Антона Андреевича Хмелёва одолевали тревожные мысли. Хоть он и не сомневался в правильности своей теории и безупречности подтверждающих её математических расчётов, но нервишки всё равно давали о себе знать. И немудрено, слишком многое было поставлено на карту.
Хмелёв подошёл к бару и извлёк оттуда пузатую бутылку из тёмно-зелёного стекла. На низкий столик из цельного куска малахита с мозаикой из полудрагоценных камней стал широкий бокал, и тёмная, ароматная жидкость заполнила его наполовину. Антон Андреевич медленно выпил коньяк, смакуя обжигающий напиток, и аккуратно вернул бокал на столик. Спиртное пробудило аппетит, и хозяин просторной четырёхкомнатной квартиры направился на кухню, где произвёл ревизию холодильника.
С холодных полок на него смотрела банка белужьей икры, сыр из лосиного молока, бифштексы из мраморной говядины, стейки из форели и голубого тунца и прочие пищевые деликатесы. Хмелёв остановил свой выбор на окороке Хамон, оливках и чёрном хлебе, который он достал из красивой резной хлебницы. Антон Андреевич ценил качественные напитки и продукты, и закупал их только в солидных магазинах. Но, несмотря на свои гастрономические пристрастия, гурманом хозяин квартиры не был, а причина его любви к дорогой еде крылась в другом. В своё время мужчина сполна хлебнул нужды и голода, и теперь, когда его жизнь наладилась, он никак не мог насытиться тем, что когда-то мог видеть только по телевизору.
Антону Андреевичу недавно исполнилось сорок восемь. Он был невысоким, лысоватым мужчиной, склонным к полноте. Имел широкий, вечно блестящий от пота лоб, округлое, одутловатое лицо и добродушную улыбку. Жидкие светло-русые волосы он подстригал редко, предпочитая зачёсывать их назад, скрывая проплешины. В одежде он особых пристрастий не имел, предпочитая носить костюмы свободного покроя, которые могли порой выглядеть довольно мятыми и неухоженными. Таким образом, внешность мужчина имел самую заурядную, и у постороннего наблюдателя обычно складывалось впечатление, что перед ним стоит этакий добродушный толстяк, простоватый и даже глуповатый. Но ощущение это сразу пропадало, когда собеседник заглядывал Хмелёву в глаза. Холодный и поразительно ясный взгляд этого человека излучал нескрываемый ум и проницательность. Казалось, что их обладатель видит вас насквозь, и ничто не сможет утаиться от этого его взора.
Хмелёв был блестящим астрофизиком. В своё время он начал свою карьеру в одном из НИИ, где вместе с другими учёными трудился на благо отечества и науки. Несколько значительных открытий быстро продвинули его по карьерной лестнице, и настал день, когда он возглавил работу целой лаборатории. В те годы Антон Андреевич и его коллеги внесли немалый вклад в мировую науку. Именно там он впервые сформулировал свою теорию подпространственных полостей и попытался доказать её при помощи математических расчётов. У него почти получилось, но научному сообществу требовалось больше чем бумага, исписанная формулами и уравнениями, учёный люд требовал практических результатов.
Доказательство существования подпространственных полостей экспериментально было очень сложно. Дело в том, что работы такого масштаба требовали отдельной лаборатории и огромных финансовых вложений.
Хмелёв, используя свои связи и авторитет, несомненно, рано или поздно добился бы своего и нашёл бы источники финансирования, но случилось непредвиденное событие. Страна погрузилась в политический и экономический хаос, и для науки, и людей ею занимающихся, места в ней уже не нашлось. Много выдающихся учёных в то время уехало за границу, а Антон Андреевич остался, хоть и получил немало выгодных предложений от иностранных коллег. Как ни парадоксально это звучало, но он любил свою Родину, и бегство на чужбину для него было сродни предательству. Астрофизик продолжал ходить на работу, хотя уже давно не получал там зарплату. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами и кормить двоих несовершеннолетних детей, он подрабатывал грузчиком на овощной базе и пытался заниматься репетиторством.
