Прекрасное мгновенье

- Мне скучно, бес! – хорошенькая брюнетка покачала в тоненьких пальцах бокал с недопитым коктейлем.

- Что делать, Фауст! – отозвался я ставшей уже ритуальной формулой.

[cut=читать дальше]Хоть моя нынешняя госпожа и носила другую фамилию, но приходилась прямой наследницей тому самому немецкому ученому, с которым черт дернул меня (простите за дурной каламбур) заключить сделку несколько столетий назад. Две не на том месте поставленные запятые, и одна из фраз выверенного до последнего знака договора обрела значение, которое юристы-казуисты (ох, и немало их расплодилось уже в те времена!) смогли истолковать не в мою пользу. В результате столетнего судебного процесса, и невзирая на усилия адвокатов дьявола, смертные победили. С тех самых пор я вынужден нести свою бессмертную и бесконечную службу при наследниках доктора Фаустуса: исполнять все их капризы и выполнять самые безумные желания.

До тех самых пор, пока не будет произнесена сакраментальная фраза: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» Тогда-то очередная душа отправляется в адский котел, я получаю все причитающиеся бонусы и премии в твердой валюте и… перехожу на службу к следующему представителю рода.

Поначалу меня такое положение дел, разумеется, бесило: рутину не любят даже бесы. Но постепенно я привык и даже начал получать удовольствие, подбивая своих подопечных то на мировую войнушку, то на экологический кризис, то на смену пола, то на великосветский скандал, затрагивающий интересы и репутацию сразу трех королевских фамилий, то на другие, не менее забавные делишки.

С этой же красоткой, доставшейся мне в пользование (или я – ей, это с какой стороны посмотреть) в нежном возрасте двадцати семи лет, - все пошло наперекосяк.

Очаровательная мадмуазель (наполовину француженка, на треть – немка, и на оставшуюся часть – какая-то адская смесь русских, англичан и евреев) была умна, говорила на трех европейских и двух восточных языках; прекрасно управлялась с доставшейся ей по наследству фирмой; обожала альпинизм и горные лыжи, и меняла любовников, конечно, не так часто, как белье, но все же чаще, чем перчатки.

Наследница рода Фаустов прекрасно обходилась в повседневной жизни без меня: все, что хотела, дамочка предпочитала получать сама (черт бы побрал эту эмансипацию!). Единственный раз, когда мадмуазель стало скучно, случился в частной клинике, где очаровательная особа лежала со сломанной ногой после неудачного спуска с заснеженной трассы. Вы бы видели, как обрадовался я, впервые за пять лет знакомства превратившись из надоедливого предмета мебели в нужное и полезное существо, и услышав произнесенное нежным голоском:

- Меф, лапусик, развлеки меня!

В тот момент я готов был горы свернуть, океаны выпить, к звездам слетать – наконец-то я пригодился!!! Но увы, план развлечений у дамочки был готов без меня. Вместо того, чтобы валяться на кровати с гипсом на стройной ножке, мадмуазель пожелала совершить восхождение на Эверест в санях, запряженных оленями. Вот только так, и никак иначе! Мои предложения по мгновенной телепортации на вершину горы; излечения ноги за пять секунд и восхождения на своих двоих; облет Эвереста на спине беса, готового ради такого случая трансформироваться в дракона, - были с презрением отвергнуты.

В результате моя роль свелась к обзвону туристических компаний, специализирующихся на экзотических турах, организации экспедиции и сбору чемоданов (а вы хорошо себе представляете, что это такое: собрать чемодан для отправляющейся в долгую поездку дамы?!).

И вот сейчас моей лапочке снова стало скучно, а я не знал – радоваться этому или огорчаться. Тем не менее, склонившись в поклоне и метя беретными перьями пол (как того требовала традиция), вопросил:

- Чем могу быть полезен моей госпоже?

- Меф, солнышко, я тут подумала. В нашем мире полно тех, кто находится не на своем месте. Занимают чужое, плохо делают не свою работу, сами от этого страдают и других напрягают. И жизнь у них ужасно скучная. Просто жалко бедняжек становится.

- Вы о людях, госпожа?

- Не только о людях, дорогуша. Те же животные в зоопарках, например. Их место в прериях, в антарктических льдах, в общем, там, где им и положено обитать. О людях, - красотка махнула рукой, - даже и говорить не хочется. Вот, например, у меня на фирме начальник отдела продаж. Дурак – дураком, ему бы улицы мести. А уволить я его не могу: папочка перед смертью просил оставить, потому что дружил с родителями этого типа, вот и пообещал присматривать за сыночком. Так вот я думаю: как бы сделать так, чтобы все, - понимаешь, действительно, все! - в этом мире занимались своим делом, и не путались под ногами у настоящих профи. Тогда мир стал бы воистину прекрасен. Можешь?

- Разумеется, моя королева!

Предвкушая радость от грядущей прекрасности мира в целом и мгновения в частности, я взмахнул лапами, щелкнул крыльями и… очутился в родном аду.

- Ну вот! – рассмеялась мадмуазель, глядя на быстро тающее и слабо пахнущее серой облачко. – Наконец-то я избавилась от этого зануды. Куда бы мне махнуть на уик-энд?