Главы 1-3
ВСТУПЛЕНИЕ
В котором рассказчик впервые берется за перо и заранее извиняется перед читателем за свою неумелость.
Летопись Картографа:
Говорят (хотя это только слухи), будто вмешательства в последовательное движение времени порождают такие миры, которых не может существовать в реальности, ибо они неправильны. Ступив на их почву, вы с первых секунд понимаете, что этот мир обречен, но его история течет своим чередом, и будет течь вечно, покуда не превратится в галлюцинации сумасшедшего. Бред, порожденный горячкой, казался сладчайшим сном в сравнении с тем, что я видел на землях, зависших в кривой петле времени.
И все-таки жизнь там идет и продолжается.
Говорят, что есть и другие миры, в которых нет проблем, нестабильности, где одно событие следует за другим, где все чистенько, гладко и аккуратно, без неожиданностей и приключений.
Жизнь там тоже идет и течет своим чередом, как ни кажется это странным.
Я против воли заперт под сводами этой библиотеки, но размышляя о прошлом, в самом деле обнаруживаю в себе желание описать то, что видел в своих путешествиях. Вряд ли можно назвать путешествиями мои приходы и уходы, но иного слова нет в нашем словаре. Никогда не задумывался о том, чтобы взяться за перо. Ну что же, можно попробовать…
С чего начать? Представиться? Так все люди делают.
Говорят, я когда-то тоже был человеком. Сам это знаю, но было все так давно, что вспоминается как отрывки из раннего детства. Плохим человеком я был, и от меня ожидали, что буду плохим сэлеем, но что поделать – ошиблись в своих лучших ожиданиях: сэлей из меня хуже некуда!
Так, откуда это взялось, что за глупость? Надо выбросить этот лист, и начать заново.
…
О себе: принадлежу к народу сэлей. Темные волосы, рост метр семьдесят пять… похоже на анкету. Глаза как угли… избитое сравнение. Как копья… Пронзительный взгляд… К черту! Еще один лист в топку.
…
В бесцветном Нигиле плавают миллионы миров. Каждый из них – это сфера с галактикой или без, а иногда со многими – тысячами галактик. Люди живут на шарах и перемещаются по внутреннему пространству сферы, которую называют космосом или вселенной, если сумеют найти выход от притяжения своего шара, но никогда не выбираются за ее стенки. Для этого необходим Белый ключ.
Сэлеи носят подобный ключ у себя в ладони. Испокон веков обитаем мы в малых сферах, заполняющих пустоту Великого Нигиля между большими мирами. Наши сферы напоминают планету наоборот: на их внутренних стенках удобно устраивать себе дом; в центре, если там нет заточённого природой звездного шара, мы вешаем искусственное солнце. Пол в таком доме загибается вверх во все стороны, а при большом желании можно увидеть другие комнаты у себя над головой прямо сквозь освещение. Увы, Белый ключ не работает в Цитадели, а то бы я давно отсюда удрал.
Цитадель, где я заперт (и откуда не выберусь, пока что-нибудь путное не напишу, вот кошмар!) возведена на землях единственной нашей сферы, что по условиям жизни сравнима с одной из ваших планет. Ее площадь почти равна площади крупной звезды, а центральный свет состоит из нескольких солнц. Они плавают над головой, то приближаясь, то отдаляясь к другому краю, и яркий день в разных ее частях периодически сменяется светлыми сумерками. Небо рассветно-розовое с малиновым оттенком – все из-за пылевых фильтров, не позволяющих солнцам жечь землю. Природа здесь как на любой планете: есть горы, леса, растения и животные, все в отличие от простых сфер, крутящихся вокруг нее. Это родина всех сэлеев… кроме меня.
Она называется Ласэле…
Спасибо, мой внимательный читатель, ты еще не заснул от скуки? Тьфу!
…
Хоть бы перо сломалось…
Попытка сто двадцать в минус десятой степени. Попробую написать, кто такие сэлеи.
Видели вы в старинных книжках зловещих типов в алхимической мантии, с зеркалом в руке? Среди них есть мы. А встречались вам на гравюрах чертики, сидящие на шлейфах дам – и тоже с зеркалами? Уверен, там тоже мы. Помнится, кто-то из Пустошников наступил неудачно на хвост одной королеве… Скандал был мощный, такой, что в честь его проделки была создана инквизиция, объявившая шлейфы и длинные мантии наущением зла.
Вообще-то мы на людей похожи, но ваши фантазеры рисуют нам странные лица. Будь они реальностью, никакое зеркало бы не посмело их отразить. В хорошем смысле или плохом, в зависимости от художника. Для кого-то сэлеи – мудрые волшебники, а для других – злобные бесы. По мне, так какая разница? Иные маги похлеще демонов убивают друг дружку. Но мы ни то ни другое, ни рыба ни мясо – иной народ. Все мифы и выдумки о нас на совести этих Пустошников – изобретателей из Академии Разума в Алых пустынях. Они обожают внимание и влияние, а потому очень часто являются представителям примитивных народов, где изображают каких-то волшебных существ. «Падите ниц и слушайте волю сэлеев!» - далеко не самый смешной их пассаж. Иногда их действительно слушают, раскрыв рот!
Из-за их поведения отношения между Цитаделью и Академией Разума, мягко говоря, далеко не теплые.
…Перечитал написанное, поразился стилю. Да и сам себе поражаюсь – я что, детскую книжку пишу?!
…
Сколько бумаги потрачено зря, а до сути не добрались. Пойду к оверлорду и повинюсь в сочинительском неумении. Пускай отправляет исследовать город джиннов…
Что за истерика?! Я уже готов подписаться на проклятый Джиннитаун, вместо того, чтобы накропать историю для того, чтобы оправдать свое положение. Мне не откроют двери до тех пор, пока я не напишу хоть десяток страниц, чтобы было чем помахать перед оверлордовым носом. Ему все равно, что в сумерки у меня нет вдохновения. И что удивительного?
Мой владыка возник прямо передо мной, окруженный свитой, во всем своем блеске и великолепии, в то время, когда я пристойно бузил с друзьями, отмечая все праздники, какие мы только сумели сообразить. Что-то не помню, что мы такое пили, но вид оверлорда передо мной протрезвил всю нашу компанию мигом.
Сейчас припоминаю, что что-то рассказывал этим друзьям о своих приключениях. Сдается мне, наш разговор был подслушан.
