Голос

 - Мертвые не говорят.

 - Значит ты сошел с ума?

 - Кто знает...

[cut=Читать далее...]

 На всю аллею работал всего один фонарь, да и тот был еще далеко впереди. Трещали мерзкие цикады, разрушая безмолвие ночи, не давая сосредоточиться ни на чем другом. На момент даже показалось, что они и есть ночь. Парень в длинном плаще остановился и взглянул на луну. Он конечно знал, что там нет цикад, но не мог представить себе каково это. Кто знает...

 - Ты почему остановился?

 Обнаженное божество уставилось на своего спутника, как минимум повернулось в его сторону. Лица у него не было, собственно, возможно и его самого не было. Тело у божества было под стать, мускулистое, слаженное. Ни волоска, ни вены невозможно было различить на его теле, словно оно было сделано целиком из кожи. Не дождавшись ответа, божество устремило свой взор на луну, или как минимум повернулось в ее сторону. Сложно было судить, особенно безумному человеку.

 - Думаешь луна слышит ночь?

 - Ночь нельзя услышать, это цикады.

 - Но ты ведь об этом думаешь?

 Парень обернулся на божество, вздохнул и пошел дальше. Фонарь был уже близко, так же далеко, как и раньше. Из кустов снова выбежал человек в робе и перекрыл им путь. Как только они поравнялись, он снял капюшон. Это была рыжая женщина, невысокого роста, вся в веснушках и с раздражающей улыбкой.

 - Когда ты закончишь?

 - Мертвые не говорят.

 - Но ответить-то можешь?

 - Могу.

 - И в чем проблема?

 - Я не знаю, когда этому придет конец.

 - Тогда как закончишь, мы пойдем в "свое" место?

 - Мертвые не говорят.

 Женщина растворилась в воздухе, оставив после себя лишь грязную робу. Пара мгновений и роба превратилась в цикад, которые тут же разлетелись по кустам и деревьям вокруг. Божество еще некоторое время смотрело на место, где только что стояла девушка, ну или как минимум опустила голову так, чтобы посмотреть. Парень в плаще достал из кармана пачку сигарет и в поисках огня прощупал карманы. Ни спичек, ни зажигалки не было, как и минуту назад, как и всегда. Пожав плечами, он положил сигареты обратно и пошел дальше. Божество не отставало, кто знает, чем его привлек обычный человек пути.

 - Максим!

 Голос раздался из-за спины, знакомый до боли в сердце. Парень остановился на миг, потупив взор себе на ботинки. Как же ему хотелось обернуться, как никогда прежде. Божество снова обернулось на парня, в это раз незамедлительно нарушив тишину.

 - Брат?

 Парень крепко сжал зубы и кулаки, его раздирало от воспоминаний. В такой позе он простоял еще пару мгновений, словно ребенок затаивший обиду на родителей. В нем кипели ярость и грусть, но эмоции ему непозволительны. Собравшись с мыслями, он снова пошел вперед.

 - Брат...

 Фонарь был уже совсем близко, точно так же далеко, как и раньше.

 - Максим!

 Теперь пение цикад нарушил целый хор голосов. Парень в плаще сжал кулаки до крови и ринулся бегом вперед, стараясь не меняться в лице. Хор невинных детских голосов преследовал его. Где-то позади осталось божество, потерявшее всякий интерес к слабому парню. Где-то впереди уверенно гас фонарь. И в этой абсолютной темноте, парень оступился и упал куда-то за пределы пения цикад. Хор голосов постепенно наполнялся новыми, более знакомыми и ненавистными, пока не превратился в адский вой. Лицо парня исказилось, потекли слезы. Хотя в темноте этого было и не разобрать, он сам возможно превратился в голос. Одинокий и пустой... Живой голос.