— На, ешь,— оборотень сунул юноше сверток.— Тебе нужны силы.
Почесав лохматую голову, супостат вышел. Краюха хлеба была завернута в мятую газету. Втянув ноздрями свежий запах типографской краски эльф размечтался. Огромный деревянный корабль плыл по голубым небесам в светлое будущее. Множество счастливых эльфов махало ему руками: «Давай с нами в эльфийскую мечту».
«Эльфизм,— напряг память Юра,— это эльфийская власть плюс электрофикация всех оборотней».
— Искра,— развернув газету, прочёл эльф.— Это же главная газета оборотней! Так ты Лен…
— Тс-с-с,— кузнец счастливого будущего приложил палец к губам,— только никому.
— Зуб даю,— Юра щелкнул ногтём по четверке сверху. Клык зашатался и выпал.
— Поправимо,— подняв с пола зуб, кузнец посмотрел его на свет,— пульпит,— вытерев ладонь о фартук, он представился:
— Леннон.
— Джон?
— Нет, его брат — Владимир.
— Естедей,— закатив глаза, внезапно запел эльф.
— Ол ми траблз симед со фарувей,— подхватил кузнец. Оба прослезившись, обнялись.
— Так вот ты какой, Леннон Владимир Ильич.
— На,— утерев слезу, оборотень протянул эльфу чугунную болванку.— Мяч революции. Старики говорили: «Кто к нам с мячом придёт, того куй не отходя от кассы».
«Касса», прочитал вывеску эльф.
— Спасибо за доверие, Владимир Ильич! — поцеловав гирю, Юра поклялся принести всем народам на мяче любовь, здоровье и успехов в личную жизнь.
— В конце лета у Чёрных камней будет развилка,— продолжил Володя.— Ищи указатель «Посёлок карликов». Но учти, они вас боятся. Считается, что снадобье с добавлением волос эльфа научит быстро бегать, глаз его, съеденный в полночь, отлично стрелять, остроконечное ухо стоять на лыжах. А если отрежут э-э-э,— оборотень замялся и подмигнул,— карлик сразу станет Бьордаленом.
— Они же маленькие им лучше в бобслей или в танкисты!
— Будут тебе танкисты, и бабслей с какавом. Срезают это всё с живого эльфа!
— А нельзя, чтобы это всё за меня поносил кто-то другой? — на испуганном лице Юрия тряслись узкие посиневшие губы.— Я во время скитаний был тяжело ранен охотником за головами, но чудом выжил. Остались шрамы: на лице через глаз и за правым ухом через левое бедро,— в доказательство Юра приспустил штаны.
— Что ты мне задницей тычешь! Сбривай усы, дурик.
В конце лета вместо Чёрных камней Юра повстречал раненую снежную козу на красном круге. Это был знак «Осторожно снежная коза».
Он умел заговаривать неглубокие раны, варить из кореньев целебные мази, и выходил её. Теперь карлики ему были не нужны.
Юра обрёл своё счастье: подругу, мягкую газету и Мяч революции.
