Глава 10
Коловрат отвел усталое войско от вставшего в оборону татарского обоза верст на десять вспять, прежде чем свернуть в густой смешанный лес на низком левом берегу Оки. По пути подобрали соратников убитых и раненых в сегодняшних схватках. В лес углубились еще верст на семь, идя по узкому малозаметному зимнику, который показали двое проводников из местных. Они же вывели воинов, буквально валящихся от усталости из седел, на просторную поляну близ замерзшего лесного озера. На его берегу и встали на ночлег уже в полной темноте.
Быстро, как смогли, поставили шатры, развели огонь. Кто-то занялся готовкой, кто-то обихаживал коней, а кто-то копал могилы для павших этим, кажущимся уже бесконечным днем. Первуша с Воеславом сноровисто поставили ратьшин шатер, натаскали туда лапника, развели огонь внутри, уложили туда Годеню, который, вроде, отошел от удара по голове, но был слаб и его все время мутило. Голову человеку встряхнули – как говорила мамка Мелания. С таким Ратислав сталкивался часто. На ближайшие дни меченоша не боец. Его бы отправить в Спас Рязанский под присмотр Мелании, но ведь каждый воин на счету, кого с ним отправишь, а один Годеня может и не доехать. Так что, наверное, придется его оставить отлеживаться вместе с другими ранеными здесь у этого лесного озера. Потом, если останемся живы, заберем – решил Ратьша.
Рядом с шатром Ратислава поставил свой шатер Добран. Здесь же была и его дочь Светлана. Ратислав все время, пока занимались разбивкой стана, невольно косился на девушку, распоряжавшуюся установкой шатров для людей их нового союзника. Слава Богу девчонка, вроде, цела – не ранена. Вон как гоняет отцовых воев, словно и не провела в седле вместе с ними этот трудный день. Наконец с обустройством стана закончили. Скоро поспел и ужин. На этот раз кроме приевшегося уже кулеша кашевары пожарили на огне убоину – для уставших воинов мясо первое дело для восстановления растраченных сил. Откуда-то появились несколько десятков селян, видно укрывающихся в лесном схроне неподалеку и вышедших из дебрей на свет костров. Что нарвутся на врагов не боялись – татары устраивали ночевки на открытых местах по берегу реки. Да и разведали, небось, прежде чем соваться на глаза – не дураки. Поняв, кто перед ними, смерды подсуетились и к готовой убоине притащили из своего лесного селения свежего еще теплого хлеба. Оказалось его не слишком много, но Евпатий проследил, чтобы по чуть-чуть, но досталось всем.
Сразу после еды уставшие воины расползлись по шатрам и заснули, как убитые. Ратислав, отправив отдыхать своих присных, подошел к костру, горящему у входа в шатер Евпатия, рядом с которым продолжал сидеть в одиночестве набольший рязанский воевода, присел рядом. Побратим сидел, поджав колени, положив подбородок на руки, покоящиеся на коленях. Застывшим взглядом смотрел он в огонь костра, лицо осунувшееся, отрешенное. Ратьша понимал, что чувствует Евпатий – сам пережил такое тогда сразу после прорыва из гибнущей Рязани. Это сейчас время немного смягчило боль от потерь – вон даже на девок опять стал заглядываться. А побратим только-только узнал о гибели любимой жены и детей, гибели близких и друзей… Да, тяжело ему… И ведь не утешишь никакими словами. Только мудрый лекарь Время поможет. А, коль так, то и говорить ничего не след. Посидеть рядом, помолчать, разве приобнять за плечо. Так и сделал. Еще раз глянул искоса в лицо побратима. По щеке Евпатия, теряясь в густой бороде сбегали слезы.
Спали до света. Утро выдалось туманным, неярким, зато заметно потеплело – еще чуть и закапает с веток, станет липким и волглым снег. Воевода не торопил воинов. Поели, не спеша, начали собирать шатры, вьючить и седлать лошадей. Пару шатров оставили для увечных, с которыми Ратьша распорядился оставить и Годеню. Тот бодрился, порывался тоже сесть на коня, но Ратислав был не преклонен – знал, может, сейчас Годеня и впрямь чувствует себя неплохо, но стоит ему проехать совсем чуть верхом, растрясти больную голову и все, свалится с седла. С ранеными остался лекарь и пара смердов из тех, что вечером приносили свежего хлеба. Из этих же, кстати, к войску присоединилось с десяток охотников. Узнав, что они могут биться верхами, Коловрат распорядился посадить смердов на свободных коней, которых имелось в избытке и вооружить оружием воинов, павших во вчерашних схватках.
