Часть вторая.
Танк громыхнул выстрелом и в сером здании напротив образовалось новое отверстие. Взрыв, окатив все вокруг огнем и бетоном, разметал начавшую было движение штурмовую группу митарийцев. Присев от неожиданного грохота разрыва, Ян громко выругался и глянул в проем в полу. Экипаж явно был настроен очень решительно. Эти танкисты конечно не могли не понимать, что у них нет будущего. Война была проиграна. Митарийцы колошматили их уже три месяца. Из 14 бронетанкового корпуса Соедененных Автономий эта машина осталась последней. И у Яна тяжелого вооружения почти не сохранилось. Впрочем, как и людей, стреляющих из него. Но, несмотря на то, что их танк оставался единственным неповрежденным, экипаж продолжали кошмарить вражескую пехоту, пользуясь тем, что Ян со своими «Мародерами» пожег всю митарийскию броню еще ночью.
— Упертые черти — хмыкнул про себя Ян.
— Лейтенант, чего там — спросил из своего угла Фарух, видя, как Ян всматривается через проем вниз.
— Не отвлекайся, чертова обезьяна — прикрикнул на Фаруха рослый детина Мэдсон. - Пропустишь кого с той высотки, я лично сверну твою черную шею.
Фарух что-то недовольно пробурчал и снова впился взглядом в визир ракетно-пулеметной турели. Потом бросил в сторону, не отрывая взгляда от экрана:
— Стволы скоро заклинит. Менять надо.
Ян бросил злобный взгляд в темный угол, где недовольно гудела турель. Он недолюбливал любопытного Фаруха. Полковник Раньо однажды признался, что даже залезая на жену в своей спальне не чувствует себя защищенным от любопытной черной рожи в углу.
— Фарух, тут тупых нет. Все тупые еще в порту при высадке остались. Без тебя знаю, что менять надо. От твоей печки и до меня достает.
Стволы от непрерывной стрельбы раскалились, и жар от них действительно доносился даже до Яна.
— Но я тебе их где возьму? Из задницы вытащу что ли? - Ян видел, как ощерился сержант Мэдсон, а у Фаруха заиграли желваки, но лейтенанту было плевать на нежные чувства оператора РПТ.
Конвой с боепитанием ждали со вчерашнего вечера. С ним вышел и Мейхер со своей танковой группой. Но Ян знал, что конвоя не будет. Мейхер напоролся на засаду где-то там, на въезде в город и с начала боя не подавал никаких признаков жизни. Да и вообще коммуникатор на их волне с самого утра молчал. Вероятно, из всех Временных Вооруженных Сил Соединенных Автономий остались только они. Мейхер со своими «Головорезами» был последним резервом. Реанимацией. Как и Ян с «Мародерами». Лейтенант ухмыльнулся. Похоже, реанимация не поможет. Клиент сдох. Ну или скоро сдохнет.
— Отходить надо, лейтенант. Тут все пристреляно. Сейчас полезут. Одна коробка нас не спасет — подал голос Артур.
— Слышь ты, стратег хренов... — вновь рявкнул Мэдсон, но Ян махнул рукой, приказывая сержанту замолчать.
Лейтенант обвел взглядом восемь оставшихся в живых бойцов. Грязные лица, разорванный камуфляж, повязки на руках-ногах-головах, набухшие красной межтканевой жидкостью. В глазах усталость от бесконечного, длящегося больше недели, боя. Восемь самых беспринципных обормотов со всех помоек планеты, которых Ян лично отбирал. «Мародеры». На каждом из них висят минимум по три срока. В обычной жизни ни к кому из них нельзя было повернуться спиной. Но здесь, на войне суровая необходимость делала их сплоченной командой. Это был залог выживания. Бойцы верили своему командиру. И сейчас они с надеждой ждали решения своего лейтенанта. Все, кто еще остался в живых. И поняв, что настало время как-то объяснить положение, громко, что бы услышали все, Ян сказал:
— К нам отправили Мейхера. Он прикрывал конвой.
И увидев вспыхнувшие искры надежды в глазах оставшихся в живых
«Мародеров» добавил:
— Еще вчера вышли.
Ян отвернулся к проему окна и стал внимательно обшаривать взглядом руины напротив. Серое небо, серые развалины и этот серый мерзкий дождь. Нихрена не разглядишь. Но вроде никакого движения нет. Только ветер гудит в разрушенном здании, словно издыхающий реактивный двигатель.
Митарийцы после последнего удачного выстрела их танка пока не делали попыток вновь начать штурм. Эти крысы наверняка будут сидеть и не высовываться до подхода своего бронетанкового подкрепления. Очень разумное решение со стороны одноразовых. Но Яну, к сожалению, надо как-то их выковыривать. Как бы сейчас пригодился Мейхер со своими танками. Выкосили бы эти развалины на раз. Но «Головорезов» не будет. Он свою задачу выполнил где-то там, на въезде в город. Разбираться придется в одиночку. Судя по тишине за спиной, это поняли все оставшиеся «Мародеры».
Пользуясь наступившей передышкой, Ян прислушался и сквозь порывы леденящего морского ветра и всплески капель в лужицах на полу перед оконными проемами, даже различил рокочущий гул.
Несмотря на то, что митарийский авангард почти вплотную подошел к трассе, тяжелые транспортники, где-то недалеко позади их позиции, продолжали эвакуацию Тирдуэлла. Между ними и митарийцами остались только «Мародеры». И еще этот чертов танк одноразовых внизу.
— Отходить некуда. За нами открытая трасса. Вы не хуже меня знаете, что эвакуация не кончилась. И еще не меньше пятнадцати транспортов должно отвалить. Нам заплатили за их прикрытие. Или, может, кому-то тут бабки не нужны, и он решил разорвать контракт?
Ян осклабился и обвел взглядом солдат. Он с удовлетворением отметил, что все опустили глаза. Даже Медсон не выдержал и стал пялиться в серую мглу снаружи.
— Я лично просверлю башку тому, кто попробует свалить раньше времени. Вы меня знаете.
— Мы сделали все что могли и отлично держались. И, похоже, в этот раз живыми нам не выбраться. Но надо дать шанс гражданским смыться из этой мясорубки. Сделаем все что можно и оставим после себя такие воспоминания, чтоб эти говнюки митарийские ссались от нашего имени и после войны.
Ян вновь оглядел притихших «Мародеров».
— Ну что девочки, чего такие мрачные? Обгадились что-ли уже от страха?
Ян толкнул в плечо стоявшего рядом Солона. Тот хрипло рассмеялся.
— Эй Фарух, черная ты образина, сосунки мы одноразовые или «Мародеры»?
Из темноты турели блеснули в хищном оскале белые зубы Фаруха. Ян высунулся в пролом окна и крикнул в надежде быть услышанным митарийцами:
— Мы «Мародеры»!
