зарисовочка 3 "беглый ультер" (продолжение зарисовочки 2)

[cut=дальшечитать про беглого ультера]

Но это было самым слабым местом в дальнейших раскладах его жизни. Маск разработал перед сном несколько сценариев. Часть из них гарантировали успех на 90% при наличии самых благоприятных условий, часть не исключал и факт гибели. Взвеси все шансы он принял окончательное решение в пользу благоприятного исхода событий здесь, на Прииске-22/4, и неблагоприятного на Базе Перевалочная-5 соседней системы Прииск-21, куда только и мог отправиться.

Выбраться из-под земли не представляло никакого труда, добраться до грузовой площадки – это тоже не представляло никаких проблем. Главное не попасть в зону обследования патрулей, расписание которых должно вернуться к нормальному, начиная с того момента, когда он пропал. Расписание движения патрулей Маск знал досконально и даже мог оценить состав групп, если никого не комиссовали за это время. Погрузка на транспортник? Это уже сложнее, но тоже решаемо – обойти системы внешнего контроля движения сложно, но реально: помехи, создаваемые при взлете-посадке, замаскируют его перемещение по базе, а где там спрятаться – он знает. Это простой промышленный объект, его даже не охраняют толком: кому надо столько золота, если оно только в полупроводниках и используется?

Прохождение кислотной антибактериальной обработки судна – вот тут уже интереснее. Хотя скафандр из гибких полимеров и старенький, но еще послужит – об этом Маск не переживал. Именно в этот момент он и планировал пробраться на корабль: когда судно будут поливать кислотным раствором и потом обдавать горячим паром, рядом точно никого не будет, главное успеть до второй стадии обработки.

 Как пережить предполетное сканирование корабля? И тут он нашел ответ: он спрячется в слое термоизоляции транспортника, залив вокруг себя пространство быстротвердеющей углеволокнистой пеной – ее слой погасит волны сканера или исказит их, и кто вообще обратит внимание на небольшое несоответствие в микроскопическом объеме в обшивке десятитысячной декалитровой баржи?

Пена, запас воды и сжиженного газа, которые он сможет унести в руках хватит на один короткий варп-прыжок, тем более, что баллоны он подготовил еще полгода назад и они спрятаны недалеко от посадочного места. Как пережить сам варп-прыжок? Но и это волновало его в меньшей степени – пена погасит все вибрации и сохранит тепло на необходимое ему время.

Самым большим вопросом было прибытие на Базу Перевалочная-5, соседней системы Прииск-21, расположенной всего в часе варп-перелета от его нынешнего местопребывания. Все транспортники с Прииска-22/4 шли только туда и обратно. Перевалочная-5 была самым большим портом в округе и густонаселенна, хорошо охранялась, более тщательно сканировалась. Да, там можно было затеряться в толпе, если водоросли под ноздрями не будут торчать. Но он абсолютно ничего не знал про Перевалочную-5. Он даже и близко не представлял, как она выглядит, несмотря на то, что помнил каждый подслушанный разговор между пилотами в кают-компании грузовой площадки, улавливая каждое упоминание о зданиях, дверях, коридорах. Но это была мозаика сведений. На месте, по прибытию, думал Леген, это поможет собрать эти обрывки схем и направлений, хоть в какую-то более-менее карту. Хотя сомнения его по данному поводу сильнее, чем уверенность – он опять шел на риск…

-----

Галлактит довольно часто встречался в приграничных мирах. Галлактитом называли сверхплотные образования с разной атомарной массой составляющих свыше 900 единиц, в то время как технологии скандеров использовали различные вещества в основном до 500 атомарной массы. Галлактит обладал уникальными свойствами. Это мог быть однородный материал, а мог быть и конгломерат тяжелых элементов. Его относительно легко было разобрать или собрать на атомы как детский конструктор, но невозможно обработать, расщепить, уничтожить.

Материалы с атомной массой свыше 900 буквально притягивались один к одному и зацеплялись достаточно крепко. Поэтому галлактит весьма легко складывался в новые конгломераты при повышении температуры, и относительно легко разбирался при обратном процессе при воздействии холодным ионизирующим потоком. Благодаря этим свойствам из разных элементов формировали датчики: каждый со своей уникальной частотой спектра.

