Сердце младшего лейтенанта пело от радости, ноги срывались в прискок, а уши трепетали, овеваемые ласковым ветерком. Стискивая в кулаке драгоценную находку, Сочинский извилисто несся по коридорам в ходовую рубку, представляя какой признательностью вспыхнут докторские окуляры, когда он отдаст ему выпавшее из визора кольцо.
“Спрячу в кулаке, пусть гадает - в каком!” - восторженно предвкушал Сева. С тех пор, как Айболит собрал младшего лейтенанта из кучки разноцветных молекул, тот чувствовал себя обязанным хоть как-то отблагодарить своего благодетеля. Какое счастье, что старший лейтенант послали чистить гадюшник! Вот это называется - повезло!
- В какой руке? - едва отдышавшись от двух километрового марафона, протянул он доктору стиснутые кулаки.
- Ну, допустим в правой, а что? - меланхолически произнес Айболит, не отрываясь от рулежки. Зажатые в манипуляторах связки шариков, беспрерывно подергивались, отдавая команды на управление гипердвигателями.
- Нет, ты посмотри! - настаивал Сева, нетерпеливо притопывая на месте.
- И что я здесь увижу, кроме младшего лейтенанта, желающего посетить туалет? - нехотя повернулся к нему Айболит. От дока веяло таким равнодушием, что Сева даже чуточку обиделся.
- В какой руке? - повторил Сочинский, глядя в сверкающие линзы докторских визоров…
Отличные, высококачественные, плотно сидящие в окулярах под установочными кольцами… Сева моргнул и снова взглянул на дока. Кольца в айболитовских окулярах никуда не исчезли…
- Послушайте, товарищ младший лейтенант, мне некогда играть в загадки, - надменно, как последний сноб, процедил Шестьдесят шестой. - Что у вас там?
- А ты угадай! - потребовал Сева, покрываясь холодной испариной и яростно соображая, откуда на корабле могло взяться злосчастное, мокнущее в ладони резьбовое кольцо? Вот они - точно такие же, прижимают линзы в докторских объективах!
- Возвращайтесь к своим обязанностям, товарищ младший лейтенант, - тоном не терпящем возражений распорядился подошедший Ильин. - Нечего по пустякам отвлекать Айболита!
Сева чуть было не выпалил, что это совсем не пустяк, что с этим необходимо тут же, не сходя с места, пристально разобраться, но тут его опередила Анискина.
- Младший лейтенант Сочинский! - от рева инструктора по рукопашному бою заложило уши, нос, и липко потекло по спине. - Мухой чистить гадюшник!
Младшего, всю жизнь стремившегося сделать, как лучше, стоящего на пороге открытия вселенского масштаба, выдуло в коридор, протащило, креня в поворотах и забросило в ржавую темноту.
Прибыв к месту пожизненной каторги, Сева еще раз диаметрально рассмотрел найденное кольцо и принялся расставлять точки над i. Спринтерский рывок на две тысячи метров хорошенько выдул обидки, а потому на свежую голову расставлялось чрезвычайно легко. Перво-наперво следовало понять, действительно ли кольцо принадлежало рободиагносту. Информацию проще всего было бы получить в компьютерной базе данных, но та, если и присутствовала на борту, то исключительно на борту самого диагноста, а Севе меньше всего хотелось проводить детективные изыскания, опираясь на его данные. Младший лейтенант в красках представил себе, как придет к Айболиту и между делом спросит, как пробить номер кольца по базе, а тот в ответ пробьет клистиром самого просителя. Вероятно, навылет. Сева остановил разыгравшееся воображение и напротив электронной базы поставил крест. Прекрасно ориентируясь в набитом хламом ангаре, Сева подошел к невзрачной кучке металлолома, и отбросив несколько истерзанных ржавчиной бронелистов, извлек на свет божий арифмометр. Возвращенный на свалку после памятной триангуляции, Железный Феликс относился к виду так называемых механических компьютеров и ничего общего с электроникой отродясь не имел. Созданные по математической модели парадокса Монти-Холла, недра механического чудовища содержали невероятное количество информации. В заимствовании теории вероятности для постройки механических баз данных нет ничего удивительного - любой механик с пеленок знает, насколько непредсказуемы ржавые шестеренки в планетарных редукторах. Искусственно состаренные, передаточные пары могли выдавать любые известные во Вселенной данные, ибо количество выкрутасов сложной механики превышало собой количество связей человеческого мозга. Единственным устройством арифмометра, не задействованным в бардаке парадокса Монти-Холла, являлся отдельный механизм, способный, пусть и со скрипом, но решать четыре арифметических действия, все остальные же функции требовали исключительно эмпирического подхода. Сева не помнил случая, чтобы кто-нибудь в трезвом уме и твердой памяти обращался за помощью к Железному Феликсу, утвержденному высоким начальством в перечне необходимого оборудования. Несмотря на то, что с арифмометром фигурально выражаясь “без пол-литра” разобраться было невозможно, еще ни у кого из спасателей не случался по-настоящему настолько черный день, чтобы продать свою бессмертную душу за ради решения вероятностных неопределенностей. Младший лейтенант с тяжким вздохом ухватился за проржавевшие рычажки. Больших, в основном физических трудов стоило ввести цифры маркировки найденного кольца и еще больших - манипулируя клавишами и крутилками маховичков, свести результат к первому приближению. Выданное троичным кодом число, заключало в себя координаты системы, где предположительно мог быть изготовлен предмет с такой маркировкой. Сева взвыл от обиды и разочарования. Как он мог забыть, что, для получения результатов в удобоваримой форме, требуется перекалибровка механизма, проводимая специалистами технологических академий по предварительному запросу? Да и как такое можно было помнить, ведь никто и никогда не рассматривал Железных Феликсов, как представителей спасательных технологий и практик. Ах, если бы рядом был Айболит! Десяток другой электродов и сорок тысяч вольт сделали бы из младшего лейтенанта человека способного не то, чтобы просто знать, а изъясняться в любви троичным кодом! Да что там Айболит! Окажись под рукой лафитничек хорошего коньячку и этого за глаза бы хватило прочитать абракадабру, выданную Железным Феликсом! Хватило бы тридцати грамм, чтобы взять себя в руки и вспомнить просвистевшие мимо таблицы троичных исчислений. Ах, ну почему среди фарфоровых собачек Анискиной не завалялась контрабандная фляжка огненной воды? Сева выпустил из рук бесполезный теперь арифмометр, и глухо стеная от осознания своей бесполезности, побрел разгребать хлам.
