Раннее утро следующего дня огласилось радостными криками. Шум голосов нарастал где-то в районе городских ворот и катился по улицам, вбирая в себя всё новые и новые восторженные возгласы. Дмитрий, Игорь и Тимур, вместе со стражниками отдыхающей смены подскочили с кроватей и выбежали из казармы, разузнать, что произошло.
Жители Вастабана, ещё не пришедшие толком в себя после ночного сна, полуодетые выскакивали на улицу и направлялись к выходу из города. Произошло что-то необычное то, что можно увидеть не каждый день.
― Мама, мама, папа вернулся! ― кричала маленькая девочка, всматриваясь с балкона второго этажа в туманное утро.
Через городские ворота входила большая группа людей. Измождённые и оборванные путники очень напоминали колонну беженцев, стремящихся в отчаянной попытке уйти от страшной и неминуемой гибели. На лицах несчастных застыли непонимание и страх.
Вернулись люди, пропадавшие при загадочных обстоятельствах на протяжении последнего месяца. Почти пятьдесят человек, большинство из них являлись жителями Вастабана и его окрестностей, несколько мужчин и женщин проживали в соседних городах. Они пришли все и сразу, как если бы кто-то жестокий и коварный устав мучить своих пленников, открыл ворота темницы и выпустил их на волю.
Городские власти не разрешили пострадавшим расходиться по домам сразу. Пытаясь выяснить детали дела, их собрали во дворе внутренней крепости и подвергли допросам. Это не принесло никакой пользы, никто из прибывших не помнил абсолютно ничего из того, что происходило с ним после пленения.
Устав от бесплодных попыток достучаться до истины и под нажимом родственников требовавших выдать их близких семьям, вернувшихся из плена начали отпускать восвояси. Тех, кто проживал за пределами Вастабана, временно разместили в постоялом дворе за счёт города. До выяснения обстоятельств Климен строго настрого запретил выходить за городские стены любому, кто вернулся из неволи.
Вид бывших пленных не понравился Дмитрию. Потерянные затуманенные взгляды, застывшие на лицах боль и тоска красноречивее всего говорили о том, что этим несчастным пришлось пережить не лучшие свои дни. Но было в этих глазах и ещё что-то едва уловимое, нечто скрытое от опьянённых счастьем родственников. Когда Сафронов случайно встретился взглядом с одной из освобождённых женщин, ему на мгновение показалось, что из-под замутнённой маски неприятия реальности на него внимательно и оценивающе посмотрел кто-то чужой. Но, возможно, ему это только показалось.
К слову сказать, все возвращённые жители вели себя очень странно. Они узнавали своих родных, но радости от встречи не показывали, оставаясь равнодушными даже к детям. Складывалось впечатление, что в своих мыслях они находятся где-то очень далеко от Вастабана. Но всё это легко можно было объяснить ужасом пережитых лишений.
Толпа редела, семьи разбирали своих вновь обретённых членов и уводили по домам. Вскоре над жилищами горожан стали разноситься звуки празднеств. Народ шумно отмечал счастливое событие не жалея денег на хорошую пищу и вино, зазвучали песни, заиграла музыка. До поздней ночи в Вастабане играли флейты, домры и лютни, звенели бубны, дробно постукивали небольшие барабаны. Но наконец, затихли и они, наступила тишина.
Никогда недремлющее чувство опасности подало Игорю тревожный сигнал, заставляя проснуться. Морской пехотинец сел на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, но понять в чём дело так и не успел. В рывком распахнувшуюся входную дверь влетел один из стражников Вастабана.
― Тревога! ― заорал он диким голосом и тотчас же умчался прочь.
Солдаты подхватывались со своих мест, хватая оружие, и устремлялись к выходу из казармы. Тратить время на одевание им не приходилось, следуя приказу Климена, отдыхающая смена уже несколько дней спала, не снимая доспехов.
― Что произошло? ― Дмитрий дёрнул Игоря за рукав.
― Самое время выяснить, ― ответил вместо Корнеева Тимур. В отличие от программиста он выглядел совершенно бодрым и отдохнувшим.
В окружении солдат они выскочили из казармы и побежали мимо городских домов, где жители, встревоженные уличной суетой, начинали зажигать свет. Стражники молчали, тяжело дыша и лязгая железом, со стороны главных ворот начали доноситься звуки боя.
