Скоростной поезд мягко качнулся на воздушных подушках, преодолевая очередной вираж ленты магнитной дороги. Пассажирка вздрогнула, приоткрывая глаза. Обведя сонным, затуманенным взглядом салон, она встрепенулась и поправила слегка растрепанные волосы. Неловко улыбнувшись соседу напротив, смущенно отвернулась к окну.
«Когда я успела задремать? – подумала она. – Надеюсь, я не выглядела совсем глупо, раскачиваясь в такт движения поезда, словно одуванчик на ветру. Нужно прекращать ночные бдения в сети космобиблиографии, а то скоро буду засыпать просто на ходу. Я веду себя смешно, на меня уже половина нашего потока в училище смотрит сочувствующе. Ничего удивительного, Инари, ты выглядишь жалко, как андроид с севшим аккумулятором, слепо тыкаешься в стены и закрытые двери спросонья! Ужас какой!»
Девушка сокрушенно выдохнула, опустив взор на голубую папку, покоящуюся у нее на коленях. Пересиливая себя, она распахнула ее и запустила операционную систему коммуникатора, находящегося внутри папки. Экран мигнул, всплыло окно: «Приветствуем Вас в сети, Инари Фэй!» Скользя пальцами по рабочей поверхности, она щелкнула на ярлык с изображением стальной шестеренки. В сопровождении звукового перелива на экране развернулся лист учебного плана. Пробежавшись глазами по строчкам, пассажирка зажмурилась и закусила уголок бледной губы.
«Как я могла забыть?!? Сегодня практикум по робототехнике, а я «удачно» проигнорировала лекционный материал по прикладному программированию. Поздравляю, Инари, ты снова станешь посмешищем!»
Подсознание услужливо подсунуло следующую картину: большое белое помещение с прозрачными стенами, напоминающее огромный аквариум. Стальные столы, расставленные в несколько рядов, на которых возвышаются мониторы и консоли управления. Россыпь пластиковых деталей и плат украшают столешницы, над которыми склонились фигуры сосредоточенных студентов. Вот и она также склонилась над очередным чипом, попеременно вбивая коды в командную строку платформы программирования. Ее монитор с ревностным миганием раз за разом выдает злополучную надпись «error». И какие бы манипуляции она не производила, надпись не меняет своего значения, выдавая очередное подтверждение ее некомпетентности. Сквозь ряды плавно, словно на аэроподвесах, проплывает фигура профессора Ла Рина, застывая рядом с ее столом. Мягкий, до омерзения приветливый голос интересуется:
- У Вас какие-то затруднения, мисс Фэй?
«А будто Вы не видите, многоуважаемый профессор Рин?!?» – мысленно пыхтит она, усердно всматриваясь в опостылевший экран.
- Данный протокол программирования детально разбирается в лекционном материале, выданном Вам накануне. Конечно, если Вы уделили ему внимание. Боюсь, что данный конспект не настолько увлекателен для Вас как, допустим, очерки об этнической культуре народов Террианской Федерации. Однако смею заметить, что информация о расовых предрассудках предков-основателей колоний будет Вам мало полезна при моделировании сенсорного взаимодействия андроида и окружающей среды. Может быть, в будущем и поступит заказ на создание робота-филолога, и тогда эти знания Вам пригодятся. Но в данный момент я настоятельно рекомендую Вам проявить рассудительность и, наконец, ознакомиться с предметами инженерной специализации, - не поднимая головы, она затылком чувствует холодный взгляд аквамариновых глаз мужчины и ухмыляющиеся лица сокурсников.
Девушка зябко передёрнула плечами, прогоняя непрошеное видение. Как она может объяснить профессору, что скупые алгоритмы программирования не находят отклика в ее сердце? То ли дело витиеватые описания фольклора первого поколения колонизаторов. Суриане не любят копаться в прошлом, как и прогнозировать будущее. Для них существует только настоящее, именно им они и живут. Но для Инари прошлое не было укрыто вековой пылью. Стоило ей начать читать хронику, как события давно минувших дней оживали перед ее глазами, переливаясь яркими красками. Она погружалась в них с головой, словно прыгала в океан с разбегу. За чтением Фэй не замечала времени, оно ускользало сквозь пальцы. Довольно часто она отрывалась от экрана коммуникатора только из-за слепившего глаза восходящего светила, понимая, что на сон осталось чуть меньше пары часов. Исключением не стала и эта ночь, которую она провела за изучением очередного цифрового фолианта мыслителей программы «Освоение космического пространства». Суждения терриан, живших несколько столетий назад, будоражили ее ум куда сильнее, чем речи Ла Рина. В результате чего, ее ожидает привычное фиаско на лабораторном практикуме вкупе с надменным взглядом профессора.
