Неприятие эклектики или Эх, хвост-чешуя

Пока у меня в сознании выкристаллизовывается долгожданный очередной сказочный разбор (а он ей-ей грядёт, нужно было лишь с фактурой окончательно разобраться), пробегусь-ка печенежским наскоком по одному эклектичному допущению, кое как завязло в сознании с выходом одной из сказок Ганса совсем не нашего Христиана, так и выйти не может. История сия знакома многим, но более юному поколению больше не по оригиналу, а по диснеевской адаптации для девочек-подростков. Аниматоры вроде как наклепали аж три ленты: оригинал, приквел и сиквел, раз пипл хавает, окончательно оторвавшись от первоисточника, но не суть.

Речь поведу я о русалках. Да-да, о тех самых созданиях, которые присутствуют под разными наименованиями в легендах, мифах и сказках пожалуй большей части цивилизаций человеческих.

Первое упоминание о жительницах водоёмов с несколько изменённой физиологией встречается у Гомера. Были они дочерями одного из морских богов и музы. В наши дни наблюдается некая путаница, поскольку Брокгауз с прочим Ефроном определяли сирен как женщин с телом человека и рыбьим хвостом, а сейчас их описывают как полуптиц. Но чарующий голос хоть не отбирают, и то хлеб. Ведь именно пением своим они губили моряков.

Дальше под именем ундин они продолжают завлекать мужчин с целью или погубить, или родить ребёнка и обрести душу, коей лишены. И именно здесь стартует путаница. Ибо они и просто девы с длинными волосами, и полурыбы. Любимое занятие - расчёсывание длинных волос и плетение венков. Очень часто их путают с нимфами, но эти духи водоёмов человечков сторонятся, но уж если - то всё, ибо влюбчивы как кошки, и как кошки опасны. Вон до чего Нарциса довели, а ведь вполне мог стать первым в истории бьюти-блогером.

В европейской мифологии раннего средневековья ундина Вивиан является то-ли родной, то-ли приёмной матерью прославленного рыцаря Ланцелота. Да-да, Озёрного, который потом стал отцом Галахада Непорочного, того самого, что таки добыл Священный Грааль, который или свиток, или камень, или куб, или чаша. Так, я отвлёкся.

Моряки, как северные, кои викинги, так и вполне себе южные из Венеции и Генуи, описывали ундин как полурыб с рыжими или зелёными волосами. Цель у которых одна - погубить мореплавателя сотоварищи и кораблём. Пение присутствует. Равно как и интимный процесс причёсывания. И даже описание внешности, как прелестное (не путать с красивым, в средние века это даже рядом не синонимы, а скорее противопоставления божественной красоты и дьявольской прелести). И живут они себе в водоёмах, периодически развлекаясь с тритонами - мужчинами полурыбами, происхождением своим обязанные Посейдону, ибо это всего лишь одни из его сыновей.

Параллельно с этим увлекательным процессом, в лесах северной и центральной Руси множатся свои сказки о мавках и русалках. И вот тут всё становится ещё более интересным. Дело всё в том, что оба эти понятия обозначают персонажа с одной и той же характеристикой: эта девушка, живущая в водоёме. Скорее речь идёт о местечковом названии. Так что, уж простите, но я буду далее упоминать их именно как русалок. Потом поймёте почему. Итак, девушки эти с бледной кожей, рыжими или зелёными волосами и длинными ногтями несмотря на то, что жили под водой, происхождение имели вполне себе человеческое, от того никакими хвостами вместо ног не обзавелись. Ну вот не сложилось у них так, как у ундин. Потому как они жешь даже не родственники. Напоминаю: ундины имеют божественное или около того происхождение. Русалки - изначально люди. Самые обычные. Но не всегда. Это либо девочки, умершие до крещения, или девушки до замужества. И ещё: они подразделяются на два подвида - утопленницы и удавленницы. То есть вполне себе обычные самоубийцы. Из одежды на них либо саваны, либо нижние рубашки, а порой и вообще исключительно длинными распущенными волосами прикрываются. И, естественно, постоянно их расчёсывают. Любимое, можно сказать, занятие. Помимо сидения на деревьях (обожают иву, дуб и берёзу) и полуночных хороводов, обожают охотиться на одиноких путников, которых или заманивают в трясину и просто банально топят, или защекочивают длинными ногтями до смерти. Есть, правда, нюансик - они иногда благожелательны к детям, и могут спасти: вывести из леса, вытащить из воды. Но делают это сугубо по настроению как и все женщины.

