Спустились на первый этаж, вышли во двор. Я прищурился, ослепленный после полумрака помещений дворца светом, набирающего силу, утреннего солнца. Осмотрелся. Над стеной, окружающей дворец правителя были видны несколько столбов дыма, вздымающегося из разных мест города. Не удержались, поросята, - подпалили, все же, сколько-то домов. Как бы не полыхнуло на весь город. Надо поручить страже следить еще и за этим, чтобы успеть вовремя унести ноги из пылающего города.
Стражники в количестве четырех воинов скучали у входных ворот забора. Я поманил старшего. Когда тот подошел, объяснил ему задачу. Парень был понятливый, кивнул. Спросил еще у него, не появлялся ли посыльный от Авгея. Тот уже должен был привести наш корабль в городскую гавань. Только успел задать этот вопрос, как в ворота раздался громкий стук. Оставшиеся охранники, переговорив с вновь прибывшими, распахнули створки. Хо! А вот и Авгей собственной персоной! Легок на помине. Наш кормчий в сопровождении двух воинов из команды ввалился во двор. Где-то по пути они раздобыли кувшин вина и успели хорошо к нему приложиться, потому были веселы и шумны.
Авгей стиснув в объятиях, сначала меня, потом Полидевка. Начал расспрашивать, как что прошло, какую взяли добычу, сколько людей потеряли. Я в подробностях рассказал обо всем, предложил подкрепиться.
- Да мы только что позавтракали на корабле, - отказался наставник.
- Тогда, может, хотите женщин?
Авгей почесал подбородок (бороду он брил, как и я). Глянул на своих, оживившихся при моих словах, спутников. Сказал:
- Парням, наверное, можно. Так?
Молодые ребята, его сопровождающие, довольно заулыбались и закивали.
- А я подожду. Старикам девки не так уж и необходимы.
Полидевк, услышав слова наставника, скептически хмыкнул. Я мысленно согласился с другом: Авгей, хоть и разменял пятый десяток, муж был еще хоть куда. И в смысле воинском, и в смысле физической силы, да и мужская сила у него до сих пор не пострадала. Просто с женщинами он не любил иметь дело наспех – любил, чтобы все было с чувством, с толком, с расстановкой. И уж тогда за ночь мог довести до изнеможения самую опытную и закаленную в любовных играх шлюху. Парни, сопровождавшие кормчего, скрылись во дворце, а я сказал:
- Есть не хочешь. Девку не хочешь. Тогда, может, присоединишься к нам. Мы тут хотели поспрошать здешнего ванакта о припрятанных сокровищах.
- Взяли живым? – оживился наставник. – Это хорошо. С удовольствием поучаствую в этом деле. Уже послали за им?
- Еще нет. Сейчас пошлю.
Я снова подозвал старшего стражника и велел ему привести пленника. Ждать пришлось не долго. Вскоре из дверей мегарона он вывел правителя города. Тот за ночь совсем сдал. Плелся, подталкиваемый конвоиром, весь потерянный, с опущенной, мотающейся головой. Стражник поставил его перед нами. Ванакт стоял весь поникший, не поднимая головы.
- Ну, рассказывай, где припрятал сокровища? – приподняв ему голову под подбородок острием обнаженного меча, спросил я.
Старик встретился своими погасшими глазами с моими. Мгновение спустя, в глазах его появилось понимание, зрачки дернулись чуть влево и вниз, голова качнулась из стороны в сторону. Разлепив потрескавшиеся губы (пить, что ли ему не давали?), старик ответил слабым, каким-то дребезжащим голосом:
- Какие сокровища, воин? Когда мне их было прятать?
Врет! Движение зрачков выдало его. И обращается ко мне без уважения. Я резко ударил старика мечом по животу. Плашмя. Ванакт охнул, согнулся, прижимая руки к ушибленному месту. Я ухватил его за волосы, поднял голову и, глядя в глаза, произнес:
- Перед тобой сын Посейдона, свободный эвпатрид моря. Потому обращаться ко мне следует «эвпатор»!
Про «эвпатора» это я только что придумал. А почему – нет? Сейчас много эвпатридов и даже ванактов промышляют морским разбоем. Чем я хуже? Пожалуй, пусть и мои люди меня так называют. Звучит лучше, чем «архий» - старший. Старик, тем временем, отдышался, просипел:
- Я понял, эвпатор.