В очередной раз, тяжело вздохнув, девушка погрузилась в созерцание пейзажа, мелькавшего за окном поезда. Мэтел – столица Сури, четвертой колонии Террианской Федерации. Самый густонаселенный город всей человеческой цивилизации. Подобно неведомому гигантскому существу, он расползся по поверхности планеты на сотни километров. Чистый, ухоженный мегаполис лоснился в лучах Цифиса, отраженных в пластиковых стеклах окон высотных зданий. Цифис – звезда галактики медленно скользил по небосклону, согревая город, сбрасывавший с себя ночное оцепенение. Между стальных высоток, плотно прилегающих друг к другу, вились узкие ленты тротуарных плит. Юркие дроиды суетливо скользили по пешеходным дорогам, спеша смести накопившуюся пыль предыдущего дня. Роботы усердно копошились в цветочных клумбах и кадках, рыхля и орошая серую землю. Фелоктосы, поймавшие первые утренние лучи, распускали свои сиреневые шапки бутонов, наполняя воздух легким дурманящим ароматом. Ибрисы - изящные низкорослые деревья плавно шелестели крупными ультрамариновыми листьями на ветру. Фелоктосы и ибрисы – самые популярные растения планеты, словно пестрые островки жизни, мелькали среди хромированного водоворота небоскребов, упирающихся в облака. Мимо со свистом пронесся аэропоезд, подобно огромному червю, блестя металлической чешуей обшивки. Десятки магнитных лент для аэропоездов, словно вены в теле города, соединяли его различные районы. В них ежеминутно мчатся суриане по своим делам. Инженеры, технологи, конструкторы и лаборанты – основное население колонии изо дня в день озадачены вопросами развития технического прогресса Федерации. В центре Мэтела возвышается необъятного размера ромбовидное здание – сердце колонии. Гигантский промышленный террианский завод «Астра» - оплот высоких технологий, центр космо и роботоиндустрии. Словно обелиск, завод довлеет над мегаполисом, бросая тень своего величия на все его уголки вплоть до окраин. Ежедневно с конвейера «Астры» сходят десятки высокотехнологичных изделий: от личных коммуникаторов до космических тягачей. Рекламные голограммы, оплетающие фасады зданий, подобно паразитам, приветливо демонстрируют очередную новинку гиганта. Урбанистический пейзаж навеял щемящее чувство тоски в душе девушки.
«Среди стальных морей, люминесценций, голограмм я сама не своя, совсем ничья, как капитан корабля, бездумно бороздящий космос в попытке найти фарватер».
Инари всю свою жизнь ощущала себя детородным элементом в этой пластиково-хромированной жизни. С раннего детства она поняла, что отличается от окружающих. Она всегда была излишне эмоциональной и импульсивной: срывалась на бег, в то время как её сверстники степенно прогуливались вдоль террас; изучающе ощупывала каждый лепесток, когда остальная группа спокойно лицезрела растения в дендрарии; громко смеялась в отличие от подруг, губы которых едва трогала улыбка. Всё её озорное поведение не раз вызывало неодобрение наставников. Поначалу ей делали замечания, а родители лишь безучастно закрывали на это глаза. Ей хотелось безумно хохотать, плакать навзрыд, срывать голос от крика, выворачивать душу от избытка чувств, но ее никто не слышал, не понимал. Ей твердили, что это неприемлемое поведение для интеллигентной особы, поведение дикаря, а не высокоразвитого представителя цивилизации. Под каждым осуждающим взглядом окружающих искра ее чувств затухала. Однажды Инари, будучи уже подростком, после лекций о растительных красителях, воодушевленная новыми знаниями, приготовила ярко-бирюзовый раствор из листков ибриса и окунула в него свою белоснежную тунику. Ткань моментально пропиталась, окрасившись в ультрамариновый цвет. Она была в восторге, никогда еще ей не приходилось видеть столь яркого одеяния. Пестрота туники непривычно контрастировала с обыденными пастельными тонами одежд суриан. Но ее наивный триумф был недолог. Стоило ей только пересечь порог своей комнаты в столь броском наряде, как она повергла окружающих в шок: неподдельная тревога отразилась на лицах родителей, изумление и недопонимание - на лицах ровесников, благоговейный ужас – на лицах наставников. После данного инцидента родители отправили Фэй на обследование, остерегаясь за её душевное здоровье. Несколько месяцев утомительных бесед на тему этики и поведения в обществе раз и