Звонкий голос командира эхом отдавался в головах: «… отныне вы авангард космического флота планеты, которая потратила немалые деньги на ваше обучение. Вы лучшие, вы не просто солдаты, вы элита космического флота. И вы обязаны гордо нести это высокое звание.
Вы прошли суровый отбор, и настало время доказать, что ваши командиры не напрасно тратили силы и времени на то, чтобы создать из вас настоящих воинов. Помните, что вы не тупые исполнители и не пушечное мясо, как может быть кто-то здесь ошибочно полагает. От вас зависит все – настоящее и будущее. Всегда помните о том, что принятые вами решения могут спасти не только вашу жизнь, но и жизни ваших товарищей, и всю нашу планету. Помните об этом, солдаты.
И никогда не забывайте, что ваша главная цель состоит в том, чтобы выполнить поставленную перед вами задачу и выжить. Метко стрелять могут и киборги с электронными мозгами, а на вас возложена иная миссия. Вы обязаны научиться выживать в экстремальных ситуациях. Ваше главное оружие – острый ум, находчивость, смекалка, способность принимать молниеносные и нестандартные решения, а все остальное – это лишь подручные средства. И поверьте мне, что чего-чего, а уж этих самых ситуаций на ваш век хватит …»
Потом был торжественный проход по плацу с развевающимися знаменами под звуки марша. Потом много еще чего было…
Но в тот памятный день желторотые салаги чувствовали себя никак не меньше, чем герями Вселенной и покорителями галактик. А как иначе? Плевать, что к тому моменту, на их отполированные до блеска и ослепительно сверкающие сапоги еще не упала ни одна космическая пылинка.
Это потом были чужие далекие планеты, проносящиеся в калейдоскопе дней и лет подобно кадрам кинопленки мелькающей перед глазами. Чужие светила разных цветов и оттенков, чужие звезды, причудливо мерцающие желтыми и красными огоньками на безбрежной небесной сфере, сплетаясь в дивные кружева незнакомых созвездий и галактик.
И лишь с годами пришло прозрение и понимание того, что отцы-командиры горазды молотить языками, а сыновьям-солдатам предстоит ворочать пресловутые мешки. А разные высокопарные торжественные речи, переполненные всякой романтической лабудой, со временем выглядят как полная хрень. А как иначе? Когда тебе впервые приходится общаться с инопланетными монстрами, то ты, как правило, пялишься на них, как на новые ворота, не в силах оторвать взгляд от страшненьких рож и выдавить из себя нужные слова. В башке почему-то навязчивым мотивом вертится дурацкая фраза: "Ну вы, ребята, и уроды ..." И больше ничего путного в эту самую башку не лезет. А красноречивые генерали в это время почему-то находятся не рядом с тобой, а благополучно бухают на каких-то экзотических пляжах. Но даже не это самое обидное. Вот когда в тебя начинают тыкать всякими там копьями или палить из местных ружей, норовя проверить то ли твою стрессоустоичивость, то ли строение внутренних органов, вот тогда становится по настоящему обидно. Тут уж хочешь-не хочешь, а приходиться как-то выживать. Просто, деваться некуда. Вот тогда выживание и становится для тебя привычным делом, поскольку является одной из составляющих твоей чертовой работы.
* * *
Створки дверей плавно разъехались в стороны, впустив в лабораторию заведующего лабораторией и молодого лаборанта, которого маститый профессор отобрал в помощники из трех десятков выпускников. Терпеливо выждав, пока новичок с любопытством осмотрится по сторонам и освоится в непривычной обстановке, профессор повел его в глубь помещения. По пути следования научное светило что-то вещало вчерашнему ученику, неустанно жестикулируя.
Справа и слева от прохода располагались огромные кубы, за прозрачными стенами которых бурлила жизнь. Учёные внимательно наблюдали за тем, что происходит внутри каждого куба, и профессор делал какие-то пометки в блокноте.
— Вы только не обижайтесь, но мне кажется, что ваша методика несколько устарела, – не скрывая скепсиса, заметил молодой помощник.
— Обоснуйте, коллега, – принял вызов профессор, не отрываясь от записей.
— Ну, как можно на основании этого вашего теста судить о степени развития целого общества, опираясь на действия одного среднестатистического представителя этого самого общества? У меня, например, возникает закономерное сомнение даже в том, можно ли, отталкиваясь от результатов теста, делать какие-то выводы о разумности такого индивидуума?