На Руси русалок не любили от слова совсем. Не было пред ними пиетета, как перед теми же сиренами или ундинами, никто татуировок себе с их изображениями не делал, не хвалился встречей и проведённым временем. Наоборот, встреча с русалкой чаще всего оборачивалась для путника (юноши или мужчины) практически неминуемой гибелью от утопления или защекочевания. В наивысшей зоне риска были те, кто так или иначе способствовал изначальной гибели. И не важно - отец, брат или жених. Русалке главное соблазнить и умертвить. Цель у них такая. Смысл существования. От того в русских селениях прилюдно осуждали девок с распущенными волосами, а отращивать ногти было запрещено под страхом рыбной ловли. Кстати - всегда с большим подозрением относились к рыжеволосым и бледнокожим, всё по тем же причинам. И их дети, если те девки замуж выходили, всегда под подозрением были. Чего только стоят все эти стишки про рыжих и конопатых, лишающих пожилых родственников жизни с помощью шанцевого инструмента.

Те, немногочисленные спасшиеся и седые, несмотря на возраст, оставляли односельчанам и потомкам рецепты воздействия на русалок. Способ первый и главный - уколоть предметом из железа, не важно гвоздём или булавкой. Способ второй - хлестануть осиновой веткой, ибо они, русалки, как и прочая нечисть (не путать с нежитью) осину не уважают. А пока шипят и бранятся - ноги в руки и прочь от ближайшей воды и леса в поля и луга, где сила русалочья тает. Любители экстрима могли в момент хлестания или колония скрасть единственную дорогую русалкам вещь - гребень. И вот тут открывается пространство вариантов, в зависимости от региона и изначального сказителя: с помощью гребня можно или приманивать русалку и заставлять на себя работать, или угрожать испортить расчёску взамен на обещание отпустить. Финал немного предсказуем - в обоих случаях русалка мстит обидчику, часто обращаясь за помощью к бесу или водяному, которые разделываются с охальником по-мужски.

В общем если в средние века утоплениц и удавлениц жалели, то в новое время их начали проклинать, потому, как считается, популяция подсократилась. Но не иссякла.

Русалок и их похождения описывали в своих сказках русские романтики позапрошлого столетия. Отметился на этой почве и Николай наш Васильевич. Да и Александр наше всё Сергеевич в заглавном стихе своей поэмы для юношества о настоящей любви "Руслан и Людмила", усадил русалку на вполне привычное и законное место - на ветви дуба.

А потом случилось несчастье. Увидела свет сказка того самого датского Ганса, и всех русалок определили в полурыбы. Без разбору и гвоздей. И теперь на многочисленных книжных иллюстрациях по сказкам Пушкина на ветви дуба сидит сумасшедшая полурыба, непонятно как туда запрыгнувшая, да и вообще за ради чего там находящаяся. А уже наша анимационная студия "Мельница" подарила нам фразу: "Ну я же соскальзываю!". Правда героиня, её произносящая, один в один ундина по комплекции, но никак не русалка - те как бы стройными, почти субтильными были, без всякого там бодипозитива.

Так что попади из-за какого-нибудь перестыка во времени в условное русское средневековье современная деваха с привычной нам "причёской", моднявым маникюром и в летнем дырчатом костюме - ей были бы так рады, что исключительно на радостях спалили бы как русалку, предварительно отобрав расчёску и маникюрный набор. Да ещё поглумились бы, коля всякими острыми железяками во всякие места, да веничком из осины охаживая. А уж речи благозвучные, кои наши барышни изрекать обучены, только убедили бы селян в правильности поступка. Так что исключительно брешет это ваше женское ироничное фентези с рыжими ведьмами во главе.

Эх, Ганс Христиан, чего ж ты, хороняка, наделал-то, а? Такой сказочный пласт прям на корню загубил. Да и наши дельцы хороши - повторяют ошибки предшественников с маниакальным упорством. Не надо так, право слово