Завещание было кратким и, в отличие от большинства документов такого рода, предельно ясным.
Все имущество скончавшегося от инсульта сэра Томаса Дональда Грея Третьего: особняк в Лондоне, обширное поместье в Девоншире; капитал в акциях, ценных бумагах, драгоценностях и на счетах в уважаемых английском и швейцарском банках, – общей суммой в два миллиона фунтов стерлингов; и фабрика фарфора, - переходили к единственному наследнику – сыну младшей сестры сэра Томаса, леди Роуз-Мари Каннингем.
Сейчас этот самый наследник – молодой Бартоломью Каннингем – сидел перед частным детективом Стейси Браун и трясся, как осиновый лист.
Учитывая, что мистер Каннингем был высоким, накачанным брюнетом под два метра ростом, на осиновый лист он не походил ни с какой стороны. Скорее, на переодетого в «человеческую» одежду супермена, сбежавшего то ли со съемочной площадки, то ли с острова Доктора Зло.
Эта в высшей степени привлекательная гора мышц, с трудом втиснувшаяся в старое кожаное кресло, смотрела глазами умирающего спаниеля на очаровательного частного детектива. Выглядело это настолько нелепо, что Стейси чуть не рассмеялась, но вовремя сдержалась: Бартоломью Каннингем был напуган до смерти.
Мисс Браун налила клиенту виски и, дождавшись, когда лицо наследника миллионов порозовеет, а в глазах появится осмысленное выражение, сказала:
- Мистер Каннингем, с завещанием все понятно. Вы получаете деньги, фабрику и имение сэра Грея при соблюдении двух несложных условий. Первое: не продавать и не дарить – ни целиком, ни частями – коллекцию, собранную вашим дядей, и следить, чтобы все экспонаты были в целости и сохранности. Второе: не увольнять дворецкого Девонширского поместья мистера Доусона и его супругу, выполняющую обязанности экономки. По достижении слугами пенсионного возраста выплатить оговоренную в завещании мистера Грея сумму и передать Доусонам в собственность коттедж, в котором они сейчас проживают. Верно?
- Верно, - Каннингем кивнул. – Мисс Браун, не сочтите меня пьянчугой, но не могли бы вы… - Бартоломью протянул пустой бокал.
- Ни в коем случае, - Стейси плеснула виски – на треть, но, подумав, долила до половины бокала. - Я вижу: вам по-настоящему страшно. Расскажите, что случилось.
Молодая женщина ожидала чего угодно: подозрений, что богатенького наследника пытаются отравить; махинаций с завещанием (два миллиона, дома и приносящая немалую прибыль фабрика – это не мелочь!); афер с ценными бумагами; каверз со стороны слуг, недовольных новым хозяином; кражи ценного экспоната из коллекции; - но только не того, что услышала.
- Убийство.
- Почему вы не обратились в полицию?
- Я не могу. Они… они решат, что я сумасшедший…
- На сумасшедшего вы не похожи… Кого убили?
- Куклу.
Мисс Браун посмотрела в ясные, полные ужаса, но лишенные малейших признаков безумия глаза Каннингема, и налила виски себе.
***
Стейси вела машину, слушала повествование новоявленного миллионера и мысленно кляла себя за то, что ввязалась в это дело. Несмотря на год назад полученную степень магистра психологии, богатый опыт детектива и обычную женскую интуицию, мисс Браун так и не смогла решить: безумен мистер Каннингем или нет? Если да, то насколько опасен – для себя и окружающих, способен ли совершить убийство? А если нет… И вот тут начиналась путаница.
Поначалу история, рассказываемая Бартоломью, была вполне заурядной и напоминала статьи из воскресных выпусков «Дейли Мейл».
Семейство лорда Грея принадлежало к высшей аристократии, было, даже по современным меркам, очень богато и консервативно до отвращения. Настолько, что когда Роуз-Мари решила выйти замуж за Джоя Каннингема – потомка простого сквайра, - разразился жуткий скандал с киданием в отступницу семейными проклятиями и столовым серебром, угрозами лишить наследства и обвинениями в «оскорблении памяти предков».
- Ого! – присвистнула Стейси. – Даже так?
- Именно, - кивнул Бартоломью.