Сцену, которую я претерпел после протрезвления, я не забуду! Явившись к нам через Белый ключ, оверлорд глядел на меня своим вечным вглядом любящего отца, у которого заготовлен ремень для непослушного чада, и не проговорил – прогремел:
- Тетарен!!!
Да, стоит заметить, что мое имя нравится всем сэлеям, поскольку переводится с древнего языка земель Цитадели как «полнейшая чепуха». Хотя мой человеческий папаша, нарекая меня при рождении, вряд ли подозревал, что когда-нибудь очень повеселит сэлеев. Они, мне кажется, просто балдеют, смачно обкатывая на языке каждый звук этого слова, когда ко мне обращаются, но оверлорд, судя по его виду, произносил его не для удовольствия, а со вполне определенными намерениями. Признаюсь, я сделал вид, что сделал ноги. По-настоящему испариться мне не позволили стражи из его свиты.
- Назови свой ранг! – было велено мне.
- Цитадельян.
- Я говорю: ранг, а не положение.
- Кажется… кажется, третий.
- Второй!
- Да?
Для меня было откровением, что я нахожусь во втором ранге. Почему-то меня продвигали за моей спиной. Вероятно, из-за какой-нибудь политической игры – дело, в котором я абсолютно не разбираюсь. Ранги, звания, чины меня никогда не интересовали. Надеюсь, в первый все же не переведут, потому что первый означает постоянное торчание в Цитадели.
- Что я здесь делаю? – пробормотал я, оглядываясь на стражников споро нас всех окруживших.
- Меня слушаешь, - подсказал оверлорд.
- Слушаю внимательно.
- Назови мне свое звание, Тетарен.
- Вероятно… вероятно… - во втором ранге есть только одно звание – школяр, он же исследователь, надо только назвать область, где он исследует, и свою область я хорошо знал. Но чудилось, что у оверлорда заготовлен другой ответ, на случай, если я назову этот.
В сэлея меня превратили случайно. Куриай Отступник производил опыты, трансформировал человека в свой вид окончательно и бесповоротно, и был пойман за руку. Удавшийся опытный образец, то есть, меня, полагалось низвергнуть в бездну вместе с ученым, нарушившим этику. Что ж, мне удалось упросить их дать мне шанс существовать. Оверлорд согласился на это в конце концов, при условии, что кто-нибудь, желательно из краев подальше от Цитадели, примет меня под свою опеку. Но никто не хотел отвечать за такого как я, и их можно понять…
Когда я уже приготовился к бездонному мраку Нигиля, в центр зала выступил наставник Числительной Академии, который, да будет ему за это превечное благоденствие, предложил взять меня к себе, если я хоть немного умею считать, и тут же выразил желание проверить меня вопросом.
Знал бы кто-нибудь, как я струхнул! Новое тело, вот это самое тело сэлея, дрожало и тряслось как студень. Я был убежден, что не отвечу ни на один из вопросов главного математика. Но он спросил меня: «сколько будет дважды два?» О! У меня отнялся язык, и мысли поплыли так, что я чуть не ляпнул: «Пять!» Все-таки, удалось собрать остатки ума и прошептать:
- Четыре… вроде.
- Вроде? – уточнил математик строго.
- В других системах счисления значение может быть иным! – нашелся я с перепугу.
У математика глаза вылезли на лоб, и он объявил, что для своих лет я чересчур образован, но он, невзирая на это, готов принять меня в свою академию. Подумать только, мне было всего двадцать пять лет, совсем младенец… нет, эмбрион! Это был последний раз, когда я чего-то боялся.
Но вопросов, на которые очевиден ответ, задаваемых в каверзной ситуации, я с тех пор не люблю.
- Ты не помнишь своего звания? – вывел меня из воспоминаний голос оверлорда.
- Конечно, помню! Ходячая Нелепица.
Мой ответ ему не понравился.
- Твое звание – Картограф!
Подозреваю, что если бы я озвучил именно это, он вспомнил бы про «Нелепицу». Очевидно же!
- За твои деяния против Цитадели, Картограф, ты понесешь самое суровое наказание, которое я смог для тебя изобрести. Я надеюсь, ты понимаешь, что это!
- Понизите в ранге?
- Нет, ибо ранг твой усилит действие наказания.
Мне стало слегка не по себе. Что же они придумали?
- Надеюсь, не запрете в клетку!
- Это было бы слишком мягко.
Вспомнив про отложенное наказание, про выброс в Нигиль между мирами, я почувствовал себя нехорошо, и честно признался:
- Я в ужасе!
- И правильно! Потому что теперь, когда ты в моих руках, я не дам тебе спуску, и…
Он выдержал убийственно долгую паузу, и, отбивая каждое слово, объявил приговор:
- Сейчас же ты перейдешь на Ласэле, оденешься соответственно своему рангу, займешь положенное тебе место, и – в первый раз за свою жизнь… уделишь время своей работе!
…Вот так и вышло, что я целый вечер торчу в архиве, пытаясь что-нибудь написать. Картографам вроде меня дарят столько свободного времени, сколько должно хватать им на путешествия, изучения людских миров, познание их разума, быта… даже защиту земных народов, по мере сил, накладывают на нас в виде обязанности. Лишь бы мы в результате своих похождений несли бесчисленные удивительные истории в эту библиотеку – дело, которым я до сих сумерек пренебрегал.
О дивный архив!
Сколько историй ты видел и знал, пока время не распылило страницы, на которых они записаны! Сколько таится здесь жизненных линий, и как много далеких стран заключено под твоими сводами! Немало знают картографы о чудесах света, но столь мизерную долю мудрости мы постигаем в их круговерти! Мы лишь отражаем судьбы людей в большом зеркале, где вся реальность искажена…
Ну вот, занесло и в поэтику. Как я зол!
Читатель, скажи, что мне делать? Я не умею писать, никогда не брался за перо. Прости, читатель, но вряд ли тебе удастся не зазевать над моим отчетом. Разве что?.. Всю жизнь следом в след за мной ходят сказки. Они были моим утешением в самые тягостные моменты жизни, они стали моей настоящей тенью. Пожалуй, я мог бы стать сказкой сам или обратить в нее окружающих. Кто из знакомых мне жителей ваших шаров больше всех достоин быть воспет в сагах? Минуточку. Знаю имя одно – Гимёрмун! Для мира он рыцарь тьмы, но у рыцарей тьмы за плечами бывает немало сюжетов. Ему знакомо то, что снится госпоже ночи; он выиграл в карты табун лошадей у солнца, чтобы преподнести луне; его конь волшебный ходит по радуге и щиплет траву, растущую на облаках. Легенды о Гимёрмуне передаются шепотом, ибо каждая капля тьмы может оказаться его верным союзником.
