— Эй Малыш, не стой столбом, помоги — раздался над самым ухом густой бас отца — отнести это дяде Степану.
Отец сунул в руки Малышу набитый мешок и снова принялся копаться в мусоре.
Мусор! Так они его называли. Увидев эту гору вещей Малыш просто задохнулся от восторга! Он мечтал увидеть ее, ещё когда сидел за столом на коленях у отца и с восторгом слушал истории о Поверхности, о Солнце, о Городе. И об этой Свалке. Отец, после каждого выхода дарил Малышу много замечательных вещей. А однажды он принёс ему три фигурки дикарей. В шкурах и с топорами! Они долго были его самым большим сокровищем. Милка и Ивас шли на любые ухищрения, лишь бы Малыш разрешил им просто посмотреть на эти фигурки. А уж поиграть...
А вчера ему исполнилось 16. И теперь он мог выходить на Поверхность вместе со всеми. Дядя Степан специально перенес выход на этот день. Это был его подарок на день рождения Малышу.
В ночь перед выходом Малыш так и не смог заснуть. Он запомнил каждую секунду, отделяющую его от этого утра. И день тянулся бесконечно. Малыш все время вертелся рядом с часами в ожидании заветного вечера, когда можно будет выходить наружу.
Ухватив покрепче мешок с собранными отцом вещами, Малыш медленно побрел к дяде Степану, продолжая пялиться по сторонам.
Он не успел пройти и половины пути, как слева холмы словно расступились и показался лежащий внизу, как в чаше, окружённый горами-стенами, Город. Малыш замер с открытым ртом. Мешок сам медленно опустился на землю. Из-под него струйкой брызнула в сторону маленькая синяя ящерица, прошмыгнув по затянутым в новые обмотки ногам Малыша.
От неожиданного прикосновения Малыш испуганно дернулся в сторону, но разглядев ящерку, проводил её восторженным взглядом. Даже светофильтры на глазах не могли скрыть ее радостную яркую окраску.
У них внизу все было серым и блеклым в свете маленьких тусклых ламп. Энергии постоянно не хватало и ее экономили как могли. Да и кроме кошек больше никаких животных не было. Ну ещё конечно в отдельных пещерах обитали козы и свиньи.
Больше всего Малыша восхитили в ящерице ее 8 лап. Он конечно слышал про животных с поверхности, но всегда думал, что над ним так подшучивают. Малыш хотел бы считать все это фантазиями любившего поболтать дяди Степана, но уродливый шрам, пересекающий все его лицо, служил наглядным подтверждением.
— Малыш, я тебе что сказал делать? - гневный окрик подошедшего отца вновь вернул Малыша к действительности — Ты почему до сих пор не отнес мешок?
Малыш нехотя оторвал взгляд от того места, где скрылась ящерка, и потянулся за вещами. Но дядя Степан, неслышно подошедший сбоку, сам поднял кожаный мешок.
— Не кричи на него, Саша. Он же никогда этого не видел — дядя Степан подмигнул Малышу — Смотри Малыш, смотри внимательно. Это твой день.
Дядя Степан потрепал Малышу волосы и направился обратно, проверять и сортировать найденные хлам.
— Нечего его баловать - нахмурился отец — Он уже взрослый. И должен работать наравне со всеми.
Малыш знал, что отец сердится не всерьез. Просто ему было неудобно, что его сын не участвует в общей работе. Будь на месте Малыша Ивас, отец наверняка бы принялся защищать. А дядя Степан наоборот — погнал работать. Малыш улыбнулся, представив эту картину.
— Ты не улыбайся давай! Двигай ближе к Городу и внимательно наблюдай, раз уж у тебя такой защитник нашелся. Если увидишь что-нибудь необычное — сразу сообщи.
Отец тоже улыбнулся.
— Усек, бездельник?
— Усек! - радостно воскликнул Малыш и развернувшись, хотел уже вприпрыжку рвануть к проходу между холмами, с которого открывался широкий вид на лежащий внизу город, но отец остановил его, схватив за руку.
— Да погоди ты, торопыга. - рассмеялся отец. — На вот, бинокль возьми.
