Чайный гриб

~Гиндесбург Фирзякин открыл дверь своей квартиры и увидел в прихожей свою жену. Жена мыла пол выгнувшись дугой. Её внушительных размеров таз был наполнен мутной и грязной водой, в которой плавала шелуха от семечек, скомканные комочки кошачьей шерсти и фантики от конфет. Фирзякин брезгливо наморщился.

- Чего нос воротишь пистон пробитый? - сказала она, с силой кинув тряпку на пол.
- Запах какой-то странный, - оправдался он.

На самом деле он испытывал отвращение не к запаху. Вид его жены был тому виной. Жена убивала двух зайцев разом. Делала уборку в квартире и сохраняла молодость лица, измазав его сметаной поверх которой были налеплены круги огурца. Она напоминала печеную под овощами молочную свинью, поданную в прошлом году к столу в ресторане "Зульфия" на пятидесятилетие Гиндесбурга.

- Ишь ты! Запах ему негож! Сымай калоши и копыта мой! - заявила жена, сверкнув из под сметаны огнем блеклых очей.

Фирзякин немедля повиновался. Нырнув за дверь ванной комнаты он поспешно стянул с себя рабочий костюм и облачился в домашний халат. Ноги он ополоснул теплой водой и сунул в тапочки.

- Мне бы поужинать, - жалобно попросил он приоткрыв дверь.

Жена в ответ фыркнула что-то нечленораздельное, похожее на внезапно выплывший из болотной жижи пузырь зловонного газа, что означало - ужин на плите, гнилоносный кобель!

Ужином оказались котлеты на пару, с привкусом хозяйственного мыла, и холодные, как забытые на зимней рыбалке черви, макароны. Наскоро поев Фирзякин заварил себе чаю и просочился в гостиную, где уборка уже была закончена. Там он включил телевизор и стал смотреть новости. В новостях сообщили что премьер министр снова посетил финансовый форум в Гааге, что на летних олимпийских играх российские спортсмены завоевали
восемь золотых и четырнадцать серебряных медалей, а так же принесли бронзу в соревнованиях по синхронному плаванию и гребле на каноэ. Так же узнал Фирзякин что со следующего квартала текущего года плата за электричество возрастет, и что кактусы подсемейства опунциевых отличаются особым типом шипов — глохидиями. Крайне жесткими и ядовитыми, попадание которых в пасть животных вызывает мучительные боли и судороги влекущие за собой смерть.

Гиндесбург с наслаждением закрыл глаза и представил себе свою жену съевшую такой кактус. Мечущаяся в агонии супруга с иссиня-черным лицом и глазами готовыми вышвырнуться из орбит, подарила сознанию Фирзякина успокоение и негу. Но его
прекрасное видение было безжалостно разрушено ворвавшейся в комнату женой.

- Твой поганый гриб разросся как тварь! Или ты эту дрянь изничтожишь или я тебя собаку паршивую ночью порублю и ему скормлю!

- Да что ты Ларочка, успокойся, - примирительно проблеял
Фирзякин, - раз он разросся, я его разделю и Федору отдам половину. Он давно просил.

- Отдам?! - возмутилась супруга так словно ей предложили съехать из комфортабельной квартиры в грязный сарай, - Я его ращу, пою чаем с сахаром! А ты этому иждивенцу алкоголезному за так? Ну нет! Вот ему а не половину! - и показала супругу огромный розовый кукиш с жирным и уродливым большим пальцем.

- Да ведь...
- Иди сейчас же в унитаз смой! Я эту дрянь видеть не хочу, не то что трогать! - и хлопнула дверью так что у Гиндесбурга екнуло в груди.

Он, зная на что способна супруга в моменты когда приказы её игнорируют, отправился на кухню где в трехлитровой банке рос столь любимый им чайный гриб. Выбрасывать его было до жути жаль. Фирзякин знал что гриб полезен и для желудка, и тонизирует лучше всякой минеральной воды. А уж как средству борьбы с похмельем - равных ему нет! Но жена! Перечить ей, было делом столь же бесполезным как воевать с торнадо при помощи пылесоса.

Взяв банку Гиндесбург понес её в туалет. Встав над очком отхожего места он горестно вздохнул и накренил банку, как вдруг увидел что со дна её поднялся крупный пузырь газа и медленно поплыл кверху. Когда он всплыл, гриб слегка приподнялся в центре и по его поверхности прошла странная вибрация. Боковые слои гриба чуть раздвинулись и Фирзякин услышал:

- Не делай этого!

Он резко обернулся и понял что дверь за ним заперта.

- Кто это сказал? - прошептал он.
- Я, - ответил гриб.
- Но ведь... Так не бывает. Ты же гриб. Ты не живой!
- Что за глупости? - возмутился гриб, завибрировав краями, - Конечно же я живой.
- Да но...
- Хочешь сказать что если я гриб то и живым быть не могу? - усмехнулся тот, - У меня даже есть имя.
- Имя? - удивлению Фирзякина не было предела.

- Имя мое Гао-Цзу. Но ты можешь называть меня проще, вторым моим именем Цзы. Должен предупредить я отношусь к очень древнему и знатному роду. Я - первый император китайской династии Хань.

Фирзякин нервно сглотнул, подумав про себя, не подсыпала ли жена ему какой-нибудь отравы в ужин. Он где-то читал что у отравленных перед смертью часто бывают галлюцинации. Фирзякин мотнул головой и снова накренил банку с твердым намерением
слить гриб в унитаз.

- Эй, эй! - вскрикнул водоплавающий гриб, - Спокойнее. Я могу доказать  что я и вправду живой!
- Как?