И если я не умею передать его образ в пышном романе, то решено: обрисую в сказке!
Сага о Гимёрмуне.
ПРИНЦ АЛЬМЕ И ШУТ АЛЬМЕ
Откуда есть пошел Гимёрмун.
Итак…
Было это в старые-старые времена, когда на земле еще произрастали деревья, по которым можно забраться на луну, и кони умели скакать по воздуху, ибо всадникам была открыта наука, как уговорить их это сделать. Магия в те дни проницала мир вдоль да поперек и снизу доверху, а колдуны не успели уйти в область выдумок и легенд, коими ныне пугают на ночь детей.
Широко раскинулось царство-государство о четырех границах – земной, морской, горной и лесной. Так и звали его – Четверограничье. Было оно богатым в то время, ибо с земной и морской границ вечно купцы ходили, и было могучим, поскольку границы горные и лесные требовалось защищать постоянно. Король царства уже немолод был к тому времени, а сыну его, принцу Альме едва-едва исполнилось восемь лет. Так что отец сына хоть в строгости должен был по уставу воспитывать, но души в нем не чаял и выполнял все его прихоти. Но принц рос хоть от этого и капризным, но с доброй душой. Пожалуй, даже чересчур много он о добре и чести радел.
Вот как-то раз проезжали они вдвоем (не считая отряда рыцарей со слугами) мимо селения, и увидели пастушка, дремлющего на обочине. Мало того, что пастушок был одних годков с принцем, но и к удивлению короля, очень схож лицом с его сыном. Просто вылитая копия. По королевскому повелению, слуги мальчика разбудили, привели к отряду и стал король его расспрашивать. И еще более поразился, ибо пастушка звали Альме!
Думал король, что поговорит с мальчишкой, даст ему пару монет и поедет своей дорогой. Но тут принц к нему прицепился: дай и дай ему пастушка в товарищи! Что ж, Альме-пастух королю показался не дурачком, а наоборот смышленым не по годам; забава сейчас и, возможно, в дальнейшем двойник-защитник принцу мог пригодиться. Так что он велел забрать юного крестьянина с собой. Благо, тот сиротой был.
Забрали, и дальше поехали.
Так Альме-пастушок оказался во дворце, где проявил свой веселый характер и быстрый ум, и стал не только товарищем принцу, но и получил при дворе известность как превосходный шут.
Пять весен звенела в лесу капель, пока не поселился в землях за этим лесом могущественный ворлок – злой колдун-чернокнижник. Да не простой чародей из тех, что огурцовый мор по заказу на земли недругов насылают. Нет, иные об этом ворлоке слухи ходили.
По слухам по этим, творил он сложнейшую магию: подчинялись ему наводящие жуть существа, обитающие в тенях. Думают люди, что тень – это не освещенное место. Так-то оно так, да не так. Бывает, что человек не тень отбрасывает, а дает жизнь разумному существу, которое копит в себя его черные помыслы, копирует и повторяет все вслед за ним, учась у него, а как научится, так улизнет восвояси и бродит по просторам, наводя ужас на путешественников.
По свои знамена присоседившийся ворлок собирал те самые тени, которые ходят сами по себе. Руководили его отрядами верные слуги чародея, называемые теневодами. О том, кто такие эти теневоды – никто не ведал, но известно было, что они, с помощью огромных невидимых войск присоединяли к наделу колдуна все окрестные лены. Всех рыцарей и крестьян, кто в состоянии был дать отпор – не мытьем, так катаньем – грабили нещадно.
Как только король Четверограничья прознал о таких делах, он созвал всех рыцарей королевства и велел им захватить замок колдуна.
Поход за лес ожидался нелегким, а потому перед ним устроили пир да турнир. Принц Альме присутствовал в зрителях вместе с верным шутом. Сначала смотрели мальчишки, как рыцари дерутся, потом слушали, как те подвигами за столом хвастаются – неудивительно, что возмечталось им и самим себе славы навоевать.
- А что, Альме, - сказал принц вечером. – Хоть нам по тринадцать лет, но ведь мы с тобой высокого роста, и, если оруженосцами нарядимся, то за шестнадцать сойдем. Вот только как из-под пригляда-то выскользнуть?
- Не проблема, - отвечал шут. – Я оденусь как ты и останусь на ночь и утро, а ты в моем шутовском наряде поближе к отрядам вертись, да расспрашивай. Когда собираться станут, оденься оруженосцем и иди с ними. Все будут думать, что принц во дворце. Позже и я оденусь шутом и вас догоню.
- Хороший план, но что будет, когда обнаружат наше отсутствие? Ведь в отряде нас сразу найдут и вернут.
- Не волнуйся, я знаю дорогу и тут. На днях я видел, как один рыцарь, сэр Годорик, творил дурные делишки, по королевским тайникам шарил, пока никто не глядел. Значит, я ему представлюсь тобой, погрожу тем, что расскажу королю о его делах, и пусть он только попробует меня тронуть! Принцу он навредить не посмеет, да еще поможет нам в отряде. Уговорим его всем сказать, что мы близнецы, его племянники, служим у него пажами-оруженосцами.
- Слушай, но нехорошо, если рыцарь будет служить нам по принуждению. Как бы не затеял он черное дело против меня, думая, что я его подловил.
- Тогда я останусь тобой. Пусть думает, что я – принц, который знает о его проделках. А ты – шут, и об этом духом не ведаешь. Меня он врасплох не застанет, я хитрый и чутко сплю, а ты в безопасности. К тому же, я слышал, что сэр Годорик очень труслив, и на турнире это заметил.
В скором времени принц и шут, переодетые оруженосцами, ехали на одном коне в отряде, идущем на колдовской замок. Всю дорогу до леса рыцари смеялись и шутили, поглядывая на тени. Когда где-то тень попадалась густая, доблестные воины спешивались и копьем черноту протыкали. Но вот они подъехали к границе царства ворлока, и уже стало не смешно как-то, и боязно, и тоскливо. Кругом деревья кривые, ветви колючие, репей липучий к ногам пристает, лишь успевай отдирать. Затем темновато становится – очень странно, время-то еще чуть за полдень…
Тут вдруг кони резко остановились, на дыбы вскинулись, и понеслись вместе с рыцарями назад, по обратной дороге. Далеко они не убежали. Ноги коней запутались в репейнике, те, кто в стороны свернул – заблудились в подлеске, как на ровном месте разросшемся. А по кустам – чу! словно тени густые скользят.