— Спасибо, пап! - восторженно выдохнул Малыш.
Отбежав на несколько десятков метров он повернулся и снова крикнул:
— Спасибо!
Отец проводил его взглядом и, вздохнув, вновь принялся разгребать старые искореженные вещи.
Малыш, затаив дыхание, разглядывал развернувшийся внизу Город. Ему захотелось сорвать светофильтры и увидеть все это, ничем не прикрытыми глазами! Бескрайнее небо, бескрайнее море, и почти бескрайний Город. Как, наверное, красив он был раньше, когда его белоснежные здание высились еще не расколотые пополам, и не было этих рваных облаков черного дыма от непрекращающихся пожарищ. Малыш силился увидеть мирную жизнь, плещущуюся на этих улицах. Горожан, неспешно прогуливающихся в парках, и стремительно несущихся на работу по дорогам. Все то, о чем он слышал в рассказах отца и, конечно, неумолкающего дяди Степана.
Но сквозь линзы бинокля Малыш рассмотрел только несколько, напоминавших полупрозрачные тени людей, бесцельно двигающихся по заваленным мусором, с растрескавшимся покрытием, улицам. Дядя Степан говорил, что сейчас эти люди не опасны. Скоро совсем растворятся. А потом новые полезут. Но это должно случится еще не скоро.
Внезапно Малышу, словно острым лезвием, резануло по глазам. Ослепительной вспышкой в центре Города расцвела огромная сфера. Малыш, согнувшись и инстинктивно прижав ладони к глазам, сжавшись ждал грохота. Однако тишину так ничего и не нарушило. Сумев разлепить слезящиеся глаза Малыш увидел, как рядом с первой сверкнули еще несколько беззвучных вспышек, превращаясь в новые сферы. Переливаясь разными цветами, они набухали, ширились. Продолжая увеличиваться в размерах, сферы вдруг начали таять, и сквозь истончившиеся стенки стали выплескиваться наружу потоки самых разнообразных ползающих, шагающих, летающих существ. К своему ужасу Малыш разглядел среди них людей. Благодаря биноклю было видно, как на них наваливается вся эта масса чудовищ. Но самое удивительное было то, что и люди начали нападать друг на друга.
Внимание Малыша привлекла одна, особенно крупная, птица. Закладывая широкие виражи, она двигалась по все расширяющейся спирали. Через несколько минут Малыш ошарашено понял, что разглядывает дракона. Не раз встречая его в книгах, он никогда не думал, что увидит такое вживую.
— Чтоб тебя! - раздался за спиной окрик и дядя Степан, вырвав у Малыша из рук бинокль, принялся напряженно всматриваться в растекающуюся по улицам Города лавину чудовищных существ. Потом перевел бинокль на приближающегося дракона. Резко развернувшись и не глядя на Малыша он крикнул во всю мощь легких.
— Саша! Выброс!
Малыш увидел, как пружиной распрямился вдалеке отец.
— Уходи один! Мы во второй! Быстро!
Схватив Малыша за руку, дядя Степан рванул ко второму входу. Бежать было недалеко, но Малыш, не в силах справится с болезненным любопытством, обернувшись, споткнулся и растянулся на земле. Перевернувшись на спину он, парализованный страхом, смотрел как дракон пикирует вниз, отсвечивая полированным металлом в лучах заходящего солнца. На каждом крыле пламенела кровавым цветом большая звезда. Малыш зажмурился.
— Малыш! - дядя Степан рывком поставил Малыша на ноги и с силой толкнул его в уже открытый вход.
Дракон, широко разинув пасть, с оглушительным ревом выдохнул огненную струю. Дядя Степан прыгнул вслед за Малышом, но пламя все же успело мазнуть его по ноге. Он упал уже возле самого входа.
— Нет! - Малыш кинулся к нему и волоком втащил в коридор
— Дверь — сквозь сведенные болью зубы прохрипел дядя Степан и Малыш кинулся вертеть запорное колесо. Потом, тяжело дыша, повернулся к дяде Степану.
— Дядя Степан, это из-за меня, да? - слезы душили Малыша. Он сдерживался изо всех сил, чтобы не зареветь. - Прости меня.