Ребята его не подвели и тоже заорали в окна:
— «Мародеры»
Словно поддерживая, внизу их единственный танк опять рявкнул, выбив в стене новую кучу бетонных обломков. Лейтенант, чертыхнувшись, кивнул Мэдсону. Сержант подошел, пригибаясь у проломов окон, и Ян громко произнес:
— Возьми пару ребят, дуйте вниз и не отсвечивайте там. Скоро эти черти снова полезут.
Ян помолчал несколько секунд и, обнажив зубы в хищной улыбке, добавил очень тихо, глядя в глаза Мэдсону:
— Прикроешь коробку.
Увидев ответную ухмылку Мэдсона Ян кивнул. Повернувшись к окну он снова стал всматриваться в серое расплывающееся марево.
— Артур, Лью, ну-ка быстро подобрали подолы и за мной — раздался за спиной голос сержанта.
Три фигуры метнулись в угол и исчезли в зияющем проеме в полу.
Митарийцы зашевелились только к вечеру. Ливень , весь день хлеставший тугими струями, превратился в мерзкую, проникающую сквозь одежду морось, но порывы ветра продолжали завывать в бетонных развалинах.
На дорогу вывалился тяжелый танк, с многочисленными вмятинами от попаданий снарядов. На месте крышки люка бронекапсулы зияло черное отверстие. Весь в разводах от копоти, танк выглядел черным стервятником с вырванными перьями в драке с сородичами и медленно подбирающимся к своей зловонной разлагающейся добыче. Но он явно поторопился. Добыча внезапно оказалось живой и агрессивной. РПТ Фаруха рявкнула и отхаркнула в сторону раскаленные гильзы. В след за смертоносными снарядами, оставляя за собой огненные всполохи, к танку с шипением протянулись объятия ракет. Танк содрогнулся от нескольких попаданий. Взрывом оторвало малую пулеметную башню, однако экипаж остался жив и танк, дернувшись, начал отползать назад со всей возможной скоростью, пытаясь укрыться в соседних развалинах.
Ян напряженно обшаривал взглядом серые руины напротив ставшей им родной и близкой за последние три дня многоквартирной высотки. Неужели у митарийцев толко один танк? Неужели Мейхер сумел отличиться перед смертью?
— Это что же, все что они смогли наскрести — одну ржавую банку что ли? Не иначе наши «Головорезы» постарались. — Радостно воскликнул Солон, подтверждая мысли Яна.
Но вот в развалинах мелькнул еще один хищный бронированный профиль. А с другой стороны еще и еще.
— Твою ж мать, Солон. Придержи свое помело. Накаркал вон.
— Что Фарух, не нравится? Ты ведь сам говорил: гости — это всегда хорошо.
Пошли ребята. Это к Фаруху родственники приехали. Не будем вам мешать.
— Я тебе шею сверну Солон. Сам будешь с этими гостями разговаривать. У тебя язык длинный.
— Фарух, у тебя мозгов точно нет. Как он будет разговаривать со сломанной шеей?
— Не знаю я как. Но этот хорек точно сможет. Как всегда выкрутится как-нибудь.
Ян, наблюдавший за улицей и слушавший вполуха дурачившихся бойцов, уловил в сером мокром мареве движение.
— Так, все захлопнули пасти. Они полезли.
Поврежденный ранее Фарухом танк вновь начал штурм и подобрался к ним уже метров на сто.
Прикрываясь плюющим раскаленным металлом танком, пехота начала штурм их здания. Вся здание загудело от попаданий в стену бронебойных снарядов.
— Фарух, черт тебя дери. Сколько ты еще будешь с этой коробкой возиться? - крикнул Хотя Ян прекрасно понимал как тяжело сейчас Фаруху, который являлся первой целью со своей РПТ для митарийцев, он не упустил случая сорвать свою злость на обливающемся потом черном бойце.
Ответом Яну стал грохот, разметавший турель, ее оператора и Макара, оказавшегося в непростительной близости к месту разрыва. Яна взрывом приложило об стену и на секунду ему показалось, что соединение разорвалось. Неужели сейчас? Рано! Шестой транспорт еще не прошел!
Но нет, для него эта война пока не кончилась. Разгребая вокруг себя куски бетона и мебели, Ян с трудом поднялся из кучи обломков. Пинком отшвырнув валяющийся на дороге стул, он подошел к дымящемуся остову турели.
Прижатое искореженным металлом разорванное тело Фаруха не оставляло никаких сомнений. Ян повернулся ко второму телу.
Красная жидкость толчками вырывалась из под куска бетона, прижавшего бедро и очень быстро образовывала лужу. Ян потыкал носком ботинка голову Макара и, услышав в ответ слабый стон, несколько секунд разглядывал выгнутое дугой тело. Достав нож, лейтенант отточенным движением перерезал Макару горло.
— Чего пялитесь? Не отвлекайтесь — рыкнул лейтенант на молча наблюдавших за ним Сергея и Солона.
Усмехнулся и добавил:
— Фаруха нет. Вам придется за него встречать его родственников.
Бойцы, ухмыльнувшись, отвернулись к пробоинам в стене и вновь начали ожесточенно отстреливать накатывающихся митарийцев.
— Лейтенант, гляньте-ка, кого к нам черти принесли — удивленно воскликнул Сергей.
Ян метнулся к оконному проему и осторожно выглянул наружу. Да, похоже, не зря они орали свои воинственные лозунги. Их явно услышали и пригнали на штурм самое лучшее. На броне мелькавших, но державшихся на почтительном расстоянии от их позиции двух танков сейчас с легкостью можно было рассмотреть подмигивающие черепа — эмблему Черных Штурмовиков. Сам коммандер Иржи Стойчек пожаловал. Значит это все его броня, а первой коробкой, с которой Фарух так лихо смахнул лишние части, они прикрывались. Но до конца дело Фарух не довел, засранец черный. Одна надежда на их танк.
Митарийцы почти подобрались ко входу в высотку, когда танк внизу вновь грохнул выстрелом и снес большую часть яростно рвущейся вперед пехоты. Однако несколько бойцов все же успели проскочить опасную зону и нырнули в пролом на первом этаже.
— Отсеките подкрепление, пока Мэдсон нашинкует этих — крикнул Ян своим бойцам, но те и без приказа начали поливать противника с удвоенной энергией.
На первом этажа звуки яростной перестрелки почти угасли, когда раздался взрыв. Значит их последний танк и Мэдсон с ребятами все. Ян скрипнул зубами. Рано! Как же рано!
Недобитый митарийский танк неотвратимо приближался. Значит скоро и его выход. Последний. Эту коробку он должен достать. И смахнуть побольше одноразовых. Их там должно было остаться человек двадцать. Это максимум, что он способен сделать в данной ситуации.
Ян не оборачиваясь бросил бойцам:
— Солон, Сергей, расчистите площадь за коробкой. Мне нужно хотя бы минуту тишины. Я выйду, вы прикрываете. Все. Дальше по ситуации.
— Поняли командир!
Ян увидел, как Сергей рванул гранату с крепления на поясе.