Прямо на глазах из деревьев стали расти ползучие колючки. Они опутали коней, оплели рыцарей, дубы сверху листьев насыпали, и не видали в лесу заблудившихся с тех самых пор.
Немногие остались в отряде – те, кто в хвосте войска плелся, и первым сумел дорогу назад найти. Среди них был рыцарь Годорик, с которым ехали принц и шут. Недаром этого рыцаря трусом считали: он первым понесся в отступление. Хоть и непросто было от колючек отделаться, тянулись они к троим как змеи, но в панике удавалось пробиться: принц и шут мечом спереди путь расчищали, сэр Годорик в тылу лианы пинал. Вдруг рыцарь приостановился, нехорошо на шута взглянул (тот был, как помним, переодет принцем), да и толкнул, как будто невзначай с коня. Словно бы поймать коня за сбрую хотел, да промахнулся. Альме-принц попытался товарища удержать, но тот в колючки уже соскользнул.
Никто не искал пропавших, каждый думал о спасении своей жизни. И те, кто оступал в тот день, оглядываясь назад, могли видеть не только черный мрак, преследующий в спину, но и жуткие тени вдали: словно черные всадники на конях возвышались за деревьями на высоком холме и водили мечами, указывая на лес. То были теневоды невидимых войск чародея.
Когда Альме-шут упал в колючки, он от страха даже не шевелился. Так и лежал, пока рыцари мимо скакали. Но наконец пыль осела, и вроде все стало тихо. Хотел он попробовать выбраться, как вдруг слышит: «цок-цок» по земле.
- Эй, это я! – крикнул шут. – Это я, Альме!
И тут он вспомнил, что принца изображает. Тогда еще громче начал:
- Помогите мне! Я принц Альме!
Цоканье стихло, и стало слышно, как всадник спешился. Тень рыцаря нависла над шутом. Решив, что спасен, Альме стал потихоньку выбираться из колючек, но вдруг его путы как будто сами ужались, разгладились и ускользнули прочь. И вот мальчик поднялся на ноги, посмотрел на избавителя… Тут-то у него волосы встали дыбом: это ж не королевский рыцарь стоял перед ним, а черный гигант в страшной маске!
- Принц Альме, говоришь, - повторил гигант. А голос у него как тень шелестит. Не иначе как теневод. – Идем со мной. Ворлок такому подарку обрадуется.
Хотел было шут дать хорошего стрекача, а ноги словно к земле приросли. Пришлось сесть в седло за спиной у рыцаря. Черный конь всхрапнул, скакнул, и – глядь! По воздуху скачет над лесом, к замку запретному! Далеко земля, далеко вдали – не спрыгнуть, не убежать.
Так принес теневод шута Альме во двор замка, поставил на камни, и велел пленнику ждать его хозяина. Страшно вокруг. По углам двора черные горгульи с дом ростом стоят. В середине – колодец, из колодца зеленый пар валит. Труба это была от колдовской кухни. А на стенах рядами каменные уродцы сидят на корточках, словно хитрые тролли из сказок, и кажется мальчику, что они не просто без дела сидят, а рожи корчат и прыгают, стоит отвернуться. Но как повернешься к ним – замирают, поганцы.
- Чего вертишься? – проворчал кто-то над головой. Вздернул голову юный шут, и увидел старика с добродушным лицом. Славный с виду старик, и улыбается честно, не хитро, как придворные маги и звездочеты у короля.
- Мне кажется, тролли прыгают.
- Прыгают, а тебе что? Не лови их взглядом, стесняются они тебя. Ты ли принц Альме?
Смутился шут, вроде и обманом заставил верить себе, но сказанного не воротишь. Пришлось подтвердить, что он принц.
- Ну иди со мной, - говорит старик, - отведу тебе комнату. Не обессудь, не детская во дворце, но и не темный подвал будет. Ты не хочешь, ведь, в подвал с крысами, мальчик?
- Нет, нет, не хочу!
- Тогда веди себя хорошо. Обещаю, что тебе здесь зла не причинят.
Привел он пленника в просторную комнату, где обстановка была как в простом деревенском доме, и оставил его там. День прошел, ночь пролетела, еще день настал. Еду никто не приносил, она сама на столе появлялась, пустые тарелки сами же исчезали. Тоже еда безыскусная, деревенская, но неплохая. А на третий день пришел в комнату старик, и взгляд его был грозным.
- Ты ли принц Альме? – повторил он строго.
И понял мальчик, что раскрылся обман. Заплакал он и стал объяснять, что вышло. Да только не смягчил он никого рассказом, и чем дальше говорил, тем больше суровело лицо старика. Догадался Альме тогда, что не кто иной перед ним, как сам ворлок.
Как дослушал его колдун, так в ярость пришел.
- На что ты мне нужен, мальчишка, ежели за тебя и гроша не дадут?! Хотя… - ворлок призадумался, и спустя время решил: - Говорят, однако, что ты внешностью с принцем схож. Кто знает, может быть это мне когда-нибудь пригодится. Погожу пока превращать тебя в тень, лучше сделаю-ка тебя своим слугой. Отныне я отнимаю у тебя волю, ты будешь выполнять лишь мои приказания. Отправлю тебя посланником по своим землям, дабы не дергать подобными пустяками своих теневодов.
От этих слов шут пришел в ужас, стал умолять колдуна отпустить его, но ворлок в ответ коснулся его головы своим посохом, и понял Альме, что отныне он не волен противоречить приказам нового хозяина.
- А чтобы с принцем тебя не путать, - продолжил колдун, - нареку тебя другим именем. Будут звать тебя Гимёрмуном – Веселым Змеем в знак того, что ты был шутом и хитрецом скользким. Теперь держи кольцо, оно позволит тебе появляться и исчезать, где захочешь, так что ты без задержки сможешь передавать теням и теневодам мои приказания.
Сказал так колдун и вышел, оставив мальчика одного, с кольцом в руках.
ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
Такая глава не нуждается в комментариях.
За десять лет многое изменилось.
Рыцари, проводя турниры, изобретали все новые и новые соревнования, и стали в конечном счете тренироваться не только в боях, но и в беге наперегонки, и в игре в мяч, и в прыжках в высоту. Проводить такие соревнования было менее накладно для короля, чем держать турнир, а народу они собирали столько, что Четверограничье разбогатело за счет входных билетов и отчислений от ставок.