Дядя Степан попытался улыбнуться.
— Ничего Малыш, это ничего. Я тебе потом расскажу какие мы травмы получали, ставя опыты. А это мелочь. Вылечим. Я ж ученый. Забыл?
— Дядя Степан, физики не лечат. - хлюпая носом Малыш тоже улыбнулся.
— Что я тебе про ученых говорил, а?
— Ученый справится с любой проблемой.
— Вот! Так что учиться, учиться... - дядя Степан выжидающе посмотрел на Малыша.
— И учиться — грустно закончил тот.
Дядя Степан кивнул и сморщившись от вновь подступившей боли откинулся к стене.
— Малыш, помоги мне встать. Надо идти. Дома обработаем рану.
Малыш протянул руку.
— Дядя Степан, а с этими мы справимся? – он со страхом кивнул в сторону двери.
С трудом вставая на ноги дядя Степан молчал несколько секунд. Потом посмотрел в глаза Малышу и твердо произнес:
— Справимся Малыш. Дай срок и мы снова вернемся в Город.
И глянув со злостью на запертую дверь, громко повторил:
— Мы обязательно вернемся.
Он оперся на плечо Малыша и они медленно побрели по узкому коридору.
***
Валентин Аркадьевич грузно плюхнулся на мягкое сиденье своей машины и прикрыл глаза. Наконец-то все кончилось. В этот раз он устал намного сильнее обычного. Нельзя расслабиться ни на минуту. Никуда не денешься — положение обязывает.
— Устал, Валёк? – жена Валентина Аркадьевича, Ирина, сидевшая рядом, протянула руку и погладила его по щеке
— Ага. Видеть не могу больше этих журналистов с их камерами. Приходится постоянно улыбаться. Мне все время кажется, что я нелепо выгляжу.
— У тебя прекрасно получается. Такой надменно-снисходительный вид. Настоящий председатель жюри.
Валентин Аркадьевич рассмеялся
— Неа, не настоящий. Плюшевый.
Ирина тоже улыбнулась.
— Но конкурсанты боятся как настоящего.
— Правильно боятся. Я бы половину из них придушил к чертовой матери!
— Чего-то ты в этот раз особенно злой. Уже должен был привыкнуть к церемонии.
Валентин Аркадьевич вздохнул.
— Да это не из-за сегодняшнего мероприятия даже, наверное.
Он помолчал несколько секунд, разглядывая приборную панель. Потом сказал со вздохом:
— Утомили меня все эти дроиды, рыцари, эльфы. И везде одно и тоже. Война, кровь, разрушения. Герои героически героиню спасают. Ну и заодно мир. От очередного зла. Один мечом, другой бластером. И главное зло у них такое...
Валентин Аркадьевич сжал кулак и пару раз тряхнул им перед лицом.
— Всеобъемлющее зло! И если не герой, то хана миру.
— Валёк, ты становишься старым брюзгой — Ирина с удивлением смотрела на мужа — Всегда принц спасал принцессу в сказаниях народных.
— Ирка, да я не про это! У всех у них такое общество описано, что возникает вопрос — ну нафига его спасать-то?! Что изменится после спасения? Везде грязь, кровь, люди дрянные...
— Эти творцы, в своих фантазиях, даже изобретать перестали. Зачем? Главное — приключений побольше на этих помойках! Это ведь неинтересно — описывать изобретения того же самого бластера или медицинского препарата. Проще написать, как главный герой схватил этот, уже давно изобретенный, бластер, прыгнул в тахионно-мезонный корабль и убил миллион мутантов на планете эльфов в параллельной вселенной. А потом приложил опять же давным-давно изобретенную супер мазь, смазал две царапины и получив супер способности, взмыл ввысь. При этом непонятно, за что замочили несчастных мутантов, если во всей вселенной люди истребляют друг друга. Мутантам-то почему нельзя?
Ирина усмехнулась.
— А ты ждешь описания идеального общества?
— Да! Именно! Помнишь героев, которыми восхищались мы? Ученые, исследователи, пилоты! Которые, конечно же, пожертвуют собой в любой момент. Ради людей. Но ради тех людей, ради той вселенной, можно было жертвовать.
