О литературной речи и не только

"...у многих "великих" писателей в голосе есть нечто - не знаю что - безапеляционное, на пределе дрожи и судороги, и вызывает оно в области искусства господство диктата. Как будто они съеживаются сами по себе или вокруг какого-то верования, вокруг своего твердого, но тут же замкнувшегося и ограниченного сознания, чтобы занять место врага, который в них самих и которого они заглушают только горделивой спесью своего языка, блеском своего голоса и предвзятой верой или ее отсутствием.  [cut=Читать далее...]
У других есть тот нейтральный тон, то сглаживание и едва подернутая рябью поверхность, в которой они, кажется, предлагают одинокой речи некий обузданный образ того, что она есть, словно ледяное зеркало, чтобы она попыталась в нем отразиться, но часто зеркало остается пустым.
......
Есть еще и болтовня, и так называемый внутренний монолог, который, как хорошо известно, вовсе не воспроизводит того, что человек говорит самому себе, ибо человек с собой не разговаривает и человеческая интимность не безмолвна, а чаще всего нема, сведена к нескольким разрозненным знакам. Внутренний монолог - очень приближенная имитация, причем имитирующая лишь внешние черты безостановочного, беспрестанного потока неговорящей речи...
...внутренний монолог имеет центр, это "Я", который притягивает все к себе, тогда как другая речь центра не имеет, она по сути блуждающа и всегда вне.
Нужно навязать ей безмолвие... Нужно, чтобы в некоторый миг она забылась, чтобы в ней смогла - тройным превращением - пробудиться истинная речь: речь Книги...
(с) М. Бланшо - великолепнейший образчик литературного тролля, жившего до наступления эпохи троллинга)