Пошумев и покричав для приличия какое-то время, лорд и леди Грей успокоились (все-таки, ХХ-ый век на дворе!) и даже допустили «неприличного» зятя в родовое поместье: на общие сборы во время Рождества и дней рождения – самих лорда и леди и Ее Величества. Однако завещание, по которому все имущество переходило к старшему сыну Томасу, переписывать не стали. Сам мистер Грей Третий мало интересовался семейными дрязгами и скандалами: известный этнолог и культуролог, автор более чем двадцати научных трудов, посвященных истории театра и ритуальным празднествам разных народов, - он постоянно мотался по свету, забираясь в самые экзотические, еще не испоганенные цивилизацией «белого человека» уголки. Именно поэтому Томас редко виделся с сестрой, зятем и племянником.
В детстве Бартоломью испытывал легкую зависть к неутомимому путешественнику, присылавшему письма, больше похожие на путевые дневники прославленных Ливингстона и Кука; и необычные подарки мальчику - маску шамана затерянного в джунглях африканского племени, или настоящий бумеранг, сделанный аборигеном по личному заказу сэра Томаса.
Мистер Каннингем встречался с дядей всего несколько раз: еще ребенком, во время тех самых семейных торжеств, - но сохранил к нему теплые чувства, поэтому, узнав о смерти лорда Грея, приехал в Девоншир («У меня был отпуск. Мы с друзьями катались на лыжах в Альпах»), и успел к похоронам. После оглашения завещания Бартоломью уволился из банка, где работал старшим экономистом, и переехал в поместье.
- Как давно это было? – полюбопытствовала Стейси, сворачивая с автострады на проселочную дорогу.
- Три месяца назад. Вы же понимаете, мисс Браун: когда выбираешь между должностью клерка и таким наследством…
- Конечно, понимаю. Ну и как вам в «родовом гнезде»?
- Это сложно объяснить, мисс Браун… Управляющий на фабрике фарфора – мистер МакКолин – знающий и профессиональный человек. Как экономист, я могу оценить его работу: придраться не к чему. Следовательно, и влезать мне незачем – только мешаться буду. Доусоны – очень хорошие и милые люди. Правда, несколько старомодные. Видите ли, их предки служили Греям в течение почти пяти веков, поэтому мистер Джон и миссис Сара относятся к своим обязанностям с почти священным трепетом, считают себя, в какой-то степени, членами семьи, а меня – наследника древнего рода – господином и повелителем.
- Надо же, не думала, что такие слуги еще встречаются.
- Я тоже не думал, пока не познакомился с ними.
- Насколько я понимаю, ваше поместье… Кстати, как оно называется?
- Биттеберри.
- Странное название.
- Да, это все из-за дикой ежевики. Ее полно в саду и в лесах поблизости. Она почему-то очень горькая. Настолько, что не годится ни для пирогов, ни для настойки.
- Интересно. Не знала, что бывает несъедобная ежевика. Но спросить хотела о другом. Биттерберри – большое поместье, не так ли? Как же Доусоны справляются вдвоем?
- Да ведь я живу один. Миссис Доусон готовит, мистер Доусон следит за моим гардеробом, покупает всякие мелочи. За садом и оранжереей ухаживает Боб Стросси. Его жена Меган дважды в неделю приходит убираться в жилое крыло: то, которое занимал раньше дядя Томас, а сейчас - я. Остальные комнаты закрыты. Их убирают и проветривают раз в три месяца. Как мне объяснил Джон, приезжает целая команда - человек двадцать - из клининговой компании, которая специализируется на старинных особняках. Все-таки, Биттеберри – поместье «с историей»: старинные полы из наборного паркета, деревянные панели на стенах, бархатные шторы. Много антикварной мебели, картин, оружия. Знаете, в левом крыле даже рыцарские доспехи стоят – в большом зале и в коридоре на втором этаже. Когда я был маленьким, думал, что там и привидения водятся.
- Ну и как – водятся?