- Очень просто! Я знаю где твоя Ларочка прячет деньги, - заявил гриб придав голосу таинственную интонацию, - на кухне в правом шкафчике над плитой, прямо в банке с гречкой. Там что-то около ста тысяч.

- Хм... - рассудил Гиндесбург, - если ты моя галлюцинация, то это окажется ложью. А если нет, то...
- Видишь как просто. Стоит только проверить, - приободрил хитрый гриб Цзы.
- Ладно. Побудь пока тут.
- Нет! Не оставляй меня, а то эта мегера меня выльет!
- И то верно, - согласился Фирзякин.
- Что ты там бормочешь, идиотина? - раздался вопль жены за дверью. Ручка в туалет  в тот же миг спазматически задергалась, и Фирзякин от испуга чуть не выронил банку. Гриб
тревожно булькнул.
- Скверная жена у тебя Гиндесбург, - сказал он тихо.
- И не говори.

Гиндесбург осторожно отодвинул задвижку и тут же дверь распахнула его супруга. Её зловещие глаза принялись шарить по крохотному пространству туалета.

- Что ты там прячешь, рухлядь нафталиновая?

Фирзякин, держа банку за спиной, не нашелся что ответить, а только безвыходно покраснел.

- Смыл? - жена грозно сдвинула брови.

Фирзякин молчал. Он робко попытался выйти но тут же был оттиснут мощной грудью супруги обратно.

- Смывай при мне!
- Нет! - сказал он треснувшим голосом.
- Что!??
- Это мой гриб, - сказал он твердо.
- Что, что! - повторила жена тоном оскорбленного евреем офицера Вермахта.

Фирзякин с ужасом увидел как громадная, шпалоподобная рука супруги медленно поднялась в высь и уже через секунду в глазах его вспыхнули молнии, а в ушах заложило ватой. Гиндесбург увидел что теперь он полулежит в совершенно неестественной позе зажатый между унитазом и стеной, а его жена с улыбкой дьяволицы победоносно держит перед собой банку с грибом. Пока Гиндесбург пытался освободится жена его успела таки вылить несчастный гриб в унитаз. Беспомощный, он лежал теперь на приступке толчка, склизкий и жалкий. Края его слабо вибрировали предчувствием неминуемой гибели.

- Вот сука! - сказал он вдруг отчетливо и громко.

Лариса Фирзякина тянувшая в этот момент руку к рычажку слива, окаменела. Взгяд её метнулся на супруга.

- Это кто сказал? Ты??? - спросила она сипло.
- Он, - ответил Фирзякин кивнув на гриб.

Жена не веря своим глазам наклонилась над очком отхожего места. Гриб молчал. Тогда она вооружилась стоящим возле унитаза вантузом и хотела было ударить им гриб, как тот вдруг легко и неожиданно выпрыгнул из унитаза и налип на её раскрасневшееся после косметической маски лицо. Фирзякин услышал дикий, заглушенный телом гриба рык. Жена пытаясь содрать атаковавшею её нечисть, сучила по лицу когтями. Но все было тщетно. Гриб словно прирос к ней. Края его сомкнулись на затылке намертво. Несчастная вертясь юлой, в агонии выскочила в коридор, налетела на рогатину вешалки и упала на пол. Спустя минуту она затихла и Фирзякин понял что произошло страшное.

- Не волнуйся, - услышал он вдруг, - я только усыпил её. Правда надолго. Пусть проспится как следует. И потом она нам только мешать будет.

- Мешать нам? - удивился Фирзякин.

Он увидел что гриб, совершая странные телодвижения сполз с лица его жены и проворно движется обратно в туалет.

- Застрял? - посочувствовал тот забравшись на край унитаза, - Ну давай я тебе помогу.

И гриб проскользнув по керамическому бортику оставил после себя текучий маслянистый след. Слизь эта словно смазка стекла по бортам и  Гиндесбург с легкостью выскользнул из своей ловушки.

- Ты мне новую банку поищи, - сказал гриб горестно созерцая осколки прежней свое обители, разбитой мечущейся в агонии женой Фирзякина.
- Ага.
- А теперь, -, сказал он, потирая свои края друг о друга, - пойдем чай пить!

---

Гиндесбург и гриб сидели друг на против друга за кухонным столом. Тут же стояла вскрытая банка с гречкой в которой были обнаружены спрятанные женой деньги, остывший недопитый чай, в фарфоровых кружках,  литровая бутылка водки - опустевшая
наполовину, маринованные помидоры на блюдце, нарезанная колбаса и сахар рафинад которым гриб закусывал водку. Делал он это так. Всосав очередную рюмку, гриб наползал на кирпичик сахара и с урчанием растворял его в себе. Гиндесбург наблюдал эту картину с неописуемым умилением, словно гриб был ему родным годовалым сынишкой выучившемся самостоятельно ходить.

- ...И когда я взобрался на гору Фудзи, - вещал гриб, заплетающимися краями своей кожистой мантии, - в душу мою снизшел небесный свет. И все стало прозрачно и чисто. Я понял - дух и плоть лишь временно объединены меж собой. Но дух неизмеримо выше, а потому любой кто достиг просветления способен воплотится к новой жизни в любом живом объекте. Мой срок пришел сейчас.

- Поразительно! - восторгался Фирзякин. Он тоже сильно опьянел. Голова его покачивалась, а нос стал распухшим и красным, - Но почему ты не стал снова человеком? Разве удобно тебе быть чайным грибом?

