Предсмертная записка выходного дня

Однажды воскресным утром я вышел из дома. На улице шел дождь. Красноармейцы задерживались, и дождь, возмущенный этим обстоятельством, вылился мне за шиворот и в ботинки. [cut=читать далее]  

Тучи нависали над городом, как матрос, вернувшийся из дальнего рейса, над шлюхой. Ветер срывал пожелтевшие афиши с фонарных столбов и некрашенных стен. Мне стало страшно. Я укрылся в кафе, заказал кофе с молоком и булочкой и прислушался.

Происходило собрание литераторов. Говорили они на языке Уилкинса, невнятном и загадочном. Используя криптограммы Тритемия, я приступил к расшифровке, но смысл ускользал от меня, как уж, подключенный к электрической розетке.

Пентаграммы Джона Дии витали в воздухе, смешиваясь с табачным дымом и висящими топорами.

Литераторы были краснолицы, пафосны и гениальны.

Дождь настойчиво стучал в окна, вызывая меня на дуэль. Растерянный и голодный, я искал прибежища от кошмаров мира, взывая к великому Ктулху. Недовольный, что его разбудили, Повелитель явился мне над чашкой кофе и повелел отправляться домой.

Домой мне не хотелось. Там меня ждали сексуально озабоченная кровать с пружинным матрасом, предпочитавшая мои стоны скрипу продавленного кресла, и недописанная статья, аванс за которую я только что бессмысленно потратил на остывший кофе и черствую булочку.

Не было угла, в котором я мог бы укрыться. Лишь серые волны грязной реки и расчлененные трупы, колыхавшиеся в водах, звали меня к себе.

И я решился…