Пир на костях
Берег моря между Дэвой и Манкуниумом.
Май, шестнадцатый день, 136 год эры Диоклетиана.
Кономор ап Тутван, старший сын владетеля Думнонии.
Кроваво-багровые тучи почти полностью скрыли светлый лик Митры, предвещая грозу. Но нам не было никакого дела до гнева Небес! Победа!!! Стервятники с Инис Ивердонн, прослышавшие о смерти старого Коэля и решившие урвать жирный кусок в кровавом переделе, тысячами трупов устлали побережье Мор Кайтнесс.
. Легионеры Квинта Помпония продолжали добивать последних сопротивляющихся среди лачуг жалкой рыбацкой деревушки, примостившейся на дальнем мысу, а здесь на берегу, у застывших на песке вражеских кораблей уже вовсю шел пир. Марк Валерий распорядился устроить угощение во славу победителей и сейчас три десятка еще не отошедших от горячки боя мужчин жадно глотали вино и рвали едва прожаренное на кострах мясо, спеша утолить жажду и голод. Казалось, ничто не может оторвать их от этого занятия, но …
Шум быстро стих, когда поднявшийся правитель Сегонтиума начал речь, отмечая заслуги каждого предводителя. Всякий раз, когда он называл имя отличившегося пирующие разражались приветственными криками и поднятием наполненных вином кубков, а специально выделенные легионеры подносили прославившему свое имя богатые трофеи из захваченного неприятельского лагеря. Мне достался меч с украшенной самоцветами рукоятью и золотая чаша старой пунийской работы. Наконец, дело дошло до главных виновников торжества:
- Их двое сегодня у нас, творцов нашей победы. Энда, наследник правителя Лагана, выстоявший под натиском секироносцев Ниалла, в то время как сын Коэля позорно сбежал с поля битвы,- Марк Валерий переждал волну восторженных возгласов и продолжил.- И мой лучший ученик Кунтаций, правитель Гвиннеда, которого я с радостью назвал бы своим сыном, если б у него не было куда более прославленного отца, да будет благосклонен к ним обоим солнцеликий Митра. Именно он прорвал строй и захватил лагерь врага, что решило все дело.
Казалось, два железных человека распростерлись перед героями битвы. И только внимательно приглядевшись, я понял, что каждому поднесен полный доспех, закрывающий всадника с головы до ног, изготовлением которых славится далекая Персия.
Я особенно порадовался за Кунедду, как привык называть Кунтация на бриттский манер. И не только потому, что тот взял в жены мою двоюродную сестру Гваул. Просто за время этого похода мы крепко сдружились, хоть он и старше меня почти на пять лет.
А тем временем по знаку говорившего вперед вышла новая пара легионеров, ведущих под уздцы чистопородного гнедого жеребца, на котором восседала медноволосая красавица, весь наряд которой составляли золотые браслеты на руках и ногах:
- Сожалею, что каждому достанется в награду за доблесть что-то одно, но так получилось. Что выбираете? Коня или…
- Девушку! – два голоса слились в один.
- Решим дело поединком?- Энда как бы невзначай выдвинул из ножен клинок.
- Я готов.
- Не хватало еще соратникам обращать оружие друг против друга!- чувствуя свою невольную промашку, Марк Валерий поспешил успокоить соперников.- Раз уж вам приглянулось одно и то же, то пусть победителя определит исконно бриттское искусство колесничего. Кто первым завтра преодолеет милю на своей квадриге, тот и заберет красавицу. Согласны?
- По рукам…
Холодный вечер
Дэва.
Вечер того же дня.
Гваул верх Койлхен
«Всемилостивая Богиня, Кунтаций ранен!»
Примчавшийся гонец не смог рассказать подробностей, кроме самых общих – пришельцы с Ибернии разгромлены в упорном бою, а мой муж, сражавшийся доблестнее прочих, ранен в самом конце битвы – при захвате неприятельского лагеря, Но опасности для жизни нет, он сам отправлял вестника объявить о победе.
Гней Сервий, оставленный командовать когортой в Дэве, к моей радости не медлил ни мгновения – стоило только обратиться к нему за помощью, как снаряженная колесница вместе с эскортом из десятка всадников были в моем распоряжении, и уже спустя полчаса мы мчались по старой, мощеной грубым камнем, дороге на полночь.