- Ни разу не видел. Но мы говорили о слугах, верно? Так вот, есть еще егери – человек десять, если не ошибаюсь. Они живут в домике на опушке леса. Дело в том, что бывшие охотничьи угодья Греев - национальное достояние, природный заповедник. Поэтому егери – они считаются гос. служащими, но жалованье получают от меня, - следят за дикими животными, расчищают завалы на туристических тропах, водят экскурсии и иногда – ну да, случается и такое, - ловят браконьеров. Сам я в лесу еще не успел побывать, но, говорят, там очень красиво: реликтовые деревья, водопады, естественные карьеры с меловыми отложениями. И олени совсем ручные: выходят на тропинку, выпрашивают хлеба.
- Мы туда непременно сходим, если выдастся возможность, - заверила клиента мисс Браун. - Мистер Каннингем, а кто ухаживает за коллекцией сэра Грея?
- Я. Дядя предполагал, что я в куклах не разбираюсь, поэтому оставил подробнейшие инструкции по каждому экспонату. В первой комнате музея стоит огромный шкаф со специальными жидкостями, порошками, кистями, клеями и большим запасом тканей, дерева, кости и других материалов для мелкого ремонта. А на внутренней стенке шкафа приклеен список мастеров-кукольников и реставраторов, к которым можно обратиться в случае нужды.
- Вы сказали: «музея»?
- Именно. Коллекция дяди занимает пять залов. И, поверьте, немаленьких.
- Сколько же времени уходит на уборку? Наверное, вы целыми днями только и делаете, что пыль вытираете, да старинное дерево полируете?
- Вовсе нет. Большая часть кукол хранится в витринах и застекленных шкафах, так что их нужно чистить не так уж часто. А протереть настенные маски и ростовые скульптуры недолго. Правда, павильон…
- Какой павильон?
- Там хранятся самые ценные экспонаты. И там я сегодня утром нашел труп.
-Поломанную куклу?
- Нет же, мисс Браун, труп куклы. Да-да, я понимаю, как это звучит, но вы скоро сами все увидите. Здесь налево, пожалуйста. Мы почти приехали.
***
В просторном пустом холле, пол которого был выложен черно-белым мрамором, а возле бархатной кушетки стояло чучело медведя с блюдом для визитных карточек, Каннингема и частного детектива встретил невысокий сухощавый джентльмен в сером сюртуке, полосатых брюках и светло-зеленой жилетке, из кармашка которой выглядывала позолоченная цепочка.
«С ума сойти, - подумала Стейси. – Действительно, дворецкий, даже с «луковицей»! Прямо как в старых фильмах».
- Добрый день, мистер Доусон. Это – мисс Браун, моя приятельница. Она погостит у нас несколько дней.
- Добрый день, сэр. Мисс Браун, - почтенный слуга склонился в поклоне, продемонстрировав гостье блестящую лысину. – Куда прикажете отнести вещи леди: в белую или в голубую гостевую?
- Я думаю, лучше в белую. Там теплее, а ночи сейчас прохладные.
- Слушаюсь, сэр. Прикажете подать ланч в большую гостиную?
- Нет-нет, Доусон, подайте, как обычно, в каминную на третьем этаже. Через полчаса, пожалуйста. Мы хотим немного прогуляться перед едой.
Стейси подумала, что не отказалась бы от ланча прямо сейчас: утром она съела всего пару тостов и выпила чашку кофе, - но дело - прежде всего.
Детектив полагала, что они с Каннингемом сразу отправятся на место преступления, в павильон, но Бартоломью повел девушку по боковой лестнице наверх.
- Сначала я хочу показать вам кое-что в музее. Это важно.
- А вы не боитесь, что, пока вы ездили в Лондон и возвращались, кто-нибудь мог заглянуть в павильон и найти… тело?
- Нет, туда редко кто ходит. Он в стороне, - Киннингем махнул рукой куда-то влево, - возле озера. Ключ только у меня. А окон там нет. Сами увидите. Идемте.
Коллекцию покойного сэра Грея действительно можно было назвать музеем: все экспонаты были расставлены и развешаны в строгом порядке – хронологическом и по странам происхождения. Под каждой куклой, статуей и маской была закреплена табличка, повествующая о времени и месте создания, назначении и истории приобретения.
Но в этот, первый раз, мисс Браун почти ничего не разглядела. Мистер Каннингем быстро прошел в третий зал и подвел Стейси к витрине, в которой под стеклом были выставлены в ряд восемь кукол классической комедии дель арте: Панталоне, Доктор, Бригелла, Арлекин, Коломбина, Пульчинелла и двое влюбленных.