- Тогда повторяю вопрос: где спрятал сокровища? И не ври мне!
- Сокровищ нет, - взгляд старика затвердел. Понятно – просто так не сознается.
Это поняли и Полидевк с Авгеем.
- Пора калить бронзу, - посоветовал Авгей.
Полидевк кивнул, соглашаясь.
- Есть идея получше, - покачал головой я, понимая, что, если старик упрется, разговорить его будет трудно даже при помощи пытки. Повернулся к Полидевку. – Можешь привести сюда Хрису?
Во взгляде друга я прочел непонимание. Ах, да – он же не знает, как зовут дочку ванакта.
- Это та девица, с которой я провел ночь, - пояснил ему.
Теперь Полидевк все понял и в глазах его я увидел осуждение. Ох, слишком нежен он с женским полом. Выйдет ему когда-нибудь это боком. Тем не менее, гигант кивнул и пошел в сторону входа во дворец.
- Подождем, - сказал я и посмотрел на заметно встревожившегося плененного ванакта.
Полидевк обернулся быстро. Он вел за руку Хрису. Та не успела даже одеться и пыталась прикрыть грудь и низ живота какой-то цветной тряпкой, прихваченной с нашего ложа любви. Похоже, девчонка только проснулась, разбуженная моим другом – волосы растрепаны, лицо припухло от сна. Увидев отца живого и, вроде бы, не сильно пострадавшего, она обрадованно улыбнулась. Но улыбка ее быстро увяла – женским чутьем девчонка поняла, что происходит что-то плохое и в этом плохом ей предстоит принять самое непосредственное участие. Полидевк поставил Хрису рядом со мной и отошел в сторонку, демонстрируя, что в предстоящем действе он не будет принимать никакого участия. Ну, ничего – сам справлюсь.
- Так, говоришь, никаких сокровищ не припрятал? – спросил я, у изрядно подрастерявшего уверенность при виде дочери, ванакта. Тот отвел глаза. – Что ж…
Я протянул руку и одним движением сорвал с Хрисы простыню, которой она прикрывалась. Девушка вскрикнула и попыталась прикрыться ладонями. У старика затряслась голова. Так, надо дожимать. Я ухватил несчастную девчонку за шею, приставил к ее животу острие меча и заорал во всю глотку:
- Ну, говори, куда припрятал золото! Или я твоей дочке кишки выпущу и на них тебя же и повешу на воротах!
Трясущаяся голова ванакта замоталась из стороны в сторону.
- Ну! Чего головой мотаешь! Покажешь, где золото?
Старик быстро закивал.
- Показывай!
Я убрал меч от живота Хрисы, и, когда ее отец повернулся и засеменил к дверям дворца, легонько чмокнул ее в щеку, шепнув:
- Так было надо, любовь моя. Ты же не подумала, что я и впрямь тебя убью?
Хриса дико покосилась на меня, ничего не ответив.
- Ну-ну, успокойся. Пойдем лучше посмотрим, что хочет нам показать твой папаша.
Я поднял, валявшуюся на вымостке двора пеструю тряпку, которую сорвал с девушки и заботливо прикрыв ею интимные места Хрисы, повлек ее за стариком и пошедшими следом за ним Полидевком и Авгеем.
Ванакт привел нас в мегарон. Остановился возле громадного очага, выложенного гранитными плитами, расположенного в центре помещения, поднял с пола массивную медную кочергу, предназначенную для ворошения прогоревших дров, вставил ее изогнутый конец в отверстие гранитной плиты, образовывавшей стенку очага, потянул на себя. Плита дрогнула, но не сдвинулась. Старик, покраснев от натуги, потянул сильнее.
- Давай помогу, - прогудел Полидевк. Ухватился за свободный край кочерги и дернул.
Плита сдвинулась, открыв темное прямоугольное отверстие в полу. Очаг погас еще ночью, а света факелов на стенах было маловато, чтобы рассмотреть, что скрывается в открывшейся яме.
- Огня! – велел я.
Старший стражник, увязавшийся за нами, метнулся к стене, выхватил из держателя факел, вернулся, посветил. В пламени факела тускло блеснул желтый металл.
