Лия

- Да нет же! - сказал Вадим с досадой и с отвращением. - Я же объяснял вам. Это как газовая труба большого диаметра: вы смотрите в нее насквозь и видите там, на том конце, на выходе, картинку - это как бы будущее. Если бы вы эту трубу повернули - увидели бы другую картинку. Другое будущее, понимаете? Но как ее повернуть, если она весит сто тонн, тысячу тонн - ведь это как бы воля миллионов людей, понимаете? "Равнодействующая миллионов воль" - это не я сказал, это Лев Толстой. Как прикажете эту трубу повернуть? Чем? Х..ем, простите за выражение?

"Бессильные мира сего" Б.Витицкий

Я давно ее заметил, но даже не думал, что могу на что-то претендовать. Наша первая встреча произошла, когда она, согнувшись от тяжести, несла от колодца ведро с водой. Я ехал на велосипеде навстречу. Остановился и предложил помочь. Она отказалась. Спустя несколько дней, я познакомился с московскими дачниками, ее соседями. Была собственно тайная надежда таким образом выйти на Лию. Выйти – вышел, но оказалось, что Лия – девушка Макса. Они с ней друзья детства, их родители давно знакомы – короче, шансов у меня никаких. Мне оставалось только позавидовать Максу и бессильно вздыхать, глядя на эту сладкую парочку. Хотя особой близости между Максом и Лией заметно не было.

На следующее лето я с Лией не виделся, потому что она не приезжала на дачу. А еще через год ее якобы ухажер Макс приехал на дачу с какой-то девушкой и сказал всем, что это его жена. Как так получилось – не знаю. Она вроде не была беременна. Так что совсем непонятно, что побудило гуляку Макса на ней жениться в девятнадцать лет.

И тут я понял, что у меня появился шанс. Кроме Макса, других конкурентов у меня не было. В том году первый раз я увидел Лию, сходящей с ночной электрички. Собственно говоря, встречали мы не ее – но раз так вышло, я сразу ринулся в бой. Что-то острил, она улыбалась, поддакивала и с некоторой осторожностью мне отвечала. Уже потом Лия призналась, что сначала вообще не могла вспомнить, кто я такой. Мы ведь до этого виделись на дачах два года назад очень короткое время, всего неделю-другую, а сейчас я кардинально поменял имидж – отрастил волосы и обзавелся темными очками… Но потом она меня вспомнила. Еще Лия мне сказала, что Макс никогда ей особо не нравился. Да, они с детства друг друга знали, да, он ухаживал за ней – но не более того. Макс всем давал понять, что Лия – его девушка, поэтому из их компании никто не имел на нее никаких видов. Но Лия никогда не была его. Помимо дачи, она вообще с Максом не общалась, и дома, в Москве, у нее были совсем другие ухажеры.

Я пустился во все тяжкие. Мне всегда нравились моменты запудривания девичьих мозгов – но это я сейчас так цинично говорю. На самом деле, она была очень симпатичная – фигуристая, с большими голубыми глазами на живом и подвижном лице. Когда улыбалась, а улыбалась Лия часто – вообще взгляд не оторвешь. Парни на нее засматривались. Просто все свои парни были в неком замешательстве от Максовой женитьбы – один я воспользовался ситуацией.

Вообще публика у нас была разношерстная: лет от четырнадцати, а то и от двенадцати – до двадцати. Ничем особо интересным не занимались – загорали, в волейбол играли и купались, конечно. Вечером костры жгли на берегу. В меру однообразно, короче. И Лия очень оживила мою дачную жизнь. Мы нашли с ней общие интересы: литература, музыка. Я играл ей на гитаре. Дела у нас явно шли на лад. Хотя мы общались, как правило, в обществе других и наедине оставались крайне редко, я чувствовал, что она выделяет меня из всех. Не то чтобы любовь, конечно – но ценность свою для нее ощущал.

О, да, она меня вдохновляла тогда! Еще как! Стихи и песни о ней и для нее писались чуть ли не каждый день. И почти сразу представлялись адресату. Не буду говорить, конечно, об их художественной ценности – но в цель они попадали – я своего добился, Лия стала моей девушкой, и я очень гордился своей победой – мне казалось чудом, что я смог завоевать такую красавицу.