- Посмотрите на них внимательно, мисс Браун. Это действительно важно.
Второй раз за последние пять минут Бартоломью произносил это слово – «важно», поэтому Стейси изучила фарфоровые статуэтки как можно лучше и, не найдя ничего примечательного, кивнула, давая понять, что готова двигаться дальше.
- Это не вполне традиционный набор персонажей, - рассказывал Киннингем, идя рядом с мисс Браун по посыпанной песком дорожке, окаймленной аккуратно подстриженным декоративным кустарником. – То, что я вам показал, - уменьшенные фарфоровые копии, изготовлены лет пять или шесть назад на нашем заводе. Оригиналы – ростовые куклы-марионетки, - были сделаны в первой половине XVIII века по заказу то ли пфальцграфа, то ли мелкого немецкого герцога – честно говоря, не помню деталей, но можно будет потом посмотреть в записях. Дядя купил комплект по случаю, достаточно дешево. Кажется, у потомков того самого графа-герцога. Думаю, вы знаете: в XVIII веке на территории нынешних Германии и Австрии было полно маленьких королевств – все независимые, только держись, и еще тогда бедные. Ну а в ХХ веке, после нескольких войн, кризисов и того, что пережила расколотая Германия, - у потомков правящих династий тоже было маловато шансов разбогатеть.
- Понимаю. А это, - мисс Браун указала рукой на одноэтажное белое здание, фасад которого напоминал театральную сцену, - видимо, и есть павильон?
- Да, - мистер Каннингем достал из кармана большой узорчатый ключ и, пройдя под каменными складками занавеса, открыл украшенную разноцветными витражами дверь.
- Очень интересная архитектура, - заметила Стейси, входя и останавливаясь на пороге.
- Дядя сам рисовал проект и строго следил, чтобы «дом» для кукол был выстроен точно так, как задумано. Он считал этих марионеток – жемчужинами своей коллекции, - хотя в ней немало и других, куда более редких, старых и, как я понимаю, дорогих экспонатов, - Бартоломью включил свет.
Они находились в полукруглой комнате, напоминавшей закулисье.
«Вполне логично, учитывая оформление фасада», - подумала детектив.
На деревянных подмостках стояли в ряд семь кукол – выполненных настолько натурально, что в первое мгновение Стейси почудилось, что перед ней – живые люди. Присмотревшись, девушка заметила тянущиеся от рук, ног и шей нити, с помощью которых кукловод управлял марионетками. Мисс Браун ничего не понимала в кукольном театре, но решила, что для «оживления» таких больших кукол, наверное, потребуется два или три человека.
Детектив двинулась вдоль подмостков. Панталоне, Доктор, двое влюбленных, Бригелла, Арлекин, Пульчинелла…
Коломбина лежала на полу: спутанные рыжие волосы закрывали лицо, колпачок слетел и откатился в сторону, пышная юбка из разноцветных треугольников задралась, открывая стройные ножки в чулочках с подвязками. В груди куклы торчал какой-то не убедительный, бутафорский кинжал с рукояткой, украшенной затейливой резьбой.
Ощущая себя последней идиоткой, жертвой дурацкого розыгрыша, мисс Браун опустилась на корточки, коснулась шеи «жертвы» и тут же отдернула руку: Коломбина была холодной и твердой, как – нет, не как игрушка, лежащая на холодном полу, - а как самый настоящий человеческий труп.
Стейси посмотрела на расплывшееся вокруг раны красное пятно, коснулась его пальцем. Кровь. Обычная человеческая кровь.
Мисс Браун осторожно убрала с лица прядь волос и хотела было спросить Каннингема, знает ли он убитую, - но слова замерли у нее на губах.
Мертвая Коломбина была точной копией фарфоровой куклы из музея сэра Грея.
Похожие статьи:
Рассказы → Убийство дель арте. Глава 4
Рассказы → Убийство дель арте. Глава 2
Рассказы → Убийство дель арте. Глава 3
Рассказы → Театр уродцев
Рассказы → Чердак
Это начало детектива?