- Не все так просто. Мое истинное перерождение должно было бы состоятся еще только через сто лет. НО МНЕ НЕОБХОДИМО СЕЙЧАС ПРИСУТСТВОВАТЬ В МИРЕ! Ибо грядут события последствия которых может изменить всё! - сказал он посерьёзнев.

- Какие события?

- Ты обо всем узнаешь в свое время. Судьба соединила наши судьбы и теперь тебе суждено стать моим проводником и помощником. Готов ли ты послужить свету?

- Готов, - пламенно ответил Фирзякин.

- Я знал, что ты чист душой. Знай твое имя останется в веках.

И судьба твоя будет не напрасной.

- Я всегда мечтал сделать что-нибудь великое, - признался Гиндесбург, горестно вздохнув, - но как тут развернешься? - он огляделся по сторонам. Крохотная кухонька, с пожелтевшими обоями и старой облупившейся местами мебелью, производила впечатление тяжкое. На подоконнике тоскливо вяли заброшенные хозяйкой фикусы. Нездорово гудел маленький старый холодильник. В углу у помойного ведра на пыльной паутине покачивался жирный паук.

- Горизонты необъятны, а стены не есть препятствие. Лишь твой разум ставит преграды, но в сущности нет ничего не достижимого и ты как и всякий кто служит свету способен и
достоин великой судьбы!

- Спасибо! - с чувством ответил Фирзякин, блеснув слезой.

- Наливай, - ответил гриб подталкивая рюмку поближе.

Выпив приятели закусили. Фирзякин звучно проглотил сплюснутый маринованный помидор. Гриб блаженно всосал свою рафинадину.

- Завтра мы отправимся в подвал соседнего дома, - заявил гриб.

- Зачем?

- Ты все поймешь, когда увидишь своими глазами, - гриб качнулся и чуть не соскользнул с края стола, но Фирзякин успел его поймать.

- Спасибо! - поблагодарил тот икнув, - Вообще-то перемещаться по городу мне будет проблематично, задумался он, - поэтому наденешь меня вместо кепки.

- Но... Это как-то...

Ну не в банке же тебе меня носить? И потом так мне будет комфортней.

- Понял, - согласился Фирзякин.

- И еще, - предупредил деловито гриб, - Ты должен делать все что я тебе говорю. Должен верить мне. Даже если мои указания покажутся тебе странными. Понятно? Все-таки я как никак император!

Фирзякин покорно кивнул. Они выпили еще на сон грядущий и Гиндесбург уложив гриб в новую банку отправился спать. Бездыханную супругу он оттащил на тахту, а сам улегся в
кровать, раскинувшись на ней свободно как беззаботный обалдуй на цветочной поляне.

Но хотя и выпил он довольно много, сон все никак не шел. В голове вертелись странные мысли о мире, перерождении человеческой души и грибах. За окном горела прожектором
полная луна. Призрачные облака медленно обрамляли её. Зыбкие  как утренняя дымка. На подоконнике сидел свернувшись холмом кот.

Странное дело, - думал Гиндесбург, - гриб рос у меня почти год. Почему же он раньше молчал? И вообще чудеса это, честное слово. Гриб и вдруг император! Однако вписаться в историю, стать личностью которую запомнят в веках... Эта игра стоит свеч!

С этой приятной мыслью Гиндесбург мягко провалился в сон и его унесло на волнах фантазий в мир грез словно щепку в океан.

***

Утром фирзякин по приказу гриба сходил в магазин и купил сорок упаковок черного индийского чая и десять килограмм сахарного песка. Все это они взяли собой. По дороге к подвалу соседнего дома Фирзякин встретил знакомого. Это был его приятель Гриша Шишковец. Гриша слыл во дворе фигурой любознательной, а потому сразу же его взгляд
упал на странный головной убор Гиндесбурга.

- Промокла кепка, - пояснил Фирзякин стараясь как можно быстрее ретироваться. Взгляд приятеля так и вперился в гриб лежащий бесформенной мокрой плесенью на его макушке.

- Да? - удивился Гриша и запрокинув кверху нос, взглянул в чистейшие, без единого облачка небеса.

- Дуркак какой-то окатил из окна, - наврал Фирзякин.

Приятель оценивающе приблизился носом к кепке.

- Кисленьким пахнет, - сказал он воодушевленно.

- Мне идти нужно, - скривился в вынужденной улыбке Гиндесбург.

- Иди. Только кепку свою выбрось. Какая-то она не правильная у тебя...

Фирзякин стушевался не зная что и сказать.

- А она знаешь на что похожа... да нет постой. Это же так и есть, - глаза Шишковца округлились, - это же...

Но договорить он не успел. Фирзякин сам того не понимая как это произошло, схватил Гришу за горло и принялся душить. Делал он это против своей воли и сам ужасался тому что видел. А видел он задыхающегося приятеля, жадно пытающегося схватить распахнутым ртом воздух. Вдруг Гиндесбург почувствовал какое-то движение на голове и увидел как с его макушки, отделившись от гриба слетела тонкая кожистая пленка. Она
насела на лицо Шишковца, точно облепив его контуры,  и спустя долю секунды всосалась в его сипящий рот. Как только это произошло Шишковец замер, прекратив попытки
освободится, зрачки его расширились и он отчетливо, голосом совершенно невозможным для человека произнес:

- Отпусти.

Гиндесбур понял, вдруг, что вновь обрел над собой контроль и разжал пальцы.

- Теперь это наш человек, - сказал Шишковец.

- Кто? - не понял Фирзякин.

- Он, - Ответил Шишковец указав пальцем себе в лоб, - я отдал часть своей мантии и теперь могу манипулировать его сознанием.