Эти частоты были неуловимы на тот момент, когда скандеры только начали изучать галлактит. Но путем затрат массы энергии и усилий, только ради одной науки, они и это научились делать. Обширного практического применения галлактиту не нашлось. Зато его свойствами заинтересовались военные, шпионы и исследователи. Из галлактита начали создавать самые различные маяки с уникальным сигналом, который можно было уловить на практически всех, достижимых скандерами и их кораблями, расстояниях. Датчик из галлактита считался вечным. Внутренняя безопасность вшивала заключенным датчики  местонахождения из галлактита, геологи и военные отмечали галлактитом различные точки своего местонахождения, поисковики ограничивали зоны поиска. Со временем его стали  активно использовать для отслеживания межсистемного трафика и некоторых других отраслей.

Постоянный устойчивый сигнал, который он давал – это и было основной проблемой Маска Легена. Генерал не мог разобрать датчик, не мог даже исследовать его: ВБ очень сильно беспокоилась по поводу своих секретов и хорошо прятала информационный блок датчика: в микротитановую капсулу запаивались все необходимые ингредиенты в единственном уникальном наборе, им  присваивались уникальные коды для идентификации сканерами. Потом капсулу помещали в контейнер с ядом-парализатором и сигнальной системой несанкционированного вскрытия, на тот случай, если ее захотят извлечь, и вшивали в тело заключенного. Контейнер реагировал на изменение температуры тела с отклонением до 10 градусов от заданной, враждебно воспринимал резкие перепады температур в течение микросекунд и на несвойственные организму изменения давления мышц или вен, между которыми находился маячок. Если кто и вскрывал себя, чтобы извлечь датчик, то контейнер просто лопался и выпускал парализующее вещество в организм. Далее активизировался сигнал тревоги, и за нарушителем тут же начиналась охота.

Некоторым счастливчикам удавалось извлекать датчик без последствий для себя, но система безопасности обычно находила их очень быстро. Тотальный контроль четко делал свое дело: анализ передвижения, несоответствие маршрутов или длительная статичная позиция наблюдаемого включали быстрые механизмы поиска, которые в ВБ были тоже тщательно отработаны. При постоянном видеонаблюдении это давало отличный результат! Дальше санитарного контроля беглецы зайти не могли.

Санитарный контроль был системой самой жесткой: без чипа анализа чистоты ты не мог появиться нигде. Этот чип не вшивали под кожу. Его выдавали каждому скандеру по прибытию в любой порт, и там же он сдавался при прощании с планетой. Это был обычный наручный браслет. Его можно было снимать, но он должен был постоянно находится рядом со скандером. На планетах-промплощадках санитарного контроля не было, там хватало регулярных осмотров штатного биолога и мер санобработки судов. Но на промплощадки летали только одни транспортники – с них нельзя было улететь дальше ближайшего основного перевалочного порта. Максимум куда мог добраться беглец – это соседняя система, не дальше, там первый пункт санитарного контроля – и все, конец путешествию.

Проникнуть в места массового скопления населения можно было и без прохождения санитарного контроля. Но вездесущие сканеры тебя все равно рано или поздно вычисляли. Без браслета нельзя было находиться ни в едином уголке больших городов, где и располагались все основные грузовые, военные и пассажирские площадки, которые были воротами в другие системы.

Санитарные браслеты, в рамках одного мегаполиса, были одинаковыми и являлись, по сути, разрешением перемещаться по городу. Количество их строго контролировалось, и подделать браслет, если и можно было, то никакого смысла это не имело: лишний пропуск практически сразу вызывал состояние чрезвычайной ситуации. Тут тоже было над чем подумать, и Маска Легена это волновало больше всего. «Захватить кого-то  на перегрузке, отобрать браслет, узнать имя, потом – убить, чтобы надежнее и быстро на старт, к свободе?» - пока это была единственная мысль, которую он считал наиболее рациональной для решения данной проблемы, но наиболее сложной. «Убийство – тоже проблема, хватятся часа за два точно, через два часа найдут, общая тревога. Да-а-а, времени у меня будет часа 3-4, не больше. И за это время надо будет успеть все»

Маск передернул плечами, и мелкая дрожь прошла по всему телу. Неприятные мысли, неприятное состояние. «Надо приходить в норму побыстрее. Нечего тут торчать» - подумал он и направился к контейнеру с растущими там патогенами, чтобы залить их минеральным раствором….