Так продолжалось несколько бесконечно долгих лет. Хмелёв ещё никогда не чувствовал такой обречённости и гнетущей тоски, как в то время. Дети подрастали, всё сильнее нуждаясь в поддержке, конфликты с женой на фоне хронического безденежья стали нормой для их семейства. И тут в его жизни появился Виталий Сергеевич Крюков, личность широко известная как крупный бизнесмен и щедрый меценат. Лишь немногие знали, что этот видный мужчина являлся руководителем крупнейшего преступного синдиката с рычагами влияния, тянущимися на самый верх. Крюков, неожиданно для Антона Андреевича, предложил ему продолжить работу над подпространственными полостями, и пообещал взять на себя все финансовые расходы.
Корпорация «Химера», в которой Виталий Сергеевич занимал пост одного из директоров, выделила учёному новую лабораторию, обеспечила его научным оборудованием и предоставила высококвалифицированных специалистов. Крюков оплачивал труд Антона Андреевича очень неплохо, и руководитель проекта очень скоро забыл о том, что такое финансовые проблемы. Сытый Хмелёв, уверенный в завтрашнем дне, теперь мог отдавать себя работе без остатка и в успехе дела не сомневался.
В научном мире теория многомерной Вселенной уже ни у кого не вызывала сомнений. Учёные догадывались, что существует множество реальностей, соседствующих между собой, число которых, вообще, может стремиться к бесконечности.
Хмелёв не сомневался, что процесс формирования новых реальностей происходит непрерывно, но, как известно, ничто не получается из пустоты. Учёный предположил, что в пространственно-временном континууме существуют некие объекты с уникальными параметрами среды и универсальными для Вселенной физическими законами. Астрофизик утверждал, что эти образования, или подпространственные полости, как он их называл, являются зачатками новых реальностей, которые смогут из них сформироваться при благоприятных условиях. Существование этих объектов Антон Андреевич доказал математически, но не остановился на этом. Он считал, что воздействуя на зачаточную полость особым образом, можно заставить последнюю породить новую реальность с заданными параметрами среды.
Научный мир воспринял гипотезу Хмелёва неоднозначно: противников нашлось значительно больше, чем сторонников. Уж больно неправдоподобно она звучала. Нужен был дорогостоящий эксперимент, и теперь при поддержке Крюкова учёный был близок к успеху, как никогда.
Хмелёв не сомневался, что любая реальность, в том числе и та в которой он жил, есть не что иное, как программа. Очень сложная, с бесконечным числом взаимодействий и причинно-следственных связей, но всё равно программа. Учёный был уверен, что создав виртуальную модель вымышленного мира, последнюю можно использовать, как матрицу для развёртывания искусственной реальности в одной из зачаточных подпространственных полостей. Но Антон Андреевич не питал ложных иллюзий по поводу своей работы, осуществить задуманное было исключительно сложно.
Виртуальная модель должна была получиться очень сбалансированной и продуманной до мелочей. В ней было необходимо учесть буквально всё: пищевые цепи животных, населяющих этот мир, жизнь и быт разумных обитателей и схемы их взаимоотношений между собой, взаимодействие биоценозов, климатических зон и отдельных видовых форм. Даже такие вещи, как температура и влажность воздуха были важны. Только очень грамотно просчитанная виртуальная модель имела шансы воплотиться в реальность. Для достижения этой цели десятки талантливых программистов трудились уже несколько лет. Они создавали Конунгию по крупицам, уделяя уйму времени каждой мелочи, а затем сами же тестировали результаты своего труда и исправляли недочёты. Разумеется, об истинной цели своей работы почти никто из сотрудников лаборатории не знал.
Следующим этапом являлось вычисление в пространстве местоположения одной из полостей. На это образование и следовало спроецировать виртуальную модель искусственного мира. Хмелёв не сомневался, что этот процесс запустит механизм реализации новой реальности с заданными параметрами.
Вот тут-то и появлялась вторая по счёту, но не по важности проблема — энергия. Её требовалось колоссально много. Для обеспечения потребностей эксперимента Хмелёву требовалась собственная электростанция, но Крюков пообещал решить и эту задачу.
Увлечённый работой, учёный даже не задумывался, зачем Виталию Сергеевичу ― деловому и преуспевающему человеку, всё это нужно, а когда до окончания работы оставалось совсем немного, Хмелёву вдруг стало по-настоящему страшно.
Учёный с внезапной ясностью осознал, что может с ним произойти в случае неудачи эксперимента. Не отработав деньги Крюкова в ближайшем будущем, он очень сильно рисковал. Но проект «Конунгия» близился к завершению, и дороги назад в этой истории уже не существовало ни для кого из её участников.
А залезать в стиль... Не очень... :)))