Ирина тихо произнесла, глядя в окно:
— Пробовали уже создавать идеальное общество... Может быть его невозможно построить?
— Может быть и невозможно! — выкрикнул Валентин Аркадьевич.
И после паузы добавил тише:
— Но стремиться-то к этому надо.
Некоторое время оба молча разглядывали пустынную вечернюю улицу. Валентин Аркадьевич специально поставил машину в глухом переулке, понимая, какая возникнет суматоха из-за отъезжающих после церемонии награждения машин гостей.
Из соседнего темного переулка вынырнули две тени. Валентин Аркадьевич разглядел высокого молодого парня, почти на себе волокущего субтильного мужичка, лицо которого было с одной стороны в грязных кровавых царапинах. Судя по тому, что и одежда с этого боку была в грязи, он явно приложился к асфальту.
Почти поравнявшись с машиной, мужичок споткнулся.
— Дядя Степан, ну давай. Немного осталось. Ну что ж ты так, а? Лицо помыть надо, кровь идет — расстроенно укорял парень своего старшего товарища.
— Ничего малыш, ничего. Это ничего. Подумаешь кровь!
Мужичок остановился и несмотря на попытки парня продолжить движение, начал разглагольствовать:
— Да мы когда опыты проводили, знаешь какие травмы получали? Я тебе сейчас расскажу!
Мужичок поднял палец вверх и покачиваясь, продолжил уже громче:
— Дядя Степан - ученый! Академик был дядя Степан!
— Подумаешь кровь. - повторил он и провел рукой по своей окровавленной щеке - Придем и обработаем.
— Дядя Степан, пойдем, ну сам же говоришь, что обработать надо. Наши сейчас волнуются. - парень чуть не плакал, пытаясь тянуть за рукав упиравшегося мужичка. - Ну пожалуйста, дядя Степан.
Мужичок уставился в землю и бормоча повторил:
— Академик был дядя Степан! А сейчас... - он махнул рукой, посмотрел на парня.
И улыбнувшись добавил снова:
— Ничего, малыш. Это ничего. Пошли.
Валентин Аркадьевич провожал взглядом удаляющиеся фигуры. Потом произнес тихо:
— Как? Как наше общество может стать лучше, если мы даже мечтать об этом перестали?
Ирина взяла руку мужа в свою. Валентин Аркадьевич, оторвавшись от почти скрывшейся пары, повернулся к ней и улыбнулся немного натянуто:
— Тут один автор особо отличился. У него там фигурирует железный огнедышащий дракон. Железный, но живой. Вот так вот. А еще у него звезды красные на крыльях. Представляешь?
Ирина рассмеялась и мрачное напряжение висевшее в салоне, немного спало.
— Тебе смешно, а мне сначала это читать надо, а потом оценивать - улыбнулся в ответ Валентин Аркадьевич.
Однако улыбка быстра сбежала с его лица.
— Мало того, что эти гении персонажей шаблонных вставляют, так еще, начитавшись таких же авторов как сами, позволяют себе давать исторические оценки.
— Знаешь, я иногда думаю, а вдруг наоборот - это не у нас проблемы? Может быть это там, в мире фантазий, что-то страшное произошло а этот, такой сумасшедший мир - это просто последствия той катастрофы? И мне страшно, что вся эта дрянь может сделать с нашими наивными героями-учеными из прошлого.
— Фантазер, ты мой. Внуки уж пошли, а все как мальчишка. - Ирина потрепала мужа по волосам — Не бойся. Слава Богу они не встретятся с этими твоими кошмарами.
— Не фантазер, а фантаст!
Она улыбаясь смотрела на мужа. Потом улыбка исчезла и она сказала твердо:
— А если и встретились бы, то сумели за себя постоять. Может наши герои и были идеалистами, но слабаками не были никогда.
— Возможно - задумчиво протянул Валентин Аркадьевич. Потом улыбнулся и заводя машину произнес:
— Но что я точно знаю — это то, что нам пора встретиться с ужином.
(не отмазывайся)))
