Псих всегда последним узнает о том, что он псих.
Я псих и я узнал об этом первым. Лучшим психотерапевтом для себя являешься ты сам. Главное вовремя поставить диагноз. До того момента, пока не произошло непоправимое. До того момента, когда даже выдранные тобою из собственной задницы волосы уже не смогут ничего вернуть назад.
Теперь необходимо постараться, чтобы о твоем заболевании никто больше не узнал.
Ни когда не носи галстук, Потому что ты ни когда не сможешь правильно подобрать окрас и узор к тональности своей сорочки и к костюму в целом. Ты не сможешь правильно завязать узел и тогда все поймут какой же ты псих.
Ни когда не гладь джинсы и не чисть кроссовки. Когда ты чисто выбрит, то похож на дебила-переростка. Бурная же растительность, клочками раскиданная по лицу, выдает тебя как крепкого идиота.
Ты маскируешься. Ты всюду таскаешься с плеером, заткнув уши популярной радиостанцией или очередным модным альбомом. Данным поведением ты достигаешь обратного – окружающие уже вслух говорят о том, что ты кретин. И твои очки с линзами непонятного цвета, и твой головной убор, скрывающий твою прическу, и твои амулеты на шее, на запястье и на пальцах, и татуировка и все многое другое, чем ты хочешь выделяться от других особей. С ума сошедший. И твой лучший друг, и твоя сокровенная подруга знают об этом. Но ты узнаешь это лишь от дружелюбного подонка, с которым поделил кружку пива и рассуждения о происхождении человека на земле.
Не пытайся выпендриваться. Будь проще. Будь как все.
«быть как все» - чудовищный бред психопата.
Я псих и я узнал об этом раньше всех.
Первый шаг анонимного алкоголика к выздоровлению – это признать, что он является алкоголиком. Если человек легко соглашается с обвинением что он дурак, значит на самом деле он далеко не дурак.
Эти два взаимоисключающих определения некоторое время служили мне спасательным кругом в море моих безумных мыслей. Но сколько бы я не признавался своему отражению в зеркале в своей психической неуравновешенности, я все равно понимал, что нет ни чего глупее, чем разговаривать самому с собой.
- Да какой ты, на фиг, псих! Ты обыкновенный неудачник. Ты сидишь и разговариваешь с зеркалом, убеждаешь себя в психической неуравновешенности, разыскивая в этом источник своих бед. А на самом деле вся беда в тебе – ты типичный горемыка…
Ну вот, я же говорил что я псих – теперь моё Отражение разговаривает со мной.
- Ты типичный горемыка, но виновата в этом не Госпожа Удача, повернувшаяся к тебе задом, а ты сам. Ты все просрал: все к чему прикасались твои руки, на что падал твой взгляд. От друзей ты привык только брать. Девушкам общение с тобой противно из-за твоих постоянных пошлых шуточек.
Да, я псих. Но я не такой моральный урод, каким описывает меня мое Отражение. Псих психу рознь. Я знаю, что я ненормален, но прошу вас: не напоминайте постоянно мне об этом, ведь я пытаюсь исправиться.
У меня есть несколько человек, которых я мог бы назвать своими друзьями. Я их всех люблю, и, думаю, они любят меня.
- А за что тебя любить? Все что ты можешь – это улыбаться своей корявой улыбочкой, тупо моргая своими свинячьими глазками. Интересно, те, кого ты называешь своими друзьями, знают об этом? Каково их мнение на этот счет?
Мое Отражение село на мягкий стул с высокой красивой деревянной спинкой. А я в это время остался стоять. Ну не псих ли я после этого?
Ну, если бы было за что любить, то это называлось бы не «дружбой», а «проституцией».
Моё Отражение придвинуло стул поближе к обратной стороне зеркала и внимательно посмотрело мне в глаза.
- А сам-то ты как себя называешь? Шлюхой? Которая отдаёт себя на радость окружающих, оставляя себе лишь чувство глубокого удовлетворения.
Слова “глубокого удовлетворения” он произнёс сильно картавя, явно пародируя пародию на одного давно умершего политика. С некоторых пор данные слова мы иначе произносить не можем.
— Нет, ты совсем не псих, чтобы только за “спасибо” хоть как-то напрягаться .И ты сам знаешь это. Иначе, зачем Ты поступил так жестоко.