Фирзякина прошиб пот. Это было так чудовищно. Перед ним стоял все тот же Шишковец. Но явно было понятно что это уже не он. И человеческого в нем было теперь мало. Глаза остекленели. В теле чувствовалась мрачная мраморная неподвижность. Движения его стали механическими и неестественными, словно он был куклой в руках кукловода.

- Боже! зачем ты так с ним?

- Он мог помешать нам, - назидательно ответил гриб ртом Шишковца, - Пойдем.

И развернувшись Шишковец зашагал деревянной походкой к подвалу соседнего дома. Фирзякин двинулся за ним. Войдя в подвал они остановились в тускло освещенном,
пропахшем сыростью и нечистотами помещении. Повсюду тянулись проржавленные трубы, в которых журчала и булькала вода. Блестели зеленой краской круглые штурвалы кранов. А на полу тут и там валялся всякий хлам. Шишковец-гриб осмотрелся и уставившись в даль подвала указал пальцем в пыльное пространство.

- Нам туда, - сказал он голосом, без какой бы то ни было эмоции. Так мог бы говорить дуб, или чугунный фонарный столб.

У Фирзякина от этого голоса онемели конечности. Гиндесбургу стало так страшно. Он представил вдруг, что и с ним может случиться такое же, что гриб так же овладеет и им.
Импульсивно он потянулся рукой к голове желая сорвать с макушки гриб, но тут услышал.

- Ты что? У тебя возникли сомнения? - это вещал уже не Шишковеу, а сам гриб облепивший его череп. При этом рука Фирзякина замерла в воздухе сама собой и он понял что итак уже не владеет своим телом.

- Вчера ты клялся мне в верности, а сейчас испугался такой ерунды? - продолжал наглый гриб, - Да конечно я мог бы сделать куклу и из тебя. Но заметь я этого не сделал! Ты мой
друг! Соратник. Компаньон. Ты должен доверять мне и за это получишь награду такую, какой никто тебе не предложит.

- Прости, - дрожащим голосом проблеял Гиндесбург.

Тут к нему повернулся Шишковц.

- Я тебя прощаю. Но учти, если ты будешь пытаться помешать мне. А это с твоей стороны будет ничем иным, как предательством и откровенной изменой. Я сначала сделаю тебе очень, очень больно. А потом завладею так же как и им, - и снова Шишковец ткнул себя в висок скрюченным каменным пальцем.

- Я все понял, задрожал Фирзякин. Я больше никогда. Поверь, никогда не усомнюсь.

- Вот и хорошо, - кивнул кукольной головой Шишковец, - следуй за мной. И не забудь сумку.

Фирзякин поднял с пола сумку с чаем и сахаром, что сама собой выпала из его рук от испуга и двинулся по коридору вслед за своим провожатым. В центре подвала Шишковец-гриб остановился возле помещения с табличкой "ЦК - Не Входить!".

- Что это?  - спросил Фирзякин.

- Центральный коллектор, - пояснил гриб, - отсюда идет распределение воды по всему вашему району.

- От куда ты знаешь? - удивился Гиндесбург.

- О-о. Я знаю много чего, - хихикнул гриб на его макушке, склизко хлюпнув, - вышибай дверь, - приказал он.

И в этот же миг Шишковец отпрянув  метра на два от двери, со всего маху ударился в неё всем телом. Выглядело это жутко. Казалось тряпичную куклу с ненавистью швырнули о стену. Дверь с грохотом провалилась в комнату и Шишковец упал вслед за ней. Из уха у него потекла тонкая струйка крови. Фирзякин испуганно вскрикнул, но тут увидел что Шишковец поднимается. Лицо его так же оказалось разбитым, а нос сломанным. Выглядел он точно зомби из кинофильма. Одна рука его неестественно вывернулась и болталась теперь, словно оборванный шланг.

- Иди за мной, сказал он и изо рта у него вылетел выбитый окровавленный зуб.

Господи, - подумал Фирзякин, - это сон. Жуткий сон!

Однако тут же он подчинился и последовал за страшным искалеченным приятелем. Они подошли к огромному металлическому баку стоящему в центре помещения. Высотой он
был около двух метров. Сверху его закрывала объемная крышка с кольцом вентиля, похожая на люк подводной лодки, и к крышке этой вела металлическая, решетчатая лесница.

- Тебе придется открыть, - пояснил гриб. Это чучело руку сломало похоже. Лезь!

- Но зачем? - непонимающе спросил Гиндесбург.

- Сейчас узнаешь.

Забравшись наверх Фирзякин с большим трудом открутил вентиль и откинув крышку увидел что бак полон воды.

- Сыпь сюда всю заварку и сахар, - приказал гриб.

Гиндесбугр подчинился. Когда работа была сделана он по приказу гриба размешал черенком старой швабры воду и наклонившись над баком почувствовал как с его головы
посыпались тонкие лепестки мантии гриба. Его вдруг поразило открытие коварного плана.

- Все верно, - будто прочитав его мысли сообщил склизкий император, - сейчас я размножу свои споры и попаду в каждый водопроводный кран. Таким образом мы расширим наше влияние многократно. Ну а дальше. Дальше действовать нам станет
намного легче.

---

Вечером этого дня в городе наблюдалась странная и дикая картина. Почти все окна в домах горели электрическим светом. По пустынным улицам то и дело с криками ужаса проносились редкие граждане. По городу распространился кислый, тошнотворный запах, какой часто встречается в вокзальных сортирах.

