Белочка в моей голове

 ***

Бодун крепчал. Какой же мутью они меня напоили вчера? Встать совсем не могу… Фффууухх…

О, кореш! Слышь, кореш! Похмелиться дай, чтоль? Зырит из-за стёкол… Чем поил-то меня вчера? Мне б поправиться маленько… Есть чо? Ну, вот, другое дело… Где ты только такую мерзопакость берёшь-то… ёжиков глотать легче… Чо? Химия? Не, химия — это совсем не то… Гы-гы-гы… Это ты не мне предлагай, а протыканному на бровях глисту снизу… Гы-гы-гы… Глист с бровями, надо же… Ик!..

Запить? Давай, а то икота замучила, уже все мозги дрожат, как от вибрации отбойника. Ушатает ещё… ик!.. к чёртовой бабушке… Слышь, старая, закусить бы ещё… Ик!..

***

«Похоже, шестой узел взорван. Не понимаю, почему этот процесс не идёт линейно, в обратном порядке или в какой-нибудь другой очерёдности? Никак не могу поймать принцип систематизации», — записал Евгений и задумался.

С персонажем №1 (условно — «Артист») Марик работал ещё в психиатрической лечебнице, когда только-только начинал. Там был обычный кризис, профдеформация. Сравнительно быстро его на ноги поставил. Четвёртый — «Наркоман». Его Марик ещё во время интернатуры пользовал, по большой просьбе какой-то близкой подружки Екатерины Михалны. Плохо, даже записей нет, разве что в дневниках… Следующий — «Параноик». Долго же Марик с ним промучился, помню.

«Как и мы с Мариком», — подумал. Услышал за спиной осторожные шаги тёти Кати, матери своего друга.

— Как он там? Спит? — спросил, не оглядываясь.

— Спит, — еле слышно выдохнула женщина. — Сколько же ещё чешуек на той луковице?

Евгений невесело улыбнулся. Аналогия, конечно, была кривая, но объяснить как-то проще человеку, не владеющему терминологией, он не мог. Вот и придумал, что рефлексии сознания пациентов её сына, какбудто чешуйки лука, обволакивают индивидуальность самого Марика. Они локализованы в памяти, словно узелки… шишечки… орешки в скорлупе, о которые зацепляешься — и зацикливает, блокирует. Самому сложно понять, как это действует. Он ведь не психиатр, тем более, не нейрофизиолог. И ещё хуже, когда приходится экспериментировать с непроверенными препаратами на своём же друге… Не в психушку же его, в которой он работал, как шизофреника определять? Тем более, динамика-то есть…

***

Боже, как я устал… Не успел и глаз раскрыть… Когда ж это кончится… Зачем я брался за этот сценарий? Я ведь пьес для детей отродясь не писал. Да, но если работы нет пока? Жрать-то надо. За квартиру…

Здравствуйте, Нина Львовна, хорошо выглядите! А впрочем, как всегда… хорошо, говорю… Мне никто не звонил? И письма не было?.. хм-м… Простите великодушно, за квартиру можно небольшую отсрочку попросить? Мне на днях должен прийти перевод из Ижевска… премного благодарен… Вы меня спасаете просто.

Чайку? Не откажусь. Это ваш племянник? Очень приятно, Егор. Фармаколог? Интересно… В нашем доме есть один такой, доморощенный, с пирсингованными бровями… Ни-ни, ни в коем случае!.. Я без задней мысли, просто к слову… А я по литературе — вот, сценарий для детишек о зверятах пишу… Как до белки дошёл, так и застрял. Вкусный у вас чай, Нина Львовна, терпковатый… а, это сбор…

…белка-белочка живёт, да орешки всё грызёт. Плотно засела в голове и ни полшага. Иногда такое чувство, словно на самом деле сидит там, скорлупкой пощёлкивает… тресь-хрусть… Пойду я вздремну, а то я что-то неважно себя… ага, спасибо… не было письма, говорите?..

***

«Интересное наблюдение. Похоже, каждый узел чужого сознания в мозгу Марика воспринимает других, словно соседей по многоэтажке. Что бы это значило?

№7 — «Сценарист». Депрессия на фоне общих неуспехов в жизни и чрезмерной самокритичности. Узел взорван, всё прошло достаточно гладко, как и с пациентом. Значит, определённые тенденции в динамике всё же есть».

Евгений прошёлся по комнате. Скольких же его друг за семь лет вылечил? Сто? Двести? Пятьсот? Неужели всех разваливать придётся? Новый метод, прорыв, возможности… Некоторые даже до Нобелевки договаривались — мол, за одно избавление от алкоголизма и наркомании… Он только отшучивался: «Маленький фактаж, не совсем ясен принцип. Как оно работает? Я не могу научить тому, что не до конца понял сам». Кто же мог предугадать такие последствия для сознания практикующего психиатра?

Кажется, что Марик превращается в своего же острого пациента. Он начинает вести себя, реагировать на окружающих так, как бы это делал тот. Интересно, а если остановиться на каком-то очередном депресснутом персонаже? Марик будет внедрять его систему поведения в жизни?

— Женечка, что с ним? — ахнула за спиной тётя Катя. Марик сидел на кровати, с улыбкой и невидящим взглядом раскачивался из стороны в сторону.

***

Солнышко! Как весело! Тепло-тепло! Здорово!

— Элла! Элла!

Смешной.

— Элла! Элла! Аа-а…

Тёпленький, вкусный.

— Элла! Аа-а, аа-а…

***

«Единственный случай в практике», — её Евгений узнал сразу. Девочка лет четырнадцати, страдающая аутизмом. Изначально небольшие отклонения после пережитого изнасилования вошли в крайне тяжёлую стадию. Марик ещё советовался с ним тогда по поводу медикаментозного вмешательства. Случай оказался непростым, после значительного улучшения наблюдался рецидив…

Девочка вернулась к первоначальному состоянию, но дальше дело не пошло. Хотя, это, безусловно, наилучший результат, на который можно было надеяться, но Марик считал его неудачей и очень болезненно переживал. Как-то раз сказал даже, что не детей смотреть нужно, а родителей.

***

— Ма!.. МА-МАА!

***

На диване сидела тётя Катя, обнимая голову Марика, словно младенца. Она рыдала, не в силах остановиться. Женя испуганно посмотрел на упокоенное лицо друга. Первая мысль была о смерти. Нет, он едва слышно, но дышал.

— Он захныкал и начал задыхаться. Мне на секунду показалось, что это мой младший… я рассказывала: чуть не умер полгода от роду… Этот взгляд… — она попыталась совладать с собой. — Я уже напоила его… Боже, когда же это кончится?!!

— Кончится, теть Кать, — ответил Женя и очень ярко ощутил, как хруснул ещё один орешек.

Похожие статьи:

Рассказы → Идеальное оружие

Рассказы → Эксперимент не состоится?

Рассказы → Вердикт

Рассказы → Нулевой меридиан

Рассказы → Черный свет софитов-7