Бухнули два разрыва. У парней должны еще остаться по одной гранате. Свою единственную гранату Ян придержал. Ее время придет там, внизу. Солон с Сергеем вновь заскрежетали автоматами. Полоснув очередью еще раз Ян взглянул в стальное небо, подождал несколько секунд и, ухватившись покрепче за разломанный подоконник, резко оттолкнувшись, перемахнул через окно.
Приземлился он неудачно. Его усиленные связки должны были пережить падение со второго этажа, но Ян подскользнулся на раскисшей от дождя земле. Правую ногу прошила острая боль. Ян выругался, сожалея, что перед высадкой сделал упор на нейростимуляторах, в ущерб анестезии. Сейчас это выйдет боком. Боль будет отвлекать. Ничего, бегать ему осталось недолго.
Ян дождался, пока впереди снова громыхнули две гранаты с промежутком в несколько секунд и вдоль дома рванул к танку. Правая нога слушалась плохо и Яну пришлось ее подволакивать. Дождь заливал глаза, мокрый камуфляж облепил тело, мешая двигаться.
Рядом вспорола раскисшую от дождя землю очередь. Ян увидел сквозь серую пелену, как из развалин на противоположной стороне улицы к нему бросились серые фигуры. Ян замер на долю секунды, пытаясь разглядеть. Одноразовые. Ян остановился, прицелился и стал методично расстреливать их. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Он видел как серые фигуры падают, не успевая за ним. Яна охватило пьянящее чувство свободы. Он быстрее и сильнее их. Ради этого чувства он и пришел в ОВК. Плевать на боль. Он сделал правильный выбор, вкалывая стимуляторы. Этим засранцам не остановить его. Он доберется до той чертовой бронированной машины.
Ян оторвался от прицела, бросил взгляд на танк и, даже не успев толком испугаться, кинулся в мокрую холодную жижу за ближайшим бетонным осколком. Все, сейчас будет взрыв. Интересно он успеет его услышать или нет.
Грохот разрыва Ян услышал. То, что он все еще жив, мозг осознал через несколько секунд. Целью бронированного чудовища был не он. Даже не оглядываясь, Ян знал, что их родного второго этажа уже нет. Меся морую землю коленями и локтями он вскочил на ноги и сжав зубы от боли рванул вперед.
Хотя Фарух и не довел дело до конца, но именно его выстрел, снесший малую пулеметную башню, дал возможность Яну добраться до танка. На бегу сорвав чеку, Ян подлетел к вскрытому где-то еще при встрече с ребятами Мейхера проему в бронекапсулу и, разжав пальцы, расстался со своей последней гранатой. Упал на землю и постарался откатиться от танка подальше.
Взрыв получился оглушительным. Сорванная башня с грохотом врезалась в полуразрушенное здание за добрую сотню метров. Боекомплект взорвался ярким радостным праздничным салютом.
Ян привалился к стене. Глядя на весело догорающий танк, провел ладонью по лицу, смахивая холодные капли. Все. Он сделал свою часть. Лейтенант усмехнулся. Выше головы не прыгнешь. Он ведь не всегда может побеждать. Сейчас, вот сейчас, вынырнет бронированное чудище с ухмыляющимся подмигивающим черепом и его война закончится.
Из-за уничтоженного митарийского танка выскочили два штурмовика и Ян не задумываясь вскинул автомат, выпуская две короткие очереди. Бойцы умерли даже не успев удивиться. Ян поднялся, подошел к ним и стал задумчиво рассматривать скалящийся подмигивающий череп на бронекамуфляже. Ребята Черного Коммандера. Похоже, митарийцев он все же вычистил. Остались только Черные Штурмовики. Как же было неприятно от сознания того, что точку в его войне поставит Иржи Стойчек.
Ян поднял взгляд и вгляделся в мокрую дрожащую мглу. Где-то впереди ему почудился черный камуфляж. Ярость хлынула в сознание лейтенанта. Он вновь вскинул автомат и рванул к черной фигуре.
Черный камуфляж исчез, но вместо него вынырнули несколько штурмовиков. Действия отработаны. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Он расстреливал вновь встающие фигуры методично, как на занятиях, постоянно ожидая, что пулеметный треск оборвет его путь.
Внезапно Ян понял, почему молчат танки и пулеметы. Иржи Стойчек решил взять его живым. Ян рассмеялся и закричал:
— Иржи, я иду к тебе!
Ответом ему были только автоматные выстрелы.
Ян добрался до очередного полуразрушенного здания. Выстрелы смолкли. От неожиданности Ян остановился. Уже понимая, что его провели, Ян резко повернулся и все-таки успел полоснуть очередью, прежде чем его повалили выскочившие из-за каких-то ошметков стены штурмовики. Яна придавили к земле и вырвали автомат.
Вот и все.
— Я думал ты давно сдох — Над поверженным Яном склонился коммандер Иржи Стойчек — А ты оказывается все резвишься.
Тяжелый, усиленный металлом носок ботинка, разрывая плоть и ломая ребра на своем пути, вонзился лейтенанту вбок. Ян задохнулся от боли.
— Что Ян, приболел? — в боку, кроша уже поломаные ребра, вновь взорвался болью удар.
Превозмогая боль, Ян прохрипел в грязь перед лицом:
— Извини Иржи, лежа разговариваю с тобой. Что-то в ногах слабость.
Черный Командер замолчал на несколько секунд, потом рассмеялся и махнул штурмовикам. Давление, прижимавшее лейтенанта к земле ослабло и Ян с трудом перевернувшись, привалился спиной к бетонному обломку. Иржи Стойчек, обнажив свои белоснежные зубы в довольном оскале, наклонился к Яну:
— Допрыгался засранец? Не мог спокойно сдохнуть? Все в герои лезешь?
— Кто-то же должен таких козлов как ты тормозить — Ян приготовился к новому удару.
Но Иржи, улыбаясь, медленно достал револьвер.
— Знаешь что это?
— Твой сексуальный партнер?
Среди штурмовиков, кольцом стоящим вокруг них, раздались сдавленные смешки. Иржи Стойчек бросил на своих бойцов взгляд, полный ярости и смех затих.
— Нет, Ян. Сегодня это твой сексуальный партнер. И он шесть раз удовлетворит тебя. Шесть разрывных раз.
Черный Коммандер навел револьвер на правое плечо Яна и нажал на курок. Разрывной патрон вырвал из тела лейтенанта огромный кусок. Яна накрыло чистой, ничем не затуманенной болью. Как хорошо было бы сейчас умереть, ну или хотя бы потерять сознание. Но к нему успокоительное забвение не придет.
Ян с трудом развел зубы, сведенные адской болью и с ненавистью глядя в ухмыляющееся лицо сумел выплюнуть слова:
— Я доберусь до тебя Иржи.
Командир Черных штурмовиков перевел дуло револьвера на левое плечо Яна:
— Не сегодня Ян. Не сегодня — с усмешкой сказал Черный Коммандер и нажал на курок.