Гиндесбург сидел на кухне и угрюмо пил водку. В комнате, погруженная в кому лежала его жена. Гриб же присосавшись к оконному стеклу торжествующе наблюдал за окнами соседних домов. Фирзякин видел как то и дело в этих окнах появлялись человеческие силуэты и рапортовали грибу, жестом похожим на нацистское приветствие. Он отвечал лишь слабой вибрацией тела от которой противно и уныло скрежетало оконное стекло.

"Боже во что я влип?"  - с ужасом думал Гиндесбург напиваясь.

На миг в его голове возникла мысль кинуться к грибу и располосовать того ножом. Он покраснел, покрывшись испаренной, и украдкой взглянул на кухонный нож лежащий возле блюдца с закуской.

- Вот что, - сказал вдруг гриб, - когда первая фаза будет закончена я посвящу тебя в дальнейшие планы и в саму суть того что ты сейчас наблюдаешь. Понимаю это может казаться тебе бесчеловечным и неправильным, но уверяю тебя, друг мой, ты ошибаешься!

Гриб ловко соскользнул со стекла на подоконник и проворно перелез с него на стол.

- Истинно великие вещи у непосвященного могут вызвать ужас и животный страх. Поэтому я беру своим долгом посвятить тебя во все, но только после того как ты будешь к этому готов.

Гиндесбург послушно кивнул и слабо улыбнулся. Он понял что ничего уже не в силах изменить...

----

- Подлей мне сладенького чайку, - донеслось из ванной когда Фирзякин кропотливо мыл на кухне посуду.

- Сейчас, - ответил он. Наполнив кастрюлю остывшим переслащенным чаем, он медленно понес её в ванную комнату. Тапки,предательски шлепая, прилипали к залитому сладким чаем линолеуму.

- Поскорей!Что ты там еле волочишься? - недовольно гаркнул гриб.

- Иду, иду, - и Гиндесбург ускорил шаг.

Гриб разросшийся до размеров огромного пляжного зонта возлежал в чаше ванны. Возле него стоял телефонный аппарат, весь в слизи и луже мутновато-коричневой жижи. То и дело  кто-то звонил грибу и тот голосом властным и спокойным отдавал распоряжения: - Владикавказ? Даю вам еще три дня. Все и слушать не буду. Выполняйте. Да? Чартерным рейсом. И Сидней. Ах уже? Отлично... Поставки чая из Китайской долины Чжу, да можно и индийский.. Как пропал вагон? Десять тонн сахара? Уничтожу!..

Фирзякин нерешительно встал в проеме двери, боясь прервать бранные диалоги своего повелителя. Гриб заметив Гиндесбурга, вяло кивнул ему, позволяя войти. Фирзякин аккуратно вылил в ванную содержимое кастрюли. Гриб блаженно заурчал. Мантия его завибрировала и из под неё вырвались громадные зловонные пузыри. Фирзякин инстинктивно задержал дыхание. Глаза его заслезились.

- Ты вот что, - сказал гриб. принеси-ка мне сюда телевизор. Сегодня в новостях будет кое что интересненькое, - он гулко булькнул, что означало крайнюю степень его блаженства.

- Хорошо, - ответил Фирзякин тихо.

За прошедший месяц гриб не только вырос в размерах, он научился самостоятельно передвигаться по квартире. Тело его стало походить на человеческий силуэт, как если бы кто-то, здоровенный словно медведь вставший на задние лапы, ходил бы в приросшем к его телу на веки мокром дождевике. У него выросли глаза точно как у кальмара и даже обозначились черты лица, настолько жуткие что Фирзякину порою казалось будто он смотрит на человека изуродованного серной кислотой.

Однако гриб был очень доволен своей новой внешностью. Часто он любил задерживаться возле зеркала и по-долгу смотреть на себя. При этом он оживленно декламировал речи, словно стоял на трибуне перед толпой и Гиндесбург с ужасом находил в нем сходство с одним диктатором уже пытавшимся более полувека назад покорить весь мир. Самое жуткое было в том что грибу это удавалось куда быстрее и проще. Фирзякин знал что его
споры распространены теперь по всем континентам. Что на всем свете не осталось ни одного крупного города где бы не было его омерзительных отпрысков захвативших людей.

И все это произошло молниеносно. Казалось бы - огромная планета, тысячи городов, миллионы людей, технологии позволяющие человеку чувствовать себя венцом творения,
спутниковые коммуникации, интернет, космические корабли, невероятные научные открытия, военно-техническая мощь высокоразвитых стран и все это в одночасье попало в лапы одной немыслимой субстанции без  каких либо громадных усилий. Человечество ожидало все что угодно, нашествия инопланетян, ядерной войны, смертельных вирусов, а его в один миг захватил какой-то паршивый чайный гриб, выросший в его Фирзякина
квартире, в обыкновенной трехлитровой банке. От этой мысли Гиндесбургу становилось невыносимо. Он хотел выброситься из окна, облить себя бензином и поджечь, отравиться наконец. Но он понимал что это ничего не изменит. Он должен был что-то предпринять. Ведь он был самым приближенным к грибу человеком. Но что?
...

Вечером в телевизионном выпуске новостей на главном федеральном канале известный ведущий Вениамин Шлознер обращаясь с экрана лично к грибу отрапортовал что на данный момент в мире 89 процентов населения имеют в себе чип-спору великого императора и совсем скоро эта цифра приблизится к отметке  сто процентов, а следовательно и к абсолютной победе.