Маленькая вилла в полумиле от воинского лагеря, где я нашла мужа, была совершенно пуста – хозяева сбежали при одном известии о нападении, и кроме нескольких легионеров охраны никого не встретилось. Уже задремавший было Кунтаций уставился на меня с нескрываемым удивлением, но я не слушая никаких возражений, велела Олуэне и Ниссе, двум рабыням, приехавшим со мной, быстро нагреть воды и принести корпию. Дорожная одежда, стесняющая движения, полетела на пол и я, оставшись в одной короткой нижней тунике, спустя мгновения уже разматывала небрежно перетянутое плечо моего любимого, стремясь побыстрее убедиться, что рана неглубокая и опасности нет. Скоро подоспела теплая вода – аккуратно промыв, перетянула рану чистым полотном и, знаком отпустив прислужниц, улеглась на широком ложе, крепко прижавшись к Кунтацию – должен же он оценить мой порыв.
Увы! Он только слегка приобнял меня здоровой рукой и почти сразу закрыл глаза, погрузившись в глубокий сон. А я-то, дура, сорвалась, как угорелая, при одной вести о его ранении!
Едва сдерживая слезы, встала и подошла к темному прямоугольнику большого бронзового зеркала, что висело на противоположной стене.
«Что тут скажешь? Конечно, уже не та юная девочка, как при первой нашей встрече девять лет назад – потяжелели и чуть обвисли груди, бедра и живот носят явственные следы четырехкратных родов, да и в уголках глаз появились мелкие морщинки. Но ведь совсем еще не в стыд показать себя мужчине! До сих пор многие с откровенным вожделением провожают меня взглядами. Так почему же ОН… Всемилостивая Бригид, подскажи, что я сделала не так?»
Кто кого?
Берег моря между Дэвой и Манкуниумом.
Утро следующего дня.
Квинт Помпоний, начальник конницы
В солнечном безмолвии утра хрипло прогудела буцина и сотни глоток собравшихся исторгли согласный рев – поглядеть на состязание со столь необычным призом пришло великое множество народа. Даже многие раненые, поддерживаемые своими товарищами, были здесь, заняв место по сторонам выбранной для скачек широкой дороги.
Четверки еще с вечера подобранных коней рванули с места в карьер. Зрители приветствовали их бурными радостными криками – неважно кому каждый желал победы: хладнокровно погоняющему коней высокому худощавому римлянину Кунтацию или заросшему огненной бородой коротышке-галлу Энде, истошно вопящему на своих скакунов – ведь состязались соратники, только что заслонившие бриттскую землю от нашествия страшного врага.
Обе колесницы бок о бок пролетели полмили, ни пяди не уступая друг другу, но на второй половине пути Кунтаций медленно, но неуклонно стал обходить своего соперника. Четверть корпуса, половина, еще…
Рев сменился звенящей тишиной и только копыта по брусчатке: цок-цок, цок-цок…
И вдруг идущая впереди квадрига накренилась, лопнувшие вожжи не смогли сдержать рвущихся коней и возница полетел кувырком на обочину, затем с трудом поднялся и, прихрамывая, побрел к сидящему в золоченом курульном кресле Марку Валерию, возле которого уже спрыгнул на землю его соперник…
- Ничего, мой мальчик! – полчаса спустя, когда корабль торжествующего Энды уже превратился в еле заметную точку на горизонте, правитель Сегонтиума похлопал задумчивого Кунтация по плечу,- не всегда в жизни удается выигрывать. Но пусть Митра дарует тебе только подобные поражения.
- Мой господин! – незаметно подошедший начальник конной тагмы настойчиво потянул Кунтация к разбитой квадриге.- Ты должен это видеть!
- Ну, что там еще?- мы, непонимающе переглянувшись, отошли следом за ним.- Фортуна отвернулась, значит, так было суждено…
- Сдается мне, что она тут совсем не причем,- хмурый и озабоченный Приск поднял с земли обрывок упряжи,- кожа была глубоко процарапана чем-то острым. А ведь я сам вчера вечером держал их в руках, когда подбирал квадригу. Легионеры, охранявшие виллу, клянутся, что в конюшню утром никто не заходил, кроме…
Его красноречивый взгляд уперся в нарисованный угольком на борту колесницы оберегающий знак богини Бригид.
- Проклятье,- проскрежетал Кунтаций, устремляясь к своему гнедому жеребцу,- Гваул…
Победа
Вилла на побережье между Дэвой и Манкуниумом.
Полдень следующего дня
Гваул верх Койлхен
Дверь распахнулась от тяжелого пинка и разъяренный Кунтаций ворвался в атриум.
- Это твоих рук дело! – перепуганные рабыни порскнули прочь, словно мыши застигнутые котом в амбаре, оставив нас наедине.- Как ты могла?
Порванные вожжи заплясали у меня перед лицом. А я стояла, не зная, что сказать в свое оправдание, и лишь немо глядела на разорванную тунику и окровавленную повязку на ЕГО плече.