Первый труп они заметили на рыночной площади. Это был стражник Вастабана с кинжалом, торчащим из спины. Предательски убитый солдат даже не успел обнажить своего оружия, его рука сжимала лишь чадящий факел. Второе тело лежало у пекарни, когда Дмитрий узнал в нём одну из женщин, освобождённых из плена, его бешено стучащее сердце забилось ещё быстрее.
По мере приближения к городским воротам трупы попадались всё чаще. В основном это были стражники и гражданские вернувшиеся в Вастабан после похищения, но несколько раз на мостовой встречались и тела рептилоидов. Шум сражения нарастал, лязг оружия, и крики воинов звучали уже совсем рядом.
Когда земляне и отряд стражников приблизились к воротам, их взорам открылось удивительное и страшное зрелище. Полтора десятка человек из числа вернувшихся в Вастабан ожесточённо защищали закрытые ворота с накинутыми на них засовами. Искажённые ненавистью и злобой лица явственно свидетельствовали о том, что несчастными овладело какое-то безумие. Вооружённые захваченным у стражи оружием или просто ножами и топорами, израненные и окровавленные, они ожесточённо сдерживали атаку стражи, и вид их был ужасен.
Дело осложнялось тем, что среди этих людей находились соседи, друзья, а то и родственники охранников, которые пытались через них прорваться. Солдаты опасались ранить или убить тех, кто оказывал им сопротивление и прежде всего, пытались их обезоружить и скрутить. Но сделать это было совсем непросто, гражданские сражались отчаянно, а стражников было мало. Впереди своих бойцов бился Климен.
― Бросайте оружие! Сдавайтесь или умрёте! ― кричал он громовым голосам, призывая сограждан проявить благоразумие, но его никто не слушал.
Получив подкрепление со стороны отдыхающей смены, стражники Вастабана сумели опрокинуть защитников ворот и связать их, предварительно отобрав оружие.
Климен склонился над раненным солдатом, который дежурил у выхода из города до начала событий и задал ему несколько вопросов. Из сбивчивого повествования своего бойца начальник городской стражи, наконец, понял, что здесь произошло.
Когда наступила глубокая ночь, мужчины и женщины вернувшиеся в Вастабан, вооружились чем попало и вероломно напали на охрану у ворот и на несколько уличных патрулей. Атака была хорошо организованна и так внезапна, что большинство стражников погибли на месте. Взяв ворота, заговорщики открыли их нараспашку и впустили в город большой отряд рептилоидов.
Дальше начало твориться самое ужасное. Рептилоиды и люди предатели, которые оказались с ними заодно начали врываться в жилые дома и вытаскивать оттуда бесчувственных горожан. Всех похищенных тут же переправляли за пределы города через ворота.
К этому времени Климен проверявший посты, всего с двумя солдатами за спиной оказался в самом центре событий. Одного из своих бойцов он отправил в казармы за подкреплением, второго послал на поиски ближайшего патруля. Сам же начальник городской стражи сумел организовать уцелевших охранников и дать отпор агрессору.
Рептилоиды не стали ввязываться в затяжной бой, отстреливаясь из своего метательного оружия, они организованно покинули город, оставив небольшой отряд своих союзников людей прикрывать отход. Предатели успели закрыть ворота и стали на их защиту насмерть.
Даже овладев выходом из города, Климен хорошо понимал, что не сможет начать преследование прямо сейчас. В ночном лесу враг очень легко мог расставить ловушки и приготовить засаду. Кроме того было необходимо оценить собственные потери, установить количество похищенных горожан и подготовить отряд для преследования неприятеля. В Вастабане следовало оставить достаточно сильный гарнизон, ведь никто не был уверен, что чужаки не вернуться.
Климен полагал, что боевая мощь рептилоидов не слишком велика, в противном случае враг попытался бы захватить весь город. Кроме того было очевидно, что с таким большим количеством пленных неприятель не сможет перемещаться достаточно быстро. Всё это давало неплохие шансы на успех.
Город проснулся, зажигая огни и зашумел, как встревоженный муравейник. Самые предварительные подсчёты показали, что рептилоиды успели похитить около сотни человек. Чтобы лишить горожан возможности сопротивления, чужаки обездвиживали их при помощи какого-то яда, нанесённого на наконечники дротиков для духовых ружей.
Климен отправил гонцов в ближайшие города. Посланники Вастабана должны были предупредить соседей о возможной опасности, а так же попросить у них помощи в защите собственного города, пока основные силы Вастабана будут заниматься преследованием врага и освобождением своих сограждан.