Однако заявил Шлознер в некоторых странах в том числе и в России нашлись малочисленные группировки людей не зараженных чип-спорами. Произошло это из-за генной мутации в ряде поколений данной ветви особей. На эту информацию гриб отреагировал бурным выплеском зловония, от которого Гиндесбург чуть не потерял сознание. Тут же набрав на телефоне какой-то загадочный номер гриб отдал приказ уничтожить всех, кого невозможно повиновать его воле. И тут Гиндесбург понял что вот оно началось. До этого, насколько он знал, захват планеты обошелся малой кровью.
Число погибших было столь незначительным, что это вполне вписывалось в криминальную статистику убийств на всей планете. А ведь с тех пор как гриб начал распространять свои споры, криминальные волны полностью схлынули. И это Гиндесбург признавал, убеждая себя порой что действия гриба гуманны и ведут человечество к светлому будущему. Но в тот же миг он понимал что это не так. Он просто превращал людей в послушных роботов, в зомби без собственной воли и чувств. Человеку свойственно насилие как одна из ключевых особенностей эволюционного развития вида. Но теперь, понял Фирзякин, начнется настоящий геноцид. Тех кто не угоден, кто не поддается зомбированию - просто уничтожат. И это было ужасно.

- Гиндесбург, - сказал вдруг гриб торжественно, - настало время посвятить тебя в мой план. Он близок к завершению. Нам осталось только провести зачистку. Но я уверен победа уже  за нами! - он странно посмотрел в глаза Фирзякину, - Ведь так?

- Да, да, конечно, - встревоженно ответил тот, и посмотрел на своего повелителя.

- Хорошо. Я рад что в этот звездный час ты со мной мой верный  друг и соратник. Так вот. Я расскажу тебе одну историю. Когда-то давно на земле родился один человек не похожий на других людей. Отличался он тем что был мудр и справедлив и вместе с тем бескорыстен и честен. Он был беден и не мог одарить таких же как он теплом и едой, но слова его заставляли многих забыть что они голодны, что одежды их рваны и потрепанны, что мысли и чувства их темны и жалки. Он возводил истину превыше всех человеческих благ и говорил о том, что все равны и никто не чёрен в душе своей как ночь, а подобен свету солнца, но у некоторых свет этот потускнел из-за невежества и мрака душ таких же потерянных людей вокруг. И что главное зло этого мира – равнодушие и страх. Ты верно слышал о нем так или иначе. Все древние книги говорили о его присутствии на земле, но каждая по-своему.

- Да,- кивнул удивленный Фирзякин, - я понимаю о ком ты.

- Так вот, - сказал гриб печально, - это все ложь!

- Как?

- Ложь ни в том что его не было на земле, а в том что каждый человек светел. Это совсем не так. Разве не замечал ты сам как, порой, жестоки, к примеру, дети? С каким удовольствием и радостью совершают они дурные поступки, унижают ближних своих и не уважают родителей? А ведь дети только прибыли в этот мир, но души их уже темны. Не у всех конечно и все же. И разве не видел ты убийц и воров для которых не существует ничего святого на этой земле? Где же их свет? Его нет! А нет его потому, что свет этот на самом деле лишь та часть энергии так называемого большого взрыва из которой и состоит все в этой вселенной. Атомы изначальной энергии. Фотоны. Но что есть сам по себе один фотон? Один атом? Один квант? Ничто! Они становятся материальны лишь в совокупности. Превращаясь в молекулы, затем в вещество, из вещества в  организмы. Так же формируются  планеты и звезды. И венец всему – черные дыры! А что такое черные дыры? Это сжатые в критически малый объем солнца с массой в три раза большей чем наше солнце, они настолько мощны, настолько велика их масса, что даже фотоны не могут вырваться из их гравитации. И все больше и больше втягивают они в себя все вокруг. Создавая воронку. А что есть эта воронка? – пузырясь провозгласил гриб.

- Что? – распахнул глаза Фирзякин.

- Галактика! В центре каждой галактики пульсирует черная дыра. А сколько всего галактик в нашей вселенной? Миллиарды! Миллиарды галактик. И все это произошло из крохотной точки пространства размером меньшей чем атом но массой большей чем всё вещество всей вселенной. Сингулярности! Ты понял к чему я веду?

- Нет, - честно признался Гиндесбург.

Гриб приподнялся из чайного сиропа и по телу его пробежали едва видимые струйки электрических разрядов.

- Я хочу стать той самой точкой пространства из которой родилась вся жизнь!

- Я не понимаю как? Как это возможно?

- Видишь ли. Как ни странно но в нашей вселенной из миллиардов миров, из сотен миллионов вариантов, лишь одна планета дала разумную жизнь.  И как бы не заблуждались ученые, как бы не надеялись они найти они еще кого-то разумного во вселенной, попытки их обречены. Никого кроме нас тут нет. И это не случайно! Ведь сознание это самый высший и самый парадоксальный вид энергии. Сознание настолько всеобъемлюще, что в нем может сконцентрироваться все, что только можно себе вообразить. Когда я подключу к себе сознания всех людей на планете я стану центром всей энергии, самым мощным и массивным гравитационным объектом этой вселенной. Самой массивной черной дырой.

- И что же случиться?

- Вселенная схлопнется в единую точку. В меня.

- Но зачем?

- Затем, что бы я создал новую вселенную!

- Но.. но ведь вселенная уже существует. Зачем нужна новая?

- А разве эта вселенная хороша? Разве жизнь и люди в ней добры и справедливы?

- Не все, согласен, но нельзя же всех вот так убивать? – изумился Гиндесбург.