- Язык проглотила?!- от молчания ОН, казалось, рассвирепел еще больше.- Ну, так сейчас запоешь!
Не говоря больше ни слова, Кунтаций швырнул меня на ложе лицом вниз, следующим движением грубо сдирая мои одежды. Затем его рука взметнулась раз, другой…
- Ой, прости, прости! – я хотела было гордо смолчать, но уже на первом ударе, ожегшем бедра, завопила, словно нашкодившая рабыня, вымаливающая милость хозяина. Однако безжалостная порка продолжалась, и голос скоро пропал, сменившись сиплым поскуливанием. Все, что мне оставалось - лишь жалобно стонать, глотая бегущие слезы, вилять горящими ягодицами, пытаясь смягчить удары жесткого ремня, да беззвучно молить Богиню о помощи.
Наверное, Бригид все-таки услышала – измочаленные обрывки вожжей полетели в угол, а Кунтаций, широко разведя мои многострадальные бедра, грубо и нетерпеливо взял меня. Совсем как подвыпивший легионер, что, истосковавшись в походе по женскому телу, берет первую попавшуюся девку в дешевом лупанарии. Но… я ничего не имела против … ведь мы снова вместе на ложе…
А боль и синяки совсем пустячная плата за победу в состязании…
Эпилог
(Предупреждение - 18+)
Вилла на побережье между Дэвой и Манкуниумом.
Май, восемнадцатый день. Раннее утро.
Гваул верх Койлхен
«Попадись ты в мои руки, лисье отродье! Уж я бы позаботилась, чтобы ты получала трижды в день такую же порку…»
Мечты, мечты… Но только ими и можно немного остудить пылающие ягодицы, что всю ночь не позволяли сомкнуть глаз. А Кунтаций как назло сладко и безмятежно посапывал рядом на ложе, неприкосновенность которого мне стоило таких трудов отстоять…
И только я подумала о муже, как он открыл глаза и притянув меня к себе, хитрющим голосом осведомился:
- Так зачем же ты решила уронить мою честь перед воинами, а?
- Ну, дура, ревнивая дура,- я виновато потерлась носом о здоровое плечо любимого, вызвав у Кунтация сдержанный смешок.- Прости, что выросла в глуши, и как обычная матрона ничего не понимаю в делах государства, а просто хочу…
Меховое одеяло отлетело в сторону и вожделенное сокровище оказалось у меня в руках.
- Ты… ты… развратница…
- Да, мой господин,- уже ничего не стесняясь, я дала волю губам и языку, заставив тело мужа выгнуться в пароксизме наслаждения. Его ладонь, улегшаяся было мне на затылок, начала сжиматься и разжиматься в такт биению главного мужского органа, что нетерпеливо подрагивал от моих ласк, знаменуя неизбежное. Горячая пульсация его головки все ускорялась, чувственные волны, бегущие по моему распаленному сладострастием телу, поднимались все сильнее и вот, наконец, долгожданная конечная судорога, от которой стало солоно во рту, а по телу разлилась блаженная умиротворенность …
- А еще НЕ ПОЗВОЛЮ,- лукаво кинув взгляд на откинувшегося в изнеможении Кунтация, я медленно и многозначительно провела языком по губам,- чтобы ЭТО лакомство доставалось кому-то еще…
Ответом мне был еле сдерживаемая довольная улыбка и стоило больших трудов не улыбнуться в ответ. Но справилась и, сохраняя покорно-почтительное выражение лица, смиренно добавила:
- Прости дерзкую за такое нескромное желание и накажи, как она того заслуживает.
- Накажу, обязательно накажу, да чтобы подольше запомнила,- развеселившийся Кунтаций по-медвежьи сгреб меня в охапку, повалил на подушки, и, наградив жарким поцелуем, принялся воспитывать непослушную… Но это уже совсем другая история…
Примечания.
136 год эры Диоклетиана – соответствует 420 году от Р.Х.
Дэва (иначе Каэрлеон – город легионов) – современный Честер, главный город Гвиннеда.
Инис Ивердонн (Иберния) – кельтское название Ирландии.
Лаган (более позднее название Лейнстер)– «королевство» на востоке Ирландии, правители которого вели упорную борьбу за независимость с верховным королем острова Ниаллом.
миля – от латинского mille passuum — тысяча двойных шагов римских легионеров в полном облачении на марше – римская миля равна 1598 метрам
Мор Кайтнесс – восточная часть Ирландского моря.
Похожие статьи:
Рассказы → Эль-Буэно
Рассказы → Преодоленное проклятье
Рассказы → INVICTUS
Рассказы → Долгая дорога в рай
Рассказы → Там, вдали, за Стеной...