Драконам удумали выдавать визы на поселение, хоть никто тех драконов ни разу не видел. Зато хвастались королевские рыцари, у них, мол, по землям без спросу ни один монстр не пройдет.
Звездочеты сменили механические приборы на диковинные магические – не то аквариумы в деревянном корпусе, не то мельница с колесом сбоку. Крутили они эти хитрые колеса, что-то щелкали-поворачивали, да смотрели, что пишется на стеклянном экране. И порой такое высматривали, что даже мыши в углах изумлялись.
А пока звездочеты умножали азимут на склонение, простой люд, наукам не обученный, шептался о черном всаднике на огнедышащем жеребце. Те, кто встречал этого всадника, твердили, что лицо его скрыто за маской, и там, где он появляется, за ним следует чернильный шлейф мрака. Не иначе, как теневод – подручный злобного ворлока из черного королевства!
- Черное королевство – красиво звучит! - однажды сказал Гимёрмун своему коню. – Фантазия бесподобная: надо переименовать нашего с тобой господина в Черного Короля, теневодов – в Черных Офицеров, башни замка – в Черные Туры, а теней – в Черных Пешек, и можно начать шахматную партию. Что скажешь, мой верный Черный Конь?
Конь захрапел, выражая бурный протест против нового имени.
- Вот и я того же мнения, - согласился с ним Гимёрмун. – Пока я был у него посыльным, меня мало волновало, какое у нас королевство: Черное хоть, а хоть Сизое. Но с тех пор, как он возвел меня до теневода и вручил легионы теней, я что-то за собой замечаю, что стал принимать близко к сердцу наши регалии!
- На-аши! – пропел сзади девичий голосок. – Забыл ты, откуда ты родом!
Бывший шут Альме не обернулся. На Гроскалу опасно смотреть из-за плеча – заколдует. Надо прямо, открыто, без страха – лишь тогда ее магия будет бессильна против тебя. Ведьма вкрадчиво продолжала:
- А, Гимёрмун, посмотри на себя. Так же служишь посланником, как и раньше, в знак чего носишь кольцо, способное перенести куда пожелаешь. Выбрал себе скакуна, с которым не справится ни один рыцарь. Твои тени сильны и покорны только тебе. Много смертных отдали бы душу за эти вещи. Но тебе их мало. Ты готов поменять название нашему королевству, придумать иные флаги, переустроить и переоборудовать все, на что упадет твой взор?
- Ничего я менять не хочу. У королевства нашего колдуна нету имени. Флагом служит черная тряпка, и это выглядит так устрашающе, что мухи дохнут от смеха. Без мух у нас воздух здоровый и чистый. И мои идеи во вред. Вот сделали по моему предложению торный путь через наши земли – и представляешь? Обозы замучили: все мимо нас прут и прут, невзирая на слухи – грабить не успеваешь! Сейчас как раз пройдет новый с драгоценными тканями, золотом и партией вычислительных мельниц, которых наш господин желает для своей башни.
Улыбка Гроскалы стала медовей и слаще.
- Большая забота ждет тебя скоро, Тенезовущий, - голос ее опустился до еле слышного шепота: - Будешь звать своих слуг, но они не придут.
Гимёрмун и не шелохнулся. Не сводя улыбки с лица, Гроскала выскользнула за дверь, сама бесшумна, как тень.
С давних пор теневоды строили козни друг другу. Это была нескончаемая традиция: невозможно прожить в чужой воле вечность, не выискивая способов сбить отличившегося соперника с пьедестала. Теневоды действовали то поодиночке, а то – собираясь в коалиции. Гимёрмуну уже донесли, что его собираются подвести под монастырь, и Гроскала, похоже, открыла кампанию против него странной фразой.
- Лучший способ справиться с ней – не обращать на нее внимания, - убежденно сказал он, взлетая в седло.
С тех пор, как за лесом на границе двух королевств поселился колдун, этот лес также стали называть Черным. То было нехорошее место, зловещее. Справа – болота, слева – непролазные скалы, но внезапно под сплетенные ветви вековых дубов ведет широкая, ровная тропа, поросшая молодой нежной травкой.
Куда тут идти, как не под ажурные своды? Какая прелесть этот волшебный лес! Из-за листвы льется зеленый свет, а стволы деревьев вокруг ровны да гладки. Где-то в чаще гомонит птица, ближе свистит соловей, дальний конец тропы виден, как на ладони. Кто посмел назвать это место зловещим? Видимо, не ходили они по мягкой траве, не слушали лесной шепот, не вдыхали влажный и чистый воздух.
Чары ворлока, наложенные на листву, действуют неумолимо. Люди не могут противиться им, теряют бдительность. В сонном блаженстве бредут они под скрип колес набитых товаром телег...
Тени выступили из-за деревьев и задышали. Дыхание тени клонит человека в сон. Вот один рыцарь сопровождения свалился с коня, положил руку под голову и уснул. Его товарищ дремал в седле, опустив голову и покачиваясь в такт шагу коня. Тени вырастали перед людьми и вдыхали в них сладкие грезы. Вскоре не оставалось никого, кто бодрствовал.
- В первую очередь ищите мельницы чисел, - скомандовал теням Гимёрмун на их языке. – Кажется, они в той телеге.
Он забрал с собой вычислители и толстенные книги, рулоны бесценных тканей и узорчатые ковры, кубки искусной работы и машинки медные, заковыристые; прихватил веера из невиданных перьев и клетки с певчими птицами. Много, много еще товаров ушло в замок хитрого ворлока.
А там, где лежал перед этим товар, теневод кидал черный песок из мешочка на поясе. Бездонным был тот мешочек, и песка хватило на все, чтобы навести морок. Кажется, ничего на телегах не изменилось, вроде и ткани на месте, и ковры нетронуты, кубки сияют на солнце, а пичуги в клетках щебечут.
Проснулись купцы и рыцари и челядь обозная и пошли дальше, не думая ни о чем. Закончился лес, вошли они в соседнее королевство, а тут глядь: вместо товаров – песок с телег сыплется.
И поздно уже сожалеть, что не верили слухам.
- Это забавно, но скучновато, - сказал Гимёрмун, наблюдая за ворлоком, что ходил вокруг вычислительных мельниц, оглаживая их полированные корпуса. – Хотел бы я им подбросить записку.
- Какую записку?
- Скорых прибылей пожелание. Подсказал бы, как можно продать твой песок за хорошую цену.
- Не надо, - отрезал колдун. – О других теневодах люди и так знают лишь понаслышке, а ты не стесняешься им показаться вживую.
- Моя воля в твоих руках.