********
— Уже можно сказать, что итогом кровопролитной войны стало поражение Соединенных Автономий. Основные войсковые соединения уничтожены в боях за остров Тирдуэлл. На данный момент митарийские войска полностью контролируют островную столицу СА — Камера показывала сожженную технику и трупы солдат, валяющиеся на обочине дороги, по которой двигались колонны митарийской техники.
Ян равнодушно смотрел в монитор. Ну что ж, такая у них судьба, у одноразовых. Один аватар на другой не поменяешь. Схватил пулю и все. Валяешься где-нибудь, как эти — на обочине.
— Операция по эвакуации государственных органов Соединенных Автономий и жителей столицы провалилась. Большинство управляющих структур так и не смогло покинуть Тирдуэлл. Где сейчас президент СА, также неизвестно.
На мониторе появилось изображение развороченных гражданских транспортников. Режиссеры новостей знали свое дело и кадры с разбросанными сумками, перемежались видами оторванных ног и рук. Пару раз мелькнули отдельно лежащие головы.
Все присутствующие не отрываясь жадно вглядывались в телевизоры. Ян ухмыльнулся — умеют черти телевизионные привлечь внимание. Но сам лейтенант не любил такое пристальное внимание к подробностям войны. Ему хватало этой кровавой каши на работе. К тому же мысли в голове были спутаны, и подступала тошнота. Сейчас Ян с бОльшим удовольствием пялился бы на голозадых певичек. Ну или комедию какую на худой конец поставили бы. Выстрелить что ли в монитор, чтоб заткнуть его? Хотя ладно, пусть себе народ развлекается.
В новостях мелькнуло детское тело, и Ян принялся рассматривать мутным взором барную стойку через коньячно-стеклянную призму.
Вокруг лейтенанта привычно гудел бар «Черная дыра». Сновали полуголые официантки, в темных углах толкали свою дурь местные торговцы, какие-то малолетки громко надирались за соседним столиком. «Черная дыра» располагалась в городских трущобах, и полиции тут не водилось со дня открытия. Яну нравилось нырять в эту бочку с дерьмом после утомительных боев. Таких как последний. К тому же где как не в «Черной дыре» можно было спокойно обсудить столь щекотливое дело.
Из монитора раздался женский крик, и оператор показал гогочущих солдат, весело отталкивающих в сторону камеру. Ян снова с интересом уставился на экран.
Участь жителей Тирдуэлла была незавидна. Все знали о непримиримой ненависти между митарийцами и автономщиками. А уж о Тирдуэлле и говорить не приходилось. Жители этого острова пользовались у митарийцев особой «любовью», после того как сотню лет назад подняли восстание и фактически создали эти самые автономии соединенные. Теперь митарийцы отыграются по полной. И судя по воплям с экрана, уже начали.
В кадре возник очередной военный эксперт и начал рассказывать о своем видение развития войны. Ян снова потерял интерес к новостям. Чего там объяснять? Тирдуэл был ключевым элементом обороны. Все сколько-нибудь значимые военные силы были сосредоточены вокруг столицы. И с падением Тирдуэлла вся оборона остальных островных территорий рассыплется. При таком раскладе понятно, что через месяц, максимум два, митарийцы вырежут большинство населения Соедененных Автономий.
Ян хлопнул по заднице проходившую мимо официантку и под ее глупое хихиканье одним глотком опустошил свой бокал.
— Ага, так и знал, что ты уже тут - рядом шумно опустил свое жирное тело на стул сержант Мэдсон. По его одутловатому, с болезненно желтым оттенком, лицу сбегали крупные капли пота. Судя по ним и шумному дыханию, с хрипом вырывающемуся из легких, сержант очень торопился добраться до «Черной дыры». Коротышка Медсон был как всегда в затертом коричневом костюме и такой же заношенной рубашке неопределенного темного цвета, обтягивающей его объемистое брюхо. Сержант достал из кармана пиджака большой клетчатый платок и стал протирать взмокшую лысую голову и шею.
— И как всегда надираешься. Ну что ж, такое дельце надо обмыть.
Мэдсон хрипло рассмеялся, подмигнул Яну и, поймав сновавшего мимо бармена, потребовал:
— Плесни мне чего-нибудь Рой
— Вам виски мистер Стокс? Как обычно?
— Да, хотя погоди. Чего ты там хлещешь Ян? Ага, плесни мне тоже коньяку.
Ян оторвал взгляд от колышущихся прелестей официантки и попытался сфокусироваться на лице сержанта.
— Мэдсон, жирный ты боров, куда тебе пить — поприветствовал его Ян, послушав шумное дыхание сержанта.
— Не переживай лейтенант. Док сегодня меня уже щупал — осклабился Мэдсон. Отсалютовал Яну бокалом, он сделал приличный глоток.
Ян пожал плечами и, полюбовавшись сухим дном своего бокала, поставил его на стойку Потом резким движением подтолкнул его к бармену.
— Сдохнешь ведь, сержант.
— Только после тебя Ян, только после тебя. — Мэдсон хрипло рассмеялся и закашлялся.
Ян показал зубы в ответной улыбке. Сержант внимательно посмотрел на лейтенанта, задержал взгляд на мятой футболке, ранее бывшей белой, а теперь серого цвета и украшенной пятнами и укоризненно спросил:
— А я смотрю, ты все три дня пьешь, а Ян?
— Угм — неопределенно ответил лейтенант и видя что бармен не спешит наполнить его бокал слегка постучал им о стойку. Однако в общем гуле бара призыв Яна не был услышан.
Эти три дня после выхода Ян вспоминал с большим трудом. Начал пить он один, но потом поехал к Вере. Вроде бы. Потом уехал еще куда-то. Алкоголь он щедро разбавил разнообразной дурью. Все было смазанным и нечетким. Впрочем, как и всегда после последних выходов. Правда, в этот раз сработал внутренний ограничитель. Ян умудрился вспомнить о сегодняшней встрече в «Черный дыре».
Очухался он в чьих-то незнакомых апартаментах. Их хозяин явно не пребывал на вершине общества. Грязные ободранные стены. Разбитое окно. На полу вперемешку валялись какие-то оборванцы и полураздетые девицы. Ян с трудом отыскал грязную душевую. Пришлось повозиться, приводя себя в состояние, годное для встречи.
— Ты б завязывал, лейтенант. Скоро ведь все мозги пропьешь. Итак уже нихрена не соображаешь.
— Мэдсон, ты пасть-то особо не разевай - Ян нахмурился и сузившимися глазами посмотрел на Мэдсона. Сержант, зная характер своего командира, тяжело вздохнул.
— Скотина ты Ян. Мне снова пришлось разбираться на пятом этаже за тебя. Полковник орал так, что я уже решил, что он обделается от натуги.
Мэдсон немного помолчал и, видя тяжелый взгляд Яна, решил смягчить свои слова, переведя все в шутку.