— Мне импонирует ваша дерзость и прямота, коллега. Но неужели вы действительно так думаете? Вы же посещали все мои лекции и демонстрировали лучшие результаты на потоке. Это же элементарно. Вот, обратите внимание на герундийца, – профессор указал рукой на инопланетянина, сидящего за прозрачной стеной куба, мимо которого они как раз проходили.
Молодой коллега только недоумевающе пожал плечами:
- И что?
— Что значит «что»? – передразнил его профессор. – Разве вы не видите, чем он занят?
— Вижу, разумеется, катает шар из разных точек бокса, пытаясь попасть им во второй. И что это доказывает? Кроме того, что гуманоид настырный, но неловкий.
— Ваши суждения, коллега, очень уж поверхностны и прямолинейны. Включите воображение, взгляните на это под иным углом и попробуйте несколько глубже проанализировать увиденное.
— Ну… воля к достижению поставленной перед собой задачи у него налицо, упорства ему тоже не занимать, – принялся рассуждать лаборант внемля напутствиям шефа. – Но вот отсутствие навыка и опыта, вряд ли позволит достичь головокружительных высот на этом поприще. Остается уповать на то, что путем длительных, изнурительных тренировок ему удастся усовершенствовать мастерство и через какое-то время…
— Хватит паясничать, – прервал поток красноречия профессор. – На самом деле, это доказывает бесспорный факт его разумности, коллега. Кроме того, из увиденного мы уверенно можем сделать вывод о степени его развития.
- Каким образом?
— Неужели вы станете подвергать сомнению очевидное? Ну, он же не пробует установить один шар на другой, понимая, что они не смогут удержаться в таком положении. Следовательно, исследовав, изучив и проанализировав форму и свойства этих предметов, герундиец пользуется ими именно так, как и надлежит разумному существу. Заметьте, он не пытается употребить их, например, в пищу или использовать в качестве, ну, я не знаю, оружия или орудия труда. А совершает с ними некие вполне логические и объяснимые манипуляции, которые мы с вами наблюдаем.
— Всё же мне кажется, что три признака, отличающие разумного гуманоида от всех прочих, о которых вы сами нам рассказывали, уже давно определены. И в этой связи ваш тест утратил актуальность.
— Не скажите, коллега. Вы забываете о том, что из любого правила есть исключения. Но именно они только лишний раз подтверждают правила, обращая противоречащие основному посылу факты в его сторону и подавляя когнитивный диссонанс. Прямохождение, кисть руки, позволяющая работать, количество нейронов и клеток мозга, позволяющих осуществлять мыслительную и речевую деятельность, еще не доказывают разумность. Равно, как и отсутствие одного из упомянутых признаков не исключает ее наличия.
— Извините, профессор, но я не совсем понимаю ход ваших мыслей. Обоснуйте вы теперь.
— Извольте. Вспомните чеклийца, коллега, которого я вам показывал на прошлой неделе. Наш подопечный совершенно не умел разговаривать, да и кисти рук у него были не очень развиты и приспособлены для работы с лопатой.
— Так вы же сами говорили, что он способен передавать и воспринимать мысли образами: то есть общаться ментально. И ваши шарики – оба разом, чеклиец катал по полу без помощи рук. Да ещё и поднимал их в воздух, заставляя вращаться, силой мысли.
- Вот именно. О чем я вам и толкую. Он не умел разговаривать, но находился на более высокой ступени развития, чем иные говоруны.
— Ну, на мой взгляд, это не показатель. Телепатические способности заложены природой буквально в каждом существе, даже в примитивных млекопитающих и в птицах. Вопрос в том, кто и как их использует. Не станете же вы оспаривать факт, что есть животные, которые способны безошибочно находить путь домой, находясь за много километров от этого самого дома, и возвращаться именно туда. Или тот факт, что птицы с наступлением холодов точно знают, куда им следует лететь на зимовку. И те, и другие пользуются своими телепатическими способностями – неким внутренним радаром, которым их одарила мать-природа, но их разум примитивен и стоят они на нижних ступенях неразрывной эволюционной цепи.
— Вас трудно в чем-то переубедить, коллега. Но ваш скепсис, только подтверждает актуальность и необходимость моего тестирования, – улыбнулся профессор. – Пойдемте, покажу вам тупиковую ветвь эволюции.
