Живой

 - Они притащили таран! – Стэн улыбнулся беззубым ртом и бросил на всех многозначительный взгляд. – Похоже недолго нам осталось, братцы, да?

 - Да… - неловко поддержал малыш Бил.

[cut=Читать далее...]

 - Я не слышу вас, слизняки! Мы сейчас подохнем здесь, чертовы вы псы!

 - Да! – парни хором поддержали Стэна, ошарашив и без того потерянного Била.

 - И сейчас! Да, сейчас, мать вашу! Сейчас наш последний шанс отыметь этих выродков! – В дверь церкви врезался таран. Логан не устоял и с грохотом упал на землю, судя по хрусту что-то себе сломав. – Ха-ха-ха! Смотри как они торопятся на свидание со смертью!!!

 Зал сокрушался от хохота, даже малыш Бил нервно посмеивался, крепко прижав к груди свою дубину. Честно говоря, мне было не по себе, да и умирать не особо хотелось. Но от судьбы не уйдешь, таран снова врезался в ворота. На этот раз никто не упал, но Логан все равно выругался себе под нос, очевидно, его он тогда и сломал. Кроме него, все в зале молчали, а там, на улице гремели крики крестьян, жаждущих нашей крови. Стэн еще раз оглядел всех, на этот раз без своей дурацкой улыбки.

 - Мы жили за господа парни, так давайте умрем за себя! – С ударом тарана брус треснул, еще удар или два и ворота падут. – Все от дверей! За Империю. За Господа. За себя, сукины ж вы дети!!!

 Ворота пали и в церковь ворвались разъяренные крестьяне. Епископ, до сего момента хранивший молчание, заорал от ужаса своим писклявым голосом. Умереть за такого человека? Я взял свой меч и направился в его сторону, когда остальные уже вовсю рубили крестьян, заливая пол кровью и дерьмом.

 - Карл!!! Сын мой, да спасет Всевышний твою душу. Не отходи от меня, спаси, спаси меня и ты получишь вечное прощение!

 Чтобы не слушать этой лживой чуши про прощение, мне пришлось что есть силы ударить его по лицу стальной рукавицей. Митра епископа полетела в одну сторону, а зубы в другую. Пока я медленно обходил его, он лишь сопел «нет», «не хочу умирать», «спаси». Шум стихал. Взяв его за волосы и подняв на колени, я повернулся лицом ко входу. Малыш Бил повис на вилах, жалко паренька, Логана уже было не отличить от говна размазанного по полу. Всех парней либо растоптали, либо прибили к стене. Даже Стэн прилег на последний покой сразу в трех углах зала. Толпа смотрела на меня, простые крестьяне. Даже обезумев от беспредельной правды, они все еще боялись бога. Всего мгновение, чтобы решить, что сказать им, в тот миг решалась моя судьба.

 - Лжец! – Я с силой дернул епископа за волосы, подняв как можно выше обмякшее тело. – Лжец!!!

 Толпа завопила, повторяя за мной, «Лжец, лжец!». С каждым словом обретая уверенность, словно получив оправдание своим действиям, крестьяне впадали в свое безумие с новой силой. Теперь было ясно, как мне выжить в этой передряге. Последний раз, взглянув на сопевшего епископа, я поднял свой меч и что есть силы ударил его по шее. С первой попытки не вышло, пришлось рубануть еще два раза, прежде чем голова отделилась от тела. Я бросил ее в толпу, где ее тут же начали уродовать, - резать, колоть, пинать и топтать. Убрав меч в ножны, я присел на ступени, ожидая решения взбунтовавшихся крестьян.

 На следующий день мы, вместе со старостами обсуждали дальнейшую судьбу города. Они называли меня героем, но отводили свой взгляд, лицемеры не хуже епископа. Мы решили, что совет старост будет управлять городом и назначать мэра, а мне придется уйти как можно скорее, чтобы не волновать народ. Дураки, для меня не было лучшего решения, а они ухмылялись так, словно изгоняли меня силой.

Я выжил.