— Так что ты платишь за этот коньяк.
С Яном и в трезвом состоянии связываться было опасно. А в пьяном виде от лейтенанта можно было ждать вообще все, что угодно.
Ян усмехнулся и его взгляд немного оттаял.
— Слышь сержант, а давай я тебе ящик куплю и больше на пятый этаж ни ногой, а?
На пятом этаже располагалось руководство Объединенной Военной Компании, и никто особо не горел желанием появляться там лишний раз, рискуя навлечь на себя начальственный гнев.
— Да я может и согласился бы, но в следующий раз полковник сам найдет тебя в баре и боюсь запихнет тебе и отчет и бутылку сам знаешь куда.
Ян вновь нахмурился и Мэдсон поспешил добавить:
— Кстати, я, когда приперся на пятый этаж, встретил там представителя постоянных вооруженных сил СА. Вернее сам представитель сидит у генерала, из кабинета ор несется. А в коридоре адъютант представителя этого болтается. Майор какойтотам. И представляешь, проходит мимо Гривс, ну и дернул его тут черт окликнуть меня. А майор этот как услышал, что я сержант Мэдсон из «Мародеров», кинулся ко мне. Орет на весь коридор. Мы, говорит, на вас надеялись. Самое важное, говорит, доверили. А вы — мы то есть — своими безмозглыми действиями сорвали всю эвакуацию. Ну, я хотел приложить его немного, да Гривс помешал. Очень этот представитель тебя видеть хотел.
Ян помрачнел. Мысли в голове путались. Просекли значит эти засранцы что-то. Хотя он старался аккуратно работать и не подставляться. Но раз его до сих пор не выдернули к руководству, значит никаких фактов у них нет. Ну а то, что Ян умудрился за неделю весь свой отряд положить, так что вы хотите, война ведь. А теперь уж точно некому предъявлять будет претензии. Нет больше государства нанимавшего его. А скоро и населения не будет.
— Говоришь, хотел пообщаться со мной? Жаль, что не встретились
Мэдсон, глядя на ощерившегося Яна, тоже ухмыльнулся.
— Да ладно. Говорят его потом Мейхер встретил. Не повезло представителю.
— Чего так?
— Капитан вроде злой был очень. И напоролся на майора этого. А тот опять визг поднял. Ну и… Мне сказали, что адъютант этот кровью заляпал дверь генерала.
Ян рассмеялся. Да, жаль, что он не пошел в этот раз к руководству с бумагами. На такое стоило посмотреть. Тошнота постепенно отпускала и у Яна поднялось настроение. Он поднес пустой бокал к губам.
Лейтенант несколько секунд внимательно разглядывал дно бокала, затем схватил левой рукой проходившего мимо бармена за руку.
— Рой, видишь этот бокал?
Поймав удивленный взгляд, Ян правой рукой с зажатым в ней бокалом резко ударил в лицо бармена. Тот закричал под аккомпанемент хруста разбитого стекла.
— Рой, твою мать, еще раз у меня будет стакан пустым больше 30 секунд, и я тебе шею сломаю. Ты понял меня?
Глядя в вытаращенные от страха глаза, Ян брезглив отпихнул от себя бармена. Густая красная жижа сверху медленно наползала на верхнюю губу Роя. Размазывая льющуюся из порезов кровь рукой, он нашарил где-то внизу, под барной стойкой, полотенце, и кинулся наливать коньяк Яну.
— Вам тоже налить мистер Стокс? - повернувшись к Мэдсону испугано прогундосил бармен, зажимая нос одной рукой.
Глядя на прижатое к лицу, начинающее пламенеть красным, полотенце, Мэдсон задумчиво кивнул головой и отвернулся.
Ян, глядя на трясущуюся в руке Роя бутылку, позвякивающую горлышком о стенку подставленного Мэдсоном бокала, рассмеялся. Потом перевел взгляд на свою руку и выругался. Ладонь тоже была измазана красным.
— Салфетку дай — бросил Ян бармену. Взяв из рук трясущегося Роя одноразовое полотенце, медленно протер ладонь.
— Жить будешь? — усмехнулся Мэдсон, глядя как Ян внимательно осматривает руку.
Лейтенант не ответил, выискивая осколки на руке.
— Гляди, кто к нам идет — весело воскликнул Мэдсон, сидящий лицом к выходу — Сам коммандер Иржи Стойчек. Наконец-то!
Ян нехотя оторвался от своей ладони и обернулся. Через весь зал, распихивая встречающихся на пути посетителей, не очень твердо стоявших на ногах, к ним пробирался долговязый человек в черных брюках и черной же рубашке. На ногах как всегда отражали тусклый свет ламп черные начищенные туфли с узкими носами. Глядя на неумолимое приближение черной фигуры, Ян на секунду напрягся. Рука лейтенанта, сжав белую салфетку, непроизвольно сжалась.
— Ты хоть иногда переодеваешься вообще, пижон? - недовольно буркнул Ян подошедшему Иржи — Все время кажется, что в аватаре приперся. Так и охота пристрелить.
В ответ, показав свои желтые прокуренные гнилые зубы, Черный Коммандер рассмеялся и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Показались седые волосы. Иржи Стойчек был самым старым командиром группы из всех, известных Яну.
— Ты чего такой неприветливый, Ян? Из-за войны что ли? - Иржи дружески хлопнул Яна по плечу.
Глядя на болезненную гримасу Яна Иржи осклабился.
— Что лейтенант, до сих пор болит?
Ян в ответ бросил мрачный взгляд на коммандера и уставился в монитор, где как раз показывали место их последнего боя. Казалось, руины все еще дымились. Сознание Яна выхватило фразу диктора «тут последний раз был замечен президентский конвой и затем связь прекратилась. Поиски ведутся до сих пор. По слухам, конвой мог перевозить определенные ценности».
— С чего бы это Яну болеть, а? Уж трое суток прошло - вырвал Яна из новостного потока насмешливый голос Мэдсона.
Сержант взглянул на хмурого лейтенанта. Перевел взгляд на ухмыляющегося коммандера и спросил заметно похолодевшим голосом:
— Я много пропустил?
Ян криво усмехнулся и, продолжая пялится в монитор ответил:
— Ну ты же знаешь любовь нашего черного друга к театральщине. Он сначала попрактиковался на мне в стрельбе со сверхблизкого расстояния. Разрывными...
Боль от финального выстрела длилась несколько часов после разрыва психосоединения, а вот боль от полученных ранений, не приведших к фатальному исходу, могла длиться намного дольше. Тут уж кто на что горазд. Поэтому бойцы ОВК старались в плен не попадать. Солдаты любой армии люто ненавидели наемников и попавшие к ним в руки аватары уничтожались очень долго. Очень… Очень долго. А сознание потерять в аватаре было невозможно. Выход мог быть осуществлен только в психосоединительной капсуле. И сделать тут ничего нельзя было. При насильном разрыве соединения с аватаром сознание уходило... в неизвестном направлении. Но кому нужно тело без сознания? Всю жизнь держать такого дауна в лечебнице? Проще пристрелить. Что ОВК и делала. Один раз пришлось отключать одного особо отличившегося командира, захваченного где-то в лесах очередной войны. Поймавшие его солдаты, резвились с ним две недели. Наверное, держали бы до конца срока годности аватара, но говорят что операторы, обслуживавшие тело этого командира в ОВК во время сеанса, не выдержали криков.