навсегда научили ее скрывать свои желания от окружающих. Вернувшись в привычный мир ежедневного круговорота, Инари стала сторониться сверстников, ловя на себе изучающие взгляды и слыша за спиной их перешептывания. Однако не сказать, что созданная ею изоляция от других суриан стала для девушки невыносимым бременем, общество ровесников ей было в тягость: Инари были чужды разговоры о моде, технических новинках, однообразное обсуждение конкурсных программ роботоконструирования. Поддавшись общему течению, она поступила в училище при заводе «Астра». Изнывая от тоски на лекциях, девушка отчаянно ждала вечера. Именно ночами она ощущала себя как никогда живой, погружаясь в чтение. На просторах космобиблиографии – крупнейшего цифрового хранилища знаний Террианской Федерации она находила отдушину, погружаясь в изучение исторических справок, этнографических очерков, литературных произведений прошлых столетий. Забывшись в грезах прошлого, она скованно существовала в настоящем. Со временем озабоченно-заинтересованные взгляды близких сменились на сочувствующе-отстраненные, будто Фэй страдала от тяжелой болезни, которая непременно должна закончиться летальным исходом. Да, болезни, имя которой – индивидуальность.
Поймав свое отражение в окне поезда, Инари оглянулась, скользя изучающим взглядом по фигурам пассажиров. Стройные, хрупкого телосложения мужчины и женщины были заняты изучением экранов своих коммуникаторов. Белоснежные волосы, бледная кожа, степенное выражение лиц – одинаковые облики, одетые в тусклые одеяния, призванные не раздражать взор. Единственным ярким пятном на обескровленных лицах были глаза. Суриане отличались пронзительной голубизной радужки, за которой скрывалась холодность и отчужденность. И она была не исключением, а таким же эфемерным призраком. Политика колонии запрещала смешанные браки между сурианами и жителями иных колоний, стремясь сохранить незапятнанность крови. Ученые считали, что смешение генов может привести к потере высокоинтеллектуальных способностей нации. Население же в свою очередь не возражало, продолжая плодить новых граждан Сури, словно сотканных из снега и смолы ибриса. Созерцание попутчиков вызвало в памяти стойкую ассоциацию с колонией археи в чашке Петри, которую им любезно демонстрировали на занятиях биологией. Идентичные полупрозрачные одноклеточные микроорганизмы, лишенные ядра, сбившиеся в одну кучу в замкнутом пространстве, наполненном питательной средой. Так и суриане - телесные духи в стальных оковах Мэтела с иллюзией полноценной жизни.
Коммуникатор в руках мужчины напротив тихо зажужжал, оповещая обладателя о поступившем новом сообщении. Фэй покрутила в руках свой электронный носитель. Эти инструменты плотно вошли в жизнь граждан колонии. Коммуникаторы выдаются сурианам вместе с первыми шагами и сопровождают их до момента смерти. Получая идентификационный номер носителя, они накапливают о нем всю информацию. Служат средством общения между жителями, новостным, образовательным и развлекательным порталом, органайзером их личных дел, кодом доступа в жилые и промышленные кварталы, средством ведения торговых отношений, накапливая валютные средства заработанные носителем. Каждый сурианин является набором кодов и индексов в единой системе. Активируются коммуникаторы посредством считывания отпечатков пальцев и сетчатки глаз обладателя, что сводит на нет возможность неправомерного его использования злоумышленниками. Хотя данная мера является излишней. На Сури практически нет преступности, голода, бедности и безработицы – абсолютная стабильность. Каждый житель колонии вносит свой вклад в развитие Сури: соблюдая правила этики и морали, несут свою службу в промышленной индустрии и ведут законопослушный образ жизни. Не проявляя агрессии, раздражительности, импульсивности, суриане сохраняют спокойствие и нейтралитет по отношению к внешним раздражителям, что распространяется и в межколониальном масштабе. Политические представители колонии в совершенстве овладели искусством «приспособленческой отчужденности», стараясь не вступать в конфронтацию, как с властью Федерации, так и с ресурсными планетами в любых законодательных и военных вопросах. За что и получили предвзятое отношение других наций к себе и язвительное прозвище «пластилиновой колонии».
