Читая и перечитывая Брэдбери. Часть 2

[img]http://s020.radikal.ru/i723/1405/b7/2c456d5d8585.jpg[/img]Вторую часть моего поклонения замечательному автору я посвящаю сборнику [b]"Отныне и вовек"[/b]. [cut=Читать далее...] Это очень маленький, но очень хороший, качественный сборник, вобравший в себя всего две повести и оценённый мной (как в целом, так и каждая повесть в частности) высшим баллом. Пока что это единственный сборник из полюбившихся мне брэдберинских сборников, который действительно даёт правильное понятие о творчестве этого замечательного автора, о том особенном стиле Брэдбери, который прославил и продолжает прославлять его. [b]Первая повесть: "Где-то играет оркестр"[/b] Покупая тонюсенький сборничек «Отныне и вовек», я не ждала от него чего-то из ряда вон выходящего или невыразимо прекрасного. Но (НО!) я получила и то, и другое, и это меня порадовало. Это сподвигло меня написать более-менее развернутый отзыв на первую из двух повестей сборника — повесть «Где-то играет оркестр». Начнем с того, что с первых страниц я окунулась в прекрасное брэдберинское писание (иного слова не подберешь), где каждая строчка горит жарким летним солнцем, а с каждого нового абзаца срывается дарящий прохладу ветерок. О, как я люблю такого Брэдбери! Того самого Брэдбери, не зря награжденного званием Творца Фантастической Красоты. Автор дает нам героя — мистера Кардиффа (как будто газетного репортера). Явившиеся ему во сне строки некоего стихотворения толкают его искать нечто, что, как мне показалось, ему и самому пока неведомо. Результатом стает прибытие в городок Саммертон, штат Аризона. И вот тут полился ТОТ САМЫЙ Брэдбери — еще интенсивнее, еще лучше (хотя куда уж лучше!). Мы видим странные, но загадочным образом прелесные вещи, слышим чудные, но одновременно понятные нам фразы. И городок оказывается не простым, и люди в нем живут не простые. Но об этом — тсс, только читать. Есть здесь и героиня, но она — словно призрак, словно прототип; не ясно точно, что она олицетворяет — свою собственную расу «особенных» людей или какое-то реальное существовавшее в истории лицо (как-то: Нефертити, именем которой она наречена). Тем не менее, героиня, окруженная дымкой неопределенности, нарисована легко и приятно. Особых чувств она не всколыхнула, но и не оттолкнула. Собственно, в основе сюжета лежат две проблемы — столкновение незыблемого с прогрессом и принятие или отрицание долголетия (вплоть до бессмертия). Первая проблема возникает неожиданно, причем не в начале, а в середине текста. Вторая же, пришедшаяся мне по душе, сопровождает читателя до самого конца, где она сливается с первой. По ходу развития сюжета они, проблемы, как-то отстоят друг от друга, но в итоге становится ясно, что если бы не первая проблема, то развязка получилась бы иной. Эта развязка меня поначалу и смутила. Возвращение Кардиффа в Саммертон и, как следствие, к Неф, ранее предложившей ему долголетие, смутило меня отсутствием ярковыраженных мыслей, которыми руководствовался герой, совершая такой поступок. Но я скоро утешилась: последние строки были прочитаны, и я как будто вспомнила, что читаю Брэдбери, а он — словно Бог, он делает, но не объясняет. Впору сказать: «Пути Брэдбери неисповедимы». И принять как должное развязку, не тратя время на поиски истины, принять с распростертыми объятиями и замиранием сердца. Что я и сделала. [b]Вторая повесть: "Левиафан-99"[/b] Вслед за многими и многими исследователями, за любителями и искателями приключений, за неистребимыми капитанами и их кораблями последуем мы в бездонную пасть, чёрную глотку, прорезанную звёздами и кометами материю — космос. Вместе с разношерстной командой во главе с безумным незрячим капитаном кинемся мы на поиски Левиафана, кометы-беды, кометы-смерти. Познаем дружественность членов команды и прогресс навязчивой идеи капитана. Столкнёмся с мёртвыми мирами и живыми кораблями, с просящими помощи и молящими о встрече. Услышим волшебную музыку, порождённую чужими мирами, и ослепнем от сияния Левиафана... Повесть данная трогает скорее не безумством, а страстью. В ней есть два фона: когда говорит разумный главный герой и когда вторит своей ослеплённой душе капитан. Чью позицию выбрать, кто прав? Месть космическому телу против естественного желания выжить, молодое сердце против обратившегося в пепел, сострадание и команда — чудовищно сложный выбор. Я покорена почти слышимым криком этой повести, я почти воочию вижу космическую мощь - грозу Господа Левиафана, и вижу слепые глаза, незрячие, но всё видящие глаза капитана. И грохот, и блеск, и извивающееся время, и тьму вокруг. И одного выжившего.