Мстительно пустив на изготовление дворницкой метлы засохший букет криганских розог, дар неизвестного ухажера прекрасной Анискиной, и вооружившись совковой лопатой, Сева приступил к выполнению своих прямых обязанностей. Да, как не бились высшие чины экспедиции, спасателя из него не вышло, может быть в профессии дворника он найдет если не утешение, то хотя бы призвание? Может быть после всех невзгод и несчастий, в этом пропахшем тленом и ржавчиной ангаре, к нему снизойдут удача и счастье? Криганские розги душераздирающе, мел по стеклу отдыхает, скребли прокисший силикон пола. Чего там только не было! Старинные транзисторные схемы, блоки питания, карбюратор от бензопилы, канистра… Сева вздрогнул и остановил широкий размах метлы. Прямо перед ним, припудренная ржавчиной и слегка вдавленная в пол, лежала жестяная канистра… Не веря своим глазам, Сева качнул ее ногой, и та отозвалась гулким всплеском. Только один напиток в мире мог произвести настолько карамельно-тягучий всплеск! Пот прошиб младшего лейтенанта. Он отбросил метлу и кинулся к своей находке. “Еще не все потеряно!” - думал Сева, лихорадочно отвинчивая тугую пробку. Никто и никогда не мог разобраться с Железным Феликсом, а он, младший лейтенант Сочинский, вот прямо сейчас, сию минуту... Ни с чем несравнимый аромат благородного коньяка, вырвавшийся из канистры, мгновенно отрезвил Сочинского. Пропотевшая форма закурилась паром, и едва не вспыхнула, таким жаром обдало младшего лейтенанта. Он узнал! Узнал эту канистру! Семьсот лет назад, на Шелезяке, из этой же самой канистры Айболит наполнял бак гипердрайва их челнока! И в эту же самую емкость док перелил взятый сухим пайком коньяк! Робо-диагност во всеуслышание назвал паскудством, хранить такие напитки в полиэтиленовых тетрапаках и, едва закончился устроенный Ежом банкет, сразу же перелил свою добычу в правильную канистру. Сева еще раз нюхнул из горлышка, тело пробила дрожь и шарики в голове сразу же закатились на место.
Следующие три часа корабельного времени младший лейтенант, обдирая коленки, ползал по ангару и собирал найденное в кучку. Отыскались и центральный процессор, и разрозненные траки гусениц, и разобранные до винтика манипуляторы, и прочие и прочие составляющие робо диагноста, порядковый номер Шестьдесят шесть, он же диверсионно-тактический автомат, позывной - Айболит.
Любимой игрушкой в детстве младшего лейтенанта был АК-47 и особенно нравилось Севе разбирать и собирать автомат на время. Личный Севин рекорд составлял десять с половиной секунд. За это время он мог выпотрошить автомат и собрать его заново. Диверсионно-тактический автомат по простоте устройства практически не отличался от знаменитого АК-47 и к тому времени, как в ангар ворвались запыхавшиеся Анискина с Ильиным, робот диагност был на три четверти собран. Не хватало только платы управления.
- Отлично, младший лейтенант Сочинский! - пропела Алла мелодичным контральто. - Снимаю ранее наложенное взыскание!
- Молодец, Сева! - похвалил капитан. - Можешь отправляться на камбуз, заказать себе что-нибудь вкусненькое!
- А с роботом мы сами как-нибудь разберемся! - подхватила Анискина, приближаясь к обомлевшему Севе. Дальнейшие события убедительно доказали, что адреналин в его крови, зашкаливая, удерживал шарики на прежних местах. Единым движением, какого никак нельзя было ожидать от этого увальня, младший лейтенант выхватил шприц и вечную зажигалку. Ту самую, коей отчаянно щелкал еще в туалетной кабинке по прибытию на Шелезяку.
Дьявольская гримаса исказило всегда миролюбивое лицо Сочинского.
- С арахнидами Пью без огнемета, говорите, не разобраться? - выкрикнул младший лейтенант, щелкая зажигалкой. Старая, изготовленная из винтовочного реактивного запала, она вспыхнула ярким пламенем с первой же попытки.
- Убью! - заорала Анискина бросаясь к нему, но ее опередил вдавленный до отказа поршень шприца. Автоматический, созданный для мгновенной промывки всего организма инъектор, выплюнул струю коньячного пламени. Разящий огненный шквал наискось перечеркнул летящую фигуру, и та осела горящим муравейником членистоногих. Пахнуло жаренными на коньяке арахнидами и от лже старшего лейтенанта не осталось даже кучки седого пепла.
- Теперь ты! - обернулся к Ильину Сочинский. - Не будешь ли так любезен, принять какой-нибудь другой облик?
- Как тебе удалось нас раскусить? - прошипел лже капитан, перетекая из Ильина в Пирата Пью.
- Я свое начальство, как облупленных знаю, - гордо заявил Сева.
- Вот черт! – изумился Пират.