Девушка загрузила городской новостной портал, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей.
«Итак, чем живет сегодня Федерация? Хм, главная тема – обсуждение спецификации новой модели космолета дальнего следования. Очень познавательно! – иронично хмыкнула она, продолжая листать ленту заголовков. – Получение Университетом им. С. Хейди гранта от сената на исследование в области квантовой энергии квазаров. Что ж рада за них! Открытие выставки генной инженерии в растениеводстве в главной оранжерее города. Просто апогей веселья! Прибытие сенатора Рейдонда в Мэтел с приветственным визитом. Милости просим, не зачахните от скуки! Релиз последней коллекции «Гармония» от модного дома «Мелисса». Я визжу от восторга! Ох, сколько комментариев в обсуждении. Неужели это все исчерпывающие события, которыми интересуются мои соотечественники?»
Вереница однообразных новостей и комментариев тянулась на странице портала. Благополучие и уныние рука об руку сопровождали повседневную жизнь колонии. Никто не стремился расширить рамки подсунутых им тем, варясь в котле благопристойности. Всех устраивало обсуждение моды, науки и иных тривиальных тем, умело обходя скользкие тропки оппозиционных дебатов, политических интриг, забастовок, кишащих за пределами четвертой колонии. Только Инари задыхалась в информационном вакууме иллюзорного благополучия. В последнее время с неподдельным интересом она набрасывалась на хроники постресурснореволюционного времени.
«Терриане, пережившие техногенную катастрофу после применения атомного оружия, оказались на грани вымирания от нехватки ресурсов, уничтоженных в ходе военных действий по их же захвату. В условиях увеличения численности населения планеты страны, обладающие запасами природных ресурсов, получали больший вес на политической и экономической арене. Остальные страны не хотели мириться с подобным раскладом, стараясь различными способами нарушить равновесие и перетянуть чашу весов в свою сторону. Но никто не хотел отступать. Коррупция и жажда наживы погрузили Терру в междоусобные затяжные войны. В результате боевых действий планета потеряла две трети пригодных для жизни территорий и пять миллиардов жителей. Желание захватить земли, недра которых были полны ископаемыми, привело к тотальному их уничтожению. Данная ирония судьбы толкнула уцелевших к сплочению и саморазвитию. Брошенные в умирающем мире, люди снова устремили свой взор в небо в надежде на выживание. Заразившись идеей, они покорили космическое пространство. Отцы-основатели ассимилировали пригодные для жизни планеты, создав небывалую по размерам человеческую цивилизацию. Не поддавшись своим же порокам, человечество не продвинулось бы так далеко в своем развитии. Все имеет обратную сторону: порядок порождает хаос, хаос порождает порядок. Изолировав себя от разрушительной стороны сущности личности, человек потеряет стремление к жизни, постепенно истлеет в плену обыденности!» - Инари все больше убеждалась, что родилась не в то время и не на той планете.
Вернувшись из мысленного путешествия в прошлое Терры к будничному настоящему Сури, Фэй хотела было закрыть ленту примитивных новостей, как вдруг её взгляд зацепился за мелкий заголовок: «Протесты шахтеров продолжаются на Веге». Она судорожно развернула сообщение: «Уже пятые сутки продолжается забастовка работников пятого блока квадрицитового рудника в столице третьей колонии Террианской Федерации – Веге. Власти Пектаса (столицы колонии) пытаются вести переговоры с союзом шахтеров. Как сообщает лидер союза Харби Велс, они не намерены сворачивать забастовку, пока власти не удовлетворят их требования в полном размере. Напомним, что акции протеста начались сразу после повышения транспортных налогов на поставки водных ресурсов в пределах ресурсных колоний Федерации. Увеличение налогов сразу отразилось на тарифах на поставку воды в колонии. Уровень цен вырос практически в полтора раза на суточную норму дистиллированной воды для жителей Веги. Что основательно отразилось на ежемесячном окладе шахтеров. Работники требуют повышения оплаты труда в соответствии с увеличением расходов, в противном случае они отказываются выполнять нормы выработки, что может отразиться на поставках квадрицитового топлива в другие колонии. Вега является основным добытчиком квадриция, изотопы которого используются в качестве топлива для транспортных и промышленных реакторов. Также стоит заметить, что колония занимает предпоследнее место по уровню жизни населения, опережая лишь Авалон. Власти Пектаса отмечают участившиеся столкновения рабочего населения с правоохранительными органами в отдаленных районах столицы. Сенат Федерации обеспокоен ухудшением ситуации в колонии».