-----

Секрет исчезновения галлактита.

Датчик местонахождения Маска Легена не пропал сам по себе. Начиная с того момента, когда стало понятно, что он будет осужден, генерал начал думать как избавиться от вшитого ему в последствии датчика – обязательной «награды» для заключенного под стражу. Леген не собирался мириться с ситуацией. Тем более он прекрасно понимал, что весь этот и судебный процесс, и взрыв на Марке, который он знал как себя самого, это все было сделано только для одного – вшить ему маячок. Просто так сделать подконтрольным заслуженного генерала, ученого, скандора открывшего более 200 ценных миров было нельзя. Еще три-четыре цикла службы и он бы вообще стал в ранг неприкасаемых, которых даже задерживать нельзя. Тогда бы ему доверили как минимум соединение, а с такой мощью за плечами, о нем и думать бы перестали: боевое соединение вполне может разнести планету. Поэтому случаев привлечения адмиралов на памяти Маска не было… Но Леген не стал адмиралом – немного не дотянул он свой крейсер до адмиральских звезд на скафандре.

Об экспериментах, проводившихся  на крейсере Марк FE-2291, которым командовал генерал последние годы, ходили легенды. Открытия, сделанные экипажем этого судна, отмечались всеми возможными и невозможными наградами. Самый простой пример: всем сегодня известные целлюлозные сверхпрочные патрубки, для охлаждения простых маршевых двигателей. Раньше их лили только из вольфрамовых сплавов. Но благодаря Легену и его подручным, избавились от этой затратной технологии, и стали применять новую. Всего то и надо было, что слетать за ними на край света, открыть там уникальную планету-малютку и привести образцы. Кроме патрубков Леген тогда привез и растения, из которых их и выращивают.  Растения, правда, тогда чуть беды не натворили – в рост пошли так, что никакая сила тяжести не остановила – только огонь. Но, на то они и исследователи, чтобы искать новое и нужное.

Галлактит добывали просто: в приграничной зоне ТТЗ. Открыли его давно еще первые ультра-чувствительные планеты-телескопы. Галлактит висел тонкими невидимыми нитями в приграничной зоне ТТЗ. И никто не мог понять, откуда он берется и куда он движется: то ли из зоны ТТЗ во внешний мир, то ли наоборот. Первые исследователи обнаружили, что это не просто частотное излучение неведомо откуда, а спектр вполне  материального объекта – нитки связанных между собой элементов с высокой атомарной массой. Это и был галлактит. Плотность его была настолько высока, а молекулярный объем настолько ничтожен, что работать с ним научились нескоро.

Галлактит собирали автоматические станции с небольшим персоналом. В задачи Марк FE-2291 входила и смена вахт на этих объектах, которые экипажи между собой называли «гребенками». Смысл гребенки был простым: они искали нить галлактита, и обнаружив, просто вытягивали его сколько могли, собирая на наноскопические катушки. Таких катушек на каждой гребенке было установлено больше десяти тысяч, и каждая висела на конце тонкого щупа.

Дрейфующая станция сбора галлактита представляет собой коробку, установленную на краю огромной швартовочной платформы с двумя мощнейшими двигателями.  Из коробки торчит длиннющая щетина. Длинна щупов постоянно менялась. И как только одна катушка попадала на нить галлактита, щуп начинал круговые микродвижения, буквально наворачивая нитку с двух сторон. Добыв не больше 0,5*10^-23 грамма материала, щуп втягивался на станцию, где материал складировался в «баночку из-под консервов» - так операторы называли массивные титановые экранированные контейнеры, в которых перевозили не больше 10 гр. галлактита. «Баночки» с «гребенки» отправляли ближайшим кораблем, по наполнению.