Все было здорово, но она собиралась уехать на три недели в спортивный лагерь. Я пытался отговорить ее – но Лия меня не слушала. С ее ночного приезда прошло недели две, и она уехала.

На даче стало сразу совсем кисло и неинтересно. Нет, не то чтобы целыми днями я грустил по Лие – но думал часто. В перерывах между думами ходил загорать и купаться. Почти целый день проводил, играя у реки на импровизированном поле в волейбол – но из головы Лия у меня не выходила. Стихов и песен о ней и для нее в разлуке стало еще больше – но показывать и исполнять их было некому. Не скрою, местами было даже приятно грустить об уехавшей возлюбленной и ждать ее возвращения. Это вдохновляло на новое творчество – но иногда нападала тоска. И это «иногда» случалось часто.

*          *          *

Влюбленный человек если и не верит в чудо, то стоит в полшаге от этой веры. Так и я. Я очень хотел, чтобы Лия вернулась. Но точно помню, что при расставании возможность ее возвращения раньше окончания смены мы даже не рассматривали.

Прошла уже неделя, как она уехала. Как-то я вернулся с реки и, не помню уже зачем, забрался на чердак дачи. Оттуда была видна дорога и маленький мостик, перекинутый через канавку. Мостик вел на мою дачу. Я смотрел на дорогу, на мостик и в голове как-то очень эмоционально, «с душой», с силой – вдруг пронеслось: вот бы сейчас она прошла по той дороге и спустилась по мостику…

И ОНА, В САМОМ ДЕЛЕ, ПОКАЗАЛАСЬ ИЗ-ЗА ПОВОРОТА НА ДОРОГЕ, СПУСТИЛАСЬ ПО МОСТИКУ И ПОШЛА К МОЕМУ ДОМУ.

Вот когда я буквально понял смысл выражения «не верю своим глазам»! Я даже моргнул пару раз: нет, все верно – это была Лия, и она уже подходила к двери дома. Очень трудно описать, что происходило внутри меня. Какая-то наидичайшая радость, нечеловеческий восторг. Отголоски тех чувств до сих пор живут во мне. Я быстрее пули метнулся к лестнице, буквально ссыпался по ней вниз и полетел, полетел скорее к своей Лие. О, как я был рад, что она вернулась!

Потрясение от случившегося было огромным – таким огромным, что просто не укладывалось в голову. Или это просто счастье мешало все уложить и понять… Если честно – до сих пор не уложилось. И еще практически сразу в голове завертелась мысль о силе веры: мол, верил, что Лия вернется, и она вернулась…

Лия сказала, что тоже начала скучать в лагере и, пробыв там несколько дней, решила, что нечего ей там делать без меня. Это она мне сама так объяснила. Просто взяла и сбежала оттуда. Как я гордился! Ради меня она оставила все и вернулась! Мне казалось, что это счастливейшее лето в моей жизни. Такого эмоционального подъема я не испытывал никогда потом.

А в голове все билась мысль о силе веры – не помню, рассказывал я об этом Лие или нет. Что главное верить, и вера сдвинет горы. Вера сдвинула горы, и вернула Лию.

Потом начались забавные приключения. Лия скрывала от родителей, что сбежала из лагеря. Ей надо было где-то жить, мы, скрывая это уже от моих родителей, жили у меня на даче. В общем конспирация была еще та! Мы съездили за ее вещами в лагерь. Там втихаря, прячась от тренеров, все забрали и сбежали на электричку.

Да, это было лето моего счастья, моего триумфа. Как все было круто и здорово! Наши отношения укрепились после такого ее поступка и сулили долгую перспективу.

*          *          *

А потом она меня бросила. Тем же летом. Увезла меня отдыхать на дачу к своим старым друзьям и там бросила. Она не сказала мне, извини, надоел, разлюбила или разонравился. Сначала я почувствовал, что Лия стала уделять мне меньше внимания, а потом она стала меня, по возможности, избегать. Мне было там неинтересно – знакомые ее мне не понравились. Лие, напротив, очень хотелось общаться с ними. Да, каюсь, я начал ныть, что мне здесь не нравится, предлагал уехать – а девушки этого не любят.