Сказав это, он направился к одному из прозрачных кубов, стоявшему особняком, объясняя:
— Сейчас вы сами сможете убедиться в ярчайшем доказательстве примитивного развития гуманоида, несмотря на все три признака его разумности. С виду это вполне приличный экземпляр, но за те несколько столетий, что мы наблюдаем за представителями их вида, никакого прогресса. И сколько подопытных – разных возрастных групп мы ни тестировали, все бестолку. Надеюсь, после этого, вы не будете столь самонадеянны и не станете доказывать, что общество состоящее из таких вот индивидуумов, сможет достичь высокотехнологичного развития, поскольку такое исключено априори.
Они подошли к кубу внутри которого сидел гуманоид и пел песню на своем родном языке о разлуке и чужбине. Профессор поднял палец вверх, призывая коллегу к тишине, и они стали слушать. Слова песни были непонятны, но тоска, звучавшая в голосе, проникала глубоко душу. И в сознании ученых возник образ двух влюбленных гуманоидов разного пола, которых не в силах были разлучить небесные светила их родной планеты...
Диапазон голоса исполнителя колебался от высокочастотного писка фальцетом вначале песни, до низкочастотного бульканья басом ближе к концу. От этих голосовых экспериментов, стены куба порой начинали дребезжать, аккомпанируя певцу.
«Что случилось? – мысленно задал ему вопрос профессор. – Ты тоскуешь по дому?»
Гуманоид насторожился и умолк, когда в его сознания проник вопрос собеседника с другой стороны прозрачной перегородки.
«Шарики», – выдало ответ его сознание.
«Что с ними?» – спросил профессор.
«Беда».
«Какая?»
«Непоправимая».
«А конкретнее».
«Один я потерял, а второй сломал».
«Как тебе это удалось?!»
«Так получилось».
— Интересный случай, коллега, – сказал профессор. – Давайте отмотаем запись и посмотрим, что произошло в этом боксе.
Ученые направились в сторону операторского пульта, откуда велась запись всего происходящего в каждом из боксов с разных ракурсов. Сделав несколько шагов, они уловили мысли новенького, с которым профессор только что вел мысленный диалог. «Ну и уроды, – думал тот. – С такими-то рожами им самое место в этой клетке. Однако жизнь – штука несправедливая и распределила роли по-своему. Не я их, а они меня запихнули сюда, как какое-то животное, и рады радехоньки. Еще и разглядывают, словно экспонат в зоопарке. Вот он какой – контакт с братьями по разуму, возомнившими себя незнамо кем…»
— Как вам это нравится, коллега, – возмущенно сказал профессор, пытаясь скрыть обиду в голосе. – Нет, ну каков наглец этот новенький. Сам-то похож на обрубок с недостающими конечностями и с ограниченным сектором обзора, а туда же… Мы для него «уроды», видите ли…
Закончить эту гневную тираду, равно, как и отойти от куба подальше, ученным было не суждено.
В этот момент за их спиной раздался могучий рев, от которого прозрачная стена бокса лопнула и осыпалась осколками на пол. Фиолетовым четырехруким аборигенам даже не понадобилось оборачиваться, чтобы это увидеть, поскольку на затылке у них имелась еще одна пара телескопических глазюк. Именно этими своими буркалами они созерцали приближение двух металлических шаров, летящих точно им в головы – последнее, что удалось увидеть при жизни.
«Военная хитрость, ребята, – довольно улыбаясь и любуясь проделанной работой, подумал гуманоид, подло усыпленный и похищенный инопланетянами с тренировочной базы. – Еще и не с такими уродами приходилось иметь дело. На войне, как на войне».
И он уверенно направился к выходу из лаборатории, в поисках подходящей посудины, чтобы поскорее убраться восвояси – на Землю, тихо напевая:
Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона,
Никто нас не разлучит,
Лишь мать сыра земля.
Никто нас не разлучит,
Ни солнце, ни луна,
А только нас разлучит,
Лишь мать сыра земля.
Похожие статьи:
Рассказы → Зелёнка, будь че!..
Рассказы → Миниатюры.
Рассказы → Отрывок из космической опупеи под кодовым названием "Населена роботами"
Рассказы → Улыбка Вселенского Супергалактического Архидьявола
Рассказы → Побочные эффекты
Хотя, Джокер, вроде, не знает про изначальный конкурсный рассказ? Получается, взгляд со стороны выявляет другие моменты.