Но обычно такими вещами занимались одноразовые. А чтоб свои...
— Иржи, мать твою — скривился Мэдсон – что ж ты сука делаешь?!
— Ладно, ладно. Не кипятись сержант. — Иржи, словно защищаясь, выставил вперед ладони — Чего страшного-то? Твой лейтенант такого шороху навел! Похоже залился нейростимуляторами под самую макушку. Как с митарийцами закончил, на моих ребят переключился. Они по-моему решили, что его вообще не остановить. Ну и пришлось свой авторитет подправить немного.
Видя хмурые взгляды Яна и Мэдсона, коммандер пожал плечами, отвернулся и стал осматриваться в поисках стула. Не найдя свободного, он шагнул в сторону к столику за которым четверо молодых парней громко обсуждали свои подвиги. Судя по одинаковым желтым майкам и голографическим наколкам, украшавшим каждый кусок их грязной кожи и картинно оголенным мышцам — какая-то очередная местная банда, привыкшая к безнаказанности в этом зловонной части города.
Коммандер Стойчек, брезгливо сморщившись, оглядел мелких бандитов. Подошел к ближайшему и вырвал из под него стул. Повернувшись, неторопливо двинулся обратно. Ян, предвкушая веселое зрелище, развернулся всем телом и стал с интересом следить за начинающимся представлением.
Грохнувшийся на пол бандит был молокососом лет восемнадцати, правда, весьма внушительной комплекции. Желтая майка обтягивала мощные грудные мышцы. Вскочив на ноги и обведя обезумившем от злобы взглядом обидчика он заорал:
— Ты че дедуля, охренел? Я те щаз все кости переломаю. Пердун старый.
Явно не разобрав с кем имеет дело, он уже протянул руку, чтобы схватить худого черного наглеца преклонных, по его мнению, лет за плечо. Однако коммандер опередил его. Резко развернувшись он ударил находящимся в руках трофейным стулом рычащего проклятия разгоряченного ненавистью бойца в голову.
Молодой представитель местного криминала вновь упал. Из рассеченной стулом раны на виске хлынула кровь. Сидевшие с ним за одним столом трое не менее внушительных парней вскочили. Ян протянул руку, остановил дернувшегося было Мэдсона и тихо ответил на его вопросительный взгляд:
— Не порть мне удовольствие. Может Иржи убьет кого. А может случится чудо и его прибьют.
Коммандер, услышавший Яна, обернулся и, осклабившись, ответил:
— Ян, особо не радуйся. Я бы рекомендовал поставить на меня. Свою часть денег ты пока не получил.
При упоминании о деньгах Ян нахмурился. Все это шоу ему резко надоело. Он достал пистолет и не целясь выстрелил.
— Так клоуны, пошли к черту отсюда. Иначе яйца отстрелю. Ты Иржи тоже кончай придуриваться.
На несколько секунд общий гул в баре притих, и все взгляды устремились на звук выстрела. От темного проема входа отделились крупные фигуры и рванули к Яну. На свет вынырнули два крепких охранника. Но увидев, кто являлся источником волнений, молча развернулись и опять скрылись в тени входа. Бар вновь привычно загудел. Связываться с представителями ОВК дураков не было.
Коммандер рассмеялся и, поставив стул рядом с Мэдсоном неторопливо сел, не спуская взгляда с растерявших всю решительность попятившихся мелких бандитов.
— Эй, обормоты, вы куда это? А ну быстро забрали это говно с собой. — Иржи кивнул в сторону тихо постанывающего на полу тела. Увидев, что товарищи пытаются поднять своего неудачливого друга, Иржи повернулся к лейтенанту.
— Старика он увидел во мне. Ты смотри, сученыш какой!
Ян развеселился.
— Смирись Иржи. Твое время кончается. Будущее вон за ними.
Коммандер перестал улыбаться. Бросив на Яна хмурый взгляд, он вскочил и сделал несколько шагов к пытавшей привести в чувство собрата троице. Резко ударив носком черного ботинка в болтающуюся безвольно голову бывшего владельца стула, коммандер продемонстрировал свой пистолет. Направив оружие на испуганных молодчиков, Иржи Стойчек зло заорал:
— Я сказал быстро убрали это отсюда. Быстро!
Понаблюдав с минуту за тем, как резко растерявшие всю крутость, местные бандиты волоком оттаскивают своего товарища к выходу, Иржи наконец сел и не глядя в ухмыляющуюся физиономию Яна буркнул вжавшемуся в свои бутылки Рою:
— Чего пялишься образина? Выпить давай.
— Что будете пить коммандер Стойчек? — Произнес бармен дрожащим голосом, стараясь не смотреть Черному Коммандеру в глаза.
Иржи, бросив взгляд на бокал в руке Мэдсона, рявкнул:
— Коньяк давай.
Но присмотревшись к бармену спросил уже тише:
— А чего это у тебя вся рожа распухла, а Рой?
Перехватив испуганный взгляд бармена, брошенный в сторону Яна, Иржи вновь расцвел улыбкой во весь свой желтозубый рот и, глядя на лейтенанта, обратился к Мэдсону:
— Я смотрю, Вы тут тоже развлекались, а сержант?
— Хватит уже, шут черный — хмуро бросил Ян.— Что там с деньгами?
— Ян, надо Мейхера дождаться. — Мэдсон недовольно посмотрел на лейтенанта.
Иржи ответил за Яна:
— Не дождемся. Закрыли вашего Мейхера.
— Как это? За то, что он рожу разнес что ли автономщику этому?
— Если бы — усмехнулся Иржи. — За жопу взяли капитана основательно. Этот мудозвон только со второго раза напоролся на нашу засаду. Насколько я понимаю, ему пришлось спектакль ставить «как я плохо ориентируюсь в пространстве». Ну, его пацаны и напряглись. Поэтому засада удалась не полностью. Перед тем как сдохнуть, они накрошили митарийскую броню основательно. Но сам понимаешь, на пятом этаже тоже не дебилы. Вобщем отодрали Мейхера во все отверстия, и теперь будет серьезное разбирательство. Вот так.
С удовлетворением понаблюдав как Ян с Мэдсоном переглядываются, Иржи добавил:
— А представитель соединенных автономий этих ваших застрелился. Ну, он вообще правильно сделал. Митарийцы наверняка требовали бы его выдачи. Лучше уж самому. Безболезненней.