- Я никого не убиваю, - рассудительно ответил гриб, - это трансформация. Смотри. Те люди, что настолько втянули в себя свой свет и стали черны как чёрные
дыры космоса, чья гравитация настолько велика, что и свет не
может вырваться из этого мрака, все те кого ты называешь злом, могут опередить меня и тогда родиться другая вселенная еще более черная и ужасная чем эта. Ведь зло это только понятие, категория разума. Никто не делает осознанного зла, просто в его субъективном понимании то, что он творит является благом, ибо он настолько сконцентрирован в себе что все общественные категории добра и света тесно связанны в нем с собственным эго. А эго требует одного, поглощения. Но таких людей много и каждый из них все-таки слишком мал и слаб что бы вобрать в себя весь свет, всю энергию. Поэтому неудовлетворенное эго способно лишь причинять боль другим, пытаясь насытить себя. Я же сконцентрирую все в одной точке и создам из неё идеальный мир. Идеальную вселенную счастья.

- Все это как то запутанно и сложно, - сказал изумленный Фирзякин, - Как можно сделать счастливыми людей, уничтожив их.

- Это не уничтожение, но - трансформация. И потом.. Ну к примеру. Чего хотел ты от жизни? К чему ты стремился? Какова твоя цель?

- Ну я не знаю, - опешил Фирзякин, - Жить достойно, семья, дети… Домик за городом, машина, пара квартир в центре города и что бы войны не было.

- Все это мелко и глупо. Ты потому еще и излучаешь свет, что гравитация твоя слаба. Свет должен быть в тебе. Внутри. Вот высшее состояние материи. Но я и не ждал, что ты поймешь меня сразу. Для простого человека это алогично. Ведь ты мыслишь категориями добра и зла не осознавая, что категории эти есть одно и тоже в своей сути. Это просто два демона вымышленные тобой, две половинки сознания ведущие бессмысленную войну ради лишь одной цели – заполнить пустоту событиями и смыслом.

- Возможно это и так. Но мне все равно не понятно как можно сделать счастливыми всех людей, поглотив их души насильственно?

- Только так и можно сделать их счастливыми, - ответил гриб, - у каждого человека своя правда. Те что еще излучают свет – глупцы, а те что этот свет научились поглощать – дилетанты, ибо не знают что есть такое высшее счастье!

- И что же это?

- Высшее счастье это – непрерывность бесконечности эго в окружении миров непрерывности бесконечных эго, где каждый в свою очередь счастлив осознанием бесконечности непрерывности эго всего вокруг!

Глаза у Гиндесбурга округлились. Он молча вышел из ванной и медленно прошествовал в комнату. Жена его, погруженная грибом в летаргический сон, лежала неподвижной массой на кровати в углу. В темноте мерцал экран телевизора, и что-то вяло рассказывал диктор новостей. Но Фирзякин его не слышал. В голове его вертелись галактикой мысли, сталкиваясь и разбиваясь друг о друга, рождая новые не похожие на предыдущие.

- Если все это правда, - думал он, - то ничто не значимо в этой жизни, все мои, да что там мои, все цели человечества пусты. Они и так пусты, ведь известно что мир не вечен, мы смертны, и дети наши смертны, и планета и солнце, да что там солнце – сама галактика, все поглотят черные дыры, или она остынет и в конце концов улетучиться в небытие, как зола погасшего костра. Но ведь материя и энергия вечны? И огонь сгоревшего костра, по сути - вещества перешедшего в энергию, лишь трансформировался, раздал свои фотоны и тепло другим, то есть продолжил жить и не исчез. А может так все и надо? И гриб прав? Сотни цивилизаций на этой земле занимались в конечном счете лишь тем что уничтожали друг друга! А ради чего? Ради власти и превосходства своих идей и религий. Но что есть религия? И есть ли вообще Бог? Справедливый и мудрый? Нет, конечно его нет! Ведь он должен быть справедлив и мудр –априори. Но если это так и предположим, что Бог все же есть, то выходит что истина именно во зле. Лишь тираны и негодяи блаженствуют на этой планете. Лишь те кто врет и манипулирует массами. Негодяи жируют, в то время как честные порядочные люди влачат жалкое существование. Впрочем какой чёрт! Ведь все одно все сотрет время и ничего не останется ни зла ни добра ни песчинки от этого мира! Так есть ли смысл в добре или зле?  Но, погодите-ка, что если он преступник? Лжец и мутант выродившийся из плесени чая новый организм заморочивший мне голову дурацкими мыслями? Что если все что он говорил – чушь? Бред и бессмыслица! И цель его поработить нас, всех людей. Сделать своими куклами. Он и есть тот самый могущественный тиран всех времен? Что если бог светел и правы те кто верит в высшую справедливость. Жизнь бесконечна и душа бессмертна. И человек… Но.. ведь… Материя? Разум… Атомы… Всё состоит из микрочастиц одних и тех же. Так? А они частицы в свою очередь из чего? В одной песчинке более миллиарда атомов… Но и атом делим. Что там в нем? Кванты и кварки? А они? Зачем? Где.. Но я? Я же сам не вечен. И зачем мне вечность? Быть в вечности Гиндесбургом Фирзякиным? На кой чёрт! Или быть во вселенной гриба вечно счастливым в своем эго. Зачем? Кому это нужно. Мне? А я кто? Зачем я все это думаю надо пойти и сжечь его, разбудить жену и все станет как прежде. Жена… Но жена! Вот ведь…Да я сам же хотел её отравить! Эту жирную тварь! Дура. Пусть лучше спит. Нет нет! Всё не то. Надо соглашаться. Гриб прав! Абсолютно прав. Я буду править вместе с ним. Мы сделаем всех счастливыми. Весь мир в моих руках. Какая к черту жена. Я могу выбрать любую с таким покровителем! Фотомодель длинноногую, ах из той рекламы! В новой вселенной мы построим идеальное общество. Кластеры и буйки! Никто не заплывет выше дозволенного. Сделаю свои месяца года. К чёрту, к примеру, зиму. У меня всегда будет лето. Июнабрь, Февруль, Декаугуст! Буду лежать на берегу океана и что б светило два солнца одно как это, а второе хризантемовое и … Атомы что б все по порядку! Сказал раз! И посторились мне как надо. А то понимаешь как хотят. Математику к черту. Буду волшебником и летать что б можно было как захочу! А захочу на другую планету в один миг или буду великим ученым, открою суть мироздания. И тапки что б разбрасывать где хочу и носки! Можно будет пароходы на инфузориевой тяге или скажем арбуз, а внутри помидорчик и колбаска с хлебом! Вот. А террористов всех на каторгу сразу. Нечего мне тут воевать. И этого суку в пиджаке , прям в тюрьму! А то сел в телевизоре Я – царь, царь! Мы таких царей в сибирские избы! Да мы горы свернем. Теслу оживлю, построит везде свои башни что б не хапали нефть говнососы! И вообще посреди планеты построю себе пирамиду, как ступень в вечность!..