Леген придумал самый остроумный способ, как избавится от галлактитного датчика. Сначала надо было извлечь адскую машинку. Он это сделал очень просто и очень осторожно: окунулся в желатиновый раствор с температурой своего тела и вытаскивал датчик в течение долгих пяти часов. Потом он поместил датчик в специальный небольшой контейнер с той же желеобразной массой, которая должна была имитировать его тело, и всю эту конструкцию обратно втиснул себе под кожу – температурный режим был обеспечен. При необходимости бежать он теперь без всяких предосторожностей мог извлечь датчик вновь, не опасаясь за свою жизнь.

Но чтобы не попасть под общую тревогу и успеть скрыться, необходимо было избавиться от сигнала в целом. Он знал как работают службы ВБ, и не раз видел насколько быстро они реагируют. Там где обычный транспортник телепается 2-3 часа, они прилетают в 10 быстрее. А Маску было необходимо время: чтобы замаскировать свои следы, свой путь отхода, дойти до своей камеры, завалить вход мусором и отработанной породой. Все это требовало массу времени. И он решил данную проблему тоже оригинально.

С малых лет его роботизированные игрушки вызывали умиление самых маститых академиков. Игрушку, созданную в этот раз, ему было искренне жаль – она была, наверное, лучшим его произведением, полностью собранным из того, что под руку попалось в течение всех пяти лет на золотоносном комбинате.

Это была простая гусеничная тележка размером с ладонь, с устройством постоянного магнитного вращения, в которое он и поместил датчик. В устройстве, снабженном небольшим количеством уранового топлива, датчик должен был бешено вращаться в переменных электромагнитных полях в различных направлениях – только это могло сбить тонкую аппаратуру поисковиков с толку. Период вращения и частота смены направлений поля были рассчитаны Маском с ювелирной точностью. Скорость была просто феноменальной для микроскопического веса. А вот запаса  энергии ему должно было хватить на полгода-год – точнее рассчитать не удалось – урановые стержни были из отработанных, и их характеристики могли подвести в любой момент. Поэтому необходимо было действовать: когда машинку откопают – а механизм рано или поздно остановится – тогда перероют всю планету и очень тщательно, и генерала найдут – до  этого момента он должен покинуть Прииск-22/4.

____

Совершенно секретно. Событие 1421. Досье 1409. Имя: Маск Леген, командир крейсера Марк FE-2291, порт приписки Каменистая-2, система Ranеz.

… Маск Леген, 46 средних лет. Воспитан в человеческой семье…

____

Маск Леген снова чувствовал себя отвратительно. Шли пятые сутки его восстановления.  Антибиотиков по-прежнему не хватало, хотя кожа практически восстановилась, а мышцы постепенно наливались силой. Маск лежал и вспоминал, вспоминал, вспоминал.

Его судьба была одной из самых странных в этом мире. Ультер, который стал исследователем. В начале карьеры его не понимал никто. Ультеры всегда были воинами. Среди них тоже попадались и хорошие инженеры, и путешественники. Но все же: ультер, в первую очередь, воин.

Судьба ультера была определена с самого рождения. В полимерных муравейниках этой расы дети не долго пребывали с родителями. С 5-6 лет, когда они достигали определенного роста и массы детеныша отдавали в школу общей подготовки. Там уже определяли каждому направление, согласно проявленных способностей, и  отправляли по ультерианским академиям. Одним было предназначено воевать, другим – создавать оружие и технологии, третьим – быть дипломатами или учеными. Но в первую очередь, чтобы стать на путь изучения того или иного ремесла, необходимо быть сильным и здоровым, и уметь выживать. Слабых ультеры выбраковывали раз и навсегда: эти представители народа становились обычными техниками или рабочими, они не имели никаких прав, только право подчиняться или уйти. Кто уходил, то, как правило, становился наемником или пиратом. Такие чувства как жалость или синтементальность у ультеров отсутствовали напрочь.

Но Маск не попал ни в школу, ни в академию ультеров. Так сложилось, что его забрали к себе и воспитали люди. Маска нашли на одной из планет, после того как люди разгромили пиратский порт в отдаленном секторе Галлактики. Маска, который тогда только ходить начинал, забрал в свою семью один военный человек-врач.