Иржи оскалился в ухмылке и, увидев искорку облегчения в глазах Яна мстительно добавил, помятуя о том, как Ян поддержал высказывания мелкого бандита о возрасте:
— Но перед этим он накатал жалобу на вас с Мейхером. Причем там фигурируют выражения, самое лестное из которых — «предательство».
Увидев, как вытягиваются лица Яна и Медсона, Черный Коммандер радостно рассмеялся.
— Так что Мейхеру теперь его доля не понадобится. Мы можем забрать ее. Я, кстати, сделал бОльшую часть работы за Вас. И буду делиться. Я вынужден был подключить пару своих ребят. Не мог же я сам отогнать три грузовика. Так что думаю мне можно увеличить долю.
В глазах Яна вспыхнули злые огоньки. Он тихо обратился к коммандеру:
— Иржи, я не понял, ты что, решил пересмотреть договор? По-моему мы четко условились — пять частей. Тебе, мне, Мэдсону, Мейхеру и тому хрену из окружения президента. А если б Мейхер не слил свои танки на подходе к городу — твой аватар сейчас бы болтался на каком-нибудь дереве с развешанными по всем веткам кишками.
— У аватара нет кишков — усмехнулся Иржи.
Ян не обратил на его реплику никакого внимания.
— И если б я не слил своих парней, мы бы тебя лично одноразовым автономщикам сдали на руки.
Иржи Стойчек перестал улыбаться.
— Ладно хорохориться, Ян. Я тебе не поросенок с бойни. Еще большой вопрос, кто кого бы развесил по деревьям.
— Не важно, Иржи. Без нас ты бы хрен захватил этот конвой. Даже если и узнал бы о нем. Так что хватит херню нести. Мне чувство юмора отказывает, когда разговор идет о деньгах. О таких деньгах.
— Да мне насрать на твое чувство юмора Ян. Кстати, почему твой сержант имеет отдельную долю? Мне ведь тоже придется со своими поделиться. И Мейхеру похоже его деньги уже не пригодятся. А хрен твой президентский, кстати говоря, тоже не потребует ничего. Я его лично прирезал, когда конвой брали. Он там верещал чего-то про тебя — Иржи вновь оскалился. — Но я не расслышал. Рядом со своим президентом лежит. Которого кинул. Им будет, о чем на небесах поговорить. Думаю, шеф ему вставит.
Иржи пытался поймать взгляд Яна, но лейтенант мрачно пялился в барную стойку.
— Так что четыре части. А с учетом Мейхера — три. Но вот я все же думаю что надо пополам. Вы с Мэдсоном вроде как одно целое — вот и делите, как хотите. К тому же сам посуди Ян. Транспортники с золотом у меня. Так что мы можем пересмотреть условия договора.
Иржи внимательно наблюдал за Яном. Лейтенант бросил взгляд на Мэдсона, лицо которого пошло красными пятнами. Ян усмехнулся и внезапно расслабился. От злости сознание заработало намного яснее. Казалось, даже алкоголь выветрился.
— Иржи, ты же понимаешь, что нам с Мэдсоном такое понравиться не может? И не боишься, что Мейхер за такое может нас сдать?
— Ян, я тебе еще раз говорю. Мне насрать чего вам там понравится. А Мейхер дергаться не будет. Можно ведь поспособствовать его скорейшей кончине. Вобщем извини, но условия изменились. И кстати, не советую дергаться. Ты меня знаешь, я и пристрелить могу.
Иржи продемонстрировал пистолет, зажатый в руке, опущенной вниз.
— Ладно, хрен с тобой Иржи давай на троих. Не наглей.
Коммандер, поняв что началась торговля, ухмыльнулся. Посмотрел в налитые глаза молчавшему сержанту и твердо сказал:
— Нет Ян, на двоих. Это по-честному.
— А где гарантии, что потом ты не решишь еще раз пересмотреть нашу сделку?
Иржи рассмеялся:
— Не бзди лейтенант, я берега вижу.
Медсон не выдержал:
— Ян, да ну его к черту! Этой суке нельзя верить!
— Заткнись сержант. — Ян поднял мутный взгляд на Мэдсона — В чем-то Иржи прав, какого хрена я должен со вшивым сержантом делиться? Ты вообще много разговариваешь. И знаешь что - Проваливай отсюда, жирный боров.
Иржи недоверчиво смотрел на Яна.
Лейтенант, глядя на ошарашенного Мэдсона, зарычал:
— Чего вылупился? Вали отсюда я тебе сказал. Потом выделю часть.
И, повернувшись к внимательно смотревшему на него коммандеру, сказал:
— Он вообще полезен бывает иногда. Помнишь танк там у нас был один? Сколько у вас положил? Нихрена вы с ним сделать не могли! Так его Мэдсон завалил. Правда, гаденыш, не вовремя. Мне пришлось потом его работу доделывать.
— Ладно коммандер, давай выпьем что-ли - Мутный взгляд лейтенанта уперся в насмешливую физиономию Иржи.
Ян протянул вперед руку с бокалом.
— Молодец Ян. Я тебе давно говорил — слишком много сюсюкаешься со своим Мэдсоном. Обычный жирный сержант. Думаю, мы сможем с тобой иметь дело.
Недоверие почти пропало из взгляда Черного Коммандера. Иржи насмешливо подмигнул, глядя в налитые злобой глаза сержанта, и протянул руку с бокалом к лейтенанту.
Мэдсон отвернул побелевшее от ярости лицо.
Когда они чокнулись, Ян разжал пальцы и не дожидаясь звона разбившегося стекла схватил коммандера за руку, дернул ее на себя и вниз. Затем схватив Иржи левой рукой за затылок, с силой приложил об стол лицом. Поднял и снова резко опустил на осколки бокала голову обмякшего коммандера.
— Ну что уставился, старая обезьяна? Думал сдаст тебя твой лейтенант?— Растянул губы в довольной улыбке Ян, глядя на Мэдсона.
— На секунду мелькнула такая мысль. — буркнул сержант, заходя Иржи за спину и вытаскивая из ослабевших пальцев оружие. — Да ты бы и сдал, если б не знал точно, что эта скотина и тебя кинет.
Ян усмехнулся. Мэдсон не любил когда трогали его вес.
— Ладно сержант, не кипятись. Надо было все натурально делать. Он осторожная тварь, но видишь — поверил.
— Знаю — снова бурнул Мэдсон и пнул коммандера. В ответ раздалось неопределенное бульканье.
— Что будем с этой гнидой делать?
Ян задумчиво посмотрел на бесчувственного Иржи, лежащего на столе.
— Эй, Рой, ну-ка дай воды какой-нибудь.
Приняв из рук трясущегося бармена бутылку, Ян вылил на голову коммандера воду. В ответ раздалось слабое мычание. Мэдсон сунул кулаком под ребра. Мычание стало явственней.
— Пошел вон отсюда.
Убедившись, что Роя как ветром сдуло, Ян приподнял одной рукой за волосы голову Иржи, другой вытащил спрятанный на щиколотке нож и приставил к ноздре приходящего в себя Черного Коммандера.