Долго и непрерывно Гиндесбург бормотал себе под нос планы великого и светлого будущего. Вдруг в дверь квартиры позвонили. Послышался двойной щелчок открываемого замка. В комнату вошли. Зажегся свет и несколько мутных, белесых силуэтов встали напротив Гиндесбурга. Но он погруженный в свои мысли просто закрыл глаза.

- Рассказывайте, что с ним?
- Да вот уже второй день бормочет себе в нос белиберду всякую, - ответила Ларочка, встав над мужем в позе атакующего борца сумо. В одной руке у неё была зажата мокрая грязная тряпка, которой она только что мыла пол.

Два санитара стоявшие позади доктора устало переглянулись. Доктор же задумчиво поправил очки.

- На внешние раздражители не реагирует надо полагать?
- Хоть бы что ему черту проклятущему, с ненавистью ответила жена Фирзякина, - сидит кабелюка и бубнит. И ночью бубнит и днем. Житья от него нет. У-у тварь! – и она угрожающе замахнулась на мужа тряпкой.
- Ну, ну будет вам, успокойтесь. Вы не припомните ли, как это началось?

Ларочка, сместив в задумчивости брови к переносице ответила:

- Да вот пришел в понедельник с работы, жрать ему дала собаке, всё проглотил чертяра и гриба своего напился как обычно, сел и понеслась галиматья, думала очухается свинорожа, а он все сидит да бормочет и глаза стеклянные как у рыбы мороженой!
- Так, так, интересно, а позвольте, какого гриба? Этого самого, разрешите, - доктор приблизился к банке с чайным грибом, что стояла возле Фирзякина на столе.
- Его собаку, дрянь эту болотную пьет вечно. Полезно говорит, - изобразила она издевательски интонацию мужа, - Идиотина! Сколько раз велела вылей в унитаз жижу поганую свою. А он граблями то машет, кудахчет, питушья жопа – Моё! Очищает! Что там ему очищать то? Гнилуха! Пистон стреляный! Тьфу! – и плюнула на вымытый ей же самой пол.
- Так’с, ну гриб то давно испорченный у вас. Плесень видите пошла, - доктор указал на небольшие островки зеленоватой плесени на поверхности гриба, - очень опасное, знаете ли, дело!
- Да и я ему сколько раз! Кто ж дрянью то такой печень чистит? А ему хоть что. Хоть чеши, хоть пляши! Мозги ж все стухли давно! Вы посмотрите на эту рожу – возмутилась жена.

Фирзякин сидел на диване с лицом человека только что узнавшего, что его дальний, забытый давно родственник, только что скончался, оставив в ему в наследство десять миллиардов долларов. Но тут же оно сменилось выражением угрюмой горечи и печали, а еще через секунду стыдом и позором. Метамарфозы происходили молниеносно.

- Ну что ж придется забирать. Галлюцинаторное помешательство на почве отравления. Возможно лизергиновая кислота.
- А? – не поняла жена.
- Амбулаторное лечение сразу исключаем. В стационар его ребятки. А гриб этот от греха и в самом деле слейте в канализацию.

Санитары подхватили Гиндесбурга под руки и без сопротивления повели к двери. Доктор распрощавшись с женой несчастного, оставил контактный телефон и удалился, и Ларочка первым делом с чувством душевного спокойствия и внутренней победы над каким-то, как ей казалось, мировым злом, надменно со шлепком вылила чайный гриб в унитаз.

…
Где-то в районе малой речки, из сточной трубы ранним летним утром выплыл темно коричневый объект. Блестя на солнце глянцевой кожицей он поплыл, влекомый слабым течением в направлении поселка Касранцы. Мальчик Иван в это время удил с дедушкой рыбу на берегу.

- Дед, дед смотри! – закричал пацан, - чего это за рыба такая?
- Где?
- Вон смотри какая странная, как скат прям.
- Да откуда ж здесь скаты?
- Гляди дед, смотрит прям на нас! – завизжал счастливый малец, пытаясь достать рыбину концом удочки.
- Ишь ты! И впрямь. Эх, всю страну засрали, демократы сраные! – и дед с ненавистью плюнул в мутную воду.

Диковинная рыбина приостановилась, моргнула два раза и, испустив из странного своего тела рыжеватые пузыри, ушла под воду….

***

Похожие статьи:

Рассказы → Побочные эффекты

Рассказы → Зелёнка, будь че!..

Рассказы → Миниатюры.

Рассказы → Отрывок из космической опупеи под кодовым названием "Населена роботами"

Рассказы → Улыбка Вселенского Супергалактического Архидьявола