Он умер на крыльце моего дома.
Умер еще ночью, но я увидел его только на рассвете – израненного, истекшего кровью, с пробитым в двух местах черепом. Я не знал, что с ним случилось, — все утро я боялся выйти из дома, чтобы меня не убили тоже.
Но никто не покушался на меня. Покушаться было некому, я не видел, но чувствовал – никого не было вокруг меня на Пустоши.
Я вышел из дома ближе к полудню. Я должен был разобраться, что случилось с умершим, кто убил его, кто не дал ему дойти до моего дома, до обетованной земли.
Я положил умершего в погреб и укрыл ему лицо простыней. До вечера нужно было раздобыть цветов и вырыть могилу. Но сначала разобраться, что случилось с моим несостоявшимся гостем.
Я шел по кровавому следу, уводящему вдаль по дороге. Я давно вымостил эту дорогу, чтобы каждый, попавший сюда, мог легко дойти до обетованных земель и городка.
На вершине холма я посмотрел на городок в долине – дома стояли пустые, ждали своих хозяев, ждали уже сотни лет. Я спросил себя, почему до сих пор никто не дошел сюда – и не нашел ответа.
Кровавый след привел меня к опушке леса, где в тени большого дуба лежал человек, заколотый ножом. Все здесь свидетельствовало о беспощадной и жестокой борьбе, длившейся, впрочем, недолго.
Теперь я шел осторожнее, оглядывал заросли, вздрагивал при каждом шорохе. Но только редкие птицы вспархивали в зарослях, да мелкие зверьки прятались при моем появлении. Я очень внимательно оглядывался, поэтому сразу увидел женщину, лежащую в овраге.
Мадам, — окликнул я.
Она не ответила. Я осторожно тронул её за плечо – очень-очень осторожно, чтобы не обидеть.
Мадам!
Она не откликнулась, легко подалась под моим прикосновением. Я отдернул руку – только сейчас понял, что женщина мертва. Ту же я увидел и причину её смерти – темные следы на шее, следы удушья.
Мне было боязно идти дальше через Пустошь – но я должен был разобраться, что случилось с людьми. Загадочный убийца был где-то поблизости – ведь далее тянулись бесплодные земли, вряд ли он ушел туда.
Проходя по мосту, я заглянул в реку подо мной – и вздрогнул. Я даже не сразу понял, сколько здесь было умерших – сначала я насчитал троих, но тут же понял, что их четверо. Четыре трупа, чьи волосы теребила студеная река.
Когда на горизонте показался край Пустоши, я закричал – громко, отчаянно, звал кого-то, сам не знал, кого. Я уже не боялся увидеть убийцу, я хотел встретиться с ним лицом к лицу.
Но никого не было.
Подходя к колоннам на краю Пустоши, я увидел человека возле одной из колонн. Он стоял, опустив голову, казалось, дремал. Молодой парень с длинными волосами, издали я принял его за девушку. Мне было боязно подбираться к нему, я уже не сомневался, что это и есть убийца.
Когда я подошел к колоннам, я понял, что он смотрит на меня в упор. Смотрит в упор, сжимая в руках кинжал.
Это ты… убил их? – спросил я. И сам испугался своего голоса.
Он не отвечал, он все так же смотрел на меня мутными глазами. Я догадался, что парень слеп – он смотрел на меня и не видел меня – но, тем не менее, как-то этот слепой убил восьмерых…
Я подобрался к нему – как можно более бесшумно. Я уже понимал, что бой будет нешуточный. Если убийца так легко расправился почти с десятком человек, одолеть меня ему не составит труда.
Он не шелохнулся – когда я подошел совсем близко. Почему-то я не хотел убивать его сразу же, — вцепился в тощее горло, сжал – но не сильно, только чтобы показать, что я не шучу.
Тебе чем люди-то помешали? А?
И тут же я понял, что он мертв, причем мертв уже давно. Мгновение спустя я увидел причину его гибели – два длинных ножа, пригвоздившие несчастного к колонне. Странно, что он был убит сразу же возле портала, через который люди попадают в мой мир. Обычно здесь не убивают, я помню всего два таких случая.
Я похоронил их всех на кладбище. Там, где обычно хоронил убитых. Поставил над могилами кресты, хотя и не знал, каким богам они молились, когда были живы.
А потом я посмотрел на кладбище, все дальше уходившее в бесплодные земли. И пошел домой, в город.
Наступал вечер, приходила новая ночь, я закрывал двери своего дома. Я не мог выходить из дома по ночам, когда – каждое Рождество в полнолуние – открывался портал, и приходили люди откуда-то из ниоткуда.
Похолодало.
Я разжег огонь в очаге.
Сидел и думал, откуда пошло поверье, что сколько бы людей ни пришло, до обетованных земель доберется только один.
