Из секретных архивов Святейшей Инквизиции

День у Великого Инквизитора не задался с самого утра. [cut=Читать далее...]

Сначала выяснилось, что недавно поступившая на службу в Священную Конгрегацию послушница-соавтресса по имени Грешница не умеет делать яичницу с беконом, поэтому бедный Жан Кристович вынужден был удовольствоваться на завтрак обычной глазуньей. Инквизитор только собрался сделать Грешнице замечание по поводу отсутствия в яичнице также укропа и грибов, но посмотрел в чистые, остекленевшие, как весеннее небо, глаза послушницы и промолчал.

После неудачного завтрака Жан Кристович, пожевывая сигару (курить и есть табачные листья инквизитор бросил уже давно, но отказаться от сигар из кокоса было выше его сил), отправился на ежеутренний осмотр любимой коллекции чучел. В третьем зале святейшего инквизитора ждал неприятный сюрприз. Недавно таксидермированный Дон Кивот – известный борун с ветряными мельницами, летающими инопланетными тазами и собственными галлюцинациями, – сбежал, прихватив в качестве трофея мумифицированного горностая с когда-то живой картины «Девушка с персями».

Инквизитор вспомнил, как пару дней назад Мышка-лучница – лучшая ученица Жан Кристовича в высоком искусстве таксидермии, - мамой клялась, что вытащила из Дона Кивота все внутренности, а внешность закрепила металлическими скобами.

И вот экспонат сбежал.

Отчаянно загрустивший инквизитор только было собрался открыть личный телепорт и отправиться в гости к невидимому редактору и невидимому самолету – пожаловаться на весну и отсутствие коньяка, - но тут где-то в заду святейшего что-то завибрировало.

Кряхтя, инквизитор задрал рясу и вытащил из секретного кармана панталон бесовское изобретение – обкусанное змеем яблоко, умеющее передавать на расстоянии мысли, доносы и призывы о помощи.

Приложив к третьему глазу посреди лба волшебный огрызок, Жан Кристович сосредоточился и закрыл два других глаза. Перед мысленным оком всплыло:

ДЕМОНИТСА ДЕМОНИЦЦО

Ярко-красные буквы вздрогнули в последний раз и исчезли, залитые потоками крови. Инквизитор нахмурился. Криптограмма, полученная от тайной агентессы Поняшки Остроухой, не нуждалась в расшифровке.

Убедившись, что любимый маникюрно-пыточный набор на месте – во втором потайном кармане панталон (прямо под кружевным бантиком, прикрывающим инквизиторский пуп), святейший щелчком пальцев активировал личный телепорт и, осенив себя крестом, нырнул в открывшийся черно-огненный зев ада ацкого.

Первое, что предстало очам Жана Кристовича, когда последний вынырнул из портала, - был накрытый стол, ломящийся от яств – скоромных, мясных и кровоточащих. Во главе стола сидела демоница в наряде стиля ню.

- Тьфу на тебя, охальница! – махнул кружевными панталонами святейший. – Прикрой срамоту-то! Я тебе, чай, не йуный афтырь…

- …а старый кореш! И все такой же занудный, - буркнула Дара и нацепила сюрикены на соски и бензопилу - на причинное место. – Доволен?

Инквизитор тяжело вздохнул и уселся напротив, старательно отводя глаза от неприкрытых частей демонического тела.

Но как святейший ни старался, в поле зрения его глаз попал висевший на пояске, закрепленном на осиной талии, - яблочный огрызок. Точно такой же, как был спрятан в заднем кармане панталон инквизитора.

- Где… где она? – дрожащим голосом произнес Жан Кристович, изучая содержимое стоящих на столе мясных блюд. – Что ты сделала с Поняшкой, жыстокая?

Дара недовольно надула губки.

- А ты какого ананаса ко мне такую дурищу подослал? Она же спалилась в первые пять секунд.

- Кааак?!

- Да очень просто. Интеллектуальная девственность, сияющая из глаз, и бабочки, трепещущие в животе, - этого, по-твоему, недостаточно?

- Поняшка... бедная… - всхлипнул инквизитор и вытер краем рясы скупую мужскую слезу. – Имей в виду: я ее есть не буду, даже в лимонном соусе и под кока-колу! Отдай мне ее жареные останки, я их захороню.

- Да жива твоя овца, не плачь. Я ей желудок редакторским коньяком промыла. Вон она валяется.

Демоница подняла скатерть и ткнула босой ножкой в Поняшку, бессознательно лежащую в радужной блевотине.

- Надеюсь, коньяка из марок стопятидесятилетней выдержки хватит, чтобы твоя шпионка хотя бы на пару недель перестала графоманить свои розово-сопливые шедевры.

- Слушай, ну почему ты так непримирима? – вздохнул почти успокоенный инквизитор и пододвинул к себе запеканку из мыслительных органов какого-то безвременно павшего графомана. – Ну если кому-то нравятся пони, единорожки, эльфячки и прочее мимими, так и пусть их.

- Да ради бога, - пожала плечами Дара. – Пусть только ко мне со своей графоманью и гурительным синдромом не лезут. У меня и так, как видишь, клиенты не переводятся, - и демоница обвела рукой накрытый стол.

- Отличный филей, кстати! – кивнул Жан Кристович. – С конкурса?

- Не, закащицкий.

- Твоя бензопила не знает пощады, - инквизитор разлил по бокалам выдержанное вино из крови мта.

Старые друзья чокнулись.

- За разнообразие вкусов – в еде, питье и писанине! – торжественно провозгласил святейший.

- Воистину! – кивнула Дара, незаметно отрезая кусок острого уха Поняшки.