Конечно, какая-то доля правды в словах моего Отражения есть. За одно только «спасибо» ни я, ни кто - либо другой, сейчас даже пальцем не пошевелит. На добро мы всегда отвечаем добром, не желая быть в неоплатном долгу. И за свою услугу мы вправе ожидать ответную услугу. Это сродни кодексу чести водителей; они всегда остановятся, чтобы помочь товарищу, у которого произошла поломка автомобиля. Потому, что если в следующий раз у него самого приключиться неполадка с машиной, то кто-нибудь тоже обязательно остановиться. А что должен чувствовать я, когда всю
жизнь останавливался помочь и всегда помогал, а когда беда пришла ко мне, то ни
одна сволочь даже не сбросила скорость, чтобы выразить мне своё сочувствие.
- У тебя вся морда в крови.
Я посмотрел в зеркало, но лицо у моего Отражения было чистым. Я вытерся рукавом
синей фланелевой рубашки, и ткань окрасилась в бурый цвет.
- Ты поругался с начальником. Ну с кем не бывает? Признай, что ты сам
спровоцировал конфликт. - Отражение упёрлось ногой в зеркало по ту сторону зеркала, так что я даже увидел на подошве циферки размера собственных ботинок, облокотилось спиной в стул и принялось качаться, балансируя на двух задних ножках. - Твои чёрные балахоны и футболки с панковскими мордами и анархистскимипризывами как-то неуместны в солидной конторе. Тебе неоднократно делали замечания, но ты их демонстративно игнорировал. Хотя мог бы приобрести свитерок
с геометрическим узором и носить его в рабочее время. Я не думаю, чтобы твоя внутренняя свобода от этого сильно пострадала бы.
Я с ужасом смотрел на пятна по всей рубашке и на джинсах. Мои ладони испачканы в какой-то смазке.
- Твои бунтарские высказывания уже всех достали. Начальник уволил тебя, а от своих коллег вместо слов сострадания ты услышал лишь вздох облегчения? А чего ты ещё ожидал? Ты не самый лучший специалист и товарищ, чтобы за тебя держались и боялись потерять.
Я смотрю себе под ноги и вижу Мадсен - штурмовую винтовку М-62 - её ствол ещё дымиться, это оружие я приобрёл у одного ветерана войны, который в своё время принимал участие в операции по восстановлению мира в центральной Европе. В помещение полно трупов моих коллег, которых я только что застрелил. Пришло время обеда, и на подоконнике засвистел электрический чайник. Какой же я псих!
- Нет! Ты обыкновенный ничтожный эгоист! - отражение вскочило, отбросив стул.- Ты считаешь себя пупом земли, вокруг которого всё вращается, подчиняясь твоим законам! Ты привык видеть мир лишь со своей колокольни, считая себя душой любой
компании! Но в тот момент, когда тебя столкнули с реальным к тебе отношением - отношением, которое ты действительно заслужил - ты пришёл в ярость и не придумал ничего лучшего, как расправиться со всеми неверными тебе!
Я псих! Я псих, псих, псих! Я вытягиваю вперёд правую руку и мой кулак соприкасается с гладкой и прохладной поверхностью стекла. Я делаю несколько лёгких ударов по зеркалу.
- Что, решил разбить меня? Сопляк, флаг тебе в руки! Ну же, сделай это!
Я наношу ещё ряд ударов по поверхности зеркала. Оно дрожит в своей раме. И всё-таки я боюсь разбить его и поранить руку .А может я боюсь уничтожить это зеркало, как единственное доказательство своей психической неуравновешенности?
- Что, не можешь?! А знаешь почему? Потому что Отражение - это ты! А я реален!
То, что я считал своим Отражением, резко выбрасывает вперёд левую руку и сжатый кулак бьет зеркало изнутри. Я покрываюсь паутинкой, сыплюсь на пол кусочками различной величины. Теперь того, кого я считал своим Отражением, стало в десятки раз больше. Оно плюёт на меня и топчет меня ногой. Значит, действительно - Отражение - это я. Обидно, досадно, но ладно.
Только одно радует меня в данном финале развития событий. А именно то, что значит я совсем не псих. Что бы ни говорили в сообществе окружающих меня людей.