Инари с жадностью всматривалась в прилагающееся к сообщению фотоизображение. Запоминая каждую черточку, она изучала облик перепачканных копотью шахтеров. Лики этих мужчин так разительно отличался от восковых абрисов окружающих её суриан. В них было столько красок, а смольные глаза лучились жизнью. Вегане не стеснялись и не боялись выражать свои мысли, не прятали эмоции за масками благодушия. Эти лица искажались недовольством, возмущением и непоколебимостью, глаза смотрели решительно и проницательно. Они бросали вызов не устраивающим их обстоятельствам, не страшась поражений. Суриане выражают лишь одну эмоцию – страх. Соотечественники отчаянно боятся нарушить привычный безмятежный образ жизни. Страшатся впустить в свой искусственный мир искру реальности с ее страстями и пороками, способную разжечь пламя чувств, пыла и горячности. С остервенением жители четвертой колонии отрекаются от эмоциональности, подменяя чувственность интеллектом. Трепещут при мысли, что их иллюзия благополучия разобьется вдребезги, словно лощеный фасад небоскреба, обнажая пустоту. Отгораживаются от всего индивидуального и уникального ширмой единообразия. Штампованные мысли, штампованные суждения, штампованные образы.
«Синтетические люди, создающие на заводах и в лабораториях таких же синтетических существ – дроидов, - вспомнила Фэй, вычитанную когда-то на одном террианском форуме фразу, метко характеризующую уклад жизни Сури. – Изо дня в день я чувствую, что теряю себя, заражаюсь вирусом унификации. Однажды глядя в зеркало, увижу марионетку из плоти и крови, красивую, но бездушную куклу».
Поезд плавно остановился, мелодичный голос наполнил салон: «Станция Астра». Двери с хлопком отъехали в стороны, выпуская из стальных объятий безликую толпу. Инари выскользнула на улицу, задыхаясь от нарастающего отчаяния. Сердце в груди отбивало безумный ритм, в ушах звенело. С грохотом на тротуар упал коммуникатор, выпущенный из оцепеневших рук. Её сковал холод безразличия общества, тошнило от этой незапятнанности, нет, стерильности Сури. Несколько минут она была не в силах сдвинуться с места, растерянно стояла, обхватив себя руками. Мысли вихрем проносились в разгоряченном разуме. Фэй озиралась по сторонам, пытаясь зацепиться взглядом за что-нибудь в этом мельтешении белоснежных фигур. Пока не наткнулась на отражение облаков в вычищенном стекле окна высотки. В её аквамариновых глазах чувство обреченности уступило место нарастающей решимости. Дыхание замедлилось, пульс выровнялся.
Дроид отставил пластиковую лейку в сторону, заглянул в кадку с ибрисом, аккуратно достав увядшие темно-синие листья. Фелоктос на соседней клумбе отчаянно закивал сиреневыми бутонами на ветру, поднятом промчавшимся мимо аэропоездом. По залитому утренними лучами тротуару размеренно прогуливались мужчины и женщины, погруженные в свои мысли. Прохожие неторопливо шли на службу, изредка оглядываясь. В центре пешеходной дороги стояла девушка, устремившая свой взор на небосклон, на её губах играла улыбка, а в мыслях зрел план, план бегства. Многие назвали бы этот шаг безумием: покинуть благополучный мир ради неизведанности. Но она, подобно отцам-основателям, лелеяла надежду, прожигая небо взглядом. Впервые в жизни она чувствовала себя такой легкой и свободной, свободной в своём безумстве.
Похожие статьи:
Рассказы → Его первая победа
Рассказы → Красный зонт
Рассказы → Фантастические стихи на рус. и англ. (со звуковым сопровождением)
Рассказы → Личина
Рассказы → Выбор