— Иржи, давай еще раз обсудим с тобой условия сделки.
Ян равнодушно смотрел, как в глазах Иржи проявляется сознание.
— Ян, ты так нихрена не добьешься. Если завалишь меня — золота тебе точно не увидеть.
Ян рассмеялся и посмотрел на Мэдсона, стоящего позади коммандера.
— Сержант, он кажется не понимает.
Ян вновь повернулся к Иржи.
— Мне плевать на золото. Никто, слышишь – никто, меня не кинет. — Ян на секунду отвел нож от лица и с силой тряхнул рукой, в которой был плотно зажат затылок Черного Коммандера. — Я тебя убью. Просто потому, что давно хотел это сделать.
Иржи увидел, как мечтательная дымка затянула глаза Яна. Холодный металл ножа вновь коснулся его ноздри и под неумолимым нажимом начал резать кожу. Красные капельки крови стали собираться на блестящем стальном лезвии.
— Ян, ты ополоумел? Ты не можешь убить меня! Я не бармен какой-то. Тебя расстреляют нахрен.
— Не бойся за меня, Иржи. Я что-нибудь придумаю. - ухмыльнулся Ян.
Он медленно разжал пальцы и стал давить на нож ладонью. Глядя в глаза коммандеру, Ян представил, как сейчас одним толчком вгонит лезвие на всю длину. Как разрезая кожу, мышцы, хрящи холодная острая сталь проникает в незащищенное тело. Как металл, уже раззадоренный кровью, разрывает нежную материю мозга. Как одинокой искрой тухнет сознание в глазах.
Какая притягательная картина. Глаза Яна сузились. Иржи Стойчек, несгибаемый Черный Коммандер, увидел свою смерть в затуманенных глазах лейтенанта. Холодной вязкой жижей в сознание хлынул парализующий животный ужас.
Как иногда за развороченными бронепластинами мелькает окровавленная беззащитная плоть, так за внешним бесстрашием и пренебрежением к чужой человеческой жизни обнажилась маленькая трусливая, сморщенная от страха, душа командира Черных Штурмовиков Иржи Стойчека.
— Ян, я отдам, я все отдам. Честно. Я сейчас отдам. Запиши координаты. —Иржи стал захлебываться словами — Ян, мне ничего не надо. Забери все. Слышишь, Ян! Все! Все забери. Ян, Ян! Золото Ян! Забери все. Ян!
Зачем ему золото? Разве можно купить это удовольствие — видеть ужас в глазах. Какое к черту золото! Вот он, его враг. Некогда бесстрашный, а теперь униженно молящий о пощаде. Его жизнь во власти Яна. Никакое золото не принесет этого упоения.
Капли крови на лезвии побежали двумя маленькими струйками.
— Не надо Ян — в сознание просочился холодный, бесстрастный голос.— Сейчас не надо. Могут быть проблемы с руководством. Потом Ян. Ты убьешь его потом.
Потом? Почему потом? Сейчас. Лучше сейчас. Вот он. Ян сопротивлялся этому вязкому голосу. Ему же хочется. Сейчас хочется. Но голос продолжал предательски литься холодной струей и мешал, сковывал.
— Много раз. Там, в бою. И не только его. Там можно убивать. Тут не надо. Ты ведь не хочешь этого лишиться? Сейчас нет. Потом. Скоро. Много раз. Сейчас не надо Ян.
В поисках источника этого сковывающего холодом доводов голоса Ян оторвал взгляд от безумных глаз Иржи. Мэдсон. Это Мэдсон.
Глядя в глаза Яну сержант медленно подошел, поднял руку и положил ее на запястье лейтенанта.
— Ян, нам надо выпить. Мы сейчас выпьем.
Медсон осторожно потянул на себя руку Яна. Звякнул о барную стойку упавший нож.
Глядя на красную жижу, испачкавшую лезвие ножа, Ян начал приходить в себя.
— Мэдсон, давай коньяк.
Внимательно посмотрев на Яна, Медсон отвернулся и заорал:
— Рой!
Сержант отобрал у подбежавшего Роя бутылку и взглядом отравив бармена обратно сам наполнил бокалы до краев.
Ян перевел взгляд на Иржи и чуть охрипшим голосом произнес:
— Делим на пять частей. Как договаривались. Привезешь мне четыре. Завтра. Координаты сброшу. Больше это не обсуждаем. Всё.
Коммандер, глядя в пол, кивнул и встал. Молча взяв протянутый Мэдсоном пистолет, Иржи Стойчек повернулся и, механически переставляя ноги, побрел к выходу, глядя перед собой невидящим взглядом. Мэдсон вздохнул и проводив взглядом черную фигуру повернулся к Яну.
— С ним будут проблемы. Теперь он знает.
Ян усмехнулся.
— Нет, как раз теперь с ним не будет проблем.
— Он может рассказать начальству. Может потребовать обследовать тебя. Все засыпаемся тогда. И твой док завалится.
— Не бзди Медсон. Никуда он не пойдет. Знаешь же.
Сержант отвел глаза. Ян прав. Никуда Иржи Стойчек не пойдет. Побоится. Как и Мэдсон в свое время.
— Ладно сержант. Не морщись. Зато у нас теперь на двоих четыре части золотого запаса Соединенных Автономий. Бывших Соединенных Автономий. Еще с год побарахтаешься в ОВК и смоешься к чертовой матери оттуда. Взбодрись Мэдсон.
Да. Теперь они богаты. Хотя нет. «Богаты» - это неверное слово. Чертовски богаты. Неприлично богаты. Ужасно богаты. Две пятых золотого запаса СА. Улыбка невольно наползла на лицо сержанта. Он купит остров какой-нибудь.
— Ну вот Мэдсон, другое дело. А то сидим как на похоронах. — Ян толкнул сержанта в бок. Небось опять думаешь про собственный остров.
Мэдсон рассмеялся. Глядя на развеселившегося сержанта, Ян предложил:
— А давай Тирдуэлл купим? За его же деньги.
Улыбка сбежала с лица сержанта. Посмотрев на Яна он спросил тихо:
— Я вот тут подумал Ян. Если б мы всерьез взялись за дело — смогли бы прикрыть эвакуацию, как думаешь?
Ян с усмешкой посмотрел на своего сержанта.
— Да сегодня просто какой-то день открытий. Наш ужасный Черный Коммандер оказывается может от страха обделаться. А мой сержант переживает за одноразовых.
— Да ну просто интересно. Ты когда сказал, что мы могли бы... А Иржи такой весь крутой... — забормотал Мэдсон. Потом рассмеялся и махнул рукой.
— Слушай Ян, а оно того стоило. Просто чтобы посмотреть на рожу Иржи! Я сам давно мечтал уделать этого ублюдка.
Ян счастливо засмеялся.
— Это хорошо, что мы понимаем друг друга.
Он протянул вперед бокал и звонко чокнулся с широко улыбающимся Мэдсоном.