Лия игнорировала меня, а я не знал, что мне делать, с ума сходил. Я был вдалеке от дома, в компании абсолютно мне не знакомых, чужих и чуждых по духу и по жизни людей. Я только одну Лию там и знал, только из-за нее туда и поехал! А она меня привезла и бросила. У меня даже денег не было на билет домой…

Как потом выяснилось, среди этих знакомых, был ее бывший парень – может, в нем была причина? Лия не подтвердила мои догадки, конечно.

Я бродил там зачумленный, ошарашенный, не верящий сам себе. Ощущал какую-то чудовищную несправедливость в происходящем. Я не ожидал такого резкого поворота событий, такого нелепого, невероятного расклада – быть брошенным возлюбленной в чужом месте среди чужих людей и без возможности вернуться. И в голове застучала другая мысль. Что это расплата за ту веру, сдвинувшую горы и вернувшую возлюбленную. Расплата за некий ресурс, взятый оттуда, откуда лучше не брать. Только так я мог понять и принять случившееся.

*          *          *

Я не мог ее просто так забыть и отпустить. Я быстро и сильно привязываюсь к людям. Когда мы вернулись домой, я несмотря на обиду, много раз звонил ей, хотел встретиться – но всякий раз бывал отвергнут. Уже начал забывать Лию, когда через год она позвонила сама и попросила встретиться, чтобы передать одну мою забытую у нее вещицу. Вещица была мне не нужна, я не хотел встречаться, но Лия настояла. Она была даже готова сама приехать ко мне. И мы встретились. В холодной и темной зимней Москве долго бродили по Ленинградке, разговаривая ни о чем. Замерзли. Я провел ее, обманув охранника и незаметно передав пропуск, в свой институт. Мы посидели в читальном зале, согреваясь. Разговор так и не клеился. Потом пошли назад к метро. По дороге ей зачем-то вдруг понадобилось в «Детский мир». Зачем, не пойму до сих пор – ничего она там особо не смотрела и не купила. По-моему, Лия просто тянула время, не хотела расставаться. Я вообще трактую ту встречу как попытку вернуть наши отношения, хотя сама Лия ничего такого и не говорила.

Но она уже не очаровывала меня. Странная девушка в огромном, не по размеру, плаще. Со странными разговорами и увлечениями, например, Кастанедой. Наоборот, сейчас, Лия тяготила меня, я спешил с ней расстаться. Свежа была в памяти обида на нее, а еще в тот момент я уже познакомился со своей будущей супругой – Лия сейчас была совсем ни к чему, перегорело все, даже скорее – выгорело, выжженное самой Лией. А она, как назло, тянула и тянула время...

*          *          *

Обида на Лию долго жила во мне. Она не причиняла особых страданий, так иногда кольнет ненароком. Окончательно прошла только через несколько лет. На той же даче. Во сне. Сон был про нее, про Лию. Не помню сюжета, что-то несущественное, неважное снилось – но она там была. Нет, прощения не просила, конечно. Но когда проснулся – почувствовал, что обида на Лию, все это время царапающая мне душу, вдруг ушла. Не знаю, как у других, а у меня такое бывает после снов: сон вроде ни о чем – а просыпаешься в прекраснейшем настроении. Или наоборот: сон как сон – а проснулся в очень гнетущем расположении духа. Так и здесь – ничего значимого – но еще во сне пришло вдруг прощение. Отпустила меня обида. Проснулся и понял, что простил.

И с той поры я с большой осторожностью отношусь к вере в чудо. Я боюсь верить в чудо. Я боюсь во что-то верить и двигать своей верой горы, «поворачивать трубу», потому что с чудесами закон сохранения энергии тоже работает. То, что куда-то пришло, откуда-то ушло. Вот и я получил от Лии болезненный урок, потому что взял что-то откуда-то. А это что-то, тем более, откуда-то - брать просто так нельзя! За все надо платить!

Или я неправ, и моя история вполне банальная, типа, поматросила и бросила? Ведь говорил мне тогда один знакомый, что холодные были у Лии глаза, когда она на меня смотрела…