Занятый неотложными делами, Климен слишком поздно вспомнил, что упустил из виду нечто важное. Его дочь Яна с вечера отправилась в гости к своей тётке, где и планировала заночевать. Снедаемый недобрыми предчувствиями начальник стражи бросился к дому своей сестры, который находился совсем недалеко от городских ворот.
Входная дверь в жилище сестры оказалась взломанной, Климен одним прыжком преодолел все ступеньки высокого крыльца и ворвался в дом с мечом в руке, готовый сокрушить любого врага, который встанет у него на пути. Его сестра в одной ночной рубашке стояла посреди гостиной, вцепившись побелевшими костяшками пальцев в край стола. Лицо женщины исказила гримаса страха, полуоткрытый рот застыл в немом крике.
― Яна, где Яна?! ― прохрипел Климен, тяжело дыша после быстрого бега.
― Они забрали её, ― прошептала женщина.
― Кто они?
― Я не знаю. Они начали ломать дверь в мою комнату, а потом вдруг ушли и девочка пропала.
Климен хотел броситься в погоню в тоже мгновенье, но опытный воин сумел обуздать свои эмоции. На подготовку к походу должно было уйти несколько часов, и отряд смог бы выйти уже с первыми лучами Циверии. Отдав необходимые распоряжения, начальник стражи зашёл домой и как мог, успокоил жену. Покидая своё жилище, он увидел у крыльца трёх пришлых молодых людей, которые притащили труп самого первого рептилоида.
― Мы знаем, что здесь произошло, ― сказал один из них, это был Тимур.
― Вы имеете к этому отношение? ― Климен медленно обвёл тяжёлым взглядом всех троих.
― Нет, но возможно мы сможем помочь. Труп чужака, который мы доставили в Вастабан, был не единственным. В том бою мы убили ещё одного рептилоида. Враг получил очень глубокую рану, обнажившую его нутро, и мы заметили, что в его теле копошиться какая-то мерзкая тварь похожая на гигантского червя. Этот паразит имел кучу отростков, которые расходились по всему телу рептилоида.
― Какое это может иметь отношение к ночному нападению? ― Климен заинтересовался услышанным.
― Может и никакого, а может и самое непосредственное, ― спокойно продолжал Тимур. ― Думаю, что не ошибусь, если скажу, что этот паразит управляет рептилоидом, дёргая за свои отростки, как кукловод за нитки. Ты видел людей напавших на стражу? Они ведь вели себя как безумные. Что если рептилоиды и их заразили? Нужно выяснить это как можно быстрее и хорошо, если мы ошибаемся.
Климен побледнел и до хруста в кулаке сжал рукоять своего меча, висевшего у него на поясе. Одно мгновенье он стоял столбом, словно решаясь на что-то, а потом сорвался с места и побежал.
― Все трое за мной! ― крикнул он землянам не оборачиваясь, и те бросились следом за начальником городской стражи.
Они буквально ворвались в мертвецкую. Климен подхватил стоящий в углу топор для рубки дров и направился к телу рептилоида, которое привезла в Вастабан тройка друзей. Начальник стражи быстро рассёк грудную клетку чужака и, морщась от запаха трупного разложения, расширил щель между рассечёнными рёбрами. Червь оказался на своём положенном месте, но уже не подавал признаков жизни, мёртвое тело хозяина больше не поддерживало жизнедеятельность паразита.
― Чего ждёшь? ― спросил Тимур у Климена, видя, как тот застыл в нерешительности, словно боялся увидеть то о чём и так уже догадался. ― Делай что должен! И тогда Климен, отбросив сомнения, шагнул к трупу взбунтовавшегося горожанина и произвёл с ним всё ту же нехитрую анатомическую процедуру.
Друзья почти не удивились, когда увидели внутри человеческого тела уже знакомого червя. Совсем ещё некрупного, с небольшим количеством отростков и молочно-белого цвета, но это был тот же самый паразит. Гельминт отчаянно извивался, словно хотел найти выход из дома, который больше не мог служить ему убежищем.
Начальник стражи Вастабана пошатнулся, его рука предательски задрожала.
― Что с тобой, Климен? ― участливо поинтересовался Игорь.
― Я слышал на улице, что у него похитили дочь, ― шепнул Тимур Дмитрию и заметил, как программист изменился в лице.
