Утренняя роса на молодых побегах лениво отражала весеннюю полутьму. Щелчок – и капли покатились вниз, разбиваясь о бортик дорожки. Где-то в глубине сада раздался мерный топот.
На галечную полосу выбежал босоногий юноша. Он нёсся по камням, закрыв глаза и широко улыбаясь своим мыслям. Тело само чувствовало окружающее пространство со всеми его изгибами, разряжениями и узлами. Не открывая глаз, молодой человек идеально вписался в поворот и зашуршал дальше.
Когда пробежка подошла к концу, а ведро воды было вылито на мускулистые плечи со множеством мелких шрамов, в гостиной большого особняка уже накрывали к завтраку.
- Хедри, моторп тебя раздери! – воскликнул хозяин дома, - ты же отдохнуть приехал, а вместо этого ни свет ни заря круги по саду наворачиваешь! Это вообще что?
- Не отдохнуть, а перекантоваться… Утро доброе, дядя.
На самом деле мужчины были кузенами, но разница в возрасте была слишком велика, чтобы называть друг друга братьями, тем более что виделись они не так уж часто: торговцы и кадровые военные почти не сидят на одном месте.
- И что, ты каждый день так бегаешь?
- Ну да. Привычка, ещё с корпуса.
- Корпуса, говоришь? Ну тогда совсем ясно, почему мой сынуля оттуда ноги сделал!
Хедри усмехнулся. Уж кто-кто, а он прекрасно помнил, как страдал разбитной рифмоплётец Марти в кадетах. Окружающим, впрочем, тоже доставалось изрядно. Взять хотя бы ту историю с хором монашек, когда на гаупт-вахту загремел весь отряд.
- Ну теперь-то он нашёл дело по своему… кхм… духу. Душе. Кстати, я же через Речной еду, может передать чего?
- Хм… Ну, может, Лота наваяет чего вкусного. А так-то нет. Устал я ему деньги высылать, пусть сам вертится. Да и закупки новые хочу сделать. Не до баловства… Ну то-есть кабаки да девчонки это дело нужное конечно, сам таким был. Но и сам справлялся, хоть и время было построже, - он вздохнул и задумчиво почесал грудь, - а уж про деньги и говорить нечего. Эх… Знаешь, я иногда очень жалею, что не умею отвешивать подзатыльники, как твой отец.
- Подзатыльники? Мой отец? – изумился Хедри.
Сколько он себя помнил, подзатыльники отвешивали наставники в корпусе. В детстве же назидательные притчи о морали читал заезжавший иногда дядя Курт, голос повышала кормилица, а отец… просто холодно смотрел на провинившегося отпрыска и уходил. Молча. Но по сравнению c этим взглядом, последующая порка казалась просто ласковым прикосновением.
- Ну, подзатыльники это я образно. Ну сам знаешь. Так, ну где же завтрак, монторп их раздери? Лота! Лота!
В гостиную быстрыми шагами вошла миловидная женщина, чем-то неуловимо похожая на своего мужа, как похожи люди, прожившие всю жизнь в любви и согласии.
- Скоро уже, не кричи, - сказала она, - Хедри, мальчик! Как я рада! Как ты вырос! Слышали-слышали о твоих подвигах! Прости, не встретила, Маро вот решил не будить, тарвол он этакий, других слов просто нет! А что же ты до сих пор на ногах? Поспал бы.
- Спасибо, тётя. Я, может, после обеда вздремну, сейчас кое-что почитать надо. Всё-таки по делу еду. Никогда ещё не проводил проверок…
- Ай, эти ваши великие дела вечно!– закатила глаза Лота, - ракушка от ракушки… ладно. Пойду на кухню, а то наша кадарга молоденькая совсем, неловкая ещё.
Женщина удалилась. Пока дядя раскуривал трубку с ароматными травами из Северных пустошей, Хедри прошелся по комнате. Каминная полка с кружевными салфетками, вазочки, пейзажи, мягкий ковёр. На стеллажах сплошные романы, искусство, домоводство, садоводство, и ничего по военному делу, технике или истории. Разве же это библиотека!
Взгляд юноши упал на корешок серого бархата. Среди цветастых собратьев он смотрелся как-то не к месту, словно его поставили впопыхах. Повинуясь инстинкту приводить всё в порядок, Хедри толкнул фолиант. При первом же движении на пол с треском посыпались плотные желтые листы старых литограмм.
- А? Что? – поднял голову хозяин дома, - ааа… эээ… ничего страшного, положи прямо на полку, я сам уберу.
