Стекло мелко завибрировало, затянув унылую мелодию, словно кто-то издевался над крохотными бубенцами. Задрожала комната, заплясала мебель, книжки повыпрыгивали с полок. Заходил ходуном весь барак. А потом одинокий военный городок, спрятанный в самом центре великой пустыни, накрыло гулом вгрызающегося в камень огня.
Юджин сполз с кушетки на пол. Не потому что испугался, что хибара рухнет на голову, а потому что не имел сил сразу встать. Наконец, опираясь на мебель, он медленно поднялся, ощущая, как наливается свинцом каждая клеточка его тела. Отдышался. Угомонил трясущиеся ноги.
Становилось все хуже. Вокруг глаз залегли глубокие морщины, сердце учащенно билось, разгоняя вязкую кровь, каждый вдох требовал осознанных усилий. Его тело изнашивалось. Счет шел уже даже не на месяцы. На дни.
Юджин порылся под матрацем кушетки. Достал две белые без этикеток баночки. Закинул в рот горсть энергетиков, потом добавил седативного, чтобы скрыть следы наркотиков. Дважды хлопнув в ладоши, он велел включить новостной блог и ушел мыться. На стене возникло изображение сидящей за столом девушки.
— …монстрируем вам кадры со всех концов света, – сказала девушка.
Картинка сменилась. Оператор давал включения из Парижа, Лиссабона, Москвы, Токио, Нью-Йорка, Шанхая. Везде улицы заполонили толпы. Митинговали. Одни требовали дать Марсу свободу, другие – стереть наглую колонию с лица планеты. Но вот снова появилась ведущая: «А сейчас прямое включение с берлинской конференции!» — объявила она.
Виды запруженного людьми Шанхая сменились увешанным флагами всего мирового сообщества Рейхстагом. Ни одно кресло не осталось свободным, а в проходах ютились десятки журналистов. Всеобщее внимание было приковано к импровизированному бреинрингу на трибуне.
— Постоянной марсианкой колонии уже более шестидесяти лет, — сообщил один из «бойцов». – Некоторые из марсиан никогда не видели Землю и не чувствуют себя ее частью. Нет ничего удивительного, что их не устраивает роль Марса как шахтерской резервации.
— В освоение Красной планеты вложены колоссальные средства, потребовалось напряжение сил всей нашей планеты. Разве мы не имеет право на компенсацию расходов? – парировал оппонент.
— О, вы и сами прекрасно знаете, что после открытия крупнейшего в Солнечной системе месторождения урановых руд, колония уже троекратно окупилась.
— А где финансовые документы, доказывающие ваши слова? У меня иные данные!
Тем не менее, эти споры уже ничего не решали. Как не решали и митинги. Над Сахарой завис крупнейший из построенных человечеством космических кораблей. Крейсер «Голиаф» — так звали его. Чудовище, способное сбивать астероиды с орбит. С Земли к нему уже несколько месяцев взмывали ракеты, под завязку набивая снарядами. А все что мог противопоставить этой мощи Марс – три стареньких космических грузовика, таскающих породу. Без бомб, без лазеров, без снарядов.
Из душа Юджин вышел другим человеком: немощь ушла, уступив место бодрости, оковы больше не сдерживали его, он готов был парить и даже слегка пританцовывал при ходьбе. Вот только морщины никуда не делись. Юджин велел телевизору отключиться.
«Еще один день, еще одни бесполезные дискуссии» — решил он.
Юджин как раз закончил застегивать темно-синий китель военного врача, когда зазвонил телефон.
— Алло, – спросил Юджин.
— Доктор Вудворк, это дежурный по части. Сообщаю вам, что во дворе вас ожидает машина.
— Спасибо, сержант, – вежливо поблагодарил Юджин. Он оглянулся, чтобы проверить, не забыл ли спрятать наркотики, взял с газетного столика ноутбук и вышел из комнаты.
В центре небольшого дворика, образованного тремя бараками припарковался джип-пустынник, выгоревшего желтого цвета, как и весь окружающий мир. Заметив приближающегося, водитель приветливо помахал ему рукой.
— Паршиво выглядите, док, – поздоровался Михаил.
— Надеюсь, и с вашим здоровьем без изменений, — отшутился Юджин. — Что ж, лейтенант, полагаю, раз вы сами приехали за мной, то сегодня работа будет интересней выслушивания жалоб работников.
— Так точно, док, — кивнул Михаил. – Нужна ваша консультация. Вчера кто-то пытался повредить систему подвода топлива к двигателям одной из ракет. К счастью, он отключил не все датчики, и сработала сигнализация. У нас есть подозреваемый, но нет доказательств.
— Мелко метят, — покачал головой доктор. – Как будто взрыв ракеты сможет нам помешать. Вот если бы кто-то попытался проникнуть на сам крейсер и уже там устроить диверсию – было бы куда интересней.
— К счастью, у нас есть вы, док, выискивать таких людей.
— Да, — засмеялся Юджин. – Я — к счастью.
Над пустыней возвышались три башни, похожие на гигантских богомолов. Две из них протянули цепкие стальные лапы к грузовым ракетам, удерживая их над котлованами, вырытыми для отвода раскаленных газов. Третья башня пустовала. Солдаты звали эти котлованы «ямами смерти», потому что упавший туда не смог бы выбраться назад по гладко отполированным пламенем стеклянным стенам, и оставался бы барахтаться внизу, в ожидании пробуждения зависших над ним сопл. К счастью, глупцов, рискующих подходить слишком близко к краю котлованов, в ракетные войска не набирали.
Джип остановился у пустующей башни, в котловане которой еще булькало раскаленное стекло после утреннего запуска. Покинув машину, лейтенант и доктор направились к бункеру, упрятанному в основании башни. Но вместо того, чтобы пойти в комнату допросов, где их дожидался арестованный, Юджин с Михаилом расположились в небольшой комнатушке по соседству, откуда велось тайное наблюдение.
Некоторое время Юджин наблюдал за подозреваемым, не говоря ни слова и не отрываясь от экрана. Рядом на столе лежало так и не просмотренное личное дело. Потом он включил громкую связь.
— Добрый день, мистер Хетти, — как можно дружелюбнее произнес доктор. – Скажите, у вас на Марсе есть родственники или друзья? Или, быть может, вы просто фанатик?
— Я ничего не делал! Мы всю ночь отмечали день независимости Народной Демократической республики Нигерия от Северного Нигерийского королевства. У меня есть свидетели.
— С одиннадцати до двух его никто не видел. – сообщил Михаил. – Как раз, когда ломали ракету.
— У меня живот прихватило. Наверное, плохой цыпленок попался!
— И как удачно, что в туалетах нет камер. – усмехнулся лейтенант.
— Мистер Хетти, вы принимаете наркотики?
— Да я даже не пью! – возмутился инженер. – За кого вы меня принимаете?
Юджин отключил громкую связь и развернулся к лейтенанту.
— Все же проведите тест. – распорядился доктор. – Если он окажется чист, можете смело тащить мистера Хетти в карцер.
Пока лейтенант раздавал указания, оставшийся один Юджин растирал ноги. Тяжесть возвращалась, а значит, допинг терял эффективность.
«Интересно, как скоро меня парализует?» — размышлял Юджин.
— Вот не понимаю, док, как ты это делаешь, — честно признался возвратившийся Михаил. – Этот будет уже двенадцатый.
— Большую часть времени он просидел, уставившись на пустую стену. Такая апатичность не свойственна невиновным людям. Они будут требовать дать им слово, как и положено по закону. Поэтому я спросил про наркотики. Только большая доза транквилизаторов способна настолько угомонить.
— Слушай, док, с тобой все в порядке? – Михаил заметил обеспокоенное выражение лица Юджина.
— Ноги болят, – честно признался тот. – Не подходит мне местный климат. Когда уже моя ракета?
— Теперь завтра, док. Парень ее и ломал.
Час «Ч» приближался. Юджин так долго ждал его, но теперь испугался. «Если я не переношу земные нагрузки, что же случится во время старта?» — размышлял он, упаковывая вещи. Он свалил сумки под дверью, а сам встал на четвереньки посередине комнаты. Из щели в паркете Юджин вытащил старенькую, еще со статичным изображением, фотокарточку. На ней шесть человек в термокостюмах, напоминавших водолазные, стояли на фоне бурых с ржавыми подтеками холмов и улыбались. Их лица скрывали дыхательные аппараты, но Юджину не надо было видеть. Он знал. Потому что сам был на той фотографии маленьким мальчиком семи лет.
— Доктор Вудворк, за вами прибыла машина, – произнес телефонный динамик.
Юджин отвлекся от созерцания карточки, «Пора» — сказал сам себе, скомкал и съел фотографию.
Затем сыпнул в рот двойную дозу стимуляторов.
«Еще немножко и взорвусь» — подумал Юджин, когда не сумел сосчитать пульс. От этой мысли ему почему-то стало весело.
Водитель не был знаком. Новенький. Сдержано поздоровавшись, Юджин позволил себе игнорировать дальнейшие разговоры. Впервые за трехмесячную службу на базе его интересовали только собственные проблемы. Перед башней доктора встретила целая толпа. Врачи и два попутчика: Михаил и инженер, которого Юджин недавно тестировал на пригодность.
— Знаю, что многие боятся летать, — сказал один из медиков. – Не волнуйтесь, мы введем снотворное, так что вы даже не заметите полета.
— Точно, док, — подтвердил Михаил. Судя по расплывшемуся лицу, свою порцию он уже получил. – Раз, и ты на «Голиафе».
В полдень сирена оповестила пустыню об очередном запуске. Из сопл заструился полупрозрачный газ. Метнулась искра, вспыхнуло бледно-голубое пламя, заревел плавящийся песок. Сначала ракета поднималась медленно, лениво, сопротивляясь собственной мощи, словно желала остаться на земле. Но скорость росла, и стальная игла взмывала все выше в небо, оставляя за собой белый шлейф.
В кабине сидели трое. Двое спали, но на Юджина снотворное не действовало – слишком большой оказалась доза наркотиков, принятая им утром. Сейчас он мучился.
Тиски ускорения крепкие и для землян медленно убивали марсианина. Боль обручем сдавила голову, из правого уха текла тонкая струйка крови и размазывалась по подголовнику, на грудь, казалось, упал огромный камень, не давая дышать. Юджин давно бы уже задохнулся, если бы не дыхательный аппарат, впрыскивающий в легкие кислородную смесь, к которому космонавтов так заботливо подключили перед стартом.
Но вот боль начала отступать – ракета вышла на орбиту и сбрасывала скорость, готовясь к стыковке. Засверкали стальные бока «Голиафа». Солнце играло на его гранях, одаряя гиганта золотой короной. Крейсер рос, заслоняя все больше неба. По сравнению с ним, ракета казалась игрушкой.
Тяжесть отступала. Юджин дотянулся трясущейся от немощи рукой до панели управления, отключил автопилот и снова заставил ракету разгоняться.
— «Кассиопея», «Кассиопея»! – завопил динамик. – Вы движетесь слишком быстро! Автопилот заблокирован! Очнитесь!
Юджин откинулся на кресле. Перед глазами взрывались фейерверки, проносились воспоминания – умирающий мозг галлюцинировал. Доктор закрыл глаза. Он снова был маленьким мальчиком, играющим среди ржавых дюн Марса.
— Юджи, прекрати гоняться за сестренкой, – велел папа. – Надя, не лезь на бархан – испачкаешься. Так дети, становитесь вместе, сделаем снимок. Скажите «сыр», — велел он, поднимая камеру.
И рассыпавшись миллионом искр, ракета протаранила «Голиаф».
Похожие статьи:
Рассказы → Нелегал
Рассказы → Из деревни с припевом
Рассказы → Урок мужества
Рассказы → Шифровка
Рассказы → Ревизор 2.0