- Аха! Ну тогда моя воля – чтобы ты оставил грабежи до поры, и отправился на юг моих владений, там, где на захваченных тобой землях крестьяне вдруг перестали платить оброк. Иди-ка выясни причину их дерзости.
Гимермун поклонился, повернул на пальце кольцо и вмиг очутился у деревенского частокола. Навстречу ему как раз шел крестьянин. Шел-шел – и остановился. Зрелище перед ним жуткое выросло:
Черный всадник на черном коне…
…И всадник и конь покрыты доспехами…
…Маска у всадника черная на лице – из-под нее лишь окраешек русой бороды выглядывает…
…На плечах у всадника черный плащ…
…За спиной его – темные тени движутся…
…А сам-то – остренным мечом салютует!
- Ма-ма-ги-и-ите! – заверещал сельский житель, и дал стрекача.
- Ну тьфу ты, бежать за тобой, что ли? – проворчал Гимёрмун. – Всего-то дорогу к старосте спросить собирался…
Не стал он крестьянина догонять, хотя мог на коне в два скачка с ним сравняться. Поскакал вместо этого кругом частокола. А деревенские тут уже на дыбы встали: с вилами да топорами встречают.
- Нежить! – кричат. – Не подходи к нам, теневод!
Не успел Гимёрмун объясниться, как выступил из толпы старикан. На удивление бесстрашно он приблизился к черному коню и провел черту перед его копытами осиновой палкой:
- Вот тебе, нечисть, граница, и не смей за нее заступать!
А теневоду известно, что всюду ему путь открыт, только не через эту черточку.
- Хорошо, тревожить ваш люд я не буду, а поговорить мне со старостой надобно. Это ты?
- Это я. Чего тебя в наши края угораздило явиться?
- Края, уважаемый староста, технически ваши, а формально вы, крестьяне, оброк платите моему господину, ибо его это земля теперь.
Староста при этих словах расхохотался так громко, что и крестьяне, доселе дрожавшие, вторить ему пошли.
- Да сколько же вас тут, господ, на нашу голову набралось! То королю дань платили, трусов-рыцарей содержали, потом они на нашу дань нас против вас защищать отказались. То вы, теневоды, шастали-шастали, все зерном да деньгами интересовались, а чтобы помощь нам оказать, так и не задумывались! Теперь у нас новый владелец земель – дракон премерзкий, так с какой стати нам старым хозяевам отплачивать?
- Ну-ну, а почему ворлок, хозяин мой, будто женатый муж – об измене последним узнал?
- А что, предлагаешь нам добираться до замка черного через драконьи земли?
- Все ясно, - со вздохом сказал Гимёрмун. – Променяли вы доброго хозяина на злого дракона, да добровольно. Но мой хозяин, друзья мои, человек широкой души, и готов вас к нему отпустить. Идите с миром!
И сделал вид, что собрался назад поворачивать. Толпа крестьянская враз забурлила, стали припоминать, как при ворлоке жилось, может и не совсем рай, но оброка сверх меры не требовал, и в неурожайные годы совсем своих сборщиков не присылал. Понимает крестьянина. А дракон по окрестностям ползает, посевы жжет, скот уводит, по ночам летает над крышами и орет громко: «Я ваш хозяин!» - спать не дает. Только и проку с него, что навоз на полях и везде, где не надо.
- Да погоди, - отвечает староста Гимёрмуну. – Не бросайся так хозяйскими землями, не ровен час, припомнит он тебе, как ты за него расписался. Ты же сам крепкий парень, с войском со своим – поди дракона срази, и весь сказ!
- Какой прок морочиться, ежели вы в другой раз позволите мантикоре вас покорить, в третий – подземному змею, в четвертый – каменному троллю, а там и горные великаны за пивом придут, с гулями под ручку! Живите уж лучше с драконом, благо, он близко, оповещать не понадобится далеко идти.
Гимёрмун, конечно же, знал, что так и так придется идти против дракона, но не хотел чтобы его просто так посылали. Пускай уж поуговаривают, поупрашивают, что-нибудь посулят. И угадал он: староста деревни пообещал взамен на освобождение от дракона дать ему карту одной земельки, чтобы к владениям ворлока присоединить. Тогда и отправился Гимёрмун драться с драконом.
Дракон, в свою очередь, про теневода прослышал, и ждал-поджидал его в своей пещере. Дракон не думал, что сразить Гимёрмуна будет довольно сложно. Он вообще ни о чем не думал, только действовать умел. Но Гимёрмун-то не из драконов был, и тоже хорош оказался: решил отчего-то, будто дракон один-одинешенек. Прибыл он со своими тенями дракона звать, а навстречу ему – целое воинство!
Сначала-то хозяин пещеры его к себе поближе подпустил: теневод с тенями шли к цели по раскаленной дорожке – ни дать ни взять трещина в вулкане. Но вдруг камни на этой дороге зашевелились. Поток лавы хлынул на них со скал; камни, охваченные пламенем, приняли форму людей и полезли против теней. Он едва не окружили воинство теневода со всех сторон, но Гимёрмун отдал теням приказ нестись поскорее в пещеру.
И пока он в этой пещере с драконом сражался, следует перебраться в замок колдуна, чтобы не пропустить кое-какие критически важные события.
Ворлок безумно любил наблюдать за Гимёрмуном в магическое зеркало. Себе он это объяснял тем, что должен знать, в каком случае нужно прийти к теневоду на помощь. Но почему-то так не заботился об остальных своих рыцарях тьмы, только о Гимёрмуне. Секрет, в самом деле, был прост. Бывший шут, пусть и отнята воля у него была, оставался верен своему веселому характеру. Он и раньше, когда еще только служил посланником, умел шутить шутки над жителями окружающих королевств, а уж получив в подчинение легионы теней, так все дни и проводил в забавах над смертными да в поисках приключений. Шутки его всегда были веселыми, но непременно беззлобными, поскольку колдун был к чужим беспощаден, но к своим жителям справедлив, и старался благоустроить земли, которые захватил. В свое свободное время Гимёрмун не находил ни минуты на скуку, и ворлок, развлечения ради, нет-нет, да послеживал за тем, что он вытворяет.
Никто из других теневодов не доставлял ему столько веселья.
О том, что приключения Гимёрмуна лежат перед хозяином как на ладони, знал весь колдунский замок. И Гроскала, придумав план, как подставить своего противника, первым делом должна была отвлечь ворлока от магического зеркала. Почва для остального была уже подготовлена.