Для мира ультеров, который сохранял свои традиции и нравы, Маск врагом не считался, но и  как к своему они никогда не относились. Вообще ультеры считали людей странными. Они конечно ценили их достижения в технике и медицине, но никогда не проявляли особого внимания к таким вещам как искусство, философия или другим гуманитарным сферам. Спартанский мир ультеров не признавал раненых или пленных, и они нисходительно относились к тому, что люди называли гуманностью или к их занятиям по спасению вымирающих видов жизни. 

Благодаря стараниям приемных родителей Маск получил блестящее образование и поступил на службу командиром небольшого исследовательского судна. Первые вапр-прыжки, первые научные образцы, первое признание. Его работа предполагала постоянное наблюдение и исследование незаселенных планет в обжитых секторах Галлактики.

Часто случалось, что открыв планету и исследовав ее, небесное тело ставили в резерв – нельзя же заселить и освоить все и сразу. Постепенно про открытую планету забывали, но данные о ней не терялись, и когда возникала необходимость – собиралась глобальная экспедиция и начиналась новая космическая стройка: всем нужны были титан, газ, бериллий,  нефть или радиоактивное топливо.

Задачей Маска было патрулирование «законсервированных» объектов, их изучение, составление погодных карт и подробных карт местности. На каждой планете необходимо было обслуживать массу орбитальных спутников и наземных автономных станций слежения. На некоторых планетах были небольшие лаборатории, снабжение которых, тоже было задачей командира первой ступени Маска Легена.

И эта работа стала отличным стартом в его карьере. Именно здесь он проявил себя и был замечен, после чего карьера пошла просто стремительно. Благодаря врожденной допытливости и той тщательности, с которой он анализировал любую информацию, Маск сделал несколько внушительных открытий.

Будущий звездный генерал открыл несколько огромных месторождений ценных руд в уже, казалось бы, изъезженных вдоль и поперек системах. Это были и залежи бериллия на Каменистой-2, которую потом он стал считать своим домом, и титановые копи на Каменистой-6, и россыпи кварцитного песка на астероидах системы Ranez и многое другое.

После его исследований было открыто несколько новых туристических маршрутов в системе Пирамида-3: здесь он обнаружил уникальные лавовые пещеры и красивейшие озера с многоярусными колониями, невиданных до этого, парящих кольцевых кораллов.

За несколько лет службы он был признан лучшим капитаном и ему доверили новейшее исследовательское судно – его любимый Марк FE-2291. Этот крейсер он водил во все уголки вселенной, куда только мог долететь. Марк FE-2291стал его вторым домом и любимым детищем. За время работы на Марке, Маск Леген увеличил его практически в два раза: достроил четыре огромных палубы к основным четырем, где разместил новые лаборатории и складские модули, увеличил соответственно силовую мощность. И также установил на корабль несколько телескопов, изготовленных специально по личным чертежам Легена, которые, как он говорил, позволяли видеть ему всю Вселенную до самого последнего закоулка. Это была наилучшая звездная лаборатория.

Команда Маска была разношерстной, здесь были все: и угрюмые ультеры, и надменные сцио, и бесшабашные люди. Но это была образцовая исследовательская команда, о которой знала вся Галактика. На Марке он прошел со своей командой миллионы парсек звездных миров.

Он стал признанным космическим исследователем всего за неполных десять средних лет. Его корабль знали все, даже пираты не осмеливались нападать на Маска Легена, настолько важен он был для Мира: нападение на Марк FE-2291было равносильно приговору, подписанному собственной рукой. Если кто осмеливался напасть на исследовательские судна, то Имперский флот реагировал незамедлительно и жестко, вплоть до уничтожения базы пиратов вместе с планетой или иным небесным телом, где они могли базироваться. А нападение на звездную лабораторию Маска Легена означало бы зачистку не только планеты, но и всей системы – так был важен он, его команда и его судно.

Он вспоминал, как с его подачи была запущена программа «Колыбель»: исследовательская миссия, которая должна была объяснить, почему они здесь оказались и что произошло с их старым миром. Именно эта программа должна была принести Маску Легену адмиральскую нашивку на его летный комбинезон. Но, как мы знаем, было не суждено…