тебя.

Поднимаю перед собой руки, ладони сомкнуты, пальцы переплетены. В ладонях вспыхивает зелёное пламя, лижет мне пальцы холодными языками. Мне кажется, я не тороплюсь, но фигуры вокруг будто застыли, застыло лицо главного эльфа с открытым ртом.

Огонь распухает, превращается в зыбкий шар величиной с тележное колесо. Разворачиваю ладони, и швыряю шар в Эйкариота. Огненный клубок взмывает в воздух и распадается с оглушительным треском. Эльф отбивает шар ладонью, и разражается хриплым смехом.

 —Ты забыл, предатель? Магия у нас в крови. Теперь ты точно покойник!

 

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Обычное дело