Неделю назад она обратилась в прекрасную девушку и перенеслась в королевство, где жил принц Альме. Принц как раз скакал по дороге на белом коне – один, потому что дорога вела от дворца к столице.
- Ах, - крикнула Гроскала, перебегая дорогу прямо перед конем, несущимся во весь опор. Конь встал на дыбы, но Альме на нем удержался.
- Что вы делаете, сударыня! – закричал он Гроскале.
- Простите, сударь, простите! – ведьма, ломая руки, залилась слезами. – Простите, меня бес попутал, и я собралась…
Она красноречиво прикусила губу.
- Что за… - принц побелел от догадки, и брякнул: - Ведь есть же пруд! Простите, я не имел в виду… Я против! Девушка, я против! Что случилось?
- Случилось то, что мне свет не мил, доблестный сэр! Злобный колдун из черного замка похитил моего любимого.
- Что? Опять этот мерзавец? Не беспокойтесь, я немедленно с ним разберусь!
Молодость принца Альме вложила ему в уста эти слова. Кураж едва не заставил его стегнуть коня и скакать прямо к замку ворлока. Гроскала схватилась за сбрую его коня.
- Нет, сэр, я не допущу этого, вы же принц! Лучше сама я пойду до замка, пешком, чтобы выяснить судьбу любимого, и если надо – отомстить за него. У меня есть оружие, нож из особого материала, единственное, что способно убить злого ворлока!
В один миг она зачаровала принца, так, что он не стал задаваться вопросом, откуда у простой девушки может быть волшебный нож. Вместо раздумья он смотрел на Гроскалу и глаз с нее не сводил.
- Я сделаю это за вас! – пылко ответил он. – Негоже прекрасной девице собой рисковать. Я принц, и готов на подвиг!
- Но вы рискуете тоже, сэр! Слыхала я, что десять лет назад теневоды прогнали целый отряд королевских рыцарей!
- Увы, - понурился Альме. – На совести колдуна также жизнь моего побратима, которого я еще не отомстил… Но собираюсь! – яростно погрозил он кулаком лесной границе.
- О, сэр! – нежным голосочком прозвенела ведьма. – Нельзя подобраться к ворлоку силой, лишь хитрость его одолеет. Доверяю вам этот нож, ваше высочество. Нож из зеленой стали. Возьмите его, и попробуйте подкинуть кому-нибудь из теневодов. Говорят, что они всегда готовы убить колдуна, но не знают, как это сделать, а получив оружие, отомстят своему поработителю и освободятся. И коль их воля будет свободна, они распустят теней и пойдут в те места, из которых тени их выкрали в детстве для своего хозяина.
Так заколдовала Гроскала принца, что он поверил каждому ее слову и принял нож.
Оставалась малость: отвлечь ворлока от зеркала и устроить встречу двух побратимов.
- Так его, так! – восклицал ворлок. – Справа заходи! Да что ты, дурень, творишь-то? Я «справа» говорю, а он слева, и не видит, что там десяток огненных големов надвинулся! Вот, и опять! Прямо хоть на подмогу иди! Здравствуй, Гроскала.
- Здравствуй, хозяин. Я думала, это гули опять в башню залезли, и помочь надо – столько шуму!
- Нет-нет, не пугайся, только я один шум поднимаю. Слежу, как Гимёрмун с драконом бьется. А! Ты смотри: три часа бьются, и этот дракон все никак не выдохнется. Пышет на камни, они встают – и в бой! Три часа, и Гимёрмун все к нему подойти не может!
- Но ты же не сомневаешься в его доблести!
- Конечно, с чего сомневаться? Мой теневод сто очков вперед каждому дракону даст, а уж Гимёрмун – и подавно!
- Однако, хозяин, ты три часа наблюдаешь за боем в зеркало.
Ворлок заметно смутился.
- Я понемножку. Просто занятно.
- Но три часа непрерывно! Хозяин, ты и вчера глядел, как Гимёрмун пытался оседлать пятиглавую гидру и привести к тебе как сюрприз. Весь замок об этом знал, как и о его неудаче.
- Откуда знал-то? – удивился колдун. – Ведь я один за этим смотрел.
- И комментировал ты, хозяин, каждую мелочь в их поединке! Как и сегодня утром, когда он грабил обоз, идущий сквозь наши земли.
До чего же смутился при этих словах колдун, что аж покраснел.
- Думаю, ты права, Гроскала. Надобно мне отложить это зеркало, а то в самом деле на старости лет много увлекаюсь, - смущенно сказал он. – Но надо так его хорошо запрятать, чтобы мне искушения не было за ним полезть. Возьми его, Гроскала, и скрой подальше, как только ты одна знаешь.
Ведьма с поклоном приняла зеркало и понесла его в свою опочивальню. К вечеру Гимёрмун одолел дракона. Хоть и не убил, но потрепал изрядно и выдворил из земель колдуна. Тогда и узнала Гроскала, что он с утра собирается осмотреть землю с полученной карты. Времени не теряя, ведьма написала принцу, что ждет его завтра на этой земле, и превратила стервятника в голубя, чтобы отправить послание во дворец.
ВСТРЕЧА С ПРИНЦЕМ.
О том, как Гимёрмун проворонил интригу…
На солнечной зеленой лужайке возник Гимёрмун и хлопнул в ладоши – тени сразу вышли на свет, почти что невидимые. По-хозяйски прогуливаясь взад-вперед, он заговорил:
- А что, участочек знатный и недурной. Вот если б ничейный, тут вообще – подпись поставь и забирай. Лишь бы король... Ха!
Он как раз взглянул с холма на бескрайнее поле и увидел, как по нему движутся конные фигурки.
- Ты смотри: конкуренты на готовенькое! Проведем акт внушения о правах и разделе территории? – спросил он теней, не поворачиваясь. Он и так знал, что они склонились, выражая готовность.
Гимёрмун нацепил маску и спустился с почти отвесного склона. Всадники приближались, не замечая никого впереди, пока их кони не поднялись на дыбы. Еще бы! Ведь бедным животным не каждый день доводится встретить огнедышащего сородича – черного как смоль, огромного как дракон и храпящего, будто в стельку пьяный матрос!
Сбросив своих седоков, кони скрылись за холмами, а их хозяева с ужасом воззрились на черного коня и не менее черного, но вгоняющего в еще более жуткую дрожь всадника в маске.
Гимёрмун, в свою очередь, без труда узнал в одном из них своего бывшего тезку и господина – принца Альме, а в другом – рыцаря... как его звали? Да неважно, главное – это тот самый, который бросил его в опасные колючки, опасаясь дальнейшего шантажа. Но за то, что этот рыцарь… ах да, сэр Годорик, вот как его имя! За то, что Годорик нечаянно прихватил с собой принца, не зная, что это принц, король осыпал его всевозможными почестями и наградами. Говорят, его даже назначили личным телохранителем Альме. Ай-яй-яй! Сейчас посмотрим, какой из него телохранитель!
Посмеиваясь про себя, Гимёрмун поднял три пальца, и принца Альме окружили с трех сторон тени. Наследник престола моментально выхватил меч и начал их разгонять. Да так ловко махал, что никакой нечисти не подступиться!
Тогда Гимёрмун велел теням отойти в кружок, не давая выхода рыцарям. Спешившись, он подошел к принцу. Поклонился с улыбкой, хотя под маской улыбки не было видно, и красиво достал из воздуха гигантский зубчатый меч. Такая штука могла повергнуть в шок кого угодно, особенно, когда зубья на ней стали вращаться по кругу с визгом, что твоя бензопила!
Альме сделал несколько выпадов, и восхитил старого друга недюжинным мастерством: свой меч он погубил лишь на третий раз. Свободной рукой Гимёрмун достал из воздуха палку. Принц не успел даже пикнуть, как лежал плашмя на земле, а на грудь его опустилась нога теневода, почти не давая вздохнуть.
Палка исчезла, но убирать чудовищное устройство Гимёрмун не спешил. Он велел теням поднять принца, скрутить ему руки и крепко держать, а телохранителя не касаться и отойти от него. Поглядывая на рыцаря, он поднес свой меч к горлу Альме.
Рыцарь позеленел и нерешительно протянул руку к ножнам на поясе. Гимёрмун ждал. Бледный принц молился, закрыв глаза.
Потом рыцарь, трясясь, вынул меч и поднял его, как будто в салюте, да так и застыл. Оружие Гимёрмуна взвизгнуло, и зубья сделали два оборота. Принц замолился быстрее.
- Я-а... – проблеял доблестный телохранитель. – Я-а пойду... за помощью. Держитесь, ваше высочество! Не сдавайтесь!
И он понесся прочь с такой скоростью, что мог бы выиграть соревнования в спринте у собственной лошади.
Гимёрмун расхохотался и бросил ужасный меч в воздух, где тот испарился дымком.
- Ну ты посмотри! – объявил он побратиму, снимая маску. – Каким вассалам доверяет добрый король твою драгоценную жизнь!
По его знаку тени отступили от юноши, и принц впервые смог рассмотреть слугу колдуна. Сначала недоумение, а потом узнавание, смешанное с неверием, отразилось в его глазах.
- А... Альме? – недоверчиво прошептал он.
- Узнал? – воскликнул Гимёрмун. – Я этого не ожидал!
- В детстве ты был моим зеркалом, - сказал принц уже почти уняв дрожь, но недоверие не уходило из его голоса.
- Но теперь я не Альме – это имя я оставляю тебе. Зови меня Гимёрмуном.
- Что? Гимёрмун? Тот самый бич свободных земель?
- Тот самый. Слушаю о себе сказки. Где не рассказывают – появлюсь и дам повод их создавать.
Внезапно трагическим жестом Альме закрыл ладонью глаза.
- О, лучше бы ты убил меня! – вскричал он. – Узнать, что твой друг, твой побратим – теперь воплощение зла, верный слуга чернейшего из врагов!
- Если ты не рад встрече, то до свидания! – холодно ответил ему Гимёрмун и подманил коня.
Он бы так и уехал, ибо принц не очень горел желанием его отговаривать, но в поле в этот момент возникло видение. Белая горлица спустилась с небес вместе с черным как ночь вороном. За ними летел злобный коршун. Он тянул когти к горлице, но в этот момент, ворон взглянул на принца. Глаза мудрой птицы были человеческими, а клюв – из металла с зеленым отливом. Ворон подлетел к коршуну и пронзил его клювом. Видение исчезло.
Гимёрмун ничего этого не заметил, но принц неожиданно подошел к нему.
- Прости, названный брат, - произнес он скорбно. – Я вижу, что ты несчастен. Не может быть, чтобы ты творил это зло по своей воле!
- Конечно! – обрадовался его друг, решив, что если он свалит все на господина, будет лучше. Принцу, любителю рыцарских правил, окончательно вбили в голову твердую разрисовку мира в черные с белым тона. – Мой хозяин забрал мою волю, и я не могу собой управлять, если он отдает приказ. Сейчас он отвлекся и не следит за мной.
- Неужто ты не позволишь мне вырвать тебя из его когтей.
- Когтей? А… да. Но ворлока, как ни пытайся, не одолеть. Нас много, теневодов, и даже если я пересилю его волю над собой, целые войска станут между мной и ним.
- Но разве ты не посмеешь его убить, если будет возможность?
Гимёрмуну совсем не хотелось убивать хозяина. Но глядя на Альме он стал вспоминать детство, то время десять лет назад, когда он мог идти куда пожелает и делать что хочет, и – был свободен! Разве что обязанности перед двором и принцем его слегка сковывали, но это мелочи, ерунда, ведь не думал он о том, красиво ли принимает пищу, когда завтракал один, смешно ли в носу ковырять, и как выполнять тысячи мелочей, за которые перед зрителем стыдно. А ныне зрителем был чародей, если желал. От этого Гимёрмун решил, что как ни крути, а от колдуна избавиться надо. Он пленник ему, а не друг и не сын, с чего жалеть? Тут и принц ему нож волшебный подсовывает:
- Бери, побратим.
С недоверием, теневод принял кинжал и стал слушать Альме, рассказывающего ему о свойствах загадочного оружия все, что от ведьмы Гроскалы слышал. Мог бы Гимёрмун и усомниться, если о таких штуках знал, но странным был нож, и отлив на металле такой, какого он не видал ни в родных землях, ни среди заморских товаров. А колдовство от клинка в руке проникало ему под кожу, тянулось в разум, нашептывая: «Доверяй, доверяй, не проверяй!»
Поверил Гимёрмун, и дал принцу обещание пронзить ворлока этим ножом.
-----
Продолжение здесь http://xn--80aaa5akp3agco.xn--p1ai/%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8/%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D1%8B/%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%BA%D0%B0-%D0%BE-%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D1%87%D0%BD%D1%8B%D1%85-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%85%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D1%86%D0%B0%D1%85-%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8B-4-6.html