Хедри кивнул, но непроизвольно задержал взгляд на сложенном пополам листе тесненной бумаги. Среди размытых временем завитков можно быть разобрать витиеватые буквы Высокого языка: «Братишке на Память: Инструкция по Штопанью порванного Зада в полевых Условиях». Изнутри выглядывало несколько похабных картинок, где больного юношу лечили две девушки – одна тёмненькая, с пробирками и хлыстом, другая светленькая, с лепестками пламени и мечом. Головы всех героев были вырезаны из литограмм.
- Ого! Это кадетский альбом? Так значит, ты всё-таки служил?
- Я служил?! А, это… Не, это из теат… Ох. Так, глупости молодости. Совершенно ничего интересного. Лучше пос…
- Из театра? Того самого? Я и не знал, что у тебя осталось столько!
Хедри азартно подхватил альбом, сел за большой стол и начал жадно вглядываться в то время, о котором отец говорил крайне сухо и мало, а остальные попросту отмалчивались.
- Нет, ну надо же, какая карточка! Я похожие ребятам на выпускной делал…
- Что? А, это… это Кети наваяла, вскоре как у нас появилась. Меня тогда как раз монторпы подрали. Та ещё история была. Чудом спасся… Эх, ладно. Листай, раз уж нашёл.
- Угу… О, а вот это родители, да? А рядом с ними?
- Так это же дядя наш! Они с твоим отцом не разлей вода тогда ещё были… А ну-ка…
Маро пересел к кузену и притянул альбом поближе к себе.
- Вот, это сестрица твоего отца, матушка моя покойная… ну и Кети с Эви конечно… вот это зануда Курт, да-да, его преосвященство, он самый… это Трен, себе на уме вечно… это я лыблюсь… Отто вот, друган мой лучший, живой ещё… Равор, зараза такая… Лили, круглоглазка… Лота, мелкая ещё…
Цветастой лентой проплывали образы прошлого: лица, костюмы, подписи. Наконец последняя страница медленно опустилась к своим предшественницам. Отодвинув тяжелый том, Хедри оперся на стол и закрыл глаза.
- Здорово. Весело у вас там было, наверно. Жаль только, что тут так мало моей матери…
- Как это мало? Тут… а. Да. кхм… Видишь ли… Почти всё забрал твой отец. Скучает он по ней очень.
Юноша кивнул, слегка нахмурясь. Он помнил только один портрет своей темноволосой красавицы-матери, да и то не на самом видном месте.
- Дядя, а это кто, говоришь?
- Где? А, ну так-к-кхм, сестра. Моя. Ну то-есть… Так, ладно! Завтрак едет!
Подскочив как мячик, Маро захлопнул альбом и начал впихивать его в глубину полок. Когда обложка уже начала трещать, мужчина развернулся, вытирая пот.
- Только умоляю, не говори отцу, что ты всё это видел. Он меня убьёт на месте. И главное вопросов ему не задавай, слышишь?
- Да я и не собирался, - соврал Хедри, - а почему? Что тут такого?
- Ну… ничего конечно… так… старая история… и вообще, мал ещё копаться в…
- Мальчики-ииии! Еда прие-еехалаааа!
Загремели узорные крышки на блюдах, в воздухе разнёсся аромат яичницы. Беседа тут же перешла на хозяйственные и денежные вопросы, политику, и приличные версии служебных баек Хедри. Но где-то далеко, на самой окраине сознания, юноша чувствовал занозу беспокойства. Вот только о чём? Этого он никак не мог осознать.
Сразу после завтрака Лота подхватила своего дорого племянника и повела его показывать, что выросло из тех странных семян, которые Хедри прислал ей несколько лет назад из какого-то отдалённого уголка Империи. Потом приехал курьер со срочным пакетом: комендант Предгорного округа лично выехал навстречу проверке из Столицы.
На Хедри навалились разные дела и, когда он снова оказался в гостиной, альбома уже не было на полках. Оставалось только заглянуть в ближайший кабак, чтобы после пятой чарки отбросить все странные мысли в дальний угол памяти и сердца.
Но юноша совершенно забыл, что занозы имеют свойство воспаляться.
Похожие статьи:
Рассказы → Жизнь под звездой разрушения. Пролог. Смерть, Возрождение и его Цена. часть 2.
Рассказы → Ожог
Статьи → «Кое-что задаром»
Видео → Гора Кайлас - священная гора загадок Тибета. Фоторепортаж.
Видео → Панорамы плато Анабар и видео о плато Путорана 2019
