Кинжалоподобные когти скребли по спине навозному Жуку, задравшему ноги. Плазменный резак кромсал скрежещущие стенки носа Стрекозы. Повторяя тонкой шеей изгиб водосточной трубы, голосил от неестественной позы Жираф. Озлобленная долгой голодовкой Подруга брызгала слюной. Тяжело дыша, из всех четырех отверстий она выпускала залпы серо-водородистого смрада. Если бы накануне животина не съела миску борща, то жуку уже нечего было бы задирать.
Думая, что за бронированной дверью Трогательного зверинца стучится уборщица, охранник потянул за ручку. Спёртый воздух ударил в голову. Плоский луч света, отразившись от зрачка, раздвинул прутья сетчатки. Утонув в слёзном канале, поток фотонов выдавил маленькую каплю.
— Не плач, начальник,— пятью рядами зубов щёлкнула пасть.— Всё будет хорошо, мы поженимся.
— Кто мы? — ощущая чудовище каждой клеткой мозга, Джек заставил себя осмотреть вольер. Жука и Стрекозы не было. Лишь Жираф тщетно пытался развязать узел на шее.
— Мы с Жирафом,— Подруга почесала мохнатую грудь,— или с Жуком. А хочешь,— тварь, вращая огромными бёдрами, высунула зелёный язык,— за тебя пойду.
Неуверенность в поведении Подруги навела Джека на мысль:
— А почему бы и нет,— с последней встречи у Подруги увеличились бородавки на голове, усохли четыре верхние лапы и облез хвост, но в целом, она была еще привлекательна.— Вот только запах,— осматривая тело монстра, Джек удивился,— а грудь твоя?
— Нет,— в трёх оранжевых глазах бурлила обида,— у Жирафа одолжила.
Услышав своё имя питомец крякнул и поскользнувшись на арбузной корке растянулся на полу клетки.
Умудрённый горьким опытом Джек, слушая Подругу, незаметно запустил щупальца с присосками за дверь. Нежно улыбнувшись змеиной пастью, он высунул язык. Плавно перемещаясь перед глазами зверя, жилистая субстанция дотронулась до синей пасти, пробежалась по клыкам и скромно лизнула жесткое серебристое ухо Подруги.
— Какой у тебя язык нежный,— ощущая, как по лапам скользят влажные змеи, Подруга не смогла сдержать громкий выхлоп.— Я такая, шепнула она. Взрывная.
У Джека было еще пять минут, пока система жизнеобеспечения поддерживала давление в гидрожопнике твари. Дальше, всё могло пойти по- нарастающей.
— Твои? — зачем-то спросила Подруга, чувствуя, что в заросших мхом впадинах приятно копошатся инородные тела.
— Нет,— Джек решил ответить тем же,— Жирафа.
— Негодник,— голос твари переходил в шёпот. Шевелящиеся на груди волосы, напоминали Джеку булькающие стебли молодой пилориканки, сидевшей в соседнем вольере.
— Товарищ,— пятнистая голова Жирафа появилась из ниоткуда. Рога свисали с головы пейсами,— не подскажите, когда нас накормят?
С потолка громко шлёпнулся Жук. Зашумела Стрекоза, хрустя огромными обглоданными крыльями.
— Джек, милый,— томно развалившись на полу, Подруга корчилась в экстазе,— у этих сволочей ничего святого.
— Жрите,— закрывая вольер, Джек подсунул в отверстие для кормёжки таз с солеными арбузами. Осмотрев щупальца, он не обнаружил одной присоски. «Вторая за неделю,— подумал он.— Я бы тоже там остался. Тёпло, сыро и мухи не кусают».
Грусть, окутав чешуйчатые стебли медузоида, спешно несла его и огромную бадью борща на встречу с пилориканкой.
