Совещание снова закончилось спором.
− Ну как вы не поймёте, что все ваши идеи никуда не годятся!
− Что за вздор!
Профессор Светлицкий примирительно поднял ладонь.
− Так, господа! Мы второй месяц занимаемся тем, что кричим друг на друга. Срок истекает, задача стоит на месте. Ровно через неделю я должен подать премьер-министру рапорт. И в этом рапорте должно быть написано, что план разработан, утверждён, и мы приступили к его выполнению. А мы ругаемся и ругаемся. Виталик, можешь как-то подкрепить свои доводы?
− Я уже подкреплял сто раз!
− Ты кричал сто раз. А ты сядь, и по порядку растолкуй нам, дуракам.
Виталий Андреевич, солидный мужчина лет пятидесяти, кандидат технических наук, крякнул, застегнул пиджак на своём обширном животе, и плюхнулся в кресло. Щеки продолжали гореть. Он шумно выпил воды из стакана. Листы бумаги послушно зашелестели в его руках.
− Так. По порядку. Идея номер раз: отправить на борту «Ковчега» двадцать мужчин и двадцать женщин. Во-первых, нарушается принцип необходимого разнообразия, и даже если через десять тысяч лет останется человек в «Ковчеге», то это будет какой-нибудь урод с хвостом и тремя ушами. Заметьте, если останется.
Он отложил страницу в сторону, взял следующую. Лицо болезненно передёрнулось.
− Идея номер два. Отправить двадцать женщин и тысячу пробирок с мужским семенем, от которого могут родиться только женщины. Да, тут риск физического вырождения уменьшается. Но поднимается другой вопрос. Вы только представьте себе этот мир: женщины, рожающие женщин, рожающие женщин. Может, получится супер-женщина, может – вообще неизвестно что. А у нас какая задача? Правильно: доставить на планету Опекс-35 среднего, нормального, стандартного человека.
Профессор Светлицкий покачал головой, поставил локти на стол, показав выбеленные рукава. Должно быть, он – единственный человек, который до сих пор писал мелом, даже дети не помнили, что это такое.
− Да, тут нечего сказать. Но других идей у нас нет. А мы должны отправить корабль 12 апреля, и ни днём позже. Столетие полёта Гагарина как-никак. Давайте выбирать из того, что есть.
Виталий Андреевич побагровел, но не успел он опять заорать, как робко поднял руку Максим, младший научный сотрудник.
− Простите, а почему нет других идей? Есть.
Все, как по команде, развернулись в сторону Максима. Кресло под Виталием Андреевичем заскрипело.
− Можно отправить две пробирки.
− А кто будет матерью?
− Нет, вы не поняли, одна пробирка – с яйцеклеткой, другая – с семенем. Люди вообще не полетят.
− А «собирать» кто будет?
− «Сборку» будут осуществлять на месте, туземцы, опексяне. Конечно, нужна будет инструкция, как вырастить ребёнка.
− Да, и на каком языке будет инструкция, если не секрет?
− Комиксы нарисуем.
***
Тутсла удивлённо разглядывал содержимое коробок, которые вытащили из прилетевшего корабля. Они ждали грузовой корабль с медными устрицами – любимым здешним лакомством, но внутри устриц не было. В первой и второй коробке среди стружек покоились половинки гигантского яйца, почти в полный рост Тутслы. В третьей коробке лежала толстенная водорослевая книга, какие бывают в музеях. Но вместо привычных отпечатков птичьих лап, Тутсла увидел картинки без единой подписи.
Тем временем Кимсла с братом вытащили детали от яйца и принялись складывать. От натуги их нежно-зелёные лица посинели. Раздался щелчок – яйцо соединилось. Загорелся жёлтый индикатор. Больше с яйцом ничего не происходило, и братья подошли к Тутсле посмотреть его находку. Картинки их забавляли: то и дело из их смехусов вылетали облака пара.
Кимсла показал всей тройнёй на картинку, и утонул в пару:
− Это что за устрица?
Его брат оттолкнул ушами головы смотрящих опексян, пытаясь получше рассмотреть:
− Ой, это существо всё время ест! Его не укормишь.
Только Тутсла смотрел и хмурился:
− Кажется, я понял, что там, в яйце. Но только у него не будет смехуса, как мы будем с ним общаться? Не цеплять же ему на голову шлем с мини-вулканом на проводочках?
Братья выпустили по облачку пара.
Кимсла сказал:
− Поживём-увидим. А пока пойдём, дочитаем книгу, нам надо готовиться к встрече гостя.
Похожие статьи:
Статьи